Вера постоянно в кого-нибудь влюблялась. Постоянно. Первой ее любовью был десятиклассник Саша Громов. Разница в возрасте Веру не смущала, подумаешь, какие-то девять лет. Бывают мужчины и постарше. А Саша Громов – красивый. Вера с обожанием смотрела на объект своих мечтаний: в актовом зале на линейке, в школьном коридоре, в столовке.
Она уже подробненько создала план их грядущей семейной жизни: сколько комнат будет в их будущей квартире, сколько детишек она купит в магазине, с кем они будут дружить… А! Не забыть бы сразу после свадьбы встать в очередь на мягкую тройку и на машину, а то до смерти не дождешься ни тройки, ни машины – вон, мама с папой все нервы себе уже перепортили!
Верино будущее счастье разрушила Галька Горячова. В конце мая, она, стерва, уселась на плечо Саши Громова и звонила в колокольчик с алым бантом. Она, а не Вера! Дома родители не могли утешить несчастного ребенка. Впрочем, трагедия быстро рассосалась – за маем последовал июнь, каникулы на море, где Вера тоже немножечко влюбилась в мальчика Гену, отдыхавшего в санатории с папой и с мамой. Роман был так себе – ничего особенного. Гена был младше Верочки на целый год. А это – огромная разница. Потому, Верочка позволяла себя немножечко любить и даже приняла от тощего и бледного Геннадия в дар пару ракушек. Ничего более.
Зато в деревне у бабушки Вера влюбилась в мальчика Гришу. Тому было (страшно подумать) четырнадцать лет. И он не обращал на Веру никакого внимания, хотя та каждый день с утра торчала на лавке у Гришиного дома и читала «Крестьянку». Гриша пару раз потрепал Верочку за косички и назвал «умницей». А потом уехал. Вера, пострадав пару дней, переключилась на игры с подружками и превесело провела оставшиеся месяцы лета, недоумевая, как же ее так угораздило влюбиться не в того человека? А виноват во всем Юра Шатунов! Уж больно пронзительно звучала песня «Пусть в твои окна смотрит беспечно розовый ве-е-е-чер!» Располагала к чувствам-с!
Верочка росла, любови чередовались одна за другой. Был такой момент, когда Верочка любила не кого-нибудь, а самого Майкла Джексона. О! Эта лунная походка и белые носки! Вера воображала, как Джексон влюбится в нее и увезет в Америку. А там у него, между прочим, собственный диснейленд! Впрочем, к тому времени, когда Майкл в нее втюрится, она успеет подрасти. Зачем ей детские игры? Хотя… От куклы Барби, которую показывали в программе «До шестнадцати», не откажется никто. Даже взрослая женщина.
В седьмом классе Вера краснела, соприкасаясь рукавами с Дениской Денисовым. Он очень вытянулся за последний год и был чемпионом школы по баскетболу. И еще у него откуда-то прорезался настоящий баритон. Дениска не замечал Вериной любви и вел себя по-скотски: дразнил Верочку косоглазой и оттягивал ей «сливку». Нос после «сливки» был лиловый. Этого Вера стерпеть не могла и мысленно Дениску бросила. Выкинула из сердца навсегда.
А потом Вере стукнуло шестнадцать. И тут мама Веры обнаружила, какой тайфун вырастила. Вера влюбилась сразу, как только переступила порог общежития кулинарного техникума. И опять – в юношу, гораздо старше ее самой. Голубоглазый блондин Сережа Иванов, несмотря на простецкое имя, был чрезвычайно амбициозен и горд. Он метил в ресторанные шефы. Симпатичную Верочку он в своих планах на дальнейшую жизнь не видел.
И правильно делал. Таких Верочек у него уже было… И будет – вагон. Да еще и возраст. В тюрьму Иванов не хотел. Иванов хотел в Москву. Поэтому он честно признался девушке:
- Я не собираюсь заводить серьезных отношений. Ты слишком молода и наивна. Так что, Верка, извини – подрасти хотя бы!
А Вера, не будь дурой, уже «придумала» их будущую семейную жизнь. И платье, и фату себе придумала. И детей. Пронесло Серегу, слава богу. От такой Веры всего можно ожидать. Шестнадцать лет, уф!
Верочка остепенилась и занялась учебой. Учиться было интересно. Мама правильно посоветовала – настали такие годы, что – ой! А при кухне повар всегда сыт. Мама не прогадала. Дело двигалось к производственной практике, и ничто не предвещало беды. Но…
Вера в очередной раз беспросветно влюбилась. Объектом теперешней Вериной любви стал какой-то призывник. Звали его Максимом. И в этого, тра-та-та, Максима (Перепелица, ешкин – выразился папа Веры) она и втрескалась.
Максим, зная, что через пару месяцев ему надо будет «сшибать сапогом с травы прозрачную росу», затеял нехилый штурм Верочкиной крепости. Ему не хотелось идти в армию просто так, не познавши вкус девичьей любви. И не просто поцелуев, а полного набора. И Максим был напорист и нагл.
Вера, Вера… Повелась на уговоры и честь свою сдала. Максимка встречался с ней упоенно. Вера обещала ждать, и все такое. Максим обещал писать, и все такое. Вера нарисовала себе светлое семейное будущее. Борщи и щи к обеду. Работящего мужа, печку, лавку и свечку. Про детишек, правда, пока не думала. Надо обустроить жилье сначала. Еще решить, где проживать с супругом. Родители Максима пока ничего не знали о Верочкиных мечтах, а если бы узнали, то не обрадовались бы. У них на сына были совсем другие планы, и какая-то поварешка в их перспективы не вписывалась совсем.
