Говоря о родительской любви, традиционно разделяют материнскую и отцовскую любовь, как различающиеся по содержанию, природе, генезису и формам проявления (З. Фрейд, А. Адлер, Д. Винникотт, И. С. Кон, Г. Г. Филиппова).
Согласно эволюционному подходу материнская любовь имеет биологические, природные предпосылки, составляет естественную характеристику женщины и не нуждается в дальнейших объяснениях [Bowlby, 1988]. Родительское поведение с точки зрения биологической перспективы является запрограммированным. Человеческий ребенок — самый беспомощный и менее подготовленный к жизни с момента рождения из всех видов живых существ. Возможность его выживания напрямую зависит от заботы родителей. Известно, что именно мать является первичным и основным близким взрослым, предоставляющим ребенку уход и защиту на протяжении всей человеческой истории. Уникальность позиции матери в реализации функции родительской заботы обосновывается тем, что мать, в отличие от отца, наиболее адекватно реализует репродуктивную функцию именно в тесной стабильной связи с ребенком. Это обусловлено полной уверенностью матери в своем родительском статусе, более коротким по сравнению с мужчинами репродуктивным периодом в онтогенетическом цикле, более длительным интервалом между рождением детей и большими энергетическими затратами на протяжении периода их вынашивания и родов [Trivers, 1972]. Боулби утверждает, что сохранение материнского инстинкта в процессе эволюции в условиях утраты человеком большинства инстинктивных форм поведения связано с его особым значением для сохранения человеческого рода. Важную роль в «запуске» материнского поведения в отношении ухода и заботы о младенце играют гормоны, связанные с беременностью и лактацией, в частности окситоцин. Например, высокий уровень окситоцина указывает на глобальные изменения, подготавливающие уход за младенцем, — большее спокойствие, высокую толерантность к стрессу и монотонии [Dozier, 2000]. Высказывается предположение о существовании критического периода импринтинга в формировании материнской любви и привязанности к младенцу, когда определенные «ключевые раздражители» запускают врожденную программу ухода, заботы и привязанности матери.
Существуют два социальных института родительства — материнство и отцовство. Согласно эволюционному подходу материнская любовь имеет биологические, природные предпосылки, составляя естественную природную характеристику женщины, и не нуждается в дальнейших объяснениях (J. Bowlby, 1988). Родительское поведение с точки зрения биологической перспективы является запрограммированным. Известно, что именно мать является первичным и основным близким взрослым, предоставляющим ребенку заботу и защиту (caregiving) на протяжении всей человеческой истории. Обоснованием такой уникальной позиции матери в реализации функции родительского ухода и воспитания является то обстоятельство, что матери, в отличие от отцов, наиболее адекватно могут реализовать свою репродуктивную функцию именно в тесной стабильной связи с ребенком. Это обусловлено полной уверенностью матери в своем родительском статусе, более коротким, по сравнению с мужчинами, репродуктивным периодом в онтогенетическом цикле, более длительном интервале между рождением детей и большими энергетическими затратами для ребенка на протяжении периода беременности и родов .
Согласно эволюционному подходу материнская любовь имеет биологические, природные предпосылки, составляет естественную характеристику женщины и не нуждается в дальнейших объяснениях [Bowlby, 1988]. Родительское поведение с точки зрения биологической перспективы является запрограммированным. Человеческий ребенок — самый беспомощный и менее подготовленный к жизни с момента рождения из всех видов живых существ. Возможность его выживания напрямую зависит от заботы родителей. Известно, что именно мать является первичным и основным близким взрослым, предоставляющим ребенку уход и защиту на протяжении всей человеческой истории. Уникальность позиции матери в реализации функции родительской заботы обосновывается тем, что мать, в отличие от отца, наиболее адекватно реализует репродуктивную функцию именно в тесной стабильной связи с ребенком. Это обусловлено полной уверенностью матери в своем родительском статусе, более коротким по сравнению с мужчинами репродуктивным периодом в онтогенетическом цикле, более длительным интервалом между рождением детей и большими энергетическими затратами на протяжении периода их вынашивания и родов. Боулби утверждает, что сохранение материнского инстинкта в процессе эволюции в условиях утраты человеком большинства инстинктивных форм поведения связано с его особым значением для сохранения человеческого рода. Важную роль в «запуске» материнского поведения в отношении ухода и заботы о младенце играют гормоны, связанные с беременностью и лактацией, в частности окситоцин. Например, высокий уровень окситоцина указывает на глобальные изменения, подготавливающие уход за младенцем, — большее спокойствие, высокую толерантность к стрессу и монотонии [Dozier, 2000]. Высказывается предположение о существовании критического периода импринтинга в формировании материнской любви и привязанности к младенцу, когда определенные «ключевые раздражители» запускают врожденную программу ухода, заботы и привязанности матери.
