Алешка взъерошил волосы. Сдержанно сказал:
- Давай завтракать. Мне в порт надо.
А есть Алексей не стал. Кормил Надюшку: аккуратно намазывал блинчик сметаной, сворачивал красивым треугольничком или конвертиком.
Когда уходил в порт, так же сдержанно напомнил Вере:
- Пойдёте гулять с Надюшкой – надень ей тёплую кофточку: ветер с моря сегодня прохладный.
И – всё. Ни единым словом не обмолвился о робком Верином предложении – забрать из роддома брошенную малютку...
И вечером Алексей лишь хмурился на молчаливый вопрос в Верочкиных глазах. Почитал дочке их любимую сказку про дельфинёнка, сам уложил Надюшку.
Долго курил на балконе. Тёмные волны покачивали отражение портовых огней. Ночь прислушивалась к чуть усталому плеску волн, к ласковому шёпоту платановых листьев на набережной…
Не такими уж неожиданными были Верочкины слова о девчушке… Алексей тоже много думал о ней. Временами хотелось разыскать этих… родителей, – Златку Белокрыльцеву с её Артуром. Златка после школы ничуть не изменилась, видно. Так же уверенно считает себя принцессой, вокруг которой вертится весь свет. Алёшка ничуть не удивился, когда Верочка рассказала, как Злата восприняла рождение дочери. А Артура этого встряхнуть бы как следует, в глаза его посмотреть… спросить:
- Что ж вы делаете, –вместе с твоей золотоволосой красавицей… Что ж ты за мужик, если позволил ей такое: новорождённую кроху оставить в роддоме… Вы, мать с отцом, – оба живы-здоровы, как же вышло, что сами обрекли девчушку вашу на горькое сиротство!
Что такое случается, – когда детей бросают сразу после их рождения, – Алёшка, конечно, знал. Но ему всегда казалось, что это бывает где-то там… с какими-то незнакомыми ему людьми. А со Златкой Белокрыльцевой каждый день встречались в школе. И, какой бы заносчивой и наглой она ни была, поверить в это было просто невозможно, – что она напишет заявление-отказ от дочери…
А в Верочкином голосе слышалась мольба:
- Алёшенька! Давай заберём девочку!
Знал Алёшка и то, что детей у них с Верой больше не будет: ни ещё одной доченьки, Любаши, ни сына Владимира. Когда Верочку выписывали из роддома, врач пригласила Алексея к себе в кабинет. Окинула его любопытным взглядом:
-Ты, вижу, мальчик вон какой, – большой… красивый и умный. Сильный. Жене твоей рожать больше нельзя. У неё и после первых родов серьёзное осложнение. Понадобится длительный курс лечебной физкультуры и массажа. А впоследствии будут трудности на каждом этапе: от зачатия и вынашивания до самых родов, которые могут закончиться тем, что она не сможет ходить. Беременность и роды – это, если сказать тебе кратко, дело непростое, – при Верином диагнозе. И – непредсказуемо, как поведёт себя организм. А делать вам вот что: радоваться рождению здоровой дочки.
Что ж, – не всё задуманное сбывается… И они с Верочкой радовались, что у них есть доченька Надюшка, есть Надежда.
Алёшке скоро в рейс. Можно ли оставить Верочку с двумя малышками, одна из которых – брошенная кроха, к тому же – недоношенная, с родовой травмой?
Алексей вернулся в спальню. Верочка, видно, ждала его… да так и задремала, – чутко и горестно… Не хотел будить её, – лишь бережно, почти неслышно, прикоснулся губами к волосам. А желание жарко захлестнуло, и Верочка сквозь полудрёму тоже потянулась к нему…
Утром, когда уходил в порт, обнял Веру:
-Я пока не знаю, как это будет у нас. Но я подумаю. Я обязательно придумаю, решу, как нам быть. А если бы мне кто-то сказал, что ты по-другому поступишь, я бы, Вер, ни за что не поверил.
В таких любимых, самых родных синих глазах просияла робкая надежда:
- Мы заберём малышку, Алёшенька?
Медсёстры и санитарки в роддоме так и продолжали звать девчушку Верой. И Алексею жалко было – называть её каким-то другим именем, если она уже была Верой… Значит, будет у них две Веры: Вера Павловна и Вера Алексеевна.
Как им быть, Алёшка придумал. В этот рейс экипаж танкера ушёл без него, без судового механика Алёхи Петрухина. Алексей остался работать в порту: здесь, на ремонте кораблей, всегда много работы...
…Надюшка очень радовалась малышке. И Алёшка радовался: Вера есть Вера… Это же какая сила: Вера, Вера и – Надежда!
И к трём годам их девчушечка научилась ходить. Конечно, был и клинический санаторий в теплой и ласковой Евпатории, были бесконечные курсы лечения и реабилитации…
Самый молодой врач, который во время последнего обследования в роддоме говорил о том, что родительская любовь, забота отца и матери могут сделать многое, был прав. А у маленькой Верочки, кроме отца и матери, ещё была старшая сестра. И все втроём – мама, папа и Надюшка – очень хотели, чтобы их Верочка научилась ходить. Подросшая Надюша старательно делала вместе с Верочкой упражнения по лечебной физкультуре, неустанно щебетала, – рассказывала малышке сказку про дельфинёнка, и как-то совсем незаметно Верочка стала разговаривать, – так же бойко, как и Надюшка.
Теперь Вера Павловна точно знала, почему она сама так долго не умела ходить… Вспоминала, как радовались они с мамой, когда она делала свои самые первые шаги, – ей было почти восемь лет… Конечно, помогли и лекарства, и сложная операция, и лечебная физкультура. Но у неё не было того, что есть у маленькой Верочки: простой и строгой, самой надёжной отцовской любви. Её не поддерживали сильные и бережные папины руки, а без них было боязно… Вера Павловна видела, как уверенно и… защищённо чувствует себя Верочка, если отец просто держит свои большие ладони над её плечиками, чтобы в нужную секунду поддержать её…
А потом Надюшка пошла в первый класс. Верочка ходила в садик. На утренниках рассказывала стихотворения, вместе с другими ребятами танцевала.
Волосы у пятилетней Верочки – ниже плеч, крупными рыже-золотистыми колечками. Вере Павловне даже не хотелось заплетать в косички эти сияющие колечки… И первоклассница Надюшка говорила:
- Ей так лучше, – без косичек. Если заплести косички, то не будет видно, какие красивые у Верочки волосы. Давай просто заколем заколками, – вот здесь. И красиво, и мешать не будут.
А под золотыми бровками сияли большие светло-карие глаза…
И всё равно Верочка была похожа на синеглазую и светловолосую маму Веру, – чем-то совсем неуловимым… Наверное, лёгкой походкой: Верочка так же приподнималась на носочки, как мама…
Не все знали, что походка эта – последствия тяжёлого недуга.
А кто знал, жалели обеих, – и мать, и дочь: надо же, – видно, по наследству передалось…
Вере Павловне очень нравилось, что у них с Алёшей две дочки.
А ещё она хорошо знала, как её моряку хочется на корабль, в море…
И однажды сказала:
-Алёшенька, дочки наши подросли. Смотри, какая помощница Надюшка! И втроём мы со всем справимся. И будем ждать тебя из рейса.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Навигация по каналу «Полевые цветы»