Прозрение - это состояние, когда человек вдруг осознаёт что-то существенное или важное. Прозрение может прийти к нам в самый неожиданный момент и изменить нашу жизнь, окружение, отношение даже к тем, кого мы, казалось, знали, как "облупленных." Прозрение и благо, и испытание. Но всегда перемены.
Сегодня я расскажу вам историю, в которой многим довелось (пришлось) прозреть. Читайте, пожалуйста, кому интересно.
В одной семье уже было три сына, когда родилась дочка. Папа Саша - бард, музыкант ресторана, сказал: "Ну, наконец-то, барышня, а то всё хулиганы, да хулиганы!"
Мама Валя - старший бухгалтер и просто серьёзная женщина, вздохнула: "Дочку правильней первой рожать - была бы помощницей. Хотя вот такая - не знаю. Ротик у неё какой-то упрямый."
Братья, разного возраста, рассматривали сестру, прикидывая кто из неё вырастет - нюня или стукачка. Малышку назвали Анастасия. Имя крутили эдак и так - Настёна, Настюха, Тася. Пока девчонка не подросла и не объявила: "Я - Ася!" На банты соглашалась только в детском саду, потребовав модную стрижку к первому классу.
До старшего брата Асе уж было не допрыгнуть, а двум другим составляла компанию в мальчишеских развлечениях- футбол, ножички, кто дальше плюнет. Терпеть не могла платьица с рюшами, куколок, пупсиков и уси-пуси. Пацанкой Анастасия росла. Хулиганистой, озорной. Но не мужланкой.
От матери ей достались волнистые, очень светлые волосы, а от отца тёмно карие глаза. Красивое сочетание. И даже маленький, упрямый рот с тонкими губами не мешал Асе считаться "ничего такой чикой" Чуть выше среднего роста, гибкая. В гардеробе джинсы, спортивки, футболки, толстовки.
Обувь на каблуках? Ася такую даже ни разу не меряла. Серьёзное фи - язык девушки был основательно засорен сленгом парней и матерное словцо, как гвоздь умела вбить в разговор. По дурному примеру братьев могла выкурить сигарету и пиво с воблой считала вкусней лимонада.
И при этом девчонке удавалось не производить впечатления вульгарной. После школы в политехнический институт поступила - то есть, не дура. Отделение вечернее, но это потому, что хватит у мамы с папой на шее сидеть. Днём снимала показания счётчиков, в качестве контролёра. Её бы не взяли, но есть такое волшебное словосочетание - полезное знакомство.
Вот мама Аси им и воспользовалась. Ну, а что? Каких-то шесть лет и девочка инженер. Толковая, шустрая - дайте наставника и быстро научится. Вот так и потопала Ася в грубоватых, но удобных ботинках по пути самостоятельности. Родители ослабили вожжи, и без того не особо натянутые, позволив дочке, как и сыновьям, не отчитываться где была. Ася любила клубные вечеринки.
Ей не грозили неприятные или навязчивые типы - от девушки исходила жёсткая энергетика. Джинсы, чёрная водолазка, гладко зачёсанные волосы и ни капли косметики. Такая бой-девочка у которой на лбу написано - айкидо, жёлтый пояс. Так что приходила и уходила она в сопровожденье подруг тоже не стремившихся к знакомствам на вечер.
Но когда некий молодой человек предложил ей принять комплимент в виде коктейля в позиции бара, Ася милостиво согласилась. Не имея привычки щебетать и строить глазки, она открыто сканировала взглядом Илью - так он назвался. Тёмные волосы, сероглазый. Спортивная фигура, хороший рост.
Одет не тусовочно - джинсы не с китайского прилавка, строгий пиджак, белая футболка с надписью "Спроси юриста." В нём угадывалось образование, уверенность, манеры. Но не зануда.
"А ты вроде ничего. Но учти, я не для съёма," - предупредила Ася.
Илья усмехнулся: "А я таких и не признаю. Не мой уровень. Предпочитаю долгие отношения с верной подругой."
После нескольких свиданий такой подругой для Ильи стала Анастасия. Не потому, что тачка крутая и юрист в папином бизнесе. В сердце юной Аси, нежным цветком, распустилась любовь. Она спросила у матери:
"Как ты смотришь на то, чтобы я переехала к своему парню? Он живёт в коттедже с родителями. У них своя половина, у Ильи - своя."
"Если ты ему доверяешь, почему бы и нет? Твои братья также живут. Только не забывай, что это сожительство, а не гражданский брак, как сейчас модно придумывать. Держи чемодан наготове,"- прозвучало в ответ.
Переехала. Первая растерянность вскоре прошла, благодаря строгому разделению второго этажа на взрослую и детскую зоны. Так шутила мама Ильи - приятная, ухоженная женщина, тоже помощница мужа, но бухгалтер. Она отнеслась лояльно к появлению Аси, не навязывая общение. Молодёжь пользовалась туалетом и ванной на втором этаже. Старшее поколение - на первом.
