В прошлых статьях мы побывали в СССР и США сразу после Второй Мировой и посмотрели, как эти две державы создавали самые лучшие средние танки и что у них получилось. Т-54 и М48 вобрали в себя как опыт мировой войны, так и лучшие идеи, которыми располагали их создатели. Но ничто не вечно, и едва две армии получили новые танки в ощутимых количествах, случилось неприятное. Выяснилось, что развитие противотанковых средств сделало их очень хорошую по меркам 1940-х бронезащиту неактуальной. Боеприпасы с кумулятивной боевой частью стали способны пробивать толщины, в полтора, а то и два раза превышавшие самые хорошо защищенные детали обоих танков, и с этим надо было что-то делать. Сегодня мы посмотрим, как и почему можно свернуть не туда.
Отправной точкой в создании того, что впоследствии станет Т-64, можно назвать начало 1950-х. Тогда великий и ужасный А.А. Морозов, утомившись доводить Т-54, с частью своего КБ переехал из Тагила в Харьков (не боги горшки обжигают, действительно), а в ГАБТУ начали формулировать требования на средний танк будущего. И тут военные и конструкторы нашли друг друга. Военные, впечатленные результатами воздействия реальных ядерных взрывов на боевую технику, пришли к выводу, что танк должен быть небольшим (так он будет меньше подвержен воздействию ударной волны), не иметь в ходовой части деталей с внешней обрезинкой (чтобы резина не сгорела от высокой температуры), а также заменить заряжающего неким устройством, ибо после воздействия ударной волны и радиации тягать тяжеленные длинные патроны по танку солдату будет совсем не комильфо. Естественно, машине нужна была броня, да такая, чтобы по крайней мере в лоб обеспечивать защиту от актуальных кумулятивных боеприпасов. Также танк должен был быть подвижнее предшественников, чтобы быстрее проходить зараженные зоны. А еще танк будущего не должен выходить за весовые лимиты 54-ки, чтобы не пришлось слишком сильно перевооружать подразделения МТО и инженерных войск с их тягачами и всякими мостами.
Правда, во всей этой бочке меда из единения военных, жаждущих супертанк, и коллектива А.А. Морозова, готовых этот супертанк сделать, были два... да, не ложки, а именно ведра дегтя. Это невозможность вписаться в весовые лимиты при обеспечении необходимого уровня бронезащиты и отсутствие мощного и компактного двигателя. С броней был полный швах - даже бронирование тяжелого Т-10 не обеспечивало ему защиту от кумулятивов. С двигателем не лучше: текущие V-образные дизели со своими громоздкими системами охлаждения никак не лезли в необходимые габариты.
Однако, на дворе был конец 1950-х, наука и техника развивались семимильными шагами, и казалось, что достаточно лишь немного поднапрячься, и завтра уже наступит технократическое будущее. Повсюду происходили поистине революционные прорывы, и соблазн отказаться от опоры на возможности промышленности и текущую агрегатную базу был очень велик. Товарищ Морозов давно грезил революционными танками и не мог не поддаться искушению делать танк будущего полностью с нуля. Тем более наука и промышленность были готовы прийти на помощь.
НИИ Стали предложил отказаться от гомогенной брони и заменить монолитную ВЛД на двухслойную. Верхний лист оставался стальным, а нижний был алюминиевым. Изменение твердости материала позволяло добиться "растекания" кумулятивной струи в мягком алюминии. Позднее, для повышения стойкости преграды с тыльной стороны добавили еще один лист стали, однако выигрыш был налицо - при кратном повышении стойкости к кумулятивам масса всей детали была сопоставима со 100 мм гомогенной ВЛД 54-ки.
Нашелся выход и с двигателем: конструктор авиационных двигателей Алексей Чаромский предложил экзотическую, но казавшуюся очень перспективной конструкцию двухвального двухтактного пятицилиндрового дизеля со встречным ходом поршней в горизонтальной плоскости. При компактности и малом весе перспективный двигатель выдавал какую-то невероятную удельную мощность. Самое то для революционного танка. Минусы? Стоп, какие минусы?
