- Как спалось на новом месте? "Приснись жених невесте"? Правда, это только девушкам так говорят, - решила я потихонечку придерживаться той темы, которая не давала мне ни сна, ни покоя.
- Хорошо спалось, очень хорошо! – ответил он, продолжая радостно мне улыбаться, и сверкать своими невероятными синими глазищами. – Как в детстве! Как дома!
- Ну, пошли, что ли, завтракать? И ты мне про себя хоть что-нибудь расскажешь. Про детство. Про семью. Про дом. А то ж, если что спросят твои отцы-командиры, а я ничегошеньки про тебя и не знаю, - попыталась я противостоять волшебной магии его чарующего бархатного голоса и ласкового взгляда. Но мне, если честно, было очень уж нелегко.
И с каждым разом все труднее и труднее. Казалось, что-то влечет, что-то притягивает меня к нему, как магнит. И я безвольно к нему притягиваюсь. Сопротивляясь изо всех моих последних тающих сил. Из вредности? Благоразумия? Осторожности?
- Конечно, - согласно кивнул он светловолосой головой, усаживаясь за кухонный стол. – Ты спрашивай. А я буду тебе все рассказывать. Я просто не знаю, с чего начать.
- А, давай, начнем с самого главного? С родителей, с детства! А?– не задумываясь, предложила я, накрывая на стол, доставая чайные чашки и блюдца под сметану. – Ты кофе или чай привык на завтрак пить? Чашку большую или маленькую? Потому что я пью кофе из очень большой чашки, не крепкий, но много. А ты? Как привык?
- И я точно так же! – сразу обрадовался он. – Видишь? Можно считать, что у нас уже есть что-то общее.
Я, помимо своей воли, совершенно от себя такого не ожидая, весело, почти беззаботно, рассмеялась. Привыкаю к нему, что ли? Как будто он мне становится ближе. Роднее? И мне уже не так страшно.
- Подожди! Не торопись! Мы же только начали уточнять детали. Так что рассказывай подробненько, какой кофе ты себе обычно готовишь.
Он слегка пожал плечами, долго не раздумывая над ответом.
- Да, самый, что ни на есть, обычный! Варю кофе очень редко. Да, и где там его у нас в казарме варить? Просто в большую кружку кипятка добавляю чайную ложку кофе и три ложечки сахара. Иногда, бывает, что хочется кофейку с мягким вкусом. И я добавляю две ложки сухих сливок. Предпочитаю корейские, у них вкус более сливочный. Насыщенный.
Я невольно задумалась, скорчив глубокомысленную гримасу.
- И я так же делаю. А почему? Почему-то мы пьем одинаковый кофе. Давай, дальше! Ты блинчики с чем будешь, с клубничным вареньем или со сметаной?
Он вопросительно взглянул на меня, потом на стол, внимательно наблюдая за тем, как я расставляю тарелочки и чайные чашки.
- А можно и со сметаной, и с вареньем? Чтобы вкус сметаны с вареньем одновременно на блинчик положить.
Я сосредоточенно выдохнула, от удивления поведя головой в сторону.
- И я так делаю. Хорошо! Это значительно упрощает дело! Значит, если твои командиры будут меня о тебе расспрашивать, о твоих гастрономических вкусах и предпочтениях, то я буду рассказывать о самой себе. Будем надеяться, что процентов пятьдесят отгадаю из того, что ты, действительно, любишь поесть. Ну, а теперь расскажи мне про свою семью, - попросила я, протягивая ему кружку с горячим черным кофе.
Он согласно кивнул головой, и, осторожно попросил.
- А можно ту кружку, с кленовым листочком? Она мне больше нравится.
Я опять невольно рассмеялась, деликатно рассматривая его милую смущенную физиономию.
- Это МОЯ любимая кружка! Сейчас из этой пей. А потом я тебе запасную найду, у меня где-то в шкафу вторая есть. Я всегда то, что мне нравится, всякие мелочи, сразу по две-три штуки покупаю. На всякий случай.
Он удивленно приподнял темные брови, озадаченно улыбнувшись.
- У меня тоже всегда возникает такое желание. Только было бы куда покупать. В казарму же ничего не нужно. Все казенное, - грустно вздохнул и, не торопясь, продолжил.
- Можно сказать, нет у меня никакой семьи. Один я теперь. Папа ушел от нас, когда я совсем маленьким был. Я его не помню. И больше никогда не видел. А когда я поступил в военное училище, мама влюбилась в прикольного веселого немца, который приезжал инспектировать филиал своей компании в нашем городе. "С-и-менс", может, слышала?
Они поженились через полгода, и она уехала с ним в Германию. Вот, перед самым отъездом и передала мне для тебя фамильное кольцо. Чтобы оно в семье осталось. У моей избранницы. Хотела волю своей свекрови выполнить.
Сначала писала. А потом перестала. Надеюсь, что у нее все хорошо. Сама понимаешь, по долгу службы нельзя мне к ней поехать. И связь поддерживать тоже нельзя. Из-за нее и настаивают командиры на моей скорейшей женитьбе.
Не то, чтобы боятся, что я неблагонадежный, и могу сбежать к матери в Германию. Но все-таки хотят, чтобы меня в родной части что-то удерживало. Вернее, не что-то, а любимая жена. Семья. А если еще и ребенок родится, как мечтает об этом Мария Ивановна, так я вообще буду вне всяких подозрений. – он глубоко вздохнул, на секунду прервавшись, взглянул на меня, и, обласкал сияющим светом своих синих глаз.
– Лен, ты не думай, я не из-за документов. Я, правда, тебя люблю. Давно. Понимаю, что тебе в это трудно поверить. Но ... Я тебя в первый раз увидел, когда у вас в школе выпускной был. Случайно. Мы мимо с Женькой проходили. Ты была такая красивая, тоненькая, в розовом платье с пышной юбкой. Принцесса! И волосы у тебя вот так на голове собраны были, – попытался он руками над своей головой изобразить мою пышную прическу. - Как корона!
- Правильно! – с удивлением вспоминая подробности того выпускного вечера, подтвердила я. – Было розовое платье и пышная юбка, и прическу на голове мне соседка целый день сооружала. А почему ты тогда ко мне не подошел? Женька же с Таней именно в тот вечер познакомились.
Он потупил голову.
Иллюстрации сгенерированы нейросетью с помощью приложения Яндекса "Шедеврум" https://shedevrum.ai
