Субботний день выдался настолько ясным и погожим, располагающим к абсолютному безделью, что вылезать из-под одеяла не хотелось совершенно. В полдень у меня была запланирована встреча с одной девочкой с работы — она попросила меня объяснить ей принцип работы новой программы, а то
шеф уже пригрозил ей увольнением, если опять наделает ошибок.
Однако вставать и тем более куда-то идти мне было ужасно лень. «В офисе нам всем программу на компьютеры поставили одновременно. Провели общий тренинг, то есть всем одинаково объяснили, как с ней следует работать. Так почему я поняла, а она — нет? Вопросов на тренинге не задавала. Может, ей просто не хотелось напрягать мозг? А теперь я должна отдуваться — куда-то тащиться в свой законный выходной день, что-то объяснять. Потому что, видите ли, над ней нависла угроза увольнения. Раньше думать надо было», — накручивала я сама себя.
— Не пойду, — сказала вслух для пущей убедительности. — Пусть сама разбирается. А если ее уволят — не моя проблема.
Из маминой комнаты послышался скрип дивана. Давно пора эту доисторическую рухлядь сменить на нормальную кровать с ортопедическим матрасом.
— Мамуль, не спишь? — окликнула я.
— Не-а, — отозвалась она. — Вставать неохота, такой день сегодня какой-то ленивый выдался.
— Ага, — подтвердила я. — Слушай, когда мы тебе уже нормальную кровать купим вместо этого старого скрипучего дивана?
— Да хоть сегодня, — сказала мама. — Вот позавтракаем и пойдем по мебельным магазинам. Выходной же.
— Супер! — обрадовалась я и, откинув одеяло, вскочила с кровати, сунула ноги в тапочки и поспешила в ванную.
Мелькнувшую было досадную мысль о моем обещании помочь девочке с работы я поспешно отогнала.
Пока я умывалась и чистила зубы, у мамы зазвонил мобильный. Она поговорила пару минут по телефону и вдруг требовательно застучала ко мне в ванную.
— Дочь, извини, но поход за кроватью придется отложить.
— Почему? — Я закрутила кран, вытерла лицо полотенцем и открыла дверь.
— Катя звонила, плачет, кажется, у нее что-то случилось, — скороговоркой сообщила мне мама.
— У нее вечно что-то случается, — буркнула я недовольно.
Катя — мамина подруга. Еще с детства. Препротивнейшая особа, терпеть ее не могу. Наглая, хамоватая, частенько выпивающая, с хитрыми глазенками, зыркающими из-под неаккуратно накрашенных иссиня-черных ресниц.
Она когда к нам в гости приходит, так и высматривает, что бы выклянчить.
— Ой, Тамарочка, какая у тебя вазочка красивая, а у меня вообще никакой нет, — тянет жалостливо, заметив новую дорогую вазу на комоде.
И моя мама — добрая душа — тут же без колебаний и без всякого сожаления отдает любимую вазочку подруге:
— Бери-бери, тебе наверняка пригодится. А мне она и не нужна вовсе. Так, стоит себе без дела, пыль собирает.
Даже не знаю, почему они столько лет дружат. И что их объединяет, не понимаю. Мою маму, красивую, интеллигентную, успешную женщину, и Катю, которая торгует овощами на рынке.
В ответ на мое сердитое бурчание мама согласно вздохнула:
— Ты права, дочь. Ну вот такая она невезучая. Но я должна съездить, узнать, что случилось, может, ей помощь нужна. А за кроватью позже сходим, какая разница.
— Ей всегда твоя помощь нужна, — заметила я неодобрительно. — А ты
несешься сломя голову по первому зову.
— Да ладно тебе, это же моя Катя, — примирительным тоном произнесла мама.
— Вот именно, — фыркнула я. — Это Катя. И никакая она
не твоя. Взрослая тетка, могла бы и сама о себе позаботиться.
— Прекрати так говорить! — потребовала мама. — Мне неприятно это слышать. И вообще, старших нужно уважать. Тем более мою подругу.
«За что ее уважать?» — мысленно возмутилась я, но высказываться вслух не стала, чтобы не обижать маму.
Она быстро оделась и убежала в очередной, тысячный раз спасать свою подругу. А я, раз такое дело, взяла ноутбук и вернулась в постель — бездельничать и общаться в социальных сетях. Несколько раз мне пыталась дозвониться девочка с работы — я видела, что на экране мобильного высвечивается ее номер. Но не отвечала на звонки. Было лениво, категорически не хотелось с ней встречаться и что-то объяснять.
После обеда вернулась мама. Я слышала, как она чем-то долго шуршала в прихожей. Но в комнату почему-то не заходила.
— Мамуль? — позвала я. — Это ты?
— Я, кто же еще...
— А что ты там делаешь?
— Да так... — сказала она, по сути оставив мой вопрос без ответа.
— За кроватью идем? — спросила я.
— Нет, сегодня не получится. «Наверное, устала», — подумала я.
— А когда? Завтра?
— Завтра тоже не выйдет, — виновато
пролепетала мама.
Я выползла в коридор — выяснить, что
происходит. Мама как раз складывала стопку денег в конверт.
— Что ты делаешь? — Я похолодела от плохого предчувствия.
— Ничего особенного, просто... — промямлила она, пряча глаза.
— Мама! — в моем голосе появились возмущенные нотки.
— Понимаешь, Катя попросила одолжить денег, — призналась мама.
— Опять?! — взревела я. —Ты же ей в прошлом месяце одалживала, и она их не вернула! И даже не собирается, насколько я понимаю!
— Вернет, позже, — произнесла мама.
— Не вернет никогда и ты это прекрасно знаешь! — отчеканила я. — Не смей отдавать ей деньги, которые ты собирала на новую кровать!
— Не кричи на меня, дочь, — устало
выдавила из себя мама.
— Как я могу не кричать, если ты не понимаешь, что эта твоя Катя тебя просто нагло использует?!
— Она моя подруга...
— Да какая она тебе подруга?! — Я решила, что пора маме открыть глаза. — Она на тебе паразитирует! Вспомни, как ты ее великовозрастного сыночка к себе на фирму пристроила, а он и недели на работе не продержался, сбежал, прихватив ноутбук! И ты из своего кармана за него платила. Или как мужа ее договорилась в хорошую больницу пристроить, а у него никакой не аппендицит был, а банальный запой! А как саму ее под забором находила и домой притаскивала, напомнить? Или как новую стиралку для бедной Катеньки у знакомых купила и под дверь ей притащила, а она ее перепродала на другой день!
— Да знаю я все, дочка, знаю... — совсем поникла мама.
— Тогда почему ты ее терпишь? — развела я руками.
— Есть причина, — сухо ответила она.
— Какая? — Я не отставала. — Скажи мне, я хочу понять!
Мама опустилась на низкую тумбочку для обуви, потерла лицо ладонями.
— Ладно, скажу. Мы с Катей учились в одном классе, были не разлей вода. Поступали в один институт. Но она завалила экзамен. Из-за меня. Я могла бы помочь ей с той чертовой задачей, подсказать, шепнуть ответ, экзаменатор как раз отвернулся. Но я этого не сделала. Из принципа. И Катя в итоге не поступила. С той поры у нее все пошло наперекосяк. Устроилась продавцом на рынок, научилась матом ругаться, забеременела от какого-то алкаша, родила сына. Муж проворовался, загремел в тюрьму. Нашла второго, он бил ее смертным боем. Сын вырос неблагодарным, попал в плохую компанию. Катя всю жизнь так на рынке и торгует, света белого не видит.
Я молчала, переваривая информацию. Да, жизнь у Кати не сложилась. Но кто в этом виноват, кроме нее самой?!
— Иногда думаю, — продолжила мама, — что, если бы я помогла ей тогда на экзамене, может, судьба у нее сложилась бы по-другому. Она бы закончила институт, нашла хорошую работу, встретила достойного парня. Короче говоря, чувствую себя виноватой. Так вот бывает. — Мама встала, взяла конверт с деньгами и вышла из дома.
Я вернулась в комнату. Немного посидела на мамином скрипучем диване, раздумывая. Взяла телефон и перезвонила девочке с нашей фирмы, с которой должна была встретиться еще в полдень. А то вдруг она вылетит с работы, если я не объясню ей принцип действия новой программы, а я потом всю жизнь буду мучиться, считать себя виноватой.
