Тамара Мещерякова https://knd.gov.ru/license? id=676fd51296de59064d56aaaf&registryType=bloggersPermission

Майские праздники прошли, как всегда, весело, красиво, с цветущими садами, палисадниками – и быстро. Промелькнули, и опять: подготовка к уборке, в школе подготовка к экзаменам... Во дворе Пелагеи и Андрея зацвели молодые вишни. Небольшие деревца были похожи на невест в подвенечных платьях, а под ними на ярко-зеленом ковре светились солнышками одуванчики. Лида с Шурой радовались, бегали по полянке босиком, но цветы не рвали. Они водили по травке Ванюшку, который уже бойко топал и смеялся, когда сестры щекотали ему лицо цветами...

Андрей соорудил во дворе летний душ, который был во многих дворах: обыкновенная деревянная кабинка с бочкой или большой кастрюлей наверху. В нее наливали воду, которая за день нагревалась на солнце, а к вечеру можно было хорошо смыть дневную пыль, пот, усталость. Молодежь, конечно, предпочитала ехать или идти на пруд за селом, недалеко от тока, а семейные люди все-таки пользовались таким душем. В августе вода к вечеру остывала, и туда доливали ведро нагретой на керогазе или кипятильником воды. В...

Пелагея шла из магазина, неся в руках сумку с продуктами, которые теперь часто покупала: рыбные консервы, которые очень полюбили дети, помогали быстро накормить их, всегда голодных. Особенно Толик – он прибегал домой и с порога кричал: - Я хочу есть! Пелагея улыбалась: растет парень, становится крепким. Очень загорелый, почти черный, он обещал быть красивым: серые глаза ясно выделялись на загорелом лице, выгоревшие волосы обрамляли его. Пелагея спешила, ей сегодня во вторую смену – с полей зерно уже свезли, осталось только вывезти его на элеватор, поэтому установили трехсменку...

Впервые Вера не пожалела, что нет ребенка. Если бы он был, она никогда не решилась бы на то, что сделала. Слез не было, было какое-то опустошение, будто она наконец завершила какое-то очень важное и трудное дело и теперь не знает, что делать дальше. Она уснула, когда край неба на востоке уже стал светлеть. Разбудил ее стук в дверь. Стучали сильно и уверенно, и Вера, не взглянув на часы, на ходу вступая в тапочки, побежала открывать. Она думала, что опоздала на работу, поэтому кто-то пришел ее будить...

- А я жду, жду, думаю, придет или нет? Все-таки к отцу пошла... Проходи, ужинать будешь? Матрена засуетилась, полезла за посудой. - Нет, бабушка, не буду – меня там накормили. Я пойду на лавочку посижу – устала сегодня. - Да где ж не устать-то? Такие дела – все-таки отец нашелся! Иди, иди, подыши свежим воздухом! Только платок вот возьми, прохладно уже становится. Полина вышла к лавочке, села, накинув на плечи платок Матрёны. В селе стояла тишина, только не такая, когда нет ни звука – где-то лаяли...

Андрей и Полина оторвались друг от друга, не в силах что-либо сказать. Андрей плакал, Матрена принесла ему воды, накапала успокоительных капель. - Ох-ох-ох! Что война проклятая наделала! Сколько ж еще люди будут страдать? – запричитала она. Андрей немного пришел в себя. Он сел рядом с дочкой, обнял ее за плечи. - А я случайно увидел тебя, когда ты шла по улице, я сразу заметил твою схожесть с мамой. Вернее, сначала не понял, что в тебе привлекло меня, а потом вспомнил, что точно так Ирина, твоя мама, поворачивалась, когда я ее звал...

Она старалась войти тихо, чтобы не побеспокоить Матрёну, но та услышала – в старости сон очень чуткий – спросила: - Это ты, Полюшка? - Я, бабушка, - ответила Полина. Старушка поднялась: - Я оладушков нажарила, поешь! - Нет, на ночь не хочу. - Да как же спать-то на голодный желудок? - Не хочется мне спать... - Ну, как тебе наши ребята? - Ничего, разные... Бабушка, а Николай, ну, такой видный, красивый, говорят, что он женат, а почему он ходит в клуб без жены? Матрена охнула: не дай Бог, чтоб сердечко...

Когда девушки подошли к клубу, все стоящие на ступеньках и рядом повернули головы в их сторону. Таня шла, высоко подняв голову, с видом человека, приготовившего всем сюрприз. Она поздоровалась со всеми, взяла Полину под руку, громко сказала: - Вот, знакомьтесь: Полина Львовна, новая учительница. Будет у нас работать в школе. - Понятное дело, что в школе, - отозвался Сашка Миронов, выходя из круга других мужчин, - а не на твоей почте. Ну, здравствуйте, Полина Львовна! Полина узнала того самого шофера, который предлагал ей прокатиться до элеватора...

У Полины голова шла кругом. Сколько она мечтала об этом! Особенно когда была маленькая. Когда выросла и старая воспитательница все разложила ей все, мечтать перестала. И вот теперь... Полина достала из-под кровати чемодан, открыла. Поверх вещей лежала игрушка – тот самый лев. Старенький, потертый, но целый, любимый. Когда-то в детдоме старшие девочки забрали его у нее – игрушек было мало, а тут настоящая, плюшевая, как до войны! Полин плакала так горько, так безысходно, что они испугались и отдали...

Полина не понимала ничего. Много лет она думала о том, какими были ее родители, мечтала найти их, но это было невозможно: она была слишком мала, когда взрывом ее отбросило от вагона и тем самым спасло ей жизнь. Она упала в заросли травы, запах которой потом вспоминался ей даже во сне, потом ползла куда-то, иногда поднимаясь на слабые еще ножки годовалого ребенка, и плакала. Нашли ее спящей в овсяном поле. Люди ближайших деревень, услышав, что разбомбили поезд с эвакуированными, рискуя своими жизнями, вышли к месту трагедии...

Полина вышла из школы, сразу окунувшись в жару августовского дня. Сегодня она просматривала личные дела детей класса, показывала наглядные пособия Александре Ивановне, разговаривала с ней обо всем: о детском доме, о педучилище, о личном. - А как твой молодой человек отнесся к тому, что ты уехала так далеко? – спросила Александра Ивановна. - Молодой человек? А у меня не было никакого молодого человека, - смущаясь, ответила Полина. - Значит, ты ни с кем не встречалась?- удивилась учительница. – Ты такая симпатичная! - Понимаете, нам не разрешали даже на танцы ходить...

Полина открыла чемодан, достала большие конверты, в которых были разложены карточки, таблицы, схемы по разным предметам, положила их в сумку - Это я завтра отнесу в школу, покажу Александре Ивановне, - сказала она. – Мы много делали такого, потому что нам говорили, что в сельских школах с наглядностью не очень хорошо, а купить негде – нужно ехать в город. Матрена любовалась девушкой, и душа ее радовалась: дал Бог ей на старость не одной куковать в хате. А Полина думала, что, наверное, такой и бывает настоящая бабушка. Вечером она вызвалась помочь ей по хозяйству. - Да ты ж ничего не умеешь, - улыбнулась Матрена, хотя была очень довольна: она не ошиблась в девушке...