По дороге домой Верочка молчала. Тимка встревожился: обычно эту сороку не остановишь, – стрекочет безумолчно, даже на уроках умудряется что-то рассказывать… Мальчишка замедлил шаги:
- Вер!..
Верочка как-то горько повела плечиками. Прерывисто вздохнула.
Тимка кивнул назад:
- Она кто, – женщина эта? Ну, что у студии была? Ты знаешь её?
Верочка покачала головой:
- Она… она сказала, что она – моя мать.
Тимка растерянно улыбнулся… И тут же страшно испугался:
- Она что, – тебя с собой звала?.. Вер!.. Ты не слушай её! Есть такие… Нам Людмила Анатольевна рассказывала, помнишь? С ними нельзя разговаривать!
- Я больше не буду, – Верочка послушно согласилась с Тимкой. Но до самого дома так и осталась непривычно молчаливой и грустной.
Тимка свёл бровки:
- Без меня больше никуда не ходи.
Дома Верочка обычно первым делом вприпрыжку неслась на кухню – за чем-нибудь вкусненьким. На ходу рассказывала – сразу обо всём. А сейчас Верочка взяла старый альбом, забралась на диван. Торопливо листала страницы, – искала нужную фотографию. Замерла: внимательно всматривалась в лицо прабабушки Марии Ивановны.
Алексей с Верой переглянулись. Надюшка присела рядом с сестрой, обняла её:
- Что? Снова двойка по математике? Говорил же тебе Тимка: давай ещё примеры порешаем!.. Не послушалась! Бегом надо бежать гулять!
Верочка подняла глаза:
- Не двойка. Четвёрка. А я… правда на прабабушку похожа?
Алексей Владимирович взял альбом из дочкиных рук, взглянул на фотографию. Серьёзно ответил:
- Мне кажется, – вы с нею очень похожи.
- А почему… – Верочкин голосок жалко вздрогнул, – почему она… та женщина, что тогда на набережной подошла к нам… почему она говорит, что я её дочка?
-Чья ты… дочка? – не поняла Надюша.
-Она сегодня пришла к танцевальной студии. Тимка остался, – ему Марина Александровна показывала, как поворот делать. А я на скамейке сидела, ждала его. А она… женщина эта, со мной рядом села… и фотографии показывала. Говорила, что это я на фотографиях. Только это не я была, а она сама. А потом она сказала… сказала, что она моя мать. Настоящая.
Алексей тоже присел на диван, взял Верочку на руки. Прижал дочку к себе, побаюкал, как маленькую:
- Женщина эта что-то перепутала. Такое бывает.
Верочка с надеждой взглянула на отца:
- А она… больше не придёт?
- Не придёт. Я сам разыщу её… и скажу ей, что она ошиблась.
На следующее утро Алексей Владимирович прохаживался у Златиного дома. Злата не удивилась. Усмехнулась: ясно, – девчонка рассказала об их встрече… Что и требовалось. Снисходительно кивнула Алексею:
- А ты прав. Нам есть о чём поговорить.
Алексей Владимирович потушил сигарету. С улыбкой возразил:
- А ты, Злат, не права. Говорить нам с тобой не о чём. Ты просто послушаешь меня: не смей подходить к нашей дочери. Не смей рассказывать ей твои глупые сказки.
Злата сощурила светло-карие глаза:
- Ну, какие же сказки. Это вы с Веркой рассказываете ей сказки. А я сказала ей правду: я – её мать. Это я родила её.
-А кто тебе сказал, что это ты родила её?.. Тебе показалось. И ты сама придумала это. Помню, – ты ещё в школе была пребольшой фантазёркой. Например, считала себя принцессой.
Откровенная насмешка в Алёшкиных словах сбила Злату с толку. Она похлопала густо накрашенными ресницами, всё же опомнилась:
- Ничего у вас с Веркой не выйдет. Это моя дочь. Мы с нею, как две капли воды, похожи. Невооружённым глазом видно.
