— Тетя Люда, а как вашего приблудного внучка назвали? А можно мне на него посмотреть? — деревенский дурачок Пашка не отставал от меня ни на шаг. Теперь понятно, что в деревне про нас болтают. Пашка он все слышит, а потом и повторяет. Вот и выходит, что в глаза люди говорят одно, а за глаза моего новорожденного внука приблудным кличут. Хотя, конечно, по сути, так оно и есть, но слышать это было неприятно.
— Маленький он еще, Паша. Людей боится. Как подрастет, так и познакомишься.
— Я буду ждать! Подожду до осени, — Пашка вприпрыжку побежал дальше, а я вошла в калитку своего дома.
Я посмотрела на развешанные во дворе пеленки и подумала, не зря люди придумали поговорку, мол, яблоко от яблони не далеко падает. Двадцать лет назад в этом же дворе висели те же самые пеленки, заботливо сохраненные моей мамой. И наверняка, и тогда люди говорили о моей маме, что внучка у нее приблудная.
Двадцать лет назад мне самой было двадцать. И я по уши влюбилась в приезжего студента, который вместе с друзьями приехал в деревню шабашить. Деревенские мужики и парни невзлюбили городских, считая, что те отняли у них заработок. Да только внук недавно умершего деда Михея, который получил в наследство его участок и возводил сейчас на его месте настоящий дворец, по деревенским меркам особенно, сам жил в городе, и доверял только городским. Он считал, что все деревенские работать не умеют, а умеют только пить. Суждения его были наполовину верные, так что деревенские тетки делали вид, что согласны с такой политикой богатого внука деда Михея, но все равно по очереди ходили на место строительства, рекламируя навыки своих мужей.
Так я и познакомилась с Сашей, моя мама тоже зашла на стройку, порекомендовать отца в качестве каменщика, а я была взята для компании. Знала бы мама, чем это обернется, плюнула бы на эту подработку. Это были ее слова, после того, как Саша уехал, а я оказалась беременной и не знала, где его искать. По телефону, что дал мне мой возлюбленный, говорили, что это поликлиника. Хозяин стройки, сказал, что набирал бригаду не самолично и связи со студентами не имеет. В конце концов, мой отец плюнул и сказал, что я виновата сама, вот и ребенка буду растить сама.
Так я и сделала. Посвятила всю свою жизнь дочери. Вырастила, поставила на ноги и отправила в город учиться. А через год Настя вернулась и сообщила, что ждет дитя. Отец ребенка женат, и знать их не желает.
— Да как же ты решилась встречаться с женатым? — ужаснулась я, — неужели в городе мало холостых парней?
— Много, но я влюбилась, мама! — ответила дочь.
— Понятно, — прошептала я. Мне действительно было понятно, ведь именно так когда-то я сказала своей матери.
Внука мы назвали Ванечка, и через полгода он уже стал любимцем всей деревни. Черные кудряшки и карие глаза, смуглая кожа, Ваня сильно отличался от нас с Настей. Мы с дочкой были похожи между собой. У обеих были русые волосы и голубые глаза, так что Ванька смотрелся рядом с нами несколько несуразно.
— Хорошо, хоть не негр, — смеялась я, вспоминая, как много в городе студентов по обмену, приехавших со всех концов Африки.
— Его отец русский, просто смуглый очень, — печально вздыхала дочка. Я знала, что она очень страдает, но не знала, как ей помочь. Мне в свое время забыть любовь помогла забота о ней. И мне казалось, что Настя сейчас, играя с Ванечкой, оттаивает сердцем. Но видимо я ошибалась, у каждого своя судьба.
Через некоторое время дочка стала заговаривать о том, чтобы ей вернуться в город.
— Мама, я задыхаюсь здесь! Мне не место в этой дыре!
— Но как же вы там справитесь? Ванечка еще так мал!
— Может быть, я могу пока оставить его у тебя? Днем за ним соседка баба Люба присмотрит, я с ней уже договорилась, а вечером и в выходные тебе не скучно будет.
— Как же дитя без матери?
— Ну почему совсем без матери? Я буду часто приезжать. Молока у меня все равно уже нет, так что ничего, справитесь.
В том, что мы справимся, я не сомневалась, вырастила же я сама Настю. Но вот чисто по-человечески как воспринять, что ребенок без матери останется? Ему же больше всего необходимы ее руки! Он питается не только материнским молоком, но и теплом матери. Этого ничто не заменит. Так я думаю, по крайней мере.