Не существовало обязательного общего стола - все ели, когда удобно, тем более, что готовила помощница по хозяйству или выручала доставка. Эта же женщина наводила "косметическую чистоту." Настоящую - раз в месяц, осуществляла уборщица из клининговой компании. Постельное бельё, кое-что из одежды отдавали в частную прачечную.
Всё просто, легко, как по волшебству. Мама Ильи вставала к плите - в охотку, как она говорила. Тогда появлялся аппетитный, полноценный обед, обязующий присутствовать всех. Асе казалось неловким не приносить никакой пользы. Она хваталась за пылесос, предлагала свою помощь в готовке, вызывалась забрать/сдать заказ прачкам.
Но мать Ильи её "отодвигала" с улыбкой: "Асенька, вот обзаведёшься семьёй - готовь, убирай, хоть до упаду. А у нас живи в своё удовольствие!" Это звучало намёком на нечто временное. Неприятно, но Ася надеялась, что Илья не живёт родительским мнением. Вскоре стало правильнее говорить: "Живи для удовольствия Илюши," поскольку он настоял, чтобы Ася уволилась.
Не трагедия - работа девушке совершенно не нравилась. Да и аргументы Ильи звучали, как доказательство любви:
"Я хочу, чтобы ты была только для меня. Заехал на пару часиков днём - встречаешь. Вернулся пораньше - ты дома. По деньгам, кажется, вопросов быть не должно. Еда, одежда, развлечения - ты на всём готовом и наличку я тебе каждую неделю даю."
Да, всё отлично! С месяц Ася наслаждалась свободой. Теперь утро для неё начиналось не рано, а день был настолько праздным, что сон казался самым интересным занятием. Сначала Ася сидела в их части второго этажа - без чая и кофе, голодная. Что-то ей не давало спуститься вниз,, открыть холодильник, включить чайник.
Чего стесняться - в комнатах коттеджа копошилась только помощница по хозяйству. Даже год спустя, Ася оставалась чужой этим стенам. Холодильнику, стиральной машинке, плазме в гостиной. И если осмелиться сделать себе бутерброд, дорогущий сыр возмутится каждой дырочкой:
"А ты меня покупала?! Обзаведёшься семьёй, холодильником, сыром - тогда и за нож берись!"
Ася перебивалась хрустящими хлебцами с минералкой, а обедала в доме родителей. Кормил её папа, обычно работавший по вечерам. Он и готовил, убирался, стирал. Мама везла бюджет. У Асиного папки, в этом смысле, давно густо не выходило. Братья, как и она, жили где-то. Откровению ничего не мешало и Ася делилась:
"Илья везёт меня в бутик. Сам выбирает. Мне остаётся примерить. Одобряет - идём на кассу. Я потом эти вещи ношу, как чужие. И так во всём. Просто ставит в известность - "идём туда-то, надень то-то." Лепит меня на свой вкус."
Папа Саша считал, что это дочке на пользу. Речь очистилась от словесного мусора. Ася стала женственней, ей идёт лёгкий мейкап. Смутности в душе дочери мужчина не понимал, а Ася объяснить не умела. Она любила Илью не за статус его семейства. Не за иномарку и покупки из бутиков. Не за ужины в ресторанчиках.
За что Каренина любила Вронского? М-м-м. Ну вот и Ася, за то же, - Илью. Связь без ЗАГСа её не напрягала. Илья сразу сказал, что женитьба не для него. Правильно быть вместе пока есть любовь, а не из-за детей, имущества. Вот это, как раз пошло! Асе хотелось спросить:
"У твоих родителей так? Пожалуй, больше симпатия и уважение. Тебе бы понравилось, если б они расстались потому, что нет страсти?"
Прежняя Ася спросила бы непременно, а новая научилась удобно молчать. Исключение из института не стало особенной новостью. Пропуски занятий уже невозможно было оправдать липовой справкой "о производственной необходимости," заверенной Ильёй печатью отца. Родители Аси расстроились.
Она не особенно представляла себя инженером - даже странно, что поступила. Но жизнь зависла и это беспокоило Асю. Вдруг показалось, что пролог отношений с Ильёй подошёл к концу - наступает настоящее и только их. Вне некомфортного для Аси коттеджа. Семейство приобрело трёх комнатную квартиру. Для Ильи.
Брали в новостройке - стены. Предстояло доведение до конфетного состояния и активное обсуждение стало нормой по вечерам. Присутствовавшая Ася, тоже воодушевлённая, вякнула какое-то мнение и мама Ильи ласково вернула её "на место":
"Асенька, это дела семейные. Не бери в голову. Иди к себе и займись ..., чем ты обычно занимаешься?"
Похоже, Илья был с ней согласен - промолчал. Встала. Пошла на деревянных ногах, как Буратино, учившийся первым шагам. А что - она такая же кукла. Её, конечно, перевезут на новое место. Как шкаф. Пока очень любимый шкаф. Несколько дней спустя, Ася покинула коттедж навсегда. В джинсах, чёрной водолазке. В руках спортивная сумка.
