Продолжение. Предыдущую публикацию можно прочесть ЗДЕСЬ
К началу 1618 года в силу самых различных геополитических, религиозных, экономических, социальных причин, конфликтов, размежеваний, до крайности обострившихся старых и возникших новых противоречий стояла на пороге масштабной войны. Монархи, их многочисленные советники, опытные канцлеры, дипломаты, военачальники, европейская общественность и церковные иерархи были уверены, что пламя грядущей континентальной бойни, вероятнее всего, вспыхнет в Германских землях.
Очень вероятным было возобновление вооруженного противостояния Испании и Нидерландов (Республики Соединённых провинций). Также не исключалась возможность очередной войны между Испанским королевством и Французским. В этом конфликте театрами военных действий могли стать и Северная Италия, и Савойя, и Эльзас с Лотарингией. Однако к удивлению многих современников эпохального противостояния и их потомков, общеевропейская война, позже получившая название Тридцатилетней, началась в Чехии.
С 1041 года Чешское королевство входило в состав Священной Римской империи. Чешские владения, наряду с Австрийскими землями, составляли ядро империи, а потому её правители всегда уделяли Чехии самое пристальное внимание. Неоднократно Прага становилась резиденцией императоров. О том, какие взаимоотношения связывали Священную Римскую империю и Чешское королевство подробно и наглядно рассказывает Валентин Михайлович Алексеев – отечественный историк, переводчик, кандидат исторических наук:
«Немецкие крестьяне и горожане на протяжении веков переселялись в Чехию и Моравию, немецкие дворяне устремлялись в Прагу к императорскому двору в надежде на карьеру. Чешские паны и рыцари путешествовали по Германии, женились на немках, учили своих детей в немецких школах и университетах. В переписке со своими немецкими друзьями они оживленно обсуждали политические проблемы Империи; немецкие протестанты и чешские гуситы считали друг друга единоверцами»[1].
Начиная с первой половины ХIV века, представители династии австрийских Габсбургов, занимая трон Священной Римской империи, одновременно являлись королями Чехии. Согласно сложившейся традиции, кандидатуру каждого чешского короля (де-факто императора из числа австрийских Габсбургов) обязательно утверждал Генеральный сейм – главный сословно-представительный орган всех земель Чешской короны.
Длительное время утверждение в должности нового короля путём голосования представителей Генерального сейма было чистой формальностью. На протяжении столетий чешские паны, магнаты, дворяне и представители церкви практически единогласно утверждали «указанную им сверху кандидатуру». Однако кровавая эпоха Гуситских войн, а также не менее бурные периоды Реформации и последовавшей за ней Контрреформации навсегда изменили общественное и народное самосознание представителей практически всех классов чешского народа.
В первой четверти XVII века представители прогрессивного чешского общества окончательно утвердились в мысли, что делегированные населением своих земель депутаты Генерального сейма имеют полное и законное право свободного выбора собственного монарха, а значит, в определенной ситуации могут отвергнуть неугодного им претендента, предложив более достойного кандидата.
В свою очередь, германские императоры, стремясь к идеальной на их взгляд модели государственного устройства – абсолютной монархии, продолжали считать чешскую и венгерскую корону важной частью своей неотъемлемой наследной собственности. Исходя из этого убеждения, австрийские Габсбурги рассматривали голосование представителей Генерального сейма пустой и ничего незначащей формальностью, призванной потешить самолюбие чешского панства и дворянства.
Случилось так, что именно в канун Тридцатилетней войны диаметрально-противоположные взгляды представителей династии австрийских Габсбургов и прогрессивного чешского общества относительно процедуры утверждения кандидатуры будущего короля Чехии обострились до высшей точки накала политических страстей.
В мае 1617 года император Маттиас (Матвей) под давлением своих многочисленных родственников, а также всесильных ревностных служителей и защитников интересов Священной Римской империи германской нации, представил специально собранному по данному поводу Генеральному сейму кандидатуру будущего короля Чехии.
Разменявший седьмой десяток Маттиас был бездетным и появление на свет его наследников не предвиделось. Император был серьёзно болен, слабея и дряхлея буквально на глазах своих приближенных. Понимая, что земной путь монарха стремительно близится к своему логическому завершению, наиболее влиятельные и могущественные представители клана австрийских Габсбургов, вынудили Маттиаса заранее официально назвать имя своего преемника.
