Село, конечно, гудело: это ж надо так! Не стесняясь никого, на виду у всех, сияя глазами, она выпархивала из калитки сразу после сигнала мотоцикла, будто ждала его каждую минуту. А он ждал ее, не заглушая мотоцикл, с довольным лицом срывался с места, заставляя мотоцикл выпускать клубы голубоватого дыма.
Зое, конечно, было доложено сразу. Со смаком, с подробностями рассказывала у магазина Маруся Ивина, еще больше растолстевшая за последние годы, о том, как кто-то видел Петра и Верку в степи, под скирдой соломы, совсем недалеко от села.
- Он ей своими усами лезет ей за пазуху, а она хохочет на всю степь! А потом залезли в самую скирду! – громко, с удовольствием глядя на Зою, рассказывала она.
- Вот что они там делали? А? – спрашивала она Зою, будто требовала от нее признаться в чем-то.
Зоя пыталась обойти ее, но Маруся не отставала:
- Я б на твоем месте патлы ей подергала б! Она б у меня поездила! Ишь ты какая! И Петьке усы повыдергивала б! А то гляди – прям как у кота!
Стоявшие поодаль женщины пытались остановить ее:
- Маруська, ты своего сначала укороти!
- Так у него ж усов нема! За что она его дергать будет?
Но Маруся уже вошла в раж:
- А если поймаю своего, то на одну ногу стану, за другую возьму – и раздеру на две части!
Женщины дружно рассмеялись: кто ж не знал, что давно уже ее Федька заглядывает только в бутылку, притом ему нужно совсем немного, чтобы не стоять на ногах.
Зоя купила, что было нужно, и пошла домой. Обида жгла ее сердце, но не могла она дать волю словам, слезам на виду у всех. Когда это произошло? Ведь она уже успокоилась: столько лет Пётр не смотрел на сторону! На целине было столько возможности – молодых женщин хоть пруд пруди! А сколько из них и прямо набивались в подружки, и намекали на возможные отношения – ни разу не откликнулся он. А здесь Верка прижалась к нему своим горячим телом во время новоселья, когда входили они в свой новый дом – и пропал мужик! Тогда еще была жива Евдокия, увидевшая, как Верка вьется вокруг Петра, и сказавшая ей:
- Не крути хвостом, Верка! Не трогай Петра! А то не посмотрю, что вдова – отхожу кнутом!
- Ой, баба Дуся! Испугалась я как! Да если захочу – только щелкну пальцем – пойдет за мной, как теленок!
- Семья ведь у него, дети! Подумай, Верка! – не унималась Евдокия. – На что он тебе? Парней тебе мало?
- А парни мне на что? Их еще учить нужно, а Петро все умеет! Мне такой мужик нужен! А дети? Так я ж не отнимаю их – у них есть мать!
Плюнула Евдокия в ее сторону, да и замолчала. А сыну сказала:
- Имей в виду, Петро: пойдешь за юбкой чужой – отвернусь от тебя! Мне недолго осталось, но я и оттуда увижу! Не обижай Зою, такой жены тебе не найти вовек!
Петр отмахивался:
- Да кто тебе сказал, мать, что я искать буду? Больно мне нужны такие Верки!
Однако тот вечер не остался без последствий.
После возвращения домой Петр вдруг почувствовал, что время бежит очень быстро, что те пацаны, которые под стол бегали, когда он уезжал, теперь мужики, молодые, красивые. А сколько девчат подросло! Однажды остановился он около одной стайки таких, предложил покататься, а одна из них вдруг возьми и скажи:
- Дядя Петя, мы на мотоциклах не любим ездить!
Кольнуло Петра на то, что его мотоцикл не интересует их, а это «дядя Петя»! Ничего себе – он-то еще ого-го! А тут – дядя Петя!
Верка тоже была молодой, когда Петр с Зоей уезжали на Донбасс, она школу кончала, восьмилетку. А теперь такая бабенка получилась!
Она вышла замуж сразу, как только ей исполнилось восемнадцать. Пришедший из армии Генка Сомов сразу обратил на нее внимание, а вскоре уже гудела свадьба. Только недолго продолжалось их счастье – Генка по пьяному делу перевернулся на грузовике прямо с моста в речку. И вроде бы неглубоко было, да зажало его в кабине, и не смог он выбраться... Так в неполные двадцать стала Верка вдовой.
Работала, как многие женщины, по наряду – летом куда пошлют, зимой на ферме. А когда приехал Петр и стал работать на тракторе, она сразу приметила его, когда он привозил корма на ферму. Он тоже приметил бедовую девку, не лезшую в карман за словом, сверкающую взглядом и коленками.
Дом Петр построил быстро – деньги были, так что материалы купить можно было сразу. Построился Петро в своем дворе, не стал даже спрашивать в сельсовете, где можно взять участок. Правда, поставить столы, как было на их с Зоей свадьбе, не удалось: почти все занял дом. Пришлось снять забор между двором и огородом и поставить их под шелковицей. Вот тогда и обожгла Верка Петра своей любовью. Зоя видела это, но что она могла сделать?
По ночам Зоя плакала, особенно когда Петр задерживался, а потом падал без сил и стазу засыпал. Поначалу по утрам старался не смотреть жене в глаза, но вскоре привык и уже не чувствовал вины за собой. А Зоя вспоминала, как когда-то ревновала его к соседке, Надежде. Тогда весь мир казался ей покрытым пеленой тумана – синего, густого, но сквозь него проглядывало солнце, которое, в конце концов, рассеяло тот туман, подарило несколько лет почти безоблачной, счастливой жизни. Тогда Петр убеждал ее, что не нужна ему никакая Надька, что только она у него в сердце. А сейчас даже на ее упреки он усмехается:
- Больше слушай баб! Они что – свечку держат? Или за мной ездят следом?
Однажды сын Николай увидел, как мать смахивает слезы с глаз. Он подошел, неумело взял ее за плечи, повернул к себе.
- Ты чего, мам?
- Ничего, сынок, это так, что-то в глаз попало.
Николай вдруг резко сказал:
-Знаю я, что попало тебе в глаз. Все село болтает!
Он учился в Ростове, в железнодорожном ПТУ, собирался стать помощником машиниста. На выходные приезжал домой, через год собирался в армию.
- А ты, сынок, меньше слушай, что болтают! Тут всегда о ком-нибудь чего-нибудь говорят.
- А я сам видел...
Зоя замолчала. Ей вовсе не хотелось, чтобы сейчас сын рассказывал ей, что он видел.
- Мы с ребятами на велосипедах ездили ночью на пруд, а там они – отец с Веркой. Я ей окна повыбиваю!
- Не смей, Коля! – вспыхнула Зоя. – Этим ты ничего не изменишь, а вот неприятностей себе наживешь.
- Ну тогда мы с ребятами ей юбку на голове завяжем и по селу пустим. Она и знать не будет, кто это сделал.
Зоя заволновалась: чего доброго, попадет сын в какую-нибудь беду.
- Сынок, ты ж должен понимать – дело не в ней, - негромко сказала она. – Если он ходит туда, значит, это надо ему. А Верка это или кто-то другой – уже неважно.
- Мам, значит, папка и правда этот... бабник, как говорят в селе?
Зоя вздохнула, отвернулась.
- Сынок, пусть все говорят, что хотят, а он твой отец. Он для вас все сделает, что понадобится. Так что отец он неплохой...
- А как же ты? – спросил Николай.
Зоя вздохнула и ничего не ответила.
