Просто шла по степной дороге. Не заметила, что остался позади террикон. За старым прудом уже виднелись склоны Терновой балки. Сашенька замедлила шаги: у самого пруда – папина машина…
Отсюда к Терновой балке ведёт неприметная тропинка, сбегает по склону в самый низ. По краям тропинки – полынь с сухими соцветиями-шариками, что так и остались с поздней осени. Сейчас крошечные полынные шарики сияют желтизной из-под игольчатого инея…
А внизу, между терновыми кустами, то и дело вспыхивают концы ярко-розового шарфа… Саша усмехнулась – словно и не удивилась… словно ожидала увидеть, как там, внизу, отец и Евгения Петровна играют в снежки.
Оглянулась на чьи-то шаги. К ней подошёл… Ромка Воротынцев. Сашенька свела бровки:
- Ты что здесь делаешь? У вас же сейчас география!
- А у вас – литература, – улыбнулся Ромка.
- А ты что, – изучил расписание 8-го Б?
Ромка слепил крепкий снежок, бросил его далеко в степь:
- А ты – 9-го А?..
Сашенька заносчиво дёрнула плечиками:
- Надо мне!.. Я случайно увидела, что у вас география.
Ромка сбил ребром ладони придорожный высохший осот. Признался:
- А я – не случайно. Я всегда знаю, какой у вас урок.
Сашенька снова почувствовала, что взлетает – туда, где кружатся снежинки… Но тут же ещё больше нахмурилась и заставила себя вернуться на землю…
- Скажи лучше: у тебя есть что-нибудь острое?
Ромка достал из кармана складной ножик, подбросил его на ладони:
- Подойдёт? Тебе зачем?
Саша кивнула на машину:
- Колесо твой нож проколет?
Ромка озадаченно взглянул на машину. Захлопал глазами:
- Так это ж… бати твоего машина!
- А ты, Воротынцев, думаешь, что я предложила бы тебе проколоть колесо машины чужого дяди?
Ромка ничего не понимал:
- А… зачем? Это ж… бати твоего машина!
- Это, Воротынцев, неинтересно, – зачем. Тебе сказано: прокалывай! Вот здесь, сбоку.
Ромка усмехнулся:
- Ну… ты – прямо профессионал! Часто колёса прокалываешь?
А Саша сейчас просто вспомнила случайно услышанный разговор отца с Игорем Юрьевичем, шахтным энергетиком. Они говорили о том, что колесо, пробитое сбоку, ремонтировать без толку…
- Не твоё дело! Прокалывай!
Ромка помолчал. Вздохнул:
- Не, Саш. Я так не могу. Это ж колесо. Вижу, – новое: должно быть, батя твой недавно менял.
Саша измерила Ромку отчаянным взглядом:
- Чем… расписание 8-го Б изучать, помог бы лучше!
Вдруг выдернула нож из Ромкиной руки. С неожиданной силой ударила по колесу – сбоку… Дёрнула багажник, – он почему-то оказался открытым. В багажнике – колесо-запаска…
Сунула ножик Ромке:
- Всё. Идём отсюда.
Быстро оглянулась: там, внизу, в балке, продолжалась увлечённая игра в снежки. И так же призывно мелькал ярко-розовый шарфик.
Уже в посёлке Саша сказала:
- Ты понял, Воротынцев? Ты не был у старого пруда. Ты уснул на географии… за своей последней партой. И тебе приснился сон. Который ты уже забыл.
- А хоть про то, как мы с тобой возвращались, можно… вспоминать?
- Нельзя. Можно в воскресенье пригласить Настю Плотникову на каток. Знаешь, как хорошо она катается! Я так не умею.
- Так давай… сходим в выходной. Я научу тебя.
И снова невидимые крылья, лёгкие и счастливые-счастливые, подняли Сашеньку в высоту… И снова она решительно спрыгнула на землю:
- Нет, Ром. В выходные мне надо с геометрией разобраться. И с физикой. И с биологией.
