"И обонял, и зрел, и глазом двигал,
И блок тройничный разом отводил.
Лицом и слухом, и языкоглоткой,
Блуждая, шел добавочной походкой,
Под языком все нервы приводил".
Стишок для запоминания 12-ти пар черепно-мозговых нервов
- Обонятельный (nervus olfactorius)
- Зрительный (nervus opticus)
- Глазодвигательный (nervus oculomotorius)
- Блоковый (nervus trochlearis)
- Тройничный (nervus trigeminus)
- Отводящий (nervus abducens)
- Лицевой (nervus facialis)
- Слуховой или преддверно-улитковый (nervus vestibulocochlearis)
- Языкоглоточный (nervus glossopharyngeus)
- Блуждающий (nervus vagus)
- Добавочный (nervus accessorius)
- Подъязычный (nervus hypoglossus)
...
На третьем курсе дисциплин стало ещё больше. Все занятия стали проходить в условиях районной больницы. С утра и до обеда, например, мы занимались дерматологией в поликлинике, а после обеда шли в отделение, либо наоборот. Пребывания в больнице стали чем-то простым, обыденным - приходили мы туда как на работу. Мы уже на уровне мышечной памяти знали где и что располагается, где можно ходить, где нежелательно, а где вообще нельзя - например, возле кабинета главной медсестры. Не дай Бог, студенту попасться ей в лапы! То перчатки не надеты, то шапочка неглажена, то: "где вообще шапочка???".
...
Если психиатрическими больными мы были "обделены" ввиду отсутствия психбольницы в нашем районе, то неврологических больных было хоть отбавляй, даже несмотря на то, что неврологического отделения в ЦРБ тоже не было. Так уж она устроена районная больница. Случается что-то экстренное, требующее быстрых и эффективных действий врачей - госпитализируют в единственную ПИТ (палата интенсивной терапии). И не важно, какая патология развилась у пациента: коронарная недостаточность или тяжелая травма, кома неясной этиологии или острое нарушение мозгового кровообращения (ОНМК).
Так же было и в этот раз.
Практические занятия по неврологии у нас проходили в терапии. Тому было логическое объяснение: зачастую, различные "вялотекущие" проявления поражений головного мозга обусловлены гипертонией и возрастными изменениями, конечно. А где ещё лечить гипертонию и возрастные изменения? Уж точно не в хирургии, роддоме или в детском отделении.
Изучая истории болезни больных, мы вдруг услышали какую-то суету в районе приемного покоя. Я выглянул в окно. Из УАЗика скорой выгружали кого-то на носилках.
- Пойдем, посмотрим? - предложил я и, не дожидаясь, что кто-то согласится, рванул в приемный покой.
На встречу мне попалась санитарка из приемника, которая шла быстрым шагом к лифту.
- Что там? - спросил я её.
- И́нсульт привезли! - ответила она с ударением на "и". - БОМЖа какого-то. В реанимацию сказали поднимать. Помоги двери в лифт открыть!
- Конечно! - с радостью согласился я помочь.
"Я тут при деле, если что – лифт помогаю открывать, а не просто так позырить пришёл!"
Больного уже положили на каталку и везли к лифту. Это действительно был человек без определенного места жительства. Грязная, старая одежда, редкие, взлохмаченные волосы, на такой же редкой бороде были рвотные массы. Запах гари, немытого тела, рвотных масс. Мужчине было примерно пятьдесят лет на вид. Сознание у него отсутствовало. Дышал он глубоко и шумно: при выдохе одна щека его сначала надувалась как парус, а потом, воздух с дребежаще-хрипящим звуком проходил через губы. Короткая пауза и снова глубокий и шумный вдох, снова парус из щеки, шумный дребежащий выдох.
Одновременно с тем, как больного ввозили в лифт, подошёл реаниматолог - Печёнкин Геннадий Юрьевич. Первое, что он сделал, это заглянул в глаза больному.
- Плохо всё...
- Что там? - не выдержал я.
- Смотри, - сказал он мне, удерживая веки больного
Я заглянул в глаза больному.