Вскоре Настя уехала в город. И даже, как я догадалась, стала продолжать встречаться с тем женатым мужчиной, отцом Ванечки. Ее любовь оказалась сильнее всего. Сильнее материнских чувств и сильнее собственной гордости.
Так я снова стала растить ребенка в одиночку. Постепенно доставала с чердака детские вещи и игрушки дочери, восстанавливала в памяти все навыки ухода за младенцем и сама будто молодела душой.
В тот день был выходной. Солнце светило уже по-весеннему ярко. Кое-где набирала цвет черемуха, и от этого пьянящего аромата хотелось парить в небесах. Мы с Ванечкой шли из магазина и, подходя к дому, я начала что-то мурлыкать себе под нос. Вдруг из-за угла показалась машина и затормозила рядом с нами.
— Девушка, подскажите, где улица Светлая? — открыв дверцу, спросил водитель. Мужчина с приятной проседью в волосах был ненамного меня старше и то, как он обратился ко мне, заставило меня улыбнуться.
— Вы едете правильно. В конце проулка, как раз упретесь в улицу Светлую.
— Спасибо, — поблагодарил он. — Как зовут вашего сына? — мимоходом спросил водитель автомобиля.
— Моего внука зовут Ваня, — поправила я.
Мужчина поднял глаза и внимательно вгляделся в мое лицо.
— Вы уверены? — заулыбался он, отчего на щеках у него появились ямочки.
— Факты вещь упрямая.
Мы еще немного посмеялись над ситуацией и распрощались. А потом я встретила его в магазине. На этот раз он был в джинсах, в пятнах мазута и клетчатой рубашке с закатанными рукавами.
— Здравствуйте молодая бабушка Вани! — улыбнулся он.
— И вам доброго дня. Меня зовут Люда, — представилась я.
— А я Сергей.
— Приятно познакомиться.
На выходе из магазина он снова догнал меня.
— А вы давно здесь живете?
Сергей явно искал тему для разговора, и я очень удивилась проявленному в отношении меня интересу. Конечно, лет десять назад ко мне еще сватались мужички, которых ранее не разобрали, или те, кто уже не ужился с женой. Но никто из них не вызывал во мне не то что ответных чувств, но даже маломальского притяжения. И естественно я давно перестала обращать внимание на противоположный пол.
— Всю свою жизнь.
— Места здесь красивые, ничего не скажешь.
— А вы чем здесь занимаетесь?
— Моему другу в наследство достался участок. Дом старый, вот мы его и перестраиваем понемножку. Друг говорит, пока будет летом здесь жить, а потом может быть и насовсем переберется.
«Понятно, — подумала я, — работа работой, а развлечься не чем. Вот и придумал познакомиться с первой встречной! Ну, уж нет, видали мы таких заезжих строителей!».
— Вы простите, Сергей, мне домой пора, — поспешила я проститься с ним.
— Да, конечно, — спохватился он, — Всего вам доброго, — донеслось вслед.
А потом он бесцеремонно заявился к нам в дом. Встал возле калитки, я как раз развешивала белье, и прокричал:
— Хотите арбуза?
«Какой еще арбуз в конце мая?», — нервно подумала я, на ходу поправляя волосы. Ванька тут же заковылял к калитке. С тех пор как он пошел, уследить за мальчишкой стало совсем невозможно.
С трудом вспомнив правила приличия, я позвала гостя во двор. Насчет арбуза он не шутил. И как ни странно на вкус химически-скороспелая ягода оказалась даже очень ничего. Ванька только так уплетал кусочки розовой мякоти, приговаривая: «Ням-ням».
Гость, отчего-то ничуть не интересовался моим семейным положением, не спрашивал о родителях Вани, и вообще ни о чем не любопытствовал. Вполне возможно разузнал обо мне в поселке и представляю, что ему могли наговорить.
О чем мы разговаривали в тот вечер? Обо всем понемножку. О формировании облачных элементов и вероятности выпадения осадков. О даннической зависимости русских княжеств от Монгольской империи, и о ценах на строительные смеси. А еще о том, как повысить удойность соседской козы Марфы, что своим меканьем добавляла некий колорит нашей беседе. Разошлись мы только, когда ребенок сказал: «Баба, бай», а я себя потом полночи ругала, за излишнюю разговорчивость с посторонними строителями.