Все получилось шиворот навыворот. Во первых, Верочка, отдавая честь, совершенно забыла о методах контрацепции. И с первой же ночи с Максимкой внутри Веры завязался ребеночек. А во вторых: никто не был от этого в восторге.
Максим (подлец и негодяй) включил заднюю. Ясен пень, маменька науськала. Маменька Верочки схватилась за голову и ударила в гонг! Еще чего, мою дочу беременную бросать! А папы смекнули про отсрочку от армейского долга. В общем, деваться некуда – Верочка стала ждать рождения малыша, папы-мамы готовиться к свадьбе, а Максим чуть не рыдал: лучше бы в армию забрили. Два года – и свобода. А тут – все!
Свадьба вышла унылой, как не тужился тамада. Одно дело – гулять, а другое – жениться. Потом потекла унылая семейная житуха под присмотром родителей Максима. Сам же Максим, почуяв желанную свободу, начал крутить-юлить и пропадать где-то до утра с друзьями.
Несмотря на глубокое внутреннее неприятие Верочки, свекровь и свекр постепенно оттаяли. Вера очень хорошо готовила. Божественно просто! Ее пироги – верх совершенства. Еще один факт – Вера замечательно вязала, шила и была со швейной машинкой на ты. Вера не чуралась никакой домашней работы. Она любила чистоту и порядок во всем.
«Так это же золото, а не девка!» - дошло до отдохнувшей от семейной рутины и посвежевшей свекрови, - «Так ведь нашему болвану как повезло! И он, засранец, не ценит такую жену»
Засранец, и правда, не ценил. Вокруг столько лакомых и свободных девушек. А к Вере идти домой неинтересно. Гуляй с ней, за сметаной бегай в магазин, разговаривай… Никакой романтики.
Вера нервничала и плакала. Свекровь, поняв, что таким образом можно загубить уже горячо любимого внука, засучила рукава и принялась за спасение молодой семьи. В один прекрасный вечер Макс, притащившись с очередной гулянки, был встречен отцом. Суровый хук справа лишил гуляку чувств, точный хук справа вернул Максима в реальность.
- Что-то с ребенком сделается из-за тебя, паршивец, придушу! Понял? – сказал папа.
Максим понял. Отец не шутит. Придушит. Как пить дать.
А Вера в тот момент горько плакала. Она ведь всю жизнь мечтала о семье. А вот как… И не уйдешь никуда. И не влюбишься ни в кого. Все. Кончен бал. Но постепенно ее сознание заполнялось ожиданием. Кто же это внутри, интересно? Какой он, этот ребенок? Девочка? Мальчик?
А когда малыш превесело торкнул ножкой в Верочкин живот – она вспыхнула от незнакомого чувства. Непонятно, какого, но удивительного. И улыбнулась. И даже забыла про слезы.
На свекровкиной даче выросли отличные вишни, и Вера набрала четыре ведра. А потом навертела компотов – будущему маленькому – витамины! И пошло, и поехало. Свекровь плакала от счастья – клад! Клад какой достался Максиму.
- Хочешь, что-то покажу? – однажды вечером спросила Вера у мужа.
Тот опешил, и лицо у него вытянулось. А Вера прижала его ладонь к своему животу. Малец в материнской утробе, никого не стесняясь, саданул папашу малюсенькой ножкой.
- Да у нас будет парень! – вскочил радостный Максим.
- С чего ты взял? – спросила Вера.
- Да так профессионально ногой засандалить может только «Зенитовец»! – орал Макс.
Зенитовец, так Зенитовец. Главное, чтобы мужу было интересно. Верочка хитро подмигнула свекрови, мол, спасибо за совет. Она уже с ней вполне спелась. А это – главный камень в семейном фундаменте – спеться со свекровью. Свекор был и так покорен. Пара казанов с пловом решили все вопросы в первые недели знакомства с невесткой.
Когда родился Митька, и Вера впервые увидела его, мокрого, синего и сморщенного, в голову ее пришла главная мысль: «Господи Боже, какой красавец!» Это обстоятельство и решила проблему дальнейших влюбленностей Верочки. Больше ее не кидало: курс любовного корабля был ясен и понятен на много лет вперед.
Всякое бывало в этой семье. Максим, знаете ли, не подарок, тот еще павлин. Но Верочка ради сына никуда не делась. Может быть, это неправильно, надо и себя уважать, но она думала иначе. Ведь у Веры все было продумано, прям программа составлена. Через пару лет родилась дочка. Потом еще один сын. Макс не возражал и на вопросы до сих пор по холостому болтающихся дружков, отвечал:
- Пока футбольную команду не нарожаем, не успокоимся! – шутил, конечно.
Друзья подсмеивались по началу. А потом приуныли – крепкая семья у Макса. Дружная. Футбольную команду, конечно, не нарожали, но шестерых вырастили и поставили на ноги. Правда, Вера за последыша своего переживает, за Катюшку. Она ее в сорок лет родила. Пятилетняя Катя уж очень влюбчивая получилась. Недавно заявила, что замуж собирается.
- За кого? – екнуло Верочкино сердце.
- За Кирюшу Колесникова. Он красивый.
Отлегло. Этот пока для Кати не опасен. Возраст! И этот дурацкий тик-ток. Но все-таки, за Катей нужен глаз-да-глаз. Надо отца предупредить: пусть готовится. Пусть отольются коту Верочкины слезки.
Автор: Анна Лебедева