… Мама волновалась, ждала отца. Сашенька притихла в своей комнате. Но – уравнения не решались, не вставлялись пропущенные буквы и не расставлялись знаки препинания в домашнем упражнении по русскому языку, не находились в контурной карте природно-хозяйственные зоны…
Отец вернулся к полуночи. Саша уже дремала, но всё же расслышала встревоженный мамин голос. Отец устало объяснил:
-Возвращался с «Хомутовской», колесо пробил. И запаска в багажнике… в общем, негодной оказалось. Машину на СТО оставил.
Сашенька сжалась в комок, беззвучно, горько-горько заплакала…
Не получалось ненавидеть отца…
Всё равно любила его, всё равно он был самым родным… И приходилось сдерживаться, чтобы не подойти к нему, не прижаться, как раньше… а под его внимательным, грустным взглядом делать независимый и дерзкий вид…
Под вечер к маме забежала Евгения Петровна:
- Ой, Поль! Скорее чаю! Замёрзла я! И работы сегодня было – выше крыши!
Сашенька неожиданно вошла на кухню, присела за стол. Евгения Петровна делано обрадовалась:
- Как дела у нашей восьмиклассницы?
Мама поставила на стол вазу с ореховым печеньем.
- Ой, моё любимое! Ты прямо угадала, Поль! Мне целый день хотелось орехового печенья!
И как – ещё совсем недавно!.. – Саше казалось интересным всё, что говорила Евгения Петровна… Сейчас хотелось зажать уши ладонями, чтоб не слышать этого глупого, надменного сорочьего стрекота. В глазах темнело, но Сашенька улыбалась. Евгения Петровна спохватилась:
- Так что там у нас в школе? Как успехи?
- Успехи?.. Переменные. Я вот… всё хочу спросить вас, Евгения Петровна.
В глазах маминой подружки будто тревога какая-то метнулась… Но она встряхнула короткими волосами:
-Спросить? Конечно, Сашенька! Про тушь? Или про тени? Я могу посоветовать, – есть новые… Можно выбрать.
-Я не про тени.
- Не про тени? – Евгения Петровна смахнула чёлку со лба.
Сашенька сдержалась, чтобы не дёрнуть брезгливо плечиками: какая же бестолковая у неё стрижка!..
- Нам вот… с подружкой один и тот же мальчик нравится. Обеим.
Полина Васильевна укоризненно покачала головой:
- Саша!..
- Что, мам?.. Нам с подружкой и правда нравится один мальчик, – на двоих один! Мне кажется, – Евгения Петровна знает, как нам быть.
- Саша!.. Ну, откуда же Евгении Петровне знать про ваши дела! Про ваших мальчиков! И вообще, – ты глупости говоришь! Какие мальчики! Восьмой класс! Столько уроков!
- Это ты, мам, не знаешь… А вот Евгения Петровна точно знает: как быть, когда и тебе, и подружке нравится один и тот же мальчик.
Кажется, впервые красивые и уверенные глаза Евгении Петровны вдруг забегали. Губы кривились в улыбке:
- Ой, Сашенька!.. Я уж давным-давно забыла, как всё это в школе бывает.
А Сашенька не сводила с неё глаз:
- Ну, это же не только в школе бывает.
- Что… бывает? – Евгения Петровна явно не знала, куда деться от дерзкого взгляда этой нахальной девчонки.
-Ну, когда подружке нравится мальчик... И тебе он понравился. Что вы тогда делаете?
Полина Васильевна совсем растерялась:
- Александра! Марш в свою комнату!
Сашенька и не подумала встать из-за стола. А Евгения Петровна непривычно засуетилась, поднялась:
- Ой! Мне домой пора! Пойду я, Поль!
- Ой!.. – сочувственно откликнулась Сашенька. –А папа ещё не вернулся! Как же вы пойдёте? Одна, на Степную, – в такую даль!
- Добегу. Ещё не совсем стемнело.
Евгения Петровна наспех, как попало, обмотала шею ярко-розовым шарфом, кивнула Полине Васильевне:
- Увидимся!
И убежала.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 6
Навигация по каналу «Полевые цветы»