Вот вроде бы и люди мы с Сергеем уже взрослые и век на дворе вовсе не пятнадцатый, а вот языки людские ничего не берет. Не меняются они. Не знаю, кто именно нас выследил. Лично я кроме козы Марфы никого в тот вечер не заметила.
— Тетя Люда, а ты теперь Ваньку в город заберешь? — привязался ко мне Пашка.
Пашку в деревне называли дурачком. Он немного шепелявил, горбился и прихрамывал. Именно таким Пашка и родился. Родители отказалась от него еще в роддоме и тогда мальчишку забрала к себе его двоюродная бабушка. Привезла в деревню и растила, как собственного сына. Пашка был незлобивым, но прямолинейным. Что думал, то и говорил. Не всем, естественно, это нравилось и бывало Пашку даже колотили. Сейчас парню было уже тридцать лет. Бабка, что его растила, давно умерла. Перед самой ее смертью объявился какой-то их общий дальний родственник и оформил опеку над инвалидом. Поселился в их доме и стал жить по своим порядкам. Мужик он был пьющий, так что Пашка не всегда мог позволить себе поесть нормально. Деревенские жители подкармливали его кто, чем мог и большинство времени Пашка бродил по улицам, возвращаясь домой, только для ночлега.
Он обращался ко мне тетя Люда, потому что считал себя маленьким и ко всем взрослым обращался так же. Даже к моей дочери.
— Почему это я Ваньку в город заберу? Я и сама никуда не собираюсь, вроде бы как.
— А как новый ухажер тебя в город увезет?
— Какой такой ухажер? Нет у меня никакого ухажера!
Пашка хитро уставился на меня и запел:
— Тили-тили тесто, жених и невеста.
Вот чего мне на старости лет не хватало, так это заезжего ухажера строителя! Я так разозлилась, что пошла, искать этот самый дом, который отстраивал Сергей со своим другом. Может быть, это он сам и распускает такие слухи, почем я знаю.
Я давно не была на этой улице, потому что и на работу и в магазин ходила другой дорогой. Строящийся дом действительно имел место быть. Сергей как раз что-то там стругал, сидя на крыше.
— Эй, — прокричала я и тут же испугалась. А что собственно я ему скажу? Мой пыл моментально испарился, особенно когда на его лице при виде меня возникла неподдельная радость. Я успела подумать, что поступила крайне не осмотрительно и теперь по селу поползут новые слухи, но тут же забыла об этом. Сергей спустился вниз и уже тряс мою руку.
— Люда, как здорово, что ты зашла! Посмотришь на дело наших рук. Кстати, познакомься, это Вова, мой друг и хозяин поместья.
К нам подошел мужчина просто огромной комплекции. При виде его, я сразу вспомнила кто жил в этом доме ранее.
— Вы так похожи с дедом Василием! — воскликнула я.
— Все так говорят, — ответил басом новый хозяин участка. — Хотя дядя Вася был мне всего лишь двоюродным дядей. Но у нас в родне все такие габаритные, вот и создается впечатление.
— Люда, а приходи вечером к нам? Мы шашлык будем жарить. Посидим, пообщаемся, обсудим темы, что не обсудили в прошлый раз. И Ванечку бери с собой.
Я открыла рот, чтобы сказать «нет», но почему-то сказала «да». Потом до самого вечера ругала себя, на чем свет стоит. Но выхода не было, пришлось собирать и Ваню и себя тоже. Зачем-то надела новый костюм, что дочка привезла мне из города и даже волосы уложила в прическу. Ужас просто! Будто на свидание собралась, не иначе.
Когда мы с Ванькой пробирались тропами на соседнюю улицу, я старалась шагать, как можно быстрее и не смотреть по сторонам. И все равно мне казалось, весь поселок наблюдает за мной.
А потом я снова просто забыла обо всем и о времени, и о несуразности моего поведения. Мне было очень, очень хорошо рядом с этим человеком. Так будто рядом с ним я нахожусь на своем месте, там, где и должна была быть. Глупость полная, но факты вещь упрямая.