Жесткие условия выживания в ядерном взрыве вместе с не менее жесткими весовыми лимитами продиктовали и крайне специфическую конструкцию ходовой части. Узкие катки со стальными ободами и внутренней амортизацией, длинные рычаги балансиров, соосные полуторсионы и траки с параллельным шарниром с облегчающими отверстиями обеспечили существенную экономию массы и необходимую для Третьей Мировой живучесть.
Справились и с заменой, точнее, отменой заряжающего. Изрядно помучившись, харьковчане вроде бы победили и то, что мы теперь знаем под названием "механизм заряжания кабинного типа". Не без помощи профильного института - ВНИИТМ - МЗ таки довели до работоспособного состояния.
В общем, в 1961-м на полигоны вышел поистине революционный танк с мощной 115 мм пушкой, механизмом заряжания, легкой ажурной ходовой частью, мощным компактным дизелем и лучшей в мире, новейшей комбинированной броней. Военные, представители промышленности, члены правительства, партийные лидеры - все замерли в ожидании триумфа. Чтобы всякие лишние не путались под ногами, ленинградскому и тагильскому КБ запретили заниматься перспективными разработками, ведь скоро им придется осваивать новейший объект 432 на своих заводах. Казалось бы, что могло пойти не так? О каком повороте не туда, автор, ты пишешь? И именно тогда не так пошло буквально все, потому что поворот был реально неудачный.
Во-первых, хитроумный дизель никак не хотел нормально работать. Его ресурс поначалу не превышал 100 часов, и лишь к 1963 году, т.е. через 6 лет после создания первого прототипа, 5ТДФ на стенде стал выдавать стабильные 300 моточасов и 700 лошадиных сил. Но только на стенде: на танке он стабильно перегревался, жрал как не в себя масло, солярку и клинил. Эжекционная система охлаждения оказалась малоэффективна и требовала доводки.
Во-вторых, чтобы не было скучно, при движении по пересеченной местности на больших скоростях начала "лететь" ходовая часть. Ломались такие изящные на чертежах полуторсионы - из-за малой длины нагрузки на полуторсион оказались выше, чем на торсион полной длины. В особо печальных случаях выбивало кронштейн торсиона вместе с куском днища. Ломались и траки - на неровностях их перекашивало в поперечной оси относительно направления движения, а узкие катки не могли помешать изгибу гусеницы. Как следствие, выламывались гребни траков, и гусеница слетала.
В-третьих, жесткость корпуса из-за облегчений всего и вся оказалась недостаточна, и механизм заряжания, закрепленный на днище, постоянно перекашивало, что никак не способствовало его нормальной работе.
Но все это были цветочки, вишенкой на торте оказались производственные сложности. Литье башен с алюминиевым наполнителем оказалось очень сложным и давало постоянный брак. Штамповка бортов корпуса с выштамповками под МЗ тоже оказалась крепким орешком. Буквально каждый узел будущего Т-64 создавал массу проблем, так как требовал выстраивания техпроцессов с нуля, изобретения пригодных для массового производства технологий, а также доводки и доработки, чтобы достичь приемлемой работоспособности. В общем, в 1963 году объект 432 госиспытания успешно провалил, однако ожидания были настолько завышены, что посмотреть правде в глаза никто не пожелал. Казалось, что нужно лишь исправить недостатки, а лучшее для этого средство - серийное производство и войсковая эксплуатация.
Объекты 432 покидали ворота Завода им. Малышева в Харькове десятками, отправлялись на опытную эксплуатацию в войска, ломались, возвращались на завод, ремонтировались, дорабатывались, снова уходили в войска, опять ломались, и так до бесконечности. Танк начали выпускать малыми партиями в 1964 году, передавая в расположенные поблизости танковые части - чтобы заводским бригадам далеко не ездить. В 1966-м многократно доработанный, но так и не доведенный до боеспособности объект 432 для сохранения лица приняли на вооружение как Т-64. А в 1968-м его же после выпуска 1192 машин тихо и незаметно сняли с производства, чтобы в следующем году начать списывать непригодные к службе машины.