Больному императору не пришлось долго раздумывать над тем, кому передать корону и державный скипетр. Родственники угасающего монарха уже всё обсудили и приняли коллегиальное решение. Трон правителя Священной Римской империи германской нации предстояло в скором будущем занять Фердинанду, герцогу Штирии и Каринтии – племяннику Маттиаса.
Поскольку Фердинанд Штирийский на протяжении многих последующих публикаций будет одним из главных действующих персонажей нашего повествования, расскажем о нём более подробно и максимально объективно. Практически в любом труде, посвященном Тридцатилетней войне, – документальном или художественном – Фердинанд предстаёт в одиозном образе одержимого ревностного католика и непримиримого противника протестантизма. И это – чистая правда.
Недаром одной из наиболее известных его фраз стали следующие слова, которые он неоднократно повторял на публике: «Лучше пустыня, нежели страна, населенная еретиками». Нет лишней необходимости подчеркивать, что под понятием «еретики» подразумевались представители всех течений протестантизма. Однако излишне демонизировать личность Фердинанда Штирийского, представляя его абсолютным тираном и деспотом во всех сферах жизни, тоже не стоит.
Фердинанд был типичным представителем клана австрийских Габсбургов образца первой трети XVII века. Он родился 9 июля 1578 года в австрийском городе Граце. Его отцом был эрцгерцог Штирии (Внутренней Австрии) Карл II Франц, а матерью Мария Анна Баварская, дочь баварского герцога Альбрехта V. Как и многие другие Габсбурги, Фердинанд был рождён в кровосмесительном браке, поскольку его мать одновременно приходилась родной племянницей его отцу. Германский император Фердинанд I приходился мальчику одновременно и дедом по отцу, и прадедом по материнской линии. Император Максимилиан II приходился Фердинанду дядей, а император Рудольф II – кузеном.
Родители воспитывали своего сына в строжайшем духе догматического католического благочестия. Ревностного поборника католицизма из мальчика воспитали представители ордена Иезуитов[2], которых эрцгерцог Карл II Франц привлек для начального обучения своего наследника. После окончания иезуитского училища (однокашником Фердинанда был его кузен – Максимилиан Баварский), юноша продолжил своё образование, поступив в университет Ингольштадта, также находившийся под патронажем иезуитов.
В тогдашнюю основную программу обучения входили многочисленные религиозные дисциплины, непосредственно связанные с католической верой, а также философия, имперское право, риторика, диалектика, история, этика и даже математика. С ранних лет Фердинанд успешно обучался латыни и итальянскому языку и латыни, в университете он овладел ещё двумя языками – испанским и французским.
В десять лет Фердинанд лишился отца, а в восемнадцать он стал полноправным герцогом Штирии и Каринтии. Современные авторитетные российские историки Юрий Евгеньевич Ивонин и Алексей Анатольевич Ходин, специализирующиеся на эпохе Тридцатилетней войны, с ссылками на немецких авторов характеризуют будущего германского императора следующим образом:
«В первые годы у власти он [Фердинанд] следовал советам матери и наставников, мнение которых было высшим критерием для юного эрцгерцога. С детства приученный к строгому распорядку дня, Фердинанд был верен этой привычке на протяжении всей своей жизни. Он никогда не спал более семи часов в сутки, был довольно любезен в общении с окружающими. При случае он не гнушался беседовать даже с крестьянами.
…взгляд, походка и все поведение Фердинанда вызывало расположение людей. По сравнению с другими монархами эпохи, некоторую сдержанность Фердинанд проявлял лишь по отношению к женскому полу. Из развлечений он отдавал предпочтение чтению, а также музыке и охоте. Известный немецкий историк Г. Манн характеризовал молодого Фердинанда как жизнерадостного и бодрого человека, примерного сына и семьянина, добросовестного правителя, добродушного, в случае если его благочестивый долг не заставлял его быть жестоким»[3].
С ранней молодости Фердинанд приобрёл стойкую репутацию ревностного католика, преданного идеалам и догмам католицизма, отличавшегося крайней степенью нетерпимости по отношению к протестантам. Большую часть дня он предавался молитвам и чтению религиозной литературы. Фердинанд был ярым сторонником расширения прав монарха, стремясь в стиле правления своего к идеалам абсолютной монархии.
