– Я тебя очень прошу, соглашайся! – Матвей уже с полчаса на разные лады: агрессивно, по-доброму, с юмором, просительно – пытался уговорить Андрея отправиться…
– Но ты же верующий человек, а мы едем в Дивеево! Как ты вообще можешь сомневаться!
– В том-то и дело, что я не хочу несколько дней выслушивать твои шуточки про веру.
– Ты что? Разве я могу себе позволить… – начал было Матвей, но запнулся, встретив ироничный взгляд друга. – То есть я, конечно, позволял, но мы едем с семьей, а мама не одобрит. И, если ты меня выручишь, клянусь, буду сама скромность. Ведь если не тебя, она Рому возьмет. И тогда я умру от скуки. Ты же не хочешь потерять лучшего друга? Не вели казнить!
Мама Матвея, доцент-историк, считала, что молодежь обязательно «нужно приобщать к корням». Поэтому каждое лето возила сына и кого-то из его друзей по историческим маршрутам.
Два года назад мама Наталья Евгеньевна, бабушка Анастасия Алексеевна – профессор истории в том же вузе – и Матвей показали такое невежество в религиозных вопросах, что Андрей пообещал больше с ними не ездить. Хотя раньше с удовольствием составлял другу компанию – ведь слушать ученых дам было очень даже интересно. Однако после каникул в семье дяди-священника мальчик серьезно задумался о вере (начало истории в рассказе «Забытая родня». – Прим. ред.). Стал по-неофитски горяч и постоянно вступал в споры. Мама и бабушка Матвея разнимали словесные стычки, сами оказывались под прицелом критики – и к концу поездки все были на грани ссоры. Теперь Андрей стал спокойнее, на что и рассчитывал Матвей.
– Ладно, поеду я с вами.
Из Москвы выехали утром: день был будний, так что пробок удалось избежать. Скоро за окном закончились пригороды и потянулся бесконечный лес. Андрей задремал, и Матвей решился – вытянул из рюкзака ноут (кажется, получилось незаметно) и потихоньку защелкал по клавишам.
– Матюша, сколько можно сидеть в гаджете? – мама все-таки обратила на него внимание в зеркало. И это презрительное «гаджет» означало, что она недовольна. Нет бы за дорогой следить!
– Мамочка, мамочка, не сердись, мне очень нужно дописать код для школьного проекта, – Матвей закрыл ноутбук и преданно посмотрел маме в глаза, то есть в зеркало, конечно.
– Мальчик очень ответственный, не ругай его, Наташа, – вступилась бабушка.
– Ладно, но заканчивай быстрее. Мы подъезжаем, полюбуйся видами.
– Матюша, ты же играл, а не писал код, – услышал он ироничный шепот слева.
– Тсс, не знаешь, не говори – это тест, мы с ребятами игру делаем.
– Игру?
– Да, представь, делаем. Все, не мешай, пока мама не передумала. И не называй меня Матюша, пожалуйста.
Друг хмыкнул, но диалог не продолжил. Хороший друг. Понимающий.
Оказывается, он настолько погрузился в процесс, что автоматически согласился…
– В смысле, идем окунаться в источник? – они приехали на место вечером (несколько раз останавливались для отдыха) и сейчас шли по дорожке, обсаженной с двух сторон цветами, к какому-то деревянному сооружению. Все видимое пространство дальше этого уголка цивилизации занимал густой лес.
– Ты же согласился, – предостерегающе шепнул Андрей.
– А почему ты меня не остановил? – Матвей с недоумением рассматривал пакет с полотенцем, который мама выдала ему у машины. У Андрея был такой же.
– Прояви мужество.
– Мужество? В ледяную воду с головой? И на улице ведь не жара.
– Не хнычь, вон, твои любимые женщины с радостью идут. А еще мужчина.
– Я не люблю холод, ты же знаешь.
– Ага.
Другу явно было смешно. Хороший друг?
На самом деле все оказалось не так страшно. Дух перехватило, он думал, сердце остановится. Но такой бодрости он давно не ощущал – а ведь только что завершилась долгая утомительная поездка.
– Ох, здорово как! – не удержался от восклицания Матвей. И зря.
– Значит, пойдем и в следующую купальню? – тут же ухватился за слова Андрей.
– Нет. Хватит, – Матвей быстро вернулся к прежнему настрою. – А то впечатление притупится.
Следующий день начинался с экскурсии, о которой мама договорилась заранее. Наталья Евгеньевна считала, что на местах стоит слушать специалистов – они больше погружены в тему и могут рассказать такие детали, которые не отыскать на просторах интернета.
Матвей честно старался слушать, хотя мысли блуждали далеко от монастырской площади и исторических фактов. Он анализировал этапы игры и формулировал, как описать неточности и нестыковки, которые предстояло исправить. Скорее бы вернуться в Москву – в свой укромный уголок, к вечно стрекочущему чату с товарищами-программистами.