Зрачки его были разных размеров. Если один был обычного размера, то второй был широкий, размером почти с радужную оболочку.
- Анизокория! - вырвалось у меня.
- Именно.
- Геморрагический инсульт?
- Да.
Лифт остановился. Каталку с больным выкатили в коридор и быстро закатили в ПИТ.
- Доктор, разрешите? - спросил я Печёнкина, имея ввиду своё присутствие в палате.
- Заходи!
Как только больного переложили на кровать, у него появилась двигательное беспокойство. Имеющаяся у него правосторонняя гемиплегия не позволяла ему двигать правыми конечностями, поэтому он стал беспорядочно двигать левой рукой, затем подключилась и левая нога. Нога сгибалась в коленном суставе и снова разгибалась. Правые конечности его при этом были абсолютно неподвижны. В связи с этим, непроизвольно отталкиваясь "здоровой частью тела" от кровати, больной стал переворачиваться на правый бок. Дыхание его участилось, стало ещё громче, воздух проходил через дыхательные пути с каким-то клокотанием и вдруг, на полном вдохе дыхание его остановилось. Наступила короткая и, в то же время, пугающая тишина. По телу больного сначала пробежала мелкая дрожь. Такая дрожь возникает при сильном напряжении мышц, а ещё через несколько минут больного стало подбрасывать на кровати.
- Судороги! - сказал врач.
Тут же откуда-то в его руках появилась ампула с противосудорожным препаратом.
- Держи его!
Я, быстро натянув перчатки, вцепился больному в плечо, стараясь придавить его к кровати, но бьющийся в судорогах больной просто подбрасывал меня. Я уже пожалел, что напросился в палату.
- Руку держи! - резко сказал реаниматолог. - Загрузим и на вентилятор.
Я четко услышал, что он сказал, но совершенно не понял, что значит "загрузим и на вентилятор". Поэтому я, что есть силы, прижал руку больного.
Доктор сам быстро набрал в шприц лекарство, проколол резинку капельницы и стал медленно вводить препарат в вену. Постепенно амплитуда судорожных движений больного уменьшилась, а затем и вовсе судороги прекратились. Снова появилось равномерное шумное дыхание.
- "Клинок", "трубу"... - сказал реаниматолог медсестре, которая тоже находилась в палате.
Мне впервые в жизни пришлось увидеть как проводят интубацию трахеи.
Реаниматолог встал у изголовья кровати, запрокинул голову больного, раскрыл ему рот и, при помощи ларингоскопа, заглянул больному в гортань.
- Там рвотные массы... Аспиратор...
Медсестра уже протягивала ему пластиковую прозрачную трубку, присоединённую тонким силиконовым шлангом к какому-то аппарату, стоявшему под кроватью. Врач влез пластиковой трубкой в ротовую полость больного. Медсестра включила аппарат. Появился противный звук свистящего воздуха, и в прозрачном шланге я увидел высасываемую слизь и рвотные массы из ротовой полости больного.
От увиденного, я до скрипа стиснул зубы.
Больному установили интубационную трубку и подключили к аппарату искусственной вентиляции лёгких.
- Готово, - сказал Печёнкин, настроив аппарат ИВЛ.
"Что-то как-то много мне сегодня практики", - подумал я и на ватных ногах вышел из палаты...
Ещё один рассказ об ОНМК из цикла сельских историй:
Продолжение: Часть 1/ Часть 2/ Часть 3/ Часть 4/ Часть 5/ Часть 6/ Часть 7/ Часть 8/ Часть 9/ Часть 10/ Часть 11/ Часть 12/ Часть 13/ Часть 14/ Часть 15/ Часть 16/ Часть 17/ Часть 18/ Часть 19/ Часть 20/ Часть 21/ Часть 22/ Часть 23/ Часть 24/ Часть 25/ Часть 26/ Часть 27/ Часть 28/ Часть 29/ Часть 30/ Часть 31/ Часть 32/ Часть 33/ Часть 34/ Часть 35/ Часть 36/ Часть 37/ Часть 38/ Часть 39/ Часть 40/ Часть 41/ Часть 42/ Часть 43/Часть 44