Настойчивость, решимость, непоколебимость, религиозное рвение и самоотдача с которой он сначала свёл к минимуму, а затем и вовсе ликвидировал представительство протестантского вероисповедания в своих наследственных владениях, вызвала оживленный энтузиазм и надежды на скорые перемены у радикально настроенных католиков и воинствующих католических церковников. Соответственно протестанты испытывали к Фердинанду глубокую неприязнь, негодование и всевозрастающую ненависть.
Под стать суровому характеру, душевным и личностным качествам, на которые неизгладимый отпечаток наложило иезуитское воспитание, а также догматическим религиозным убеждениям истинного и ревностного католика была и внешность Фердинанда. До наших дней сохранились три его характерных портрета, написанных современниками эрцгерцога, ставшего в последствие императором.
На всех этих трёх полотнах, где Фердинанд запечатлён в возрасте 26, 46 и 57 лет, он предстаёт малосимпатичным человеком невысокого роста, склонным к полноте. В духе моды своего времени Фердинанд носил небольшие усы и тонкую бородку. Его зачесанные назад короткие темные волосы открывали и подчёркивали излишне высокий лоб. На всех портретах угрюмость внешности прибавляют нависшие веки и тяжелый, даже скорее, суровый взгляд. Как и многих мужских представителей династии австрийских Габсбургов, природа, а точнее генетика инцеста, «одарила» Фердинанда большим и слегка сгорбленным носом, а также выступающей вперед массивной нижней челюстью.
Завершающим штрихом к образу Фердинанда Штирийского могут послужить слова, сказанные в его адрес английским историком Сесилией Вероникой Веджвуд: «Он на самом деле заявлял, что скорее всё потеряет, но не потерпит ереси, однако проницательный эрцгерцог понимал и то, что его власть держится на католической вере. В его семье сложилось единое и твердое убеждение в том, что угроза привычной системе правления исходит от протестантов. Политика Фердинанда строилась и на силе, и на хитрости. Он подрывал влияние протестантов всеми возможными способами, пропагандой и воспитанием переманивал на свою сторону молодое поколение и закрутил гайки так, что протестанты оказались перед свершившимся фактом: у них не осталось никаких средств для действенного противостояния»[4].
Вполне естественно, что протестантское большинство Генерального сейма категорически не желало в ближайшем будущем заполучить в качестве своего монарха рьяного католика, не говорящего по-чешски, прославившегося своим повсеместным гонением и ненавистью к представителям протестантской веры. Однако открыто выступить против кандидатуры Фердинанда чешские парламентарии не решились.
Среди них не было единства и общего согласия. Многие паны и дворяне под различными предлогами и отговорками просто не явились на заседание, чтобы не участвовать в голосовании. Лишь небольшая группа депутатов-оппозиционеров, которую возглавлял граф Генрих Матвей Турн (в чешской историографии – Йиндржих Матиаш Турн), открыто выступила против утверждения племянника Маттиаса в правах наследника Чешского королевства.
Несмотря на эти возражения и неявку многих представителей Генерального сейма, Фердинанд Штирийский 9 июня 1617 года был официально провозглашён наследником чешской короны. Большинство населения Чехии было крайне недовольно подобным решением, не скрывая своей враждебности к новоявленному наследнику, от которого не без веских оснований ожидали только самого худшего.
Одновременно с всеобщим недовольством народа резко активизировались местные сторонники католицизма – так называемые представители «испанской партии». Не дожидаясь официальной коронации Фердинанда, бурную деятельность развили чешские католики, преклонявшиеся перед испанским государственным строем, культурой, нравами и языком, которые занимали высокие государственные и церковные посты. Так, секретарь «Чешской короной канцелярии» (правительства Чехии) – Павел Михна вслух похвалялся, что новый монарх, как только наденет корону, сразу же сделает Прагу целиком и полностью католической всего за полгода.
Ближайшим сподвижником Михны был чешский магнат Вилем (Вильгельм) Славата – бывший распорядитель двора императора Рудольфа II, который при нынешнем монархе занимал должность верховного судьи при земской администрации Габсбургской Чехии. Более всех ратовал за скорейшую коронацию Фердинанда, прилагая к этому максимум усилий пан Зденек Войтех Попел из Лобковиц на Високи-Хлумце, занимавший должность Высочайшего канцлера Чешского королевства.
Стараясь «прогнуться» и выслужиться перед будущим монархом, католики, занимавшие высокие посты в чешском правительстве и городских администрациях, а также церковные иерархи активное и повсеместное притеснение протестантов. В частности, в городских советах протестантов заменяли католиками, а ряде чешских городов жителей склоняли к переходу в католичество под угрозой изгнания и лишения имущества.