По настоящему личных вещей здесь у неё было немного. Остальные - чужие. И серёжки с колечком оставила. Ещё записку с враньём: "Илья, я тебя разлюбила. Возвращаюсь к себе." Впрочем, последняя фраза была правдой. На всякий случай, заблокировала номер его телефона. Но он не звонил. Гордый.
Или решил, что таких, как Ася - много. Найдёт кого перевезти в свою квартиру, как шкаф. Асе подвернулась вакансия диспетчера в организации занимавшейся перевозками разных грузов. Она быстро освоилась. Из всех человеческих чувств, сложнее всего объяснить любовь. Как она зарождается в сердце, вытесняя прежнюю, горькую?
Ася не понимала своего желания видеть Антона - автослесаря с её новой работы. Из-за узкого разреза глаз, взгляд молодого мужчины казался насмешливо-хитрым и волновал девушку. Голос с хрипотцой добавлял беспокойства. Слушала бы и слушала, замирая. Невзначай набралась огорчившая информация - Антон холост, но всерьёз встречается с девушкой.
Вместе пока не живут, но совместные ночи бывают. Наверное, скоро поженятся - Антон говорил, что она "очень хорошая и нравится его маме." Мнение мамы, конечно, как плита - фиг сдвинешь. Но Ася - снова хулиганка, а не барышня, решила попробовать. Кстати сложился обед наедине в помещении для приёма пищи.
Оба запоздали и Ася расположилась напротив, не обращая внимания на пустые столы. После второй ложки супа, спросила:
"Антон, ты любишь свою девушку?"
"Что за вопрос?"
"Я не праздно интересуюсь - отвечай!"
"Наташа очень хорошая. Хозяйственная, милая."
"Ясно. Вы её не любите."
"Что за вывод? Мне с ней хорошо и мама..."
"Антон, я приглашаю вас на рыбалку с ночёвкой, в ближайшие выходные."
Их брак привёл маму Антона в ужас. На свадьбе она имела вид похоронившей мечту. Новобрачных приняла бабушка молодого мужа. К ней и бегала за информацией свекровь - Людмила Борисовна. Невестка оказалась хуже, чем она предполагала. Совершенно не домовитая и не домашняя. Не давая роздыха Антону, таскала его то на каток, то в лес - на ледянке кататься.
Там, посреди сугробов и сосен, невестка устраивала походную кормёжку мужа. Конечно, пожарить над костерком сосиски проще, чем сготовить полноценный обед. Как и варить уху из костлявой рыбёшки на берегу реки - это уж с наступлением тёплых дней. Ещё хуже - квесты и пейнтбол. Людмила Борисовна говорила знакомым:
"Если Антоша не успеет осознать, как он ошибся и развестись, эта разбойница его погубит!"
Она зазывала к себе сына для разговоров наедине. Организовывала его "случайную" встречу с бывшей "хорошей Наташей." Вызывала невестку на словесный бой, всегда проигрывая - молчаливую стену не победишь. И даже, когда родился внук - не успокоилась:
"Ну, а как, товарищи дорогие - мальчонке три месяца, а его в лес по грибы потащили! Целый день мотался привязанным, то к мамке, то к папке. Пелёнки, ползунки - не гладит. Целый день держит мальца в подгузах - изобретение для ленивых мамаш. Если б я да Антошина бабушка не готовили - сыночек мой на одних бы дошираках сидел. Тащу кастрюлями пищу - при здоровой, молодой жене!"
Миновало четыре года. Семья не распалась. Людмила Борисовна, заподозрив приворот, заговорила о поиске избавленья. И тут бабушка - собственно, её мать постучала ей по лбу:
"Что несёшь, Люда? Я год, другой, соглашалась с тобой. А потом, не иначе Бог, прозренье послал. Ты, чай забыла, как любовь выглядит? Уж сколько лет одна после развода. На Антошу нашего посмотри - который год женат, а довольством сияет. Они оба, как два огонька - перемигиваются, ни темно, ни холодно им не бывает.
Сынок их крепким растёт. Командир над ним Ася, конечно, а отец - жалельщик. Ну так что? В доме чистота. Я что ли мою? С голодухи никто не опух. Наташа хорошая девка, но, как отсыревшая спичка. Антошка при ней постным ходил. Аська - зажигалка! Чирк-чирк и скоро снова в декрет пойдёт! Четыре месяца до новенького внука осталось, умнеть пора, баушка! С меня, прабабки, бери пример."
от автора: Людмила не то, чтоб без памяти полюбила невестку, но признала, что сын с ней счастлив. Пара жената более десяти лет и сынков у них - трое. Перед написанием истории, заглянула на страничку Аси (я вхожа) - сплошное подтверждение слов бабушки Антона. Я про фото. Не просто семья, а Семья. Вот и вся история с примерами прозрений многих людей.
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина
