Генку в селе не любили. Не все, конечно. Только те, кто его хорошо знал.
Ещё будучи школьником он показал себя не с лучшей стороны в отношениях с одноклассниками. С каким-то извращённым удовольствием Генка делал ребятам пакости, а потом смеялся. Мог запросто испортить учебник или тетрадь. Поставить на физкультуре подножку так, что упавший мальчик больно ударился коленкой и разбил до крови нос. Раз он подложил соседу по парте в рюкзак завернутую в фольгу коровью лепешку вместо бутерброда. И снова смеялся. И его совсем не трогало то, что весело было только ему одному.
Зинаида, Генкина мать, которая растила его без мужа, искренне не понимала, почему у сына нет друзей. Ей, конечно, кое что рассказывали родители пострадавших от Генкиных "шалостей" ребятишек, но Зина верила сыну. А Генка рассказывал матери, что это его обижают в школе.
— Ремня, Зинаида, не хватает твоему пацану. — сказал как-то Егорыч, внучке которого Генка испортил новое пальто. Написал маркером гадкие слова на светлой кашемировой ткани.
— Не вашего ума дело, как мне сына воспитывать. — осадила старика Зинаида.
Так Генка и рос, выдумывая по мере взросления новые гадости. Росла и его подлость. Повзрослев, он мог запросто вытолкнуть пожилую женщину из очереди или пнуть с силой коляску с маленьким ребенком. Зинаида все так же души не чаяла в сыне. На шестнадцатилетие купила Генке дорогой мотоцикл, на котором он гонял, не разбирая дороги, давя соседских кур и не успевших убежать щенков. На него, конечно, жаловались участковому. Но дядя Генки был начальником в районной полиции и парню все сходило с рук.
После школы Генку призвали в армию и округа вздохнула с облегчением. Но год пролетел быстро, Генка вернулся и поступил на службу в полицию, патрульным.
Эта работа была Генке по душе. Ему нравилось чувствовать свое превосходство. Нравилось видеть в глазах людей страх или растеряннось. А тут ещё наступили "ковидные" времена и Генка почувствовал себя чуть ли не Богом. Он с особым рвением высматривал людей, у которых не было на лице маски и с наслаждением выписывал протоколы. Правда, напарник Генки, Слава, иногда жалел и отпускал некоторых, лишая Генку тем самым удовольствия.
Как-то Генка возвращался на служебном "УАЗике" от матери, когда увидел на остановке Егорыча. Эта остановка была на самом краю села и люди редко ей пользовались. Потому и сидел Егорыч один, с ведром и рыбацкими снастями. Порадовавшись, что с ним нет " мягкотелого" Славки, Генка остановил машину.
— Привет, Егорыч. — поздоровался патрульный — На рыбалку собрался?
— На рыбалку. — сухо ответил Егорыч.
— А чё без маски? — как-то уж очень неприятно улыбнулся Генка.
— Так ведь нет никого. — Егорыч удивился — Один я тут.
— А это не важно. — Генка достал бумаги и ручку — Сейчас протокол писать будем. Можешь, конечно, мне заплатить. За десятку я закрою глаза на нарушение.
— Десять тысяч!— ошалел Егорыч — А это ты видел?!
И он поднес к самому носу Генки сморщенный кукиш.
— Ну как знаешь. — зло сказал Генка и начал писать.
Уверенный в полной абсурдности происходящего, Егорыч, не читая, подписал протокол и отправился ловить рыбу. Довольный, Генка улыбался вслед отъехавшему автобусу.
Повестку в суд Егорычу принесли уже через неделю. Судья, уставшая, озабоченная какими-то своими проблемами женщина, не особо вникала в дело. Егорычу присудили выплатить штраф, восемь тысяч.
— Ну как так? — спрашивал Егорыч Ивана, своего соседа, бывшего учителя истории — У меня пенсия - десять тысяч, а восемь отдать надо.
— Можно попробовать на апелляцию подать.— посоветовал Иван — Ты в сельсовет сходи, Надежда поможет. Она знает, как это делается.
Решение по выплате штрафа не отменили. В протоколе не было сказано, что Егорыч был на той остановке совсем один, Генка знал свое дело. Правда, вместо восьми тысяч, Егорычу предстояло теперь выплатить одну. И то хлеб.
После того случая Генка довольно долго не появлялся в селе. А через полгода к дому Зинаиды подъехала "буханка", из которой выгрузили инвалидное кресло. Вынесли из машины и посадили в это кресло Генку.
Зинаида никому ничего не рассказывала, но позже люди узнали, что Генка слетел на УАЗике с трассы, пытаясь догнать подростков на мотоцикле.
Оставшись инвалидом, Генка стал ещё злее. Часто на лице Зинаиды люди видели синяки и ссадины.
Думала женщина, что сын будет ей опорой в старости, а получилось вот так.
Подлость и коварство часто бывают наказуемы.
* * *
Историю, которая произошла в 2021- м году, когда патрульные выписали протокол сидящему на пустой остановке пенсионеру без маски, наверное, кто-то помнит. Мне, например, она запала в душу. И то, что суд первой инстанции вынес решение о выплате штрафа в восемь тысяч, тоже правда. К слову, минимальная пенсия в Алтайском крае в 21-м году — 9573р. Остальное в этой истории домыслено. Просто подумалось, что подлость не приходит с погонами или должностью. Она в человеке изначально. А ещё хотелось, чтобы жизнь наказала дрянного человека. И может, наказание в рассказе вышло слишком жестоким, но пусть это хоть кого-нибудь заставит задуматься.