Формирование отцовства и отцовской любви — достаточно сложная задача. Иногда говорят о «кризисе становления (начала) отцовства», особенно в случае рождения первого ребенка. Принятие роли отца — кризис переосмысления себя и своей роли в жизни, принятия новой ответственности за благополучие семьи и детей, переосмысление и перестройка отношений как в семье, так и за ее пределами достаточно длителен. Обычно формирование родительской позиции отца начинается где-то со второй половине беременности жены и нередко растягивается на протяжение первого года жизни ребенка. Для формирования полноценной эмоционально-позитивной связи отец-ребенок в качестве профилактической меры рекомендуется как можно раньше вовлекать отца в процесс воспитания ребенка, вплоть до «участия» в родах. В современных исследованиях (N. Cabrera et al., 2000) выделяют такие параметры участия отца в воспитании ребенка как доступность (присутствие отца и возможность ребенка обратиться к нему), включенность в совместную деятельность "...(прямые контакты, уход за ребенком, совместная деятельность), ответственность (финансовое и материальное обеспечение, организация образовательно-воспитательной среды, общение с учителями, мониторинг, т. е. информированность о занятиях ребенка и его пребывании). Активное участие отца в воспитании ребенка в раннем возрасте определяет формирование безопасной привязанности и эмоциональное благополучие развития ребенка, в младшем школьном возрасте активное участие отца находит отражение в высоких достижениях в учебной деятельности, в подростковом возрасте близкие и тесные отношения с отцом связаны с более высокой успеваемостью, эмоциональным благополучием, является важной профилактической мерой против делинквентного поведения подростков. Отметим также, что ответственность отца за финансовое обеспечение детей опосредованно также влияет на благополучие развития ребенка, даже в том случае, когда отец проживает отдельно, и его контакты с ребенком носят ограниченный характер.
Ряд исследователей — А. Адлер, Э. Фромм и др. предполагали, что в воспитании модель родительского поведения отцов и матерей меняется в зависимости от пола ребенка, что является важным условием формирования поло-ролевой идентичности ребенка. M. Siegal (1987) проанализировал 39 исследований, в которых сравнивались особенности поведения матери и отца во взаимоотношениях с сыновьями и дочерьми. В 20 исследованиях были получены статистически значимые различия в поведении отца в воспитании дочерей и сыновей. С детьми младенческого и раннего возраста отцы общаются, не делая существенных различия между мальчиками и девочками. Существенные различия появляются, начиная с дошкольного возраста. Отцы чаще контактируют с мальчиками, поощряют физические игры, исследовательскую деятельность, проявляют в отношениях с мальчиками большую строгость и директивность, менее аффективны. Принято считать, что отцы играют значительную роль в развитии маскулинных качеств у мальчиков и феминных у девочек, причем к маскулинным качествам относят: автономность, самостоятельность, конкурентность, направленность на достижения, инициативу; а к феминным — высокий уровень эмпатии, заботливость, способность к сопереживанию, коммуникативность.
Поло-ролевая идентификация мальчиков и девочек идет принципиально различными путями . Социальное окружение предлагает мальчикам и девочкам различные образцы и модели поло-ролевого поведения для подражания и идентификации. Однако, если семья неполная, то отец, в силу ограниченности или отсутствия контактов, не выступает как образец для подражания. Поскольку, начиная с дошкольного возраста и даже раньше, к ребенку уже предъявляют социальные ожидания в отношении сформированности у него маскулинных или феминных черт, то, при отсутствии образца, маскулинная идентичность формируется не по принципу подражания образцу, а по принципу отрицания образца, как бы «от обратного»: «не смей плакать, ты же не девочка!». Другими словами, мужчина приравнивается к “не-женщине”, поведение мужчины строится как прямо противоположное поведению женщины. Очевидно, что реальная социально заданная модель мужского поведения, сочетающая в себе как маскулинные, "...так и феминные черты, никак не соответствует этому искусственному представлению. В итоге формируется гротескная маскулинность, то есть не истинная маскулинность, а феминность со знаком “минус”. Например, поскольку женщина отличается эффективностью, способностью к сопереживанию, то настоящий мужчина должен быть лишен эмоциональной чувствительности и способности к эмпатии. Многие “супермены”, предлагаемые для подражания средствами массовой информации, представляют по сути именно такие гротескные образцы. Поскольку в учреждениях народного образования работают в подавляющем большинстве именно женщины, и наблюдается дефицит образцов маскулинности, мальчик, воспитывающийся без отца, практически обречен на трудности освоения поло-ролевого поведения.
