Я жил своей жизнью, бессмысленно, бестолково, бесцельно, безвкусно... Так, наотмашь, как будто делая кому-то одолжение тем, что соглашаюсь просто жить.
Одиночеством маня жизнь соглашалась как будто терпеть меня - так мне всегда казалось. Я жил затворником, который лишь изредка приоткрывал дверь своей темницы, чтобы глотнуть немного свежего воздуха и тут же вернуться вновь в свой почти уже летаргический сон.
- Кто я?! Зачем я живу? Куда я иду? - что-то периодически во мне искало ответы на эти вопросы. Всю жизнь. Я не мог найти ответы. Нигде. Никогда. Я даже не знал где искать их. Кто-то говорил - внутри ищи. Но я не понимал как это сделать. Я почти не смеялся, да и плакать я не мог. Точнее я плакал иногда, но внутри, не выдавая этому миру своей слабости. Так странно, то что я считал силой и пытался выпячивать - на самом деле оказалось слабостью, а то, что считал слабостью и прятал - оказалось настоящей силой.
Да, я жил невпопад. Во всем. Не попадая в такт, я сбивался со счета, пропускал нужные шаги и замирал там, где надо было двигаться, и спешил, бежал, когда надо было остановиться, замедлиться, затихнуть. Да, я жил невпопад, и не попадая каждый раз в ноты мелодии жизни - я испытывал жуткую боль, за которую впрочем винил в основном себя. Что за непутевость - думал я, как меня угораздило таким родиться? Самоуничижение - обратная сторона гордыни - слышал я. Так может просто я чересчур горд, чтобы признать свою неспособность быть с жизнью заодно, слушать и слышать ее ... молчать в такт тишине и говорить, попадая в ноты звенящего бытия? Так может в этом и есть все дело?
Духовная слепота и закрытое сердце - вот наследие прошлого. Но какое оно, мое прошлое? Что было до этой жизни? Я не помню... Я могу только по следам это разгадать. А следы здесь, в этой жизни. Каждый день проявляются, их не спутать и взгляда не отвести. Не даст жизнь такой блажи. Всматриваясь в эти следы ежедневно, я научился видеть причины их возникновения. Что самое удивительное и причины тоже были проявлены здесь же, в этой жизни, в каждом дне, в моих мыслях и чувствах, в моих снах... Да, сны, это отдельный мир, как я считал всегда и он меня очень интересовал. Я изучал их, любил и лелеял, пытался забыть и сбежать, шел им навстречу, ценил и в тоже время ненавидел. Они столько боли доставляли. В них не сбежать, там ты заложник сюжета, чувств и обстоятельств, которые появлялись из ниоткуда. А наяву - пытаюсь сбегать, всегда есть возможность, как мне казалось. Но и тут я ошибался, то, от чего я сбегал всегда догоняло меня и заставало врасплох, тогда, когда я как назло не был к этому готов. И я вновь и вновь готовился, но всегда оказывался не готовым перед натиском жизненных обстоятельствах, своих глубинных чувств, реакций, последствий своего же бегства и такой же трусости.
Сколько можно бегать от себя? - однажды я наконец спросил себя. Устал ведь, да и без толку, не спрятаться от самого себя более. Приходит время остановиться и посмотреть туда, куда никогда не был готов смотреть. И я стал смотреть. Честно. Без вранья и компромиссов с собой. Бежать было некуда. Боятся тоже, ибо я столкнулся со всем самым страшным, отчего убегал всю жизнь. Что ещё может быть хуже осознания собственной трусости, слабости, вранья, малодушия и неспособности, наконец, что-то со всем этим сделать.
Так что же открывается когда остаёшься на месте и перестаешь убегать, выдумывать хорошие образы себя и обманывать этот мир? Что же? - наверное, спросишь ты, читающий эти строки. Что же такое гордыня и почему она делает нас слепцами? Она следствие забвения себя и бесконечных попыток отделить себя от целого тем, что выделяешь себя от других веря в свою греховность или в святость... Она заставляет нас все присваивать себе. И даже пороки. Они наши, родные, за них чувствуем бесконечную вину и никак не можем отпустить. Ибо что останется от нас, если они стали второй кожей, тем, что и определяет нас в этом мире. А кто мы без них? Кто мы без греха? Святые? Да и это ведь гордыня. Две стороны одного и того же. Ирония двойственности. Зеркала этого мира, иллюзия, в которую мы попались.
Нужна смелость и зрелость, чтобы обнаружить суть этой игры и перерасти ее. Я так искренне желаю это...тебе и мне. А пока я вновь и вновь сажусь за парту, как смиренный ученик ибо это единственное что на самом деле мне доступно...Без каких либо секретов и тайн, без попыток зайти с черного хода и выклянчить у жизни контрамарки на спектакль, в главной роли которого - ты сам. Честно и по настоящему. Это ведь твое представление. Сыграй его по настоящему и самое главное - красиво, так чтобы твоя искренность навсегда растворила историю о человеке, который так и не смог принять самого себя.