– Матвей! Ты что здесь делаешь? – он не сразу понял, где находится. Почему-то босиком (от нагретой солнцем плитки ногам было тепло и приятно). Локация (отметил машинально) – неширокая дорожка, огражденная с двух сторон. Он очень удобно перевесился через перила и чуть не свалился от неожиданного возвращения в реальность, но его подхватила крепкая рука. – Мама и бабушка тебя потеряли!
– Я, я…
– Тестируешь игру? Вижу! Идем, а то нас выведут с позором за ворота. Заметь, меня не за что, – приглушенно выговаривал Андрей.
– Почему?
– Это же канавка Богородицы. Люди здесь молятся, они сосредоточены, а ты… Молчи лучше, выйдем, поговорим, – друзья нашли обувь и отправились искать взрослых.
– Честно, Андрей, не помню, как там оказался.
– Осторожнее надо быть, братишка, снова ты на автомате что-то делаешь. Хорошо, что здесь безопасно. Давай-ка, выключай свой тест.
– Ладно. Ты прав.
Матвей и вправду бывал несколько рассеян, когда дело касалось программирования. И, конечно, со стороны это не всегда выглядело нормально. Хотя…
– Внучек, как же это так много у тебя близких поумирало, – вздохнула бабушка, которой он передал записки. Их писали все, и он решил показать маме, что и сам не хуже других. – А живы-здоровы только двое.
Матвей безотчетно проводил взглядом листочки, которые быстро смешались со стопкой других, и попытался вникнуть в суть услышанного. В большом соборе пахло сладким дымом свечей и ладана, люди переходили от одной иконы к другой, солнце выхватывало фрагменты темных фресок. И никто не подозревал, что он натворил…
– Боже, Боже, как я мог! – надо было срочно все исправить, но уж точно не стоило советоваться с мамой. Узнай она, что сын вписал всю родню и друзей не в ту записочку, не за здравие, а за упокой… Даже думать не хотелось, что будет.
– Андрей, что делать? – он сбивчиво передал суть надвигающейся катастрофы другу и пытался по его реакции понять ее масштаб.
– И меня записал? – трагически-срывающимся от волнения голосом спросил друг.
– Прости, прости.
– Нехорошо мне что-то…
Матвей побледнел. Из-за него все… Перед глазами промелькнули ужасные картины: темные платочки и гвоздики в руках незнакомых людей, тропинка сельского (почему-то) кладбища.
– О, нет…
– Матвей, успокойся, ничего не будет, – друг заметил застывший взгляд, наполняющиеся слезами глаза и понял, что перестарался с розыгрышем. – Посмотри на меня, дыши давай! – он взял растерянного товарища за руку и настойчиво потянул из заполненного паломниками храма к тихой скамейке.
– Как – ничего? – прерывающимся шепотом спросил тот.
– Так. Я тебе уже говорил и снова повторю. Нельзя быть таким беспечным в духовной сфере. До всего тебе дело есть, а до души – нет. Зато суеверия тебя очень хорошо увлекают.
– Суеверия?
– Суеверия, магическое мышление. Называй, как хочешь. Ты дожил до 15 лет и серьезно полагаешь, что, вписав кого-то в бумажку с определенными символами, навлечешь на него беду?
– Ну…
– Вот именно. «Ну». И сказать нечего! Ведь главный смысл этих записок – попросить для любимых, близких тебе людей чего-то хорошего. Думаешь, Бог не знает, кто в каком мире? К тому же у Бога все живы. Все, выдыхай.
– Хорошо. Спасибо, – Матвей заметно успокоился: порозовел, взгляд перестал быть стеклянным.
«До чего этот Андрей рассудительный. И умный. И неторопливый. Надо брать с него пример». Он кивнул своим мыслям, а вслух произнес:
– Только маме не говори. И бабушке. Могут не понять.
– Хорошо. Но есть условие.
– Какое?
– Для начала – давай сюда свой гаджет.
Медленно они шли вдоль канавки. Условие Андрея оказалось очень простым: просто идти, смотреть, дышать и не думать. Последнее было самым сложным, но потом Матвей успокоился и увидел…
Закатное солнце делало все необычайно ярким. Березы еле заметно колыхал вечерний ветерок – стволы переливались то белым, то медовым цветом. Ветви низких крепких яблонь причудливо изгибались – и на них уже были видны разнообразные плоды – круглые, вытянутые, зеленые, розоватые, крупные и не очень. Все это так не похоже было на привычную быструю городскую жизнь. И эта тишина, которую изредка нарушал тихий шепот паломников или короткий щебет птиц. А еще облака вели себя странно: они плыли в разные стороны – тяжелые, низкие, серые неспешно двигались на восток, а легкие, белые, высокие устремлялись на запад.
Пожалуй, друг прав: иногда совсем неплохо остановиться и побыть в этом неуловимом «здесь и сейчас».