Если вы думаете, что на этом эпопея завершилась, то нет. Появление 125-мм пушки форсировало работы по созданию следующей версии Т-64 - объекта 434, будущего Т-64А, который, естественно, страдал теми же недостатками, что и предшественник. В 1967-м сырую машину с ненадежным двигателем и слабой ходовой запустили в серию в Харькове, продолжая упорные попытки победить упрямый танк. На 434-е изделие работал весь Советский Союз, денно и нощно отраслевые НИИ искали пути решения многочисленных проблем. В 1969-м Т-64А наконец приняли на вооружение, но эта формальность не сильно повлияла на ситуацию. Перспектив для перехода Советской Армии на новый танк все равно не было: двигатель 5ТДФ выпускать могли только в Харькове, он все также перегревался и не выдавал нужный ресурс, а сложность его конструкции не позволяла даже создать нужный ремонтный фонд. Руководство Вооруженных Сил и страны начало что-то подозревать, поручив Ленинградскому и Тагильскому КБ проработать альтернативные варианты силовых установок для массового варианта Т-64А. Так получились Т-72 и Т-80, со временем поставившие жирную точку в развитии Т-64.
Что же вышло в сухом остатке? С одной стороны, А. А. Морозов оказался в сложной ситуации: жесткие и жесточайшие требования к революционному танку вынудили его и его коллектив идти на радикальные меры и принимать спорные решения. С другой стороны, за почти 15 лет разработки и доводки объектов 432 и 434 харьковские конструкторы не предложили никаких альтернативных решений взамен очевидно проблемных или неудачных. Украинское лобби в высших эшелонах советской власти успешно подавляло все попытки создания альтернативных 64-ке машин другими КБ, пока не стало очевидно, что производство нового танка откровенно буксует. Танк, созданный в отрыве от наличной производственной и агрегатной базы потребовал многих лет для доведения конструкции до боеспособного и пригодного к массовому производству состояния, слабая ходовая часть ограничила возможности модернизации, а двигатель 5ТДФ так никогда и не сравнялся по надежности с V-дизелями.
Не будет неправдой признать и неоднозначность влияния конструкции Т-64 на все советское танкостроение. Создатели и Т-72, и Т-80 были вынуждены отталкиваться от переобжатой сверхплотной компоновки 64-ки, породив проблему нехватки внутреннего объема современных российских танков. Нехватка объема сокращает модернизационный потенциал, что особенно критично при модернизации боеприпасов. А попытки заменить 64-ку в войсках создали пресловутую разнотипицу: СССР стал единственной страной с тремя основными танками на вооружении одновременно. Стоит ли удивляться, что после подобного опыта МО РФ не торопится с массовым выпуском "Арматы"?
Все ли было так плохо? Конечно, нет. Т-64 стал отправной точкой для создания массы технологий, модернизации предприятий, существенного скачка в материаловедении, разработке различных масел, присадок и других компонентов. Как экспериментальная машина, носитель технологий Т-64 был просто необходим. В конце концов, Т-64 стал первым в мире основным танком, сочетав в себе огневую мощь и бронезащиту тяжелых и подвижность средних танков. Но стоил ли этот технологический скачок таких материальных затрат, такого напряжения промышленности, намеренного подавления альтернативных разработок, выпуска сотен сырых, ненадежных, небоеспособных машин? Ответ - нет. Гибкий подход, допуск других коллективов к созданию перспективного танка помог бы найти оптимальный баланс между прорывными технологиями, пригодностью к массовому производству и войсковой эксплуатации. Но история сослагательного наклонения не терпит.
В следующий раз мы подумаем, куда в те же годы сворачивало американское танкостроение и почему оно тоже умудрилось повернуть не туда. Не переключайтесь!