-Плохо видит твой невооружённый глаз. Ты, Златка, явно переоценила способности своего глаза. Наша с Верой дочь на тебя ничуть не похожа. А если ты говоришь о ребёнке, которого ты бросила в роддоме, то тебя по этому поводу лишили родительских прав. Это значит, что тебе нет смысла разыскивать этого ребёнка.
Злате не хватало воздуха, – как рыбе, выброшенной на берег:
Да она… девчонка ваша… моя… моя дочка, сама выберет, с кем ей жить! Сама захочет со мной жить, за границей! В нормальных условиях! Сама захочет жить со мной, а не в вашем с Веркой детдоме! Сколько там уже у вас? Вместе с двойней?
- Все наши, – Алёшка улыбался, а Злате из-за его улыбки хотелось что-то сокрушить… чем-то в кого-то бросить.
Алексей вежливо поинтересовался:
- Вопросы есть?.. Вопросов нет. Я так и знал, что объяснил понятно.
Злата не нашла слов, чтоб выкрикнуть ему вслед. С силой сжала ладони, – даже сломала длинные точеные ноготки…
А Верочка на всякий случай и к маме на колени забралась:
- Я твоя умница?
Вера поцеловала дочкину макушечку:
- Конечно, умница. Моя умница. Тем более, – если и по математике у тебя четвёрка. Пойдём блинчики жарить?
… Неожиданно приехал Артур. Перебил Златины оправдания – по поводу денег, полученных от продажи родительской дачи:
-Это ты называешь деньгами?.. Сказать тебе, как это называется правильно?.. Дачу ты, милая, подарила, – за просто так. Надеюсь, – хорошим людям.
- Артур!.. Ты же говорил, – побыстрее! Говорил, – деньги нужны!
-Деньги нужны, – согласился Артур. – Вот только с этим убожеством, которое ты именуешь деньгами, в Праге мне делать нечего.
- И… как же мы теперь?
Артур пожал плечами:
- Мы?.. Теперь?..
Злата заторопилась:
- Артур! Есть и хорошая новость!
Артур презрительно скривил губы:
- Ну?..
-Артур!.. Я нашла нашу дочь! Я нашла нашу с тобой девочку! Я встречалась с ней!
Артур задохнулся. Достал из сумки банку пива, в момент осушил её. Отшвырнул опустевшую банку:
- Ты с ума сошла? Ты что несёшь… ненормальная? Кого ты нашла? С кем ты встречалась? Мне сейчас только уродов твоих… недоношенных не хватало!
Злата взяла с подоконника городскую газету, протянула Артуру:
- Посмотри на нашу девочку! Это она! Видишь, как она на меня похожа! И танцует, – как я… в её годы! Я тебе всё расскажу! В общем, её тогда удочерили. Верка, одноклассница моя, и её муж… удочерили. Девочка наша потом… в общем, она выздоровела. Ходить научилась… и даже – танцевать! Как я! Мы с тобой должны забрать её! Это наша дочь! И теперь у нас будет настоящая семья!
- Семья?.. Забрать?.. Какая же ты дура, Златка!
- Я понимаю, что это будет непросто… Но ведь можно же что-то сделать! Это же я её родила!
- Ну, да, – ухмыльнулся Артур. – Я помню, как ты Эвелинке надоедала, – чтоб раздобыла тебе таблетки для прерывания беременности: ну, прямо так сильно ты хотела родить ребёнка!
- Артур! Это всё в прошлом. А сейчас у нас есть дочь! И надо что-то делать: Верка с мужем не отдают её нам!
- Нам?.. Это кому – нам?.. Правильно делают твои Верка с мужем, – что не отдают тебе девчонку.
-Там сложно всё… Когда я написала заявление-отказ от ребёнка, меня лишили родительских прав. Теперь всё это трудно восстановить… и вернуть нашу дочку. А так… они её не отдают.
Артур о чём-то задумался. Молча вышагивал по комнате. Потом остановился перед Златой:
- Не отдают, говоришь…
- Ну, да. Меня лишили родительских прав… когда я отказалась от неё.
