Марусе повезло, несказанно повезло! Видит Бог, как тяжело ей пришлось, сколько она натерпелась за свою маленькую, но такую трудную жизнь...
Маша сколько себя помнила, чуть ли не с трех лет вдруг перестала быть ребёнком и встала к люльке младшего брата. Спустя год, появился ещё младенец и девочке крепко доставалось за мокрые пелёнки и крики подросших братьев.
Лет шести Маруся уже как взрослая готовила нехитрый обед, не разносолы конечно, но картошку отварить да яиц нажарить, накормить не только братьев, но и мать с отцом было обычным делом.
Были на ней помимо заботы о братьях и мытье полов, и кормежка птиц и полив огорода... К позднему вечеру у девочки уже подкашивались ноги от усталости и щемило в сердце от обиды - совсем не оставалось времени на шалости и забавы, мама даже и думать не разрешала о том, что можно просто весело бегать по улицам... Грустно девочке, тягостно, тем более не видать впереди просвета - третий ребёнок на походе, снова, кому как не ей с ним няньчится...
И тут, такая удача! Как снег на голову обрушилось спасение. Не зря десять лет Маша мучалась, не зря столько добра матери и братьям сделала, все вернулось ей сторицей!
Каким-то ветром занесло к ним в деревню родственницу дальнюю, Катерину, о которой Маша и не знала ничего толком, кроме того, что женщина в молодости уехала далеко с приезжих парнем, вышла замуж, живёт очень хорошо, сытно и богато, вдвоём с мужем в огромном доме.
Катерина при встрече так крепко обняла Машу, оглядела её словно любуясь и вручив огромный пакет со сладостями, нежно похлопала по плечу.
-Ну беги, красавица моя, поиграй, мы с мамой поболтаем о своих секретах.
Интересно девочке, не пошла к братьям, стоит и подглядывает сквозь щёлочку в двери за знатной, красивой женщиной, в богатом платье, в нарядной кофте по неместной моде.
Катерина же вытащила из сумки сухофрукты, конфеты, разноцветные, умопомрачительные платки и о чем-то говорила с мамой, будто бы уговаривая её. Мать ошалело смотрела на родственницу, даже как-то испуганно, а Маруся прижалась ухом к двери, затихла и чуть не вывалилась в переднюю от услышанных слов...
-Лизавета, ну сама посуди? Что она тут увидит? Раннее замужество и всю жизнь в нищете, как ты по колено в навозе? Понавесит на себя пять ртов, так и сгинет радости не познамши... У нас с мужем детей нет, как цветочек станем глядеть дочурку твою, вроде и не чужая даже она нам совсем.
Лизавета колебалась, чесала голову, видно было - оставаться без главной помощницы не хочет, уже привыкла, что дочь хотя бы детей смотрит хорошо, а сейчас ещё один прибудет через месяц другой, как она одна с ним справиться? Но и отказывать совестно, вроде как дело говорит и вон сколько подарков принесла! Дрожащим голосом отвечала, а сама платок на плечи накинула, примеряет.
-Как-то не по-божески это, Катюша. Живая душа всё-таки, а будто кутенка отдавать предлагаешь? Чай не чужая мне, доченька любимая... Может и не захочет еще, тут у ней и подруги и привычное житье...
Маруся за дверью чуть не закричала от того, как легко мать пытается сломать судьбу её, спугнуть улыбнувшуюся так нежданно негаданно удачу, залилась беззвучными слезами, губы прикусила. Но Катерина оказалась не лыком щита, нашла чем Лизу смягчить, полезла под кофту, в потаенный кармашек, достала оттуда носовой платок перевязанный, а в нем сумма приличная.
-Лиза, не глупи. Вот, тебе оставляю, тут хватит вам на первое время жить без отказу. А Маруся бед не будет знать, не переживай на этот счет.
Лиза широко открыла глаза, неуверенно взяла платочек, спрятала его в карман и ещё раз попыталась повернуть дело по своему.
-Может тогда лучше Ванюшку заберёшь? Вон какой паренёк красивый, рыженький. Ему ещё и пяти нет, привыкнешь скорее. Машка же уже совсем кобылица...
-Нет уж. Мне не двадцать и даже не тридцать, не хочу лишний раз нервничать с пацаном, а Маруся мне шибко по душе пришлась, как карточку её увидела в твоем письме прошлогоднем, так покой и потеряла...
Остальное девочка помнит как во сне, сказочном, будто бы нарисовано всё было - вот она собирает сумку, а тётя Катя машет руками, мол, не нужно тащить с собой барахло, шутит, что оставит все на автобусной остановке.
Маруся смеётся, не верит до конца, что скоро она долго будет ехать вместе с весёлой женщиной, не нужно будет рано вставать, переживать за непоседливых братьев, станет есть она разные вкусности, которых она и в глаза не видела раньше.
Мама ходила смурная, обижалась на радость дочери, только и греет сердце платочек от Катерины... Маше всё же хочется верить, что грустит она по разлуке с дочерью единственной, а не из-за потери рабочих рук, бесплатной няньки для сыновей...В такие минуты ей было чуточку жаль маму, но радость перемен не позволила тоске взять верх...
Жизнь Марии и правда переменилась полностью, как и обещала Катерина - супруги полюбили девчонку и подарили ей всю свою нерастраченную заботу и нежность, одели, обули, дали всё, что нужно и даже больше, девочке этих лет.
Девочка, в благодарность за доброе отношение тоже полюбила и женщину и мужа её, возвращала хорошим отношением, прилежной учёбой в школе, а после похорон мужа Катерины, стала и вовсе ей единственной близкой душой. Женщина стала плаксивой, ревнивой, боялась отпускать Марию от себя надолго, даже в институт девушка не смогла поступить из-за характера второй мамы.
Маша в какой-то момент даже затосковала - уже двадцать шесть лет, а она толком и не видела ничего, даром что в деньгах нужды не знает, что толку от этого, если на танцы нельзя, в кино не нужно, всё надо подле тётушки сидеть, караулить её больную, иной раз даже вставать тяжело женщине самой... И студенткой не довелось побыть, не то что с женихами ходить, гулять.
А сейчас уже и все одноклассницы, подружки разъехались кто куда, замуж повыходили, видно судьба такая у неё, всё за кем-то присматривать, беги не беги..
Когда Катерине совсем худо стало, она попросила Машу не кочевряжится и чуть ли не в приказном порядке послушать дельный совет - обратить внимание на прекрасного человека, мужчину лет на двадцать старше девушки, обеспеченного и имеющего вес в обществе. Павел и не ухаживал особо за девушкой, будто был уверен, что она уже никуда не денется и буквально через месяц знакомства повез Марию в ЗАГС.
Огромную квартиру Павлу дали от предприятия где он работал, куда мужчина и перевез молодую жену с её тётушкой к себе, их частный дом продали, на вырученные деньги съездили в санаторий, купили из обстановки много чего нового, из одежды, ну и в целом жили очень даже припеваючи, отложив хорошую сумму на черный день.
Что интересно, отношения между мужем и женой сложились теплые, дружные, зря боялась Мария возраста, да того, что толком не знает человека. Может именно это и сыграло на руку, а Катерина потом так и говорила девушке, что долго выбирала для любимой доченьки жениха, специально старалась и вон как удачно получилось...
Когда Катерина покинула этот мир и остались муж и жена одни в шикарном жилище, так и не заимев детей. Первые годы еще ходили по врачам, лечились, вплоть до сорока лет Машиных, но так и не добившись ничего, просто отпустили ситуацию. Павел много работал, не сильно огорчался сему факту, а Мария нашла себя в цветоводстве, обосновавшись в общем придомовом палисаднике.
Жилось им неплохо, питались очень хорошо, ни в чем себе не отказывали, раз, а то и два, выбирались отдыхать и часто вспоминая босоногое детство, Мария чувствовала себя вполне счастливой. Про своих близких вспоминала изредка, без тоски, без желания их увидеть, радуясь, что так удачно вырвалась из нищеты и трудной жизни.
Одним вечером, когда они с мужем пили чай на широком и просторном балконе, прозвенел звонок в дверь. У Павла болела спина и делать резкие движения он старался меньше, поэтому, дверь пошла открывать Мария и прежде чем повернуть ручку замка, женщина посмотрела в глазок.
Обычно этого не делала, в гости к ним никто не ходит, если и придет кто, то только соседка или почтальон. А сегодня, было какое-то предчувствие, она внимательно смотрела на простоватого мужичка с женщиной, видно что деревенской, одетой в цветное платье с ромашками, точь-в точь как у мамки было в молодости, сейчас уже не носят таких и слышала на фоне детские голоса.
