Верочке очень хотелось родить Алёшке сына. Была беременной, – ждали с Алексеем девочку, доченьку. Так случилось, что Алёшка раньше самой Верочки догадался о её беременности и сказал, что у них будет дочка, – Надежда. Обнял жену:
- Вера у меня есть. Значит, нужна Надежда… А через год – Любовь. А Надюшке с Любашенькой непременно будет нужен брат. Мальчишку Владимиром назовём, – в честь отца моего.
Верочке тоже хотелось, чтоб у них с Алёшкой было трое ребят, – не меньше… А когда родилась Надюшка, – славная, крепенькая девчушечка, как две капли воды, на Алёшу похожая, врач не стала выбирать слов, – прямо, даже резковато сказала Вере:
- Ты сама акушерка, что тебе объяснять. Рожать ты больше не сможешь. Скажи спасибо, что эту родила.
Верочка растерялась: а как же Любаша? Сыночек Володенька? Как же Алёшкина мечта, – чтоб у него были Вера, Надежда, Любовь… и сын Владимир?
Елизавета Васильевна, врач родильного отделения, была права: Надюшка, доченька желанная, родилась совершенно здоровой, а Верочке неожиданно стало хуже. Она сама не верила… отчаянно не верила в случившееся после родов, но – ходить не смогла…
Алёшка в то время был на берегу. Научился делать массаж, выучил целые комплексы занятий по лечебной физкультуре… Был таким заботливым и нежным, так радовался доченьке, Надюшке! С домашними делами сам справлялся. Конечно, обе матери – и Татьяна Павловна, и Екатерина Петровна – каждый день приходили, чтобы помочь Алексею. А он улыбался, но чаще всего кратко и твёрдо говорил:
- Я сам.
И слушать не хотел, когда матери предлагали забрать малышку к себе, – пока Верочка поправится…
Верочке Алёшка повторял:
-Ты – моя Вера. Всё будет хорошо.
Через два месяца Верочка поднялась. Благодаря Алёшкиному массажу, упражнениям по лечебной физкультуре… и вот этим его словам: ты – моя Вера. Всё будет хорошо.
Она была его Верой. И у них теперь была Надежда. Поэтому, когда Алёшке надо было уходить в рейс, у них всё было хорошо.
…Через неделю Злату выписали. За это время Артур появился в роддоме всего лишь раз: убедиться, что Злата написала отказ от малышки. Вера Павловна всё же остановила его, – уже на улице. Предложила:
-Взгляните на вашу девочку. Врач разрешил.
Артур испуганно-брезгливо шарахнулся в сторону, руками замахал:
- Я на такое не смотрю.
И поспешно зашагал к машине.
Злата потребовала, чтобы к ней в палату зашла акушерка Петрухина. Небрежно кивнула на упаковку каких-то таблеток:
- Объясни мне… звезда акушерства, как эту дрянь принимать. Чтоб – правильно, без вреда для здоровья. Эвелинка, сестра Артура, мне таблетки принесла. Ну, чтоб лактацию прекратить. (Лактация – это период естественного образования молока в молочных железах женщины после родов, – примечание автора).
Вера Павловна молча смотрела на бывшую одноклассницу. На упаковку не взглянула. Злата раздражённо повысила голос:
- Ты должна мне объяснить! Это – твоя обязанность! Акушерка хвалёная!
Вера усмехнулась:
- Ты мне будешь перечислять мои обязанности?.. Прости… подруга: обсуждать с тобой мои обязанности я не стану. Этот препарат, – Вера Павловна показала глазами на упаковку, – я тебе не выписывала. Объяснить могу одно: чтобы не было вреда… для твоего здоровья, надо кормить ребёнка грудью, а не принимать, как ты правильно заметила, эту дрянь. Ещё есть вопросы? У меня много дел.
Вера Павловна вышла из палаты, а Злата захлебнулась на полуслове: это… Верка?.. Та самая хромоножка, которая в школе так мечтала подружиться с ней, Златой Белокрыльцевой?.. Это – та самая Верка, над которой можно было бесконечно насмехаться?..