Артур снова ухмыльнулся:
- Нуу… Меня-то не лишали родительских прав. И я от неё не отказывался. А с тобой мы не зарегистрированы. Да я вообще только что узнал про свою дочь!
Злата не поняла:
- И… что?..
-А – то. Я узнал, что у меня есть дочь, и разыскал её. Я – хороший отец.
-Артур!.. Значит, мы заберём нашу девочку?
Артур отмахнулся. То, что так удачно пришло в голову, надо было обдумать…
… Вот так, дружище, – Артур делано вздохнул, похлопал Алексея по плечу. Показал глазами на Верочку: – Я её отец. В жизни всякое случается… Слышал?.. Жизнь прожить – не поле перейти. Моей подписи в Златкином заявлении-отказе от девчонки нет. Всё остальное – в том числе и установление отцовства – решается просто.
Надюшка прижимала к себе Верочку, переводила взгляд с отца на маму… И – ничего не понимала, о чём рассказывал этот незнакомый длинноволосый дядька…
А у Веры Павловны больно стучало в висках: Артур беззастенчиво… без капли стыда рассказывал – при Надюшке и Верочке!.. – как Злата отказалась от новорождённой недоношенной девчушки, о которой врачи говорили, что она не будет ходить...
Надюшка гладила Верочку по вздрагивающим плечикам.
Алексей Владимирович еле сдерживался, – так хотелось приподнять Артура за шиворот и вышвырнуть его прочь, – чтоб кубарем летел… Артур, довольный тем, какое впечатление произвели его слова, несколько раз качнулся с пятки на носок. Снисходительно намекнул:
- Нуу… Конечно, договориться всегда можно. По-человечески.
Алексей понял. Взял пачку сигарет, кивнул Артуру:
- Выйдем. Поговорим.
Во дворе закурили.
- И сколько, – договор твой? – взглянул Алексей на Артура.
Артур назвал сумму, в несколько раз превышающую ту, которую он задолжал Густаву Урбанеку в Праге…
Алексей промолчал. Артур разгорячился:
- А ты как думал, дружище?.. Я – отец! Это – мой ребёнок! Кровная дочь! Легко, думаешь?! Но – я человек слова! Как только деньги поступят на мой счёт, мы с тобой расходимся… как в море корабли. И забываем эту историю, – навсегда.
Алёшка потушил и отбросил окурок. Усмехнулся:
- Да мелочи… Чего распереживался-то. Мелочи, говорю, – для кровной дочери. Кровная дочь, вообще-то, бесценна. А ты – так, по мелочовке… договорился.
Артур вспыхнул… Неужели просчитался?.. Надо было большую сумму назвать? Кто ж знал, что моряк этот готов отстегнуть такие деньги – за чужую девчонку!.. В досаде скривил губы:
- Я в твоё положение вхожу: ну, привыкли к девчонке… вырастили, лечили там, – все дела. Только – имей в виду: пока не увижу денег, я буду приходить к девчонке. Неизвестно, как у тебя получится, – с деньгами-то. Может, придётся забрать дочку. Так – чтоб она привыкла ко мне. Я ж её отец.
Несколько дней Артур не приходил… А когда заявился, услышал разговор Веры с врачом:
- Срочно надо показать специалисту. Похоже на рецидив болезни. Такое случается. Особенно – вследствие стрессового состояния ребёнка. Девочку надо обследовать. И начинать лечение.
Артур опешил: лечение?..
В голове лихорадочно пронеслось: а что, если теперь Петрухины эти сами откажутся от девчонки?.. Очень похоже на то! Скажут: забирай её себе, – раз отец. А у Златки ума хватит – забрать девчонку в инвалидном кресле!.. Такими материнскими чувствами воспылала, дурёха! И – не только не получишь денег от Петрухина… – ещё и Златке придётся алименты платить, на девчонку-инвалида… Златка добьётся, и отцовство установят. И – не до восемнадцати лет, а пожизненно плати, раз девчонка – инвалид!