Архиепископ Ян Логелиус, исповедовавший католицизм, без всяких причин и оснований изгонял священников-протестантов из их приходов, принуждая угрозой отлучения от церкви жителей деревень и местечек участвовать в католических обрядах и мессах. Тех, кто отказывался менять веру, подвергали огромным штрафам, тюремным арестам, лишали возможности пользоваться пастбищами и сельскохозяйственными угодьями, а упорствующим горожанам запрещали заниматься их привычным ремеслом.
Всё тот же воинствующий и оголтелый поборник догматического католицизма – архиепископ Ян Логелиус стал причиной сразу нескольких религиозных конфликтов, разгоревшихся в городах Клостерграб (сегодня чешский город Гроб) и Браунау (современный Броумов). Население этих городов буквально силой и угрозой отлучения от церкви заставили массово переходить в католичество.
В Клостерграбе приспешники Логелиуса разрушили местную протестантскую церковь, а в Браунау протестантский храм был закрыт. Жители другого города – Ауссиг (сегодня Усти-над-Лабем), возмущённые католическим засильем и беспределом местных священников, взялись за оружие, избив и прогнав присланных из Праги католических церковников.
В марте 1618 года в Праге собрались дворяне, паны, бюргеры и представители третьего сословия, находившиеся в оппозиции «испанской партии» чешского правительства, целиком и полностью подчинявшегося воле германского императора. Участники несанкционированного съезда составили жалобу на имя Маттиаса, сообщив императору о многочисленных нарушениях религиозных прав протестантов.
Ответ правителя Священной Римской империи германской нации был жёстким и угрожающим. Император приказал немедленно всем участникам съезда разойтись по своим городам и сёлам, в противном случае всех ослушавшихся будут считать мятежниками, которые подлежат имперскому суду и суровой каре как государственные преступники, дерзнувшие выступить против своего монарха. Историки небезосновательно полагают, что ответное послание чешским протестантам было составлено не постоянно болеющим Маттиасом, а его ближайшим окружением и Фердинандом Штирийским.
Угроза венского двора подействовала на многих участников съезда. Опасаясь расправы со стороны императора, часть делегатов предпочла покинуть Прагу. Оставшиеся оппозиционеры колебались и тоже склонялись к тому, чтобы разойтись по домам. Несмотря на высочайший запрет, Генрих Матвей Турн 23 мая 1618 года вновь собрал оставшихся депутатов, чтобы ещё раз обсудить сложившуюся ситуацию.
Тем временем, местные городские пражские власти начали повсеместно арестовывать горожан и гостей чешской столицы, желавших принять участие в запрещенном съезде. Жителей Праги подобные действия со стороны ненавистных католиков, которых на чешский манер называли «папистами», возмутили до высшей степени озлобления.
Толпы разъяренных и пышущих праведным гневом горожан стихийно собирались на главных улицах Праги, намереваясь раз и навсегда очистить свой город от католической заразы. Опасаясь погромов и избиений, католики поспешно закрывали свои лавки и мастерские, а церковники в панике бросали приходы. Пока приверженцы католической веры стремительно покидали Прагу окольными путями, бурлящая толпа ворвалась на территорию Старого королевского дворца, в одном из помещений которого размещалась «Чешская коронная канцелярия». Там, дрожа от страха, укрылись наместники и чиновники императора, не успевшие заблаговременно покинуть своё рабочее место.
Вместо того, чтобы выслушать требования возмущенных горожан, имперские представители власти избрали самый худший вариант диалога. Они стали именем императора угрожать расправой всем, кто осмелился вынести дверь пражской управы и устроить сборище, вопреки запрету своего государя. Подобные заявления окончательно вывели из себя горожан.
Недолго думая, наиболее из радикально настроенных чешских дворян бросились на Вильгельма Славату, Ярослава Боржита – влиятельного пражского чиновника и Филиппа Фабрициуса, занимавшего должность начальника судебной канцелярии Чешского королевства. Все трое получили изрядную порцию тумаков, оплеух и пинков, после чего разгневанные пражцы поволокли их к окну, чтобы выкинуть из комнаты.
