Вот и лето настало... Мария Степановна тяжко вздохнула - когда-то она ждала лета с надеждой и нетерпением, а сейчас все сезоны слились в одно непонятное и непроглядное нечто. Потому что раньше теплое время года было временем надежд на что-то новое, а сейчас никакой надежды уже не осталось. И именно это было самым страшным - отсутствие надежды и полная обреченность. Пройдет еще немного времени, и ее сердце остановится, а сознание угаснет. Потом - даже не пустота, а не-бытие, которое человеческий разум не в состоянии постичь и понять, что еще страшнее. Видимо, именно поэтому люди на протяжении всей своей истории выдумывали для себя самые разные верования и обычаи, суть которых сводилась в итоге к одному: жизнь после cмepти. Ведь не так страшно yмиpaть, когда веришь, что впереди у тебя - целая вечность.
Мария Степановна была доктором биологических наук и профессором, поэтому в высшие силы не верила. Однако даже она чувствовала, что какой-то злой рок привел ее в эту точку времени и пространства, где она сидит в палате дома престарелых и смотрит на цветение сирени сквозь окно. Ах, простите, это не дом престарелых, не свалка для ненужных стариков, а окружной центр для лиц пожилого возраста с круглосуточным пребыванием. Однако помпезное название сути не меняло.
Она посмотрела на герань в пластиковом горшке - что станет с растением, когда не станет самой Марии Степановны? Надо бы распорядиться на этот счет...
- Пора кушать!
Голос санитарки прервал печальные размышления. Любаша... Мария Степановна с улыбкой посмотрела на нее: за последние полгода Люба стала ей почти как дочь. А ведь задача человека - всего лишь разность еду по палатам! Однако молодой женщине было не все равно, и она старалась каждого постояльца поддержать, подбодрить, рассмешить, развлечь беседой. И все ее любили, а пожилые мужчины регулярно звали молодую женщину замуж, на что та отшучивалась:
- Да ладно, Тимофей Анатольевич! Мы вам тут получше невесту найдем!
Люба была настоящим лучиком добра и света для всех.
- Я даже жалею иногда, что нас всего лишь пять раз в день кормят, - улыбнулась Мария Степановна.
- Вам надо следить за питанием, - улыбнулась Люба в ответ. - К тому же, грех жаловаться! Тут еда, как в ресторане.
- Это да, - вздохнула Мария Степановна. - А толку-то? Все равно мы никому не нужны, раз нас отправили сюда доживать свой век...
Она снова посмотрела на герань. В палате повисло неловкое молчание, которое первой нарушила Люба:
- Ох, извините, мне пора бежать дальше.
- Хорошего тебе дня, Любочка! - помахала ей рукой Мария Степановна.
Обед. Салат из свежих овощей, рассольник "Ленинградский", куриное суфле с гречкой и паровыми овощами, вишневый компот и маленький кексик на десерт. Действительно, потчевали в этом учреждении много и вкусно, но Марии Степановне кусок в горло не лез - снова вспомнились старые обиды на тех, кто увез ее из любимой квартиры и поместил сюда практически насильно.
Мария Степановна Орловская была женщиной со стальной волей и титановым характером. Она родилась в деревне, оккупированной немцами, и знала, почем фунт лиха - отец погиб, а после войны ее матери и бабушке, как и миллионам других советских людей, пришлось восстанавливать страну. Несмотря на трудности, Мария получила школьное образование и поехала в областную столицу, хотя родные всячески отговаривали ее от этого рискованного шага.
- Машенька, ну кому ты там нужна будешь, одна в большом городе? Где родился, там и пригодился...
Но девушка была непреклонна - или все, или ничего! Поэтому, приехав в город, она начала прогрызать себе путь к комфортной и обеспеченной жизни.
Студенческие годы были голодными и трудными. Мать иногда привозила гостинцы и какие-то деньги из родной деревни, но было это нечасто, поэтому Маше приходилось крутиться самой. И она крутилась. Закончив вуз, она тут же устроилась туда же на работу лаборантом и так быстро начала карабкаться по карьерной лестнице, что многие диву давались - как эта щуплая девчонка так умудрилась?
Однако работа работой, но и о замужестве надо было думать. Вплотную этим вопросом Мария Степановна занялась, когда получила служебную квартиру. Конечно, маленькую и у черта на куличках, но все равно это было больше, чем она рассчитывала - теперь Мария была не понаехавшей деревенщиной, а ценным сотрудником с (условно) своей жилплощадью.