В конце концов, Сергей еще и пошел меня провожать и возле самого дома поцеловал словно девчонку. И сердце мое колотилось, как будто мне снова двадцать, и бабочки вокруг порхали, хотя был уже вечер. И птицы пели, как ранним утром, хором на разные голоса. Вообще не знаю, что это было! Но, все это было со мной!
Вскоре я перестала сопротивляться этому влечению. Чтобы не твердил голос рассудка, я не могла его слушать. Все заглушал стук сердца, возникавший всякий раз, когда я просто думала о Сереже. В то время я напоминала себе умирающего от жажды путника, который приник к источнику с прохладной водой и никак не может напиться. Мое изголодавшееся по любви естество устремилось навстречу любви, сбивая на своем пути все преграды.
Это было мое лучшее лето на свете! Но оно очень быстро подошло к концу. Однажды Сергей сказал, что они с другом через три дня уезжают. В тот момент в моем сознании рухнула с таким трудом возведенная стена, за которой я пряталась, боясь взглянуть в глаза действительности. А реальность была такова, что я ничего о нем не знала. То, что Сергей не носил обручального кольца и не названивал постоянно жене, как это делал его друг, еще ничего не значило. Я стала мысленно разбирать выстроенную собой стену, и кирпичик за кирпичиком приходило осознание собственной беспросветной глупости. Одно дело, когда тебе двадцать лет, и ты ведешь себя подобным образом и совсем другое дело, когда взрослый состоявшийся человек совершает такие поступки! Когда стена была полностью разобрана и все обвинения в собственный адрес предъявлены, я наконец решилась.
Я пришла к Сергею, чтобы попрощаться.
— Хотела поблагодарить тебя за прекрасно проведенное время. Считаю, что нам нужно сейчас закончить все отношения и будем считать, что ничего не было. Моя дочка не одобрила бы такого поведения своей матери. Так что ты постарайся забыть обо всем и счастливой вам дороги.
Я развернулась и пошла по дороге к своему дому. Он догнал меня и взял за руку.
— Люда, почему ты так говоришь?
— Говорю за нас обоих, принимая правильное решение. У нас у каждого своя сложившаяся жизнь и не стоит ее ломать из-за мимолетного романа.
— То есть ты так все воспринимала?
— А ты разве по-другому?
Он промолчал.
— Уезжай Сережа. Считай, мы попрощались.
И он уехал. А вскоре приехала моя дочка с новым парнем, за которого она собралась замуж. Все у них было хорошо, и Настя приехала, чтобы познакомить своего будущего мужа с сыном. За хлопотами, связанными с приездом молодежи, я как-то немного отвлеклась. И лишь перед сном, лежа в постели, никак не могла сдержать слез.
Я не сразу обнаружила, что с моим организмом что-то не так. В моем возрасте с организмом всегда что-то не так. Если на все обращать внимание, можно из больниц не вылезать, а я предпочитаю устранять болячки трудотерапией. Намного больше помогает, чем лекарства. Так вот, когда я обнаружила, что помимо утренней тошноты у меня отсутствуют некоторые ежемесячные женские симптомы, то решила, что вот, мол, мать, дожила ты и до климакса. А еще все лето корчила из себя влюбленную дурочку.
— Мам, ты бледная какая-то, — заметила Настя, — сходи к врачу, хотя бы сдай анализы. Тревожно мне тебя тут одну оставлять.
Настя решила забрать Ванечку в город. У ее нового жениха была своя квартира. Кирилл, так звали парня, мне очень понравился, а главное он смотрел на мою дочь влюбленными глазами. А любовь мужчины — залог женского счастья! Так что я за них была очень рада.
Конечно, мне было страшно снова остаться одной. Я привыкла заботиться о Ванечке, но я понимала, мальчику лучше жить в семье и рядом со своей мамой. Это правильно, так природой определено.
Когда я как-то раз обнаружила себя за столом рядом с полупустой банкой с солеными огурцами, моя уверенность насчет резко состарившегося женского организма пошатнулась. Тогда я решила съездить в город проверить, что там у меня за признаки не пойми чего. Идти в местный медпункт, почему-то не хотелось. А вдруг! Тогда, ах! И вся деревня обхохочется!
— Женщина, вы, когда последний раз у гинеколога были?
— Года два назад. А что со мной? Что-то серьезное?
— Смотря, что для вас означает «что-то серьезное». Вроде бы не маленькая уже, должны понимать, что в вашем возрасте беременность нужно наблюдать. И желательно с первых дней, а не на третьем месяце.