У девочек, в отличие от мальчиков, мать изначально выступает как образец для поло-ролевой идентификации. Однако в силу характера тесной совместной деятельности в раннем возрасте, подкрепленной эмоциональной симбиотической связью с матерью, девочки испытывают трудности дифференциации “Я”, противопоставления себя матери и, соответственно, осознанной ориентации на мать как образец для подражания поло-ролевому поведению. В подростковом возрасте девушка, решая проблему построения личностной идентичности, сталкивается с двумя противоречащими друг другу задачами. Одна из задач — автономизация и освобождение от родительской опеки и влияния — требует дистанцирования от матери. Решение другой задачи — задачи построение феминной идентичности — требует идентификации с образцами женственности, в том числе, подражания поло-ролевым моделям поведения, носителем которых является мать. Эта исходная противоречивость задач развития находит выражение в противоречивости отношений девушки с матерью, которая которая должна, с одной стороны, установить определенные личностные границы и автономию, а с другой стороны, осуществить идентификацию с матерью, как моделью поло-ролевого поведения. Если не соблюдается баланс личностной автономии и близости дочери с матерью, то возможны два варианта установления женской идентичности. В случае дистантности и конфликтности отношений с матерью можно наблюдать построение женской идентичности путем отрицания образца материнского поведения, что вряд ли может быть эффективным, особенно если модель материнского поведения отвечает социо-культурным нормам и ожиданиям. В случае же недостаточной дифференцированности личностных границ и симбиотической зависимости от матери некритичная интроекция может проявиться в низкой индивидуации и неадекватном личностном выборе феминных черт, не отвечающих эго-идентичности дочери (по типу “навязанной” поло-ролевой модели). В силу указанных обстоятельств важное значение в процессе становления поло-ролевой идентичности девушки приобретает отец. Функция отца состоит в том, чтобы, подчеркивая и выделяя феминные черты девушки, дать возможность дочери утвердить поло-ролевую идентификацию, сохраняя ориентацию на идентичность матери, но в собственном уникальном варианте. Идеальный отец видит в девочке будущую женщину, восхищается и подчеркивает феминные черты.
Специфика отношения родителей к детям, в зависимости от пола, осознается родителями и часто выступает как реализация целенаправленного воспитания с учетом гендерных различий. По данным исследования D. Baumrind & Black, отцы описывают себя как более строгих и использующих физические наказания чаще с сыновьями, чем с дочерьми. Матери считают себя более устойчивыми в отношениях с мальчиками, а в отношениях с девочками они требуют большего послушания.
Специфика материнского/отцовского отношения к дочери или сыну определяется также возрастом, характером взаимоотношений между супругами, количеством детей в семье и сиблинговой позицией (порядком рождения ребенка в семье), индицидуально-личностными особенностями детей. Возраст ребенка влияет на выраженность различий в отношении матери и отца к ребенку в зависимости от пола ребенка. На протяжении младенческого и раннего возрастов гендерные особенности воспитания нивелируются. В этом же возрасте детей отец больше дистанцирован от воспитания, чем в дошкольном и младшем школьном возрасте ребенка, что в значительной мере связано с тем, что в этот период времени отцы решают задачу материально-финансового обеспечения семьи и развития собственной карьеры. В подростковом возрасте детей различия в отношении отца и матери к сыну и дочери максимально выражены.
Взаимоотношения и характер общения между супругами, степень субъективной удовлетворенности браком также оказывают влияние на специфику отношения матери и отца к ребенку своего и противоположного пола. Если отношения гармоничные, то отец больше внимания уделяет воспитанию детей, подчеркивая феминные качества дочери и своим поведением в отношении матери, ориентирует сына на выполнение традиционной мужской роли, воспитывая в нем такие маскулинные качества как автономию, ответственность, настойчивость, направленность на достижения. Если отношения между супругами достаточно сложные, то могут возникать межпоколенные коалиции “мать и дочь против отца”, “отец и сын против матери”, что приводит к нарушениям в личностном развитии детей. Другим следствием холодности и дисгармоничности отношений между супругами может стать отвержение родителем ребенка противоположного пола по механизму проекции (матерью — сына, отцом — дочери). Более редким вариантом является вариант делегирования сыну матерью несвойственных функций — поддержки, опоры, ответственности за благополучие семьи, по сути делегирования сыну функций супруга. Если в семье один ребенок, то отец уделяет ему больше внимания, если это мальчик. Если в семье двое детей, то внимание родителей распределяется с предпочтением к ребенку своего пола. Поло-ролевые установки отцов в семье, где дети одного пола, значительно более экстремальны, чем отцов, имеющих детей разных полов. У матери в отношении к сыну чаще, чем в отношении к дочери, присутствует тенденция к установлению очень близких эмоциональных отношений симбиотического типа, но в отношениях с дочерью эта установка фактически реализуется чаще. По мере взросления сын от матери постепенно отдаляется, а дочь, наоборот, сближается с ней. У отца обычно наблюдается предпочтение ребенка своего пола. Согласно эволюционному подходу, мальчики менее жизнестойки, более болезненны, уязвимы в силу того, что продолжение рода в большей степени определяется представительницами женского рода, которые благодаря механизму естественного отбора приобрели большую устойчивость и жизнестойкость. Поэтому биологически оправдано то, что родители значимо больше уделяют больше внимания сыну, чем дочери.