Злата поискала глазами, – вдруг захотелось что-то швырнуть, расколошматить вдребезги… Не только из-за Веркиного ответа. Больше – из-за того, что Верка была такой уверенной и… счастливой. А счастье – разве оно для Верки-хромоножки? Счастье – это для неё, для Златы…
Злата утешала себя тем, что Верка по-прежнему хромает. И при ходьбе приподнимается на носочки… Но почему-то этого никто не замечал: ходит Верка легко и так стремительно, будто летает… А второгодник этот, Алёшка Петрухин, – мууж… – с цветами встречает Верку после работы… И – Злата сама видела! – подхватывает Верку на руки и кружит её…
Детский врач и медсёстры удивлялись: крошечная девчушка ждала… старалась изо всех своих силёнок – хоть немного поправиться, стать такой, чтобы маме с папой понравиться, когда они придут за ней… и заберут домой.
Вера Павловна заходила к малышке по несколько раз в день – лишь выдавалась свободная от работы минутка. Помогала медсёстрам. Однажды решилась покормить кроху из бутылочки. Получилось: сосала девчушка неумело, взахлёб, – всего несколько капель молочной смеси, но – впервые кушала самостоятельно, у Веры на руках… Девчонки, медсёстры и санитарки, даже дыхание затаили, потом переглянулись.
Кажется, Анна Максимовна, детский врач, первая назвала малышку Верой: так много времени акушерка Петрухина проводила с девочкой, так заботилась о ней. И вскоре медсёстры, – не сговариваясь, как-то само собой вышло… – тоже стали звать малышку Верой.
Дома Алёшка хмурился… спрашивал Веру о Златиной девочке. Вера рассказывала… а однажды не сдержалась, – прижалась к Алёшкиной груди и горько расплакалась. Алёшка бережно гладил её плечики, убеждал:
- Удочерят кроху. Найдутся ей мать с отцом, – не все ж такие, как Златка Белокрыльцева с этим… как его… Арнольдом.
- Артур он, – уточнила Вера.
- Существенная разница, – усмехнулся Алёшка. – А бездетных семей много.
Это Вера и сама знала… Не было дня, чтоб в роддом не приходили семейные пары – с затаённой горечью в глазах и… с надеждой. Но, когда им рассказывали про оставленную матерью малышку, лишь головой качали… И уходили.
А девчушка, – словно вдогонку своей матери и отцу своему, – старалась. Старалась кушать, окрепнуть старалась. Но родные тёплые руки не появились. И родное дыхание, и родной ласковый голос не слышались…
Вера видела, как в крохиных глазах угасает надежда. Малышка будто смирилась со своей обречённостью, перестала брать соску, когда Верочка пыталась покормить её из бутылочки с молочной смесью.
Девочку готовили к отправке в специализированный Дом малютки. Во время недавнего обследования специалисты сошлись во мнении: прогнозы неутешительны. И только один врач, совсем молодой, возразил опытным коллегам:
-Безусловно, – ребёнок нуждается в длительном лечении. Но многое можно исправить. После лечения понадобится не один курс реабилитации. Чем раньше начать лечение, тем большего можно добиться. При условии, если девочка будет в семье, – чтоб лечением и реабилитацией занимались родители.
Немногословный пожилой профессор устало заметил:
- Вы сами ответили на свои слова. Мне нечего к ним добавить.
В выходной Вера пекла любимые Алёшины и Надюшкины блинчики. Всегда радовалась: даже в этом дочка похожа на Алёшу. Румяные блинчики Надюшка ест так же серьёзно, с таким же удовольствием, как и отец: сначала со сметаной, потом с вареньем или мёдом.
Алёшка заглянул на кухню. Верочка, казалось, забыла про сковородку на плите, безучастно смотрела за окно… Алёшка успел перевернуть блин – прямо пальцами. Обнял Веру, поцеловал её волосы. А она подняла глаза:
- Алёшенька! Давай заберём девочку.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10