Тамара Мещерякова https://knd.gov.ru/license? id=676fd51296de59064d56aaaf&registryType=bloggersPermission

Наконец все разошлись. Дед Матвей, уходя, сказал: - Саман тебе сделали хороший. Теперь главное – чтоб дождя не было, пока он высохнет. - А если дождь пойдет? – испуганно спросила Пелагея. – Что тогда делать? - Накрыть брезентом, дождь – он ведь не с ясного неба пойдет. Увидишь тучи – начинай беспокоиться! Ну, ладно, девка! Пойду я, а то бабка уже небось у калитки стоит! Пелагея сидела на лавке в темноте двора, уставшая и от работы, и от чувств, переполнявших ее. Она начала строить свой дом! Вернее, начали всем селом...

Всю ночь Пелагея ворочалась, не могла уложить поудобнее ногу, чтоб меньше болела, но не только это не давало ей спать. Разные молодые мысли роились в ее голове. Горел на губах поцелуй Николая – Пелагея уже и забыла, как это бывает, и вот теперь память снова вернула ее в ту пору, когда захватывает дух только от одного взгляда, кружится голова от нечаянного поцелуя. Появлялись и другие, более откровенные мысли. Неизвестно, как закончился бы вечер, если бы у Пелагеи была еще одна комната... Она усмехнулась,...

Пелагея уставала так, что еле доползала до кровати и будто проваливалась в сон. Но зато огород почти посажен – как только дети приходили из школы, она тут же кормила их, и они шли в огород. Пелагея разравнивала граблями землю, копала лунки, а Толик и Шура бросали в них картошку. Маленькая Лида тоже помогала – приносила им из ведра клубни. Через неделю половина огорода уже выглядела вполне освоенной: не было ярко выраженных борозд, все было ровным, почти гладким. Вторая половина оставалась просто вспаханной, и Пелагея решила в воскресенье посадить на той половине огурцы, тыкву, кукурузу...

Зима прошла снежная, метельная, к счастью, не очень морозная. Пелагее приходилось каждый день расчищать дорожку, а вскоре – и сбрасывать снег с крыши. Поэтому когда подули теплые ветры, снег убежал ручьями в речку, она вздохнула с облегчением: зиму пережили, теперь будет легче! До самой весны ездила Пелагея на ферму, привыкла к тяжелой работе доярки, но обнаружила и удобства в ней. Три раза в день съездить на ферму на дойку, положить корм коровам, а в остальное время можно находиться дома, с детьми...

Зима началась сразу, без предупреждения: ночью завьюжило, закружило, в ставни било так, что казалось – они сорвутся с петель. Пелагея проснулась от этих звуков, поднялась с кровати, поправила одеяло на детях, прикрыла задвижку на трубе, чтобы не так быстро выдувалось тепло из печки. Проверила, хорошо ли прикрыты двери, которые она на ночь занавешивает полотняным пологом. Ей подумалось, что хорошо, что нет пока хозяйства, а то пришлось бы утром прочищать дорожки к сараям, носить воду и корм, как приходилось ей делать в доме свекрови...

Пелагея почувствовала, как на глаза выступают слезы. Снова вспыхнула почти забытая обида. Ей вспомнилось, как провожали ее с детьми из дома их отца. Ни у кого из них не появилось мысли о том, чтобы проводить ее до села, узнать, как она устроилась. И за полгода, что она прожила здесь, ни разу не написали, не спросили, как они живут. А ведь у нее дети ее сына – все, что от него осталось... Если бы Миша знал... Даже на дорогу детям Пелагея сама сварила яйца и картошки, взяла ломоть хлеба и все. И вот теперь они явились, чтобы Пелагея дала угол свекрови...

Гости переглянулись. Они, конечно, совершенно не ожидали такой картины. - Ну, и что прикажешь мне делать? – с упреком спросила свекровь дочку. – Куда ты меня привезла? - А ты куда ехала? – в тон ей ответила та. - Кто тебе сказал, что тут у нее дом? – наседала свекровь? - Как кто? Тот же, кто и тебе – Анька! - А она откуда узнала? - Так она ж рассказывала, ты что же, не помнишь? Она встретила знакомую из этого колхоза, та и рассказала, что, мол, приехала вдова с тремя детьми, колхоз выделил ей дом...

Конец года Пелагея встретила радостно: по трудодням ей начислили хорошо, да еще накинули на детей – все-таки вдова, да три иждивенца малолетних. Она получила и зерно, и муку, и масло, да еще и картошки выделили – у всех своя в огородах уродила, а у нее огорода нет пока. Дети чувствовали, что теперь еды будет вдоволь, радовались вместе с матерью. Первым делом Толик попросил пожарить картошки, остальные поддержали – последний раз жареную они ели еще, когда жили с бабкой. Пелагея сама с удовольствием ела, впервые за долгое время не оглядываясь, хватит ли детям...

Пелагея быстро разожгла примус, поставила на него кастрюлю с водой. Сегодня можно сварить хороший суп с лапшой – картошка есть, мука есть, масло для заправки есть! А морковку и лук вчера принесла соседка, когда убирала свой огород. Перед сном детвора наелась до отвала, и Пелагея уснула спокойно: жизнь продолжается совсем неплохо. Перезимуют в этой хатёнке, а весной и вправду нужно подумать о доме, думала, засыпая, Пелагея. Приближалась осень, и нужно было думать о том, чем топить печку, чтоб не замерзнуть зимой...

За столом сидел пожилой лысый грузный мужчина, что-то считал на счетах. Она поздоровалась, робко подошла поближе. Он поднял на нее глаза. - А, новоселы! Что скажешь хорошего? Полина сцепив пальцы, выговорила: - Мне бы аванс... Детей кормить... - Аванс, говоришь? Посмотрим, что там у нас есть! Сколько у тебя детей? - Трое, - ответила Пелагея. Он взял большую амбарную книгу, полистал ее. - Ну что ж, можем выписать пуд муки, полпуда пшена, масла немного у нас, но литр выпишем. Приходи в кладовую сегодня после обеда...

Пелагея вышла на крыльцо, села на ступеньки крыльца, еще не крашенные, пахнущие струганым деревом. Солнце садилось прямо за огородом, в камыши, растущие по берегам речки. На заливном лугу перед ними уже зацвели сентябринки, густые заросли которых вырастали снова и снова, хотя их скашивали каждое лето. Чуть повеяло прохладой, даже не прохладой, а скорее свежестью с реки. Осень уже заявляла о своем приходе, но пока еще очень робко, неуверенно, словно примерялась, выдержит ли летнюю жару в полдень...

... Осень и зима пролетели незаметно, в заботах, в тревогах и радостях. И снова над землей захлопотала весна. Она разгоняла серые тучи, заменяла их легкими светлыми облаками, одевала деревья и кусты в тонкие зеленые одежды, расстилала зеленые бархатные ковры по полям и лугам, по пригоркам и газонам. Веселые воробьи и голуби купались в лужах, мешая друг другу. Скворцы обустраивали свои летние квартиры, выгоняя зимних жильцов. В полях загудели трактора, засевающие поля, в огородах тоже готовились закладывать основу будущего урожая, в палисадниках готовили места под клумбы...