Продолжаю рассказывать о боевом пути своего прадеда Константина Пантелеевича. В конце 1941-го года ему предстояло возглавить стрелковый взвод в одной из национальных дивизий Красной Армии и высадиться с десантом на Керченском полуострове.
Первую часть можно прочитать по ссылке.
Вскоре после излечения от ранения Зимней войны Константин Невенченко демобилизовался и был вновь призван на службу уже в 1941 году. Сведения о его судьбе в первые 4-5 месяцев Великой Отечественной войны отсутствуют, но учитывая следующее место службы, можно предположить, что в 1941-м он был направлен на Курсы усовершенствования командного состава РККА. После обучения и присвоения первого офицерского (в то время ещё «командирского») звания «Лейтенант», Константин Пантелеевич был направлен в формирующуюся 390-ю стрелковую дивизию. На новом месте лейтенант Невенченко был назначен командиром взвода 784-го стрелкового полка.
390-я стрелковая дивизия формировалась с августа по октябрь 1941 года на Закавказском фронте в районе города Махарадзе (современный город Озургети) на западе Грузии в рамках реализации постановления ГКО СССР № 459сс от 11.08.1941 года.
Из 10252 военнослужащих, имевшихся в дивизии после формирования, 8979 раньше никогда не держали в руках оружия. Большую часть рядового состава составляли крестьяне армянской и азербайджанской национальностей. Младшие командиры и политруки были русскими и грузинами.
После завершения формирования дивизия продолжала дислоцироваться в Закавказье. В действующую армию поступила 23.11.1941 года на основании директивы Ставки ВГК № 005070 от 22.11.1941 года, войдя в состав 51-й Армии. Первоначально соединение было задействовано в обороне Черноморского побережья.
Из воспоминаний командира 476-го медсанбата 390-й сд Абашидзе Георгия Георгиевича:
«24 ноября 1941 г. получил приказ выехать в Краснодарское направление в Действующую армию. Недостатков было много, как-то: отсутствие достаточного количества медикаментов, транспорта и т.д. Об этом я доложил комдиву и начсанслужбы 46-й армии. Я был назначен начальником эшелона. Эшелон шел через Краснодар; крайняя станция Абинская; прибыли в полном составе. В дороге сануправление Закфронта подбросило большое количество медикаментов и перевязочного материала. По прибытию в Абинскую комдив объявил мне благодарность и вручил боевое оружие – автомат. В Абинской остановились на двое суток. Наступила суровая зима. Перед санслужбой стояла задача – в дороге оказывать помощь бойцам и командирам. Шли под обстрелом немецких самолетов; приходилось развертывать МСБ, оперировать раненых, срочно эвакуировать; принимали профилактические мероприятия против обмораживания и пр.
Походным порядком прошли 150 километров от железной дороги. Прибыли в село Вышстебельское. Нашему продвижению мешало то, что в тылу не была предусмотрена организация госпиталя и нам приходилось эвакуировать раненых и больных в далекий путь. Бойцы не имели зимнего обмундирования. На этой почве большинство имело гриппозное заболевание, воспаление легких и отморожение.»
В состав 390-й дивизии входили 784-й, 789-й, 792-й стрелковые полки, 954-й артиллерийский полк и другие спецподразделения. Командовал дивизией полковник Виноградов Иван Гаврилович 1900 года рождения не имевший боевого опыта со времен Гражданской войны. В РККА с 1919 года. На должность комдива пришел с должности начальника Сухумского стрелково-пулеметного училища.
Первым начальником штаба дивизии был назначен подполковник Сихарулидзе Галактион Лукьянович 1901 года рождения. В рядах РККА с 1922 года. В мае 1942 года он попадает в немецкий плен под Керчью и освободится только в 1945 году.
Удачнее сложится военная карьера у комиссара дивизии - старшего батальонного комиссара Сотникова Александра Тимофеевича 1900 года рождения. В Красной Армии с 1919 года. После Крыма воевал под Сталинградом, освобождал Польшу. Особо отличился во время штурма Берлина, за что был удостоен звания Героя Советского Союза. Перед самым штурмом Рейхстага был тяжело ранен, потерял ногу. Закончил службу в звании гвардии полковника.
Сохранилась фотография с бойцами из 792-го стрелкового полка 390-й стрелковой дивизии, что дает представление, как выглядел тогда личный состав пехотных подразделений.
Боевое крещение 390-я стрелковая дивизия получила во время Керченско-Феодосийской десантной операции, которая стала одним из первых морских десантов Второй мировой войны и долгое время оставалась крупнейшей по численности задействованных войск.
Целью операции было деблокировать осажденный немцами Севастополь, разгромить войска 11-й армии Вермахта и создать условия для полного освобождения Крыма. Она отлично вписывалось в советскую стратегию начала 1942 года, заключающуюся в общем наступлении на всех фронтах, чему способствовали победные настроения после операции под Москвой, Ростовом-на-Дону и Тихвином: «гнать немецкие войска на запад без остановки, заставить их израсходовать резервы еще до весны, когда у нас будут новые большие резервы, а у немцев их не будет, и обеспечить таким образом полный разгром гитлеровских войск в 1942 году».
390-я дивизия в составе 51-й армии должна была усилить действия 302-й горно-стрелковой дивизии, переправлялась через Керченский пролив вслед за ней по частям.
30 декабря 1941 года в 6:30 утра после тяжелых и продолжительных боев войска 51-й армии полностью освободили город Керчь.
Благодаря сохранившемуся Журналу боевых действий фронта известно, что в этот день на побережье было облачная погода. До обеда были снегопад и метель. Температура –7 t. Волнение на море 5 баллов. По Шкале Бофорта это означает, что почти все море покрыто белыми барашками. Скорость ветра 8 - 10,7 м/с, высота волны 2 метра. Качаются ветки и тонкие стволы деревьев.
В этих непростых условиях 30 декабря 1941 года передовой полк 390-й стрелковой дивизии, тот самый 784-й, в котором служил лейтенант Невенченко, начал погрузку в Таманском порту.
Прибыв на фронт, 390-я стрелковая дивизия насчитывала 553 русских военнослужащих (в основном командный состав) и 10185 армянских и азербайджанских крестьян старших возрастов, из которых