И вот она начала приглядываться к мужчинам - не самым упакованным, но перспективным. Так она и познакомилась со своим будущим мужем, Борисом. Борис в свои тридцать пять лет был типичной "корзиночкой" - жил с матерью, которая его кормила и обстирывала. Но для Марии Степановны это не было помехой, ей быстро удалось втереться в доверие к Аделаиде Михайловне, заверив, что лучшей партии для ее сыночка не было, не и не будет. Ну а поскольку Аделаида хотела пристроить своего брекекекекекса уже хоть к какой-нибудь приличной женщине, потому что уже не так ловко управлялась с домашним хозяйством, то церемония бракосочетания была лишь вопросом времени.
И стали молодые жить-поживать да добра наживать. Особенно Мария Степановна радовалась тому, что они нажили сыночка Ромочку, который стал всеобщим любимчиком.
Ромочка рос, ни в чем не нуждаясь, занимался шахматами и авиамоделированием, каждый год семья выезжала на юг. После школы юноша без проблем поступил в тот же институт, где работала Мария Степановна, а потом родители пристроили его на хорошую работу, словом, была у него не жизнь, а сказка.
Только вот одно печалило супругов - сын никак не мог порадовать их внуками.
- Ромчик, а у тебя кто-то есть на примете? - спрашивала Мария Степановна как бы невзначай.
- Мам, мне сейчас не до этого! - отмахивался Роман.
Ему действительно было не до свиданок - несмотря на то, что пристроили его "по блату", он обожал свою работу и вкалывал за троих. А женитьба? Жениться никогда не поздно, к тому же, он хотел найти достойную спутницу, а не какую-то там вертихвостку.
В тот вечер Мария Степановна очень волновалась - еще бы! Наконец-то ее любимый Ромашка познакомит родителей со своей невестой! Роману было уже почти двадцать девять лет, многовато для молодого жениха, но лучше уж поздно, чем никогда. К тому же, он такие дифирамбы пел своей Юленьке, что Мария Степановна была уверена - сын наконец-то нашел Ту Самую, с которой готов строить крепкую ячейку общества и рука об руку идти к светлому будущему.
Девушка Марии Степановне понравилась - она не была юной, ей было уже двадцать пять, однако Юля была серьезной, скромной, вежливой и очень любила Романа.
- Ну что ж, за счастье и здоровье будущих молодоженов! - прозвучал тост.
Начали готовиться к свадьбе, и вот тут-то все и пошло совсем не так, как представляла себе Мария Степановна. Оказалось, что Юлечка - не такая уж и скромница! Она уже была замужем, но что еще хуже - у нее от этого брака был ребенок! Когда Мария Степановна узнала об этом, ее чуть сердечный приступ не хватил.
- Рома, ты что творишь??? - налетела она на сына. - Совсем с ума сошел - тащить сюда этот "прицеп"??? Не мог найти нормальную, непорченую и без детей??? Зачем тебе эта никчемная брошенка?!
- Мама, успокойся, - пытался урезонить ее Роман. - Юля - прекрасная девушка, и я ее люблю. Дочка у нее замечательная, как ангелочек. И никакая Юля не брошенка - ее муж был милиционером и погиб на службе.
- Все равно ты совершаешь глупость! - не унималась Мария Степановна. - Вешаешь на себя чужого ребенка...
- Будут у нас и свои дети, - сказал Роман, на что мать лишь презрительно фыркнула.
А вот Борис невестку и ее дочь принял тепло и даже шутил, что ему подарили уже готовую внучку. Юля тоже очень подружилась со свекром, который очень быстро стал ей как родной отец - своего-то она почти не помнила...
Шли годы, но Мария Степановна так и не приняла ни свою невестку, ни ее дочь, хотя Роман официально удочерил девочку. Она постоянно пыталась вмешиваться в семейную жизнь сына, поссорить его с женой, заставить развестись. Даже подсылала ему знакомых девушек, чтобы увели. Но казалось, что от этих попыток разрушить семью союз Романа и Юли становился лишь крепче. Дошло то того, что Роман жестко поговорил с матерью, велев ей не донимать его жену, не распускать про нее грязные сплетни и вообще не вмешиваться в их жизнь.
- Да я ж ради тебя стараюсь! - увещевала сына Мария Степановна. - Ты ж, дурень, не видишь ничего! А я вижу, что этой Юльке и ее байстрючке нужна удобная шея.
- Мама, прекрати! - гневно ответил Роман. - Юля работает порой больше, чем я. Хватит ее оскорблять!
Дочка Юли, Наташа, очень любила дедушку Борю. Он гулял с ней, они вместе читали книги, ходили в кино, он баловал ее сладостями и игрушками. А вот Мария Степановна велела, чтобы девочка вообще к ней не подходила.
- Никакая я тебе не бабушка! - шипела она. - Для тебя я Мария Степановна и на "вы", поняла?!
Вскоре Юля и ее дочь прекратили с ней всякое общение. Даже на дачу ездили порознь, чтобы опять не вспыхнул скандал на ровном месте. Юля поняла, что никогда свекровь не будет считать ее частью своей семьи и никогда не полюбит.
Роман слег совершенно внезапно и неожиданно для всех - стало плохо в кабинете, вызвали "скорую". Семья и коллеги удивлялись - мужчина был здоров, как бык! Никогда ни на что не жаловался, а тут такое... Разумеется, Юля бросила все дела и помчалась в больницу к мужу.
- Рома, что врачи говорят? - с надеждой спросила она.
- Сердце, - вздохнул Роман. - Чувствую, что уйду вслед за папой...
Борис скончался от инфаркта два года назад. Для всей семьи это стало большим ударом, особенно переживала Наташа - как же она будет жить без любимого дедули?
- Не говори так! - воскликнула Юля. - Ты поправишься и вернешься домой. Мы с Наташенькой будем ждать тебя.
Однако этим надеждам не суждено было осуществиться - сердце Романа остановилось около трех часов ночи. Его пытались спасти, но было уже поздно.
На семью обрушилось новое тяжелое испытание. Юля была безутешна - ее любимый, прекрасный муж сейчас лежит в холодном ящике, бледный и неживой... Больше никогда они не пройдутся по вечернему парку, не сядут пить чай с его любимым печеньем, не поедут на дачу любоваться звездами и слушать ночных птиц. Больше никогда... Наташа тоже горько плакала, но пыталась хоть как-то успокоить маму. А вот Мария Степановна устроила невестке настоящий ад.
- Это ты, ты yбила моего сына! - визжала она. - Ты во всем виновата! Да я тебя cгнoю заживо! Будешь жалеть, что вместо Ромочки не пoдoxлa, твapь пpoклятaя!
Она действительно написала на Юлю заявление, якобы она отравила своего мужа ради наследства. Но, конечно же, Марии Степановне настойчиво показали путь восвояси, пока не завели дело за заведомо ложный донос - Роман Борисович Орловский скoнчaлcя по естественным причинам, и никаких сомнений в этом не было.
После cмepти мужа Юля не могла ни есть, ни спать. Жить, дышать не могла. Иногда она даже мысленно умоляла Романа забрать ее к себе, но потом понимала, что нельзя. Она должна жить ради дочери и ради выполнения последней воли любимого супруга.
Тогда в больнице лечащий врач Романа отдал Юле записку, написанную неровным мелким почерком.
"Юлечка, родная моя!
Я знаю, как ты надеялась на мое выздоровление, но я чувствую, что у Судьбы на этот счет другие планы. Когда меня не станет, ПОЖАЛУЙСТА, позаботься о моей маме, не бросай ее. Я знаю, что у вас всегда были ужасные отношения, но сейчас она останется совсем одна. Я не прошу тебя полюбить ее. Просто постарайся сделать так, чтобы она ни в чем не нуждалась.
Бесконечно любящий тебя, Ромка"
Вот Юля и ходила к Марии Степановне, приносила продукты, лекарства, делала у нее уборку. Сама же Мария Степановна даже не смотрела в ее сторону.
Дочь Юли этого категорически не одобряла.
- Опять к этой старой ведьме идешь? - недовольно спросила Наташа.
- Таш, ну мы это уже обсуждали, - вздохнула женщина. - Твой отец хотел...
- Да-да-да, чтобы о ней позаботились, - раздраженно перебила Наташа. - Только вот о том, кто должен это делать, не было ни слова.
- Ты о чем? - удивилась Юля.
- Я о том, что можно и бабку не бросать, и тебе с ней не пересекаться лишний раз. Наймем кого-нибудь для этого.
Такая мысль даже не приходила Юле в голову. Обрадовавшись этой идее, она дала объявление, и вскоре на него откликнулись местные волонтеры, помогающие пожилым людям. Юля передавала им необходимые вещи, а также делала регулярные пожертвования в фонд. Таким образом и волки были сыты, и овцы целы.
- Ну все, приехали. Выходи и чувствуй себя, как дома. Хотя стоп, это теперь и есть твой дом!
Мария Степановна и так всю дорогу плакала, не переставая, но сейчас слезы хлынули из глаз с новой силой.