Трио католических чиновников отчаянно сопротивлялось, избиваемые со всех сторон приверженцы императора судорожно цеплялись за рамы, створки окна и подоконник. В ответ их нещадно били по пальцам и рукам. В конце концов, все трое были под радостные и ликующие крики толпы выброшены из окна в ров. Удивительно, но падение с 15-метровой высоты для всех участников падения завершилось вполне благополучно.
Славата, Боржита и Фабрициус отделались ушибами, синяками, царапинами и «лёгким испугом». Видя, что прислужники Габсбургов остались живы, некоторые вооружённые пражцы выстрелили по ним из пистолетов. Однако и тут «летунам» несказанно повезло. Пули просвистели рядом с ними, слегка оцарапав плечо Ярослава Боржита.
Позже «чудесное спасение» выброшенных из окна верных слуг императора и истинных благочестивых католиков приверженцы римской католической церкви объясняли заступничеством Всевышнего, а также помощью англов-хранителей. Очевидцы событий из числа сторонников графа Турна утверждали, что выброшенные из окна не свернули себе шею и не переломали кости лишь потому, что упали на кучу навоза и отходов, сбрасываемых в ров.
События 23 мая 1618 года получили название «Второй Пражской дефенестрации»[5] и считаются общепринятой датой начала Тридцатилетней войны. Что касается «жертв», Второй дефенестрации, то все три участника знаменитого падения, приземлившиеся на навозную кучу, не только остались живы и здоровы, но и вскоре добрались до императорского двора в Вене. В награду за верность дому Габсбургов и католической вере, благополучно «катапультировавшаяся троица» была осыпана всевозможными милостями, чинами и титулами.
Ярослав Боржита спустя три года после «выброса» получил титул имперского графа, а затем стал кавалером ордена Золотого руна. С 1638 года и до самой своей смерти он занимал должность высочайшего бургграфа Чешского королевства. Боржита прожил 67 лет и скончался уже после завершения Тридцатилетней войны.
Вильгельм Славата также стал кавалером ордена Золотого Руна, а в период с 1628 по 1652 гг. занимал почётную и престижную должность канцлера Чешского королевства. Он прожил долгую и вполне счастливую жизнь, скончавшись в 79-летнем возрасте, благополучно миновав все ужасы и лишения Тридцатилетней войны.
Филипп Фабрициус получил титул барона фон Хохенфаля (Hohenfall), что в буквальном переводе означает «высокое падение». Длительное время он проживал в Вене, а затем занимал должности имперского судебного наместника в ряде чешских городов. От императоров барон «высокого падения» получил ряд поместий в пригородах Праги. Скончался Фабрициус в разгар Тридцатилетней войны – в октябре 1632 года в возрасте 62 лет.
[1] - Алексеев В. М. Тридцатилетняя война. – Л.: Учпедгиз, 1961. С. 21.
[2] - орден Иезуитов (иначе – иезуиты, Общество Иисуса или Орден Святого Игнатия) – мужской духовный орден римско-католической церкви, основанный в августе 1534 года. Высшие иерархи иезуитов наряду с тремя традиционными обетами (бедности, послушания и целомудрия) дают и четвёртый – строжайшего послушания папе римскому. Девизом ордена является фраза «Ad majorem Dei gloriam», что в переводе с латинского означает «к вящей (ещё более сильной) славе Божией».
Орден Иезуитов базируется на жёсткой внутренней дисциплине, строжайшей централизации управления, беспрекословном повиновение младших членов общества старшим, абсолютном и непререкаемом авторитете главы ордена – пожизненно избираемого генерала («чёрного папы»), который подчиняется непосредственно понтифику. Беспрекословное повиновение иезуитов основано на крылатом понятии «Erit sicut cadāver» («Точно труп»). Имеется ввиду, что истинным иезуитом можно манипулировать вышестоящими иерархами Ордена, словно телом мертвеца, придавая ему любое положение.
Система морали, разработанная и практикуемая иезуитами, ими же самими называлась «приспособительной», поскольку предоставляла (в зависимости от обстоятельств) широкую возможность произвольно толковать основные религиозно-нравственные понятия, принципы, основы и требования католической веры.
[3] - Ивонин Ю. Е., Ходин А. Л. Фердинанд II Габсбург // Вопросы истории, 2016. – № 9 / ISTORJA.RU. 2012-2019. URL: http://istorja.ru/articles.html/germany/ivonin-yu-e-hodin-a-l-ferdinand-ii-gabsburg-r727/ (дата обращения 27.01.2024).