Артур вихрем ворвался в квартиру Златиных родителей. Мать испуганно отшатнулась, ушла в комнату, крепко прикрыла за собой дверь. А Артур поспешно швырял в сумку вещи, – какие попало хватал. Вместе со своими рубашками и футболками яростно сгрёб Златкины трусы с лифчиками, тоже затолкал в сумку:
- Танцует, говоришь?.. Красавица?.. Да она… уродец твой недоношенный, снова в инвалидном кресле! Рецидив у неё! Оттанцевалась! Ты кого мне на шею вздумала повесить?
Артур с трудом застегнул сумку, выскочил…
… Вечером Верочка вспорхнула с постели… Мать с отцом и Надюшка замерли… А она легко закружилась по комнате:
-А дядька и правда поверил, что я не умею ходить? Он испугался! И больше не придёт!
Надюша, вместо того, чтобы дать сестре подзатыльник, обняла её… Алексей Владимирович не верил своим глазам… Утром он сам подхватил Верочку на руки, – ножки её вдруг обессилели… и подкосились… Взглянул на жену:
- Ты же… говорила, – был врач.
Вера Павловна растерянно развела руками:
- Был… Но Максим Юрьевич – педиатр… Совсем молодой. А тут специалист нужен, – он так и сказал.
- Вы Максима Юрьевича не ругайте, – заторопилась Верочка. – У меня и правда ножки слабыми стали, – всего на минутку. А потом всё прошло. А я придумала: пусть дядька знает, что я не умею ходить. Он тогда точно скажет: зачем мне такая дочка, что не умеет ходить! Он злой, – с этой своей Златой. Поэтому точно так сказал бы. Вы меня не отдадите ему? Я же ваша дочка, – мамина и папина? А ещё я Надюшкина сестра, – младшая. И я – старшая сестра Володи и Любочки!
Дядька больше не пришёл. Пришла его Злата.
Златина уверенность куда-то делась. Непривычно робко Злата попросила Веру:
- Разреши… я поговорю с девочкой. Мне… надо сказать ей.
Верочка в своей комнате упорно пыхтела над задачей. Пообещала Тимке, что сама решит… Правда, пока ничего с этими дробями не получалось… Но – Верочка очень похожа на свою прабабушку, Марию Ивановну! Значит, задача обязательно получится!
Верочка оглянулась: на пороге стояла эта… как её, – Злата. Дядькина.
Девчушка безразлично отвернулась. Бросила через плечо:
-Я снова не могу ходить. И танцевать не могу. Зачем вам такая дочка, что не умеет ходить? Видите, – я только сидеть умею.
Злата с трудом справилась с каким-то горьким комом в горле. Заговорила:
- Ты… прости меня, девочка. Ты… не моя дочка. Ты дочка своей мамы… и своего папы. А я… я хотела найти свою… девочку. И… не нашла.
Верочка не оглянулась. Кажется, задача, наконец, получилась!..
Алексею с Верой Злата тоже сказала:
- Я не нашла свою дочь. Я никогда её не найду.
И ушла…
… С Владиком Зеленцовым Злата встретилась случайно. Посидели на набережной.
- Ты бы не пил, Влад, – вздохнула Злата. – Ну… не сложилось. Не у тебя одного… не сбылось. Может, сложится ещё.
Через несколько дней Влад неожиданно зашёл к Злате. Снова вспоминали школу… Влад признался:
- Тогда… В общем, с Веркой Авериной… Это мы зря.
- Знаю, – откликнулась Злата.
Может, сложилось…
Влад и Злата уехали из этого города. Вместе. Влад стал работать тренером в детской спортивной школе.
Через год у них со Златой родилась дочка.
Злата смотрела на малышку, глотала слёзы… В ушах звучал собственный голос… те её слова, что тогда так небрежно сказала она Вере:
- Забери её себе…
Ту кроху, свою первую дочь, Злата не найдёт никогда… Даже если она будет совсем рядом. Потому что она просто перестала быть её дочерью.
А эти слова так и будут звучать… и отзываться в сердце безысходной болью.
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Навигация по каналу «Полевые цветы»