Нутром почуяла, что это не просто прохожие, замерла, боясь даже вздохнуть, на цыпочках попятилась назад, к мужу, унимая сердцебиение. На вопросы Павла мотала головой, глубоко дышала, осушив кружку с чаем вспоминала свою деревню, мрачную и безрадостную.
-Маша, что с тобой? Кто это был?
-Ничего, Пашенька, всё хорошо. Какие-то попрошайки, просили одежду старую для детей. А откуда она у нас возьмется?
Маша встала к перилам, пытаясь успокоится и уговорить себя, что всё действительно так, как она говорит мужу, но выглянув на улицу и опустив глаза снова увидела семейство, мужчину с грустной женщиной и двумя подростками. Признала каким-то чувством Ивана, по рыжеватым волосам отцовским, по глазам ярко-голубым.
Мария так и не сказала мужу, что к ней приезжал брат, скорее всего средний, непонятно, как он нашел адрес -скорее всего мать дала номер дома Катерины, а там они через соседей выяснили, нынешнее место проживания, ишь какие пытливые!
Они все стояли подняв голову наверх, считая этажи и встретившись глазами с Машей замахали руками. Женщина, видно Ванина жена, еще долго стояла внизу смотрела на Марию с укоризной, видно уговорила Ваню вернуться, еще раз постучать.
Маша заткнув уши сидела в ванной, пока муж прогонял незваных гостей, он искренне поверил, что это хитрые побирушки и одеты соответствующе, слишком бедно, аляписто, вдобавок несущие бред про сестру и братьев, сектанты...
Женщина долго думала, почему так поступила, не выходило из головы мамино платье, иной раз не спала ночью, но каждый раз оправдывала себя тем, что сделала всё правильно, как бы тяжело не пришлось её это сделать...
"Сейчас один раз пустишь - зачастят, всю родню сюда перетащат. Потом другие братья подтянутся, а там и дети их на шею сядут, этому помоги в универ поступить, того - пусти пожить. Скажут, вон у тебя квартира какая большая, не обеднеешь. А мы с Павлом привыкли к покою, в одной комнате кабинет, в другой спальня. Да и не будет у нас общих тем, столько лет не виделись, пусть всё останется так как есть..."
Через пару лет постепенно забыла о встрече, так и вели размеренную жизнь, пока Павел не покинул её, сказалась работа вредная, да и возраст уже давал о себе знать.
Вот тут то и началась черная полоса женщины - только похоронив мужа, получила документ по почте, мол, жильё государственное, Павлу Дмитриевичу данное на время службы, а раз он упокоился, значит нужно вернуть площадь - зачем одинокой женщине в годах такая огромная квартира? Непорядок!
Мария решила биться, надеялась отвоевать своё право на квартиру, очень надеялась дожить в привычном гнёздышке, в своём уютном уголке, где столько лет она устраивала красоту и порядок, чего стоит только палисадник с цветами на который смотрят с восхищением все соседние дворы...
-Жену уважаемого человека на улицу выгоняют, на склоне лет, изверги! Я на вас найду управу, до журналистов дойду!
Умные люди спорить не стали, повели под руки на окраину города и с довольным видом указали на покосившуюся хибарку.
-Женщина, не надо наговаривать! Мы вам жилье в частном секторе выделяем, будете своими цветочками заниматься, воздухом свежим дышать. Красота просто, даже лучше чем квартира душная, настоящая удача, что освободился домик на днях! Как для вас специально.
Плакала женщина, ругала на чем свет стоит власти городские, а затем в сердцах нагрубила женщине, что документы подписывала, сказала, чтобы подавились они своим сараем ветхим и прокляла всех до седьмого поколения, ушла оттуда хлопнув дверью.
-Я себя не на помойке нашла! Лучше к родным своим вернусь, чем на такое соглашаться!
Сказала, а сама в голове прокручивать начала, как выгнала брата своего, плюнула в душу, считай... Неужели примут сейчас её там по-человечески? Продала мебель за безценок, сняла все деньги и на свой риск и страх подалась в края родные, где не была больше пятидесяти лет, деваться-то больше некуда...