[4] - Веджвуд С. В. Тридцатилетняя война / Пер. с англ. И. В. Лобанова. – М.: ACT: Астрель: Полиграфиздат, 2012. С. 72-73.
[5] - в переводе с латинского частица «de» означает «извлечение», а слово «fenestra» – окно. Таким образом, в прямом смысле термин «дефенестрация» может трактоваться, как акт выбрасывания кого-либо или чего-либо из окна. «Первая Пражская дефенестрация» произошла 30 июля 1419 года. В тот день сторонники Яна Гуса («гуситы») выбросили из окна Новоместской ратуши бургомистра, столичного судью и ещё тринадцать других членов пражского городского совета. Тех, кто не умер от травм и увечий, полученных при падении на каменную мостовую, добила разъяренная толпа. «Первая Пражская дефенестрация» стала поворотным моментом в истории Гуситских войн, когда противоборствующие стороны перешли от переговоров к боевым действиям.
Полностью цикл публикаций «Очерки о Тридцатилетней войне» можно прочесть ЗДЕСЬ:
Часть 1-я. У порога первого общеевропейского конфликта
Часть 3-я. Кризис Габсбургской монархии
Часть 4-я. Католическая лига перехватывает инициативу
Часть 5-я. Сражение при Белой горе: крах независимой Чехии
Часть 7-я. Перезагрузка конфликта: новые участники, повышенные ставки и обновлённая стратегия
Часть 8-я. Альбрехт фон Валленштейн: потрет без ретуши и чёрных красок
Часть 9-я. ЧВК генерала фон Валленштейна
Часть 10-я. Большое фиаско Антигабсбургской коалиции
Часть 11-я. Звёздный час генералиссимуса фон Валленштейна
Часть 12-я. Схватка продолжается или скандинавский план «Б»
Часть 13-я. Густав II Адольф и его армия
Часть 14-я. Грозный прыжок «Северного Льва»
Часть 15-я. Кампания 1631 года: взаимное ожесточение нарастает
Часть 16-я. Саксонские манёвры: «снежный король» против «старого капрала»
Часть 17-я. Битва при Брейтенфельде: долгожданный триумф протестантов
Часть 18-я. «Северный Лев» продолжает большую охоту
Часть 19-я. Незаменимый фон Валленштейн снова в строю
Часть 20-я. Поединок исполинов: шведский король против имперского главнокомандующего
Часть 21-я. Сражение при Лютцене: «Что за бойня и без всякой пользы!»
Часть 22-я. Главные герои сходят со сцены
Часть 23-я. Первая битва при Нёрдлингене: разящий удар братьев-Габсбургов
Часть 24-я. Французская шпага извлечена из ножен
Часть 25-я. Трудные поиски верной стратегии
Часть 27-я. Хроника борьбы на истощение
Часть 28-я. Германия истерзанная и опустошённая
Часть 29-я. Битва при Рокруа: крушение испанского колосса
Часть 30-я. Империя вновь под ударом
Часть 31-я. Последние битвы, последние залпы
Часть 32-я. Вестфальский мир и подведение итогов
Все изображения, использованные в данной публикации, взяты из открытых источников яндекс картинки https://yandex.ru/images/ и принадлежат их авторам. Все ссылки, выделенные синим курсивом, кликабельны.
Всем, кто полностью прочитал публикацию, большое спасибо! Отдельная благодарность всем, кто оценил материал, изложенный автором! Если Вы хотите высказать свою точку зрения, дополнить или опровергнуть представленную информацию, воспользуйтесь комментариями. Автор также выражает искреннюю признательность всем, кто своими дополнениями, комментариями, информативными сообщениями, конструктивными уточнениями, замечаниями и поправками способствует улучшению качества и исторической достоверности публикаций.
Если Вам понравилась публикация, и Вы интересуетесь данной тематикой, а также увлекаетесь всем, что связано с военной историей, то подписывайтесь на мой канал! Всем удачи, здоровья и отличного настроения!
ДЛЯ ПРОСМОТРА ПЕРЕЧНЯ ВСЕХ ПУБЛИКАЦИЙ КАНАЛА И БЫСТРОГО ПОИСКА ИНТЕРЕСУЮЩЕЙ ВАС ИНФОРМАЦИИ УДОБНЕЕ ВСЕГО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПУТЕВОДИТЕЛЕМ-НАВИГАТОРОМ (ПРОСТО НАЖМИТЕ НА ЭТУ ССЫЛКУ)