- Наташенька, внученька моя... Ну как же так? - шептала она.
- Аааа, вот как ты теперь запела, - зло усмехнулась девушка. - Теперь я уже не бaйcтрючка, не у6людoк, не пapaзиткa, а внуууученька. Поздно уже, надо было думать раньше. Я тебе честно скажу: если бы ты, старая кpыca, на маминых похоронах не открывала свою пacть, то и сидела бы дальше в своей норе. Но после того, что ты тогда выдала, у меня только было одно желание - замуровать тебя в квартире и оставить гнить, как мумию. Но я ж не такая, как ты. Да и маме слово дала.
Юля ушла из жизни год назад, когда Наташа только-только окончила колледж. Не выдержала битвы с весьма агрессивной формой рака. Когда стало ясно, что благоприятный исход невозможен, Юля попросила дочь не бросать Марию Степановну:
- Я знаю, как ты ее ненавидишь, но пожалуйста... Ради папы.
- Я обещаю мама! - сквозь слезы ответила Наташа. - Не волнуйся, все будет, как прежде.
На самом деле ей вовсе не хотелось думать о противной старухе. Сердце разрывалось от того, что больше не осталось у Наташи родных людей, которые ее любили и которых любила она.
Организацией похорон занимались коллеги и друзья Юли - Наташа была в таком состоянии, что вообще не понимала, что происходит вокруг. Слишком уж много горя обрушилось на двадцатилетнюю девушку. Разумеется, пригласили и Марию Степановну. Наташа возражала, но ей сказали, что все же какая-никакая родня, и так надо. У девушки не было ни моральных, ни физических сил спорить с этим.
Однако вскоре все пожалели, что Мария Степановна явилась на похороны. Она перетягивала на себя все внимание, рассказывая, какой у нее был замечательный сын, и что Юлька самолично его, такого молодого и красивого, в могилу свела.
- Ну ничего, бог шельму метит, - ехидно крякала Мария Степановна. - Наказал Юльку по справедливости!
Этого уже вынести было нельзя. Неприятной гостье недвусмысленно указали на дверь, а Наташа только неделю спустя пришла в себя.
После этого она пришла к Марии Степановне и сказала:
- Значит так. У тебя есть два выхода - либо отправляешься в интернат, либо в государственную богадельню. В первом случае я исполню последнюю волю папы и мамы - буду оплачивать твое пребывание там. Если добровольно не поедешь, не получишь ничего. Тебя отправят в государственный дом престарелых, а ты прекрасно знаешь, какие там условия. На размышление даю ровно минуту. Если не услышу внятного ответа - разворачиваюсь и навсегда ухожу. Время пошло.
Мария Степановна была в шоке. Она так привыкла, что о ней заботятся, несмотря на ее отвратительное отношение к невестке и ее дочери, что подобная дерзость повергла в шок. "Мepзкaя девка! - думала она. - Раньше ее хотя бы Юлька в узде держала, а теперь она окончательно с цепи сорвалась. А мне теперь что делать?" Конечно, Мария Степановна могла отказаться покидать родной дом. Но как жить? Ей был нужен медицинский уход и здоровое питание. Сама она уже плохо могла себя обслуживать, и если внучка перестала бы ей помогать, то результат был бы очевиден - обычный дом престарелых, который больше похож на тюрьму. Можно продать свою трешку, переехать в однокомнатную, а деньги потратить на оплату сиделки и продукты с лекарствами. Но их надолго не хватит, да и вся эта возня с квартирами... Это же дело не пары дней, а Наташка, естественно, помогать в этом деле не будет.
- Тик-так, тик-так, часики тикают!
Голос Наташи раздался как сквозь ватное одеяло. Мария Степановна вздрогнула и посмотрела на девушку - на ее лице не было ни малейшей тени сочувствия, только злость. Мария Степановна поняла, что деваться ей некуда.
Так она и оказалась в этом пансионате. Действительно, Наташа сдержала слово и определила ее в хорошее учреждение с внимательным уходом, творческими активностями и вкусной едой. Однако все равно Мария Степановна чувствовала себя выброшенной на помойку. Никого у нее не было. Даже эта Наташка оказалась глухой к слезам пожилой женщины. Когда она оформляла все необходимые документы, врач сказала ей:
- Не волнуйтесь, о вашей бабушке позаботятся настоящие профессионалы!
- Никакая она мне не бабушка, - сухо ответила девушка.
И конечно же, она никогда не приезжала.
В тот день Мария Степановна, глядя на свою герань, приняла решение. "Ну раз так, Наташенька, то и у меня будет для тебя сюрприз! - злорадно подумала она. - И крайне неприятный".
Когда этим же вечером разносили ужин, Мария Степановна попросила Любу немного задержаться.
- Любашенька, - ласково сказала она санитарке, - ты ведь знаешь, что у меня никого из родных не осталось. Муж yмep, сын yмep, царствие им небесное, невестка его тоже недавно преставилась, а внучка совсем про меня забыла, только оплачивает каждый месяц мое содержание. Вот такая нынче молодежь, неблагодарная. Не ценит того, что старшее поколение для них делает. Поэтому я решила, что не достойна она моего наследства.
- Да, это очень грустно, - вздохнула Люба. - Я часто вижу здесь одиноких людей, которых родственники сюда поместили и забыли. Но неужели все ваше имущество отойдет государству? Жалко, наверное, таким трудом все нажито...
- Да, действительно нажито тяжелым и самое главное - честным трудом, - кивнула Мария Степановна. - Нельзя все это отдавать в дурные руки. Поэтому я тут подумала и решила, что перепишу квартиру на тебя!
- Что??? - опешила Люба. - Вы серьезно?! Но я же чужой вам человек! Вы хоть представляете, сколько сейчас такая квартира стоит?!
- Представляю, представляю, - улыбнулась Мария Степановна. - Но не Наташке же все это оставлять! А ты - девушка порядочная, добрая, тебе нужно свою жизнь строить. Не будешь же всю жизнь старичье кормить? Замуж тебе надо и деток здоровых. Так что не отказывайся, мне-то уже все равно не нужно.
- Спасибо вам, Мария Степановна, просто гигантское спасибо! - расплакалась Люба. - Я даже не знаю, как вас отблагодарить...
- Ты главное оставайся всегда таким же светлым человечком, - улыбнулась женщина. - На таких , как ты, весь мир держится.
Ночка выдалась во всех смыслах жаркой, даже открытые окна не помогали.
- Ну вот, всех соседей перебудили, - довольно ухмыльнулся Гена.
- Пусть завидуют, нищеброды облезлые, - презрительно фыркнула Люба, затягиваясь cигapeтoй. - У нас сегодня праздник, имеем право.
- Да, это действительно стоило отметить, - сказал Гена, протягивая руку за рюмкой вoдки. - Я просто поражаюсь, как тебе удается так мастерски разводить этих cтapпepoв?
- Врожденный талант, - улыбнулась Люба. - Главное - притвориться, что тебе реально их всех жалко, и тебя беспокоит их судьба. А остальное - дело техники!
- Тебе это еще не надоело? Я бы не смог работать в таком заведении...
- Конечно, надоело! - фыркнула Люба. - Терпеть не могу этих стариков. Но ничего, еще одно дельце обстряпаю, и можно будет соскакивать. Думаю, денег от сдачи четырех квартир нам хватит.
- Ого, уже четырех?! - оживился Гена. - У тебя уже кто-то есть на крючке?
- Ага, дед один. Все замуж меня зовет! - расхохоталась Люба. - А хотя... Слууушай, может мне и правда с ним под венец идти, а? А то часики тикают, а ты меня в ЗАГС не приглашаешь...
- Э, ты чего? - возмутился Гена.
- Да шучу я, дypeнь! Нам и безо всякого ЗАГСа хорошо. А будет еще лучше. Главное, деда дожать. Он уже прочти дозрел, так что скоро снова будем праздновать!
Эпилог
Когда Мария Степановна скoнчaлaсь, Наташа даже не поинтересовалась наследством - ей ничего не было нужно от этой женщины. Когда она узнала, что квартира была отписана совершенно постороннему человеку, то лишь хмыкнула. Это было уже не ее дело: долг перед родителями был исполнен - Наташа действительно не бросила Марию Степановну (хотя очень хотелось). Однако организовывать похороны она отказалась, и пришлось этим заниматься аж руководству института в знак былых заслуг. Наташу обвиняли в черствости и неблагодарности, но она лишь отмахивалась: "Эта женщина всегда меня ненавидела и ничего для меня не сделала. Я ничего ей не должна, тем более, после cмepти".
У Наташи самой уже была семья - она вышла замуж и родила сына. Глядя, как ее ребенок играет со своими любимыми игрушками, она все думала - каким же человеком он вырастет? Какой путь в жизни выберет? Наверняка, когда-нибудь он приведет в дом девушку и представит родителям как свою будущую жену. И тогда Наташа решила, что не будет критиковать его выбор. Никогда. Потому что нет ничего хуже, чем стать такой же, как Мария Степановна!