Всю дорогу плакала, так явно представляя как братья сквозь окна смотреть будут, смеяться, укажут рукой на дорогу, мол, иди туда, откуда пришла... Выйдя из автобуса подивилась - как изменилась её деревня, стала зелёной, светлой с ровными рядочками из красивых домов...
На месте отчего дома стоял совсем другой - новый, уютный. На окнах висели цветастые занавески, весёлые такие, уютные, пара подсолнухов во всю цветёт... Защемило в сердце от мест знакомых, от волнения задрожали коленки, в окно выглянула детская рожица, любопытно поглядела на незнакомую женщину и пропала.
Мария попыталась открыть ворота - заперто, постучала - тишина, не открывают, целый час простояла, в окна заглядывая и ворота слегка пиная. Не решилась сразу уйти, уж и рассказывала коту, что под забором уснул, что виновата она перед ними страшно, что дурой полной была, и сожалеет страшно о поступке своем...
Кот внимательно послушал, юркнул в дом мяукнул, кто-то ему открыл на крыльце и тут же захлопнул, а Мария, горько ухмыльнувшись, поняла - дома они все, да только точно так же как и она тогда, решили не пускать её... Что ж, всё закономерно...Мало того бросила их малолетних, так еще и предала, не помогла в трудную минуту, не зря же они в такую даль приехали тогда...Видно помощь нужна была...
Взяла тяжелую сумку в руки и тоскливо поглядев на колышущиеся занавески, поплелась обратно на остановку... Только успела пару шагов сделать, как почти носом уткнулась в мужчину рыжеволосого, уже местами лысоватого, но по тому, как направление держал она в сторону дома отчего, поняла, что вроде Ванюшка это, брат её... А вроде и не он, совсем другой мужчина стал с того раза, как видела его издали, постарел будто, изменился...
-Ваня?! Это я, Маша, сестра твоя!
Мужчина долго смотрел на Марию, удивленно оглядывал её, щурился, а потом обнял несмело, прослезился.
-Маша?! Надо, же, глазам своим не верю! Как же ты удачно приехала, молодец! Сын же у меня на той неделе женится! Как узнала, Маша, я ведь и адреса не знал куда отправить приглашение... Кто знал куда подалась ты...
Задумалась Мария, видно напутала тогда, десять лет назад, не Ваня приезжал к ней, а действительно люди незнакомые...
-Почувствовала, Ванечка, который день что-то покою не давало в душе, так и поняла, что ехать нужно к вам. У ворот стояла, а там не пускают меня, думала так и уеду вас неповидамши...
-Вот ведь дела, Маруся, скажи кому, не поверят... А это дочери старшей сынок маленький! Жена моя на работе, дочь в район с мужем уехала посуду докупить к празднику, вот и велено внучку чужих не пускать.
-Вот молодец! Как же рада я тебя видеть, Ванечка, думала не свидимся уже...
-Идём, моя хорошая, больше мы тебя не отпустим никуда! Завтра всех увидишь, приедут и Лёшка младший наш, которого не застала ты. А Серёжка, старший, как обрадуется! Он больше всех помнит, как ты любила его, с заборов снимала, штаны ему стирала... Плакал тайком, когда уехала ты...
Лишь после свадьбы племянника призналась, что видела будто Ваню в своем городе, с женой лет десять назад, летом, в конце июля. Не сказала, что не хотела пускать, постыдилась, на что Ваня засмеялся.
-Какой там! В июле самая пора, неужто в такую даль вырвались бы...Да еще такой толпой.
-Вот и я тогда все глаза проглядела, думаю не они... Еще якобы супруга твоя в платье таком стареньком была, с ромашками, помнишь, как у мамки было, с оборочками? Она всегда его на базар надевала, как нарядное..
Тут Ванюша вмиг помрачнел, вспомнил, что в тот период как раз и похоронили мамку, десять лет назад, видно попрощаться таким образом она пришла, о братьях напомнила...
Осталась Маруся в деревне, к своему стыду, сделала вид будто поддалась уговорам братьев, поселилась в доме старшего Сергея, он как раз очень удачно в район переехал с семьей, дом пустой оставил, недалеко от Ванькиного.
А в самом начале следующего лета уже внуки братьев, трое ребятишек, приехали к довольной тёте Марусе погостить на целый месяц... Уж как она рада им была, не описать словами.
А ниже, ссылка на рассказ про женщину, которая рискнула выйти замуж за иностранца, который украл потом у неё детей...