Что касается сиблинговой позиции, то наиболее значимые различия в материнском и отцовском отношении к ребенку связаны с позицией старшего и младшего ребенка. Отец уделяет больше внимания старшему ребенку, возлагая на него большие ожидания и ответственность, а мать проявляет более снисходительное и потворствующее отношение к младшему.
К индивидуально-личностным особенностям ребенка, оказывающим влияние на формирование отцовской или материнской позиции, относят темперамент, послушание/непослушание (готовность следовать дисциплине), а также импульсивность/способность действовать в соответствии с планом. Мать оказывается более сенситивна к темпераменту ребенка, чем отец. При “трудном темпераменте” нередко наблюдается амбивалентное отношение и даже эмоциональное отвержение ребенка матерью. Послушание ребенка в большей степени влияет на формирование отцовской позиции, чем материнской. В отношении импульсивности ребенка, трудно говорить о каких-либо явно выраженных различиях реагирования матери и отца.
Во второй половине двадцатого века семья претерпела значительные изменения, связанные со все более широким участием женщин в общественном производстве и соответствующим пересмотром традиционных ролей супругов в семье. Современная нетрадиционная семья характеризуется тем, что мать, за исключением периода рождения детей и воспитания их в раннем возрасте, работает. Соответственно, изменение ролей супругов приводит и к изменению модели социализации детей. Если раньше отцов рассматривали скорее как “помощников” матерей в воспитании детей (N. Cabrera et al, 2000) или как носителей социальных требований и ожиданий к поведению и достижениям ребенка (Э. Фромм, 1990), то теперь отцы становятся наравне с матерями полноправными родителями, чей вклад в воспитание не ограничивается функциями обучения и контроля, а включает и близкое эмоциональное общение с ребенком, и первичный уход за младенцем. Эта тенденция к эгалитарности в реализации родительской функции обоими супругами находит отражение в термине “со-родительство”, который используют вместо понятий “материнство” и “отцовство”, говоря о семье, где функция материального обеспечения разделена поровну между обоими супругами. Возникает модель отцовства, в рамках которой отец реализует новую модель эмоционального отношения к ребенку — условную отцовскую и безусловно-принимающую материнскую любовь. Новая модель отцовства оказывает положительное влияние на развитие детей обоих полов, причем именно для мальчика любящий, ласковый, заботливый отец является той моделью поло-ролевого поведения, которая обеспечивает благоприятные условия для формирования маскулинных черт.
Трудовая занятость матери оказывает разное влияние на детей в зависимости от мотивации матери и того, какой смысл имеет для нее работа. Если профессиональная деятельность выступает как самоактуализация и приносит удовлетворение, чувство самореализованности личности, то дети не только не страдают, но и получают определенные преимущества. Например, качество общения с детьми у работающих матерей улучшается, становится более содержательным, включая познавательные формы общения, игру, совместную деятельность и позитивное эмоциональное взаимодействие. Напротив, если работа для матери не более чем средство заработать на жизнь, то мать, разрываясь между обязанностями хозяйки дома, профессиональными функциями и воспитанием детей, испытывает ролевую перегрузку, стресс. Переживание неудовлетворенности рождает чувство вины, напряжение и выражение негативного аффекта при общении с детьми. В нетрадиционной семье с работающими матерями мальчики оказываются более уязвимыми к факту отвлечения матери на профессиональную деятельность. Так, работающая мать с высшим образованием оказывает позитивное влияние на развитие дочери, предоставляя ей возможность реализовать и утвердить себя в новой социально значимой и высоко оцениваемой семьей роли хозяйки дома, в то время как развитие сыновей, испытывающих депривацию общения с матерью, может быть с большей вероятностью искажено. Так, у мальчиков снижается успеваемость в школе, повышается тревожность, возрастает риск возникновения девиантного поведения (U. Bronfenbrenner). Отцы в таких семьях, как правило, предъявляют и более высокие ожидания в отношении успехов и достижений дочерей.
Жду Ваших реакций) До скорых встреч !