Когда я добиралась домой, в электричке все сидячие места были заняты. Я улыбнулась, и встала возле окна. Не к чему пугать людей и просить, чтобы уступили место беременной бабушке. Первоначальный мой испуг сменился разлившимся по телу теплом. Ну и пусть все судачат! Мне все равно! У меня снова будет ребенок от любимого, и какое мне теперь дело до всего остального?! Совершенно никакого. Главное, нужно сказать Насте, чтобы пока не продавали коляску Ванечки. Пригодится еще ее сестре, или брату. Мне почему-то казалось, что брату. Артем Сергеевич, промелькнуло в моей голове.
Выйдя на станции, я вдруг увидела знакомую машину. Я тут же метнулась в другую сторону и бежала, не оглядываясь, до самой реки. Возле речки раньше была лодочная станция и здесь до сих пор сохранилась небольшая бытовка. Полуразрушенная, правда. Я забилась внутрь и присела на какие-то доски. Сердце колотилось. Было совершенно не понятно, по какой причине я устроила этот побег от Сережи, и пряталась здесь тоже не понятно зачем.
— Но как же я с ним встречусь? Что скажу? У вас Сергей скоро будет сын? — произнесла я вслух.
— Тетя Люда, а как вы его назовете? — послышался голос из проема, где должна была быть дверь.
— Пашка! Ты напугал меня!
— Как вы его назовете? — снова спросил парень.
— Кого Паша?
— Ребеночка, сына дяди Сережи.
— Ой, Паша, да не знаю я, — я вдруг заревела. Пашка подсел ко мне и стал гладить по голове.
— Не плачь тетя Люда. Все будет хорошо, вот увидишь! В жизни бывает все плохо, плохо, а потом снова хорошо. Надо подождать.
Потом Пашка поднялся и резко вышел. Кто его поймет, что там у него в голове?
Я же решила, что посижу тут еще какое-то время для надежности. Через несколько минут возле будки раздались шаги, и я подумала, что Паша вернулся. Но в проеме возникло лицо Сергея.
— Быстро бегаешь, — сказал он и вошел внутрь.
Я молчала, боясь даже посмотреть в его сторону.
— Люда, нам нужно поговорить. Сначала я скажу, а потом жду комментарии. Я целый месяц готовил эту речь, так что будь добра, не перебивай. Итак, я заядлый холостяк. Когда-то очень давно, по молодости я был недолго женат, но это не в счет. Не знаю, почему я не женился, возможно, на моем пути встречались не те женщины. А ты именно та! Я это чувствую каждой своей клеточкой. С тех самых пор, как только заговорил с тобой там, на дороге. Ну, все, теперь ты можешь высказать свое мнение на этот счет. Если ты считаешь, что мы не можем быть вместе, ничего страшного, так тоже бывает.
— Не можем, наверное… Но, мне очень хочется.., — из горла вырывались только обрывки фраз, потому что дыхание мое остановилось еще на фразе — а ты именно та женщина...
— Что именно?
— Быть вместе с тобой…
— Чего же ты тогда так со мной прощалась, будто навсегда?
— Ты собирался уехать и…
— Не на точку Немо же! До моего дома два часа езды, я бы ради твоих глаз и большее расстояние преодолевал, хоть трижды в день.
Я долго вглядывалась в его лицо, ища там какой-нибудь подвох. Но он смотрел на меня исподлобья все так же ласково, как прежде.
— Сережа, я просто не привыкла к такому. Я тоже заядлый холостяк. И мне сложно представить, что я могу жить с кем-то, и, и…
Я всхлипнула, не зная, как еще описать счастливую жизнь с любимым человеком.
— Научимся, — махнул рукой Сережа и, наконец, притянул меня к себе.
Спустя некоторое время, когда его поцелуи высушили мои слезы, он спросил:
— Как там Ванька?
— Ой, а Ваню дочка в город забирает, она замуж собралась. Жених вроде бы неплохой, надеюсь, все у них сладится.
Сережа вздохнул.
— А я так привык к мальчишке…
— Ничего, так уж получилось, что мы своего родим.
Я увидела взгляд Сережи. Почему-то сейчас он напоминал Пашу. Решила подкрепить свои слова фактами:
У меня и справка есть!
Автор Светлана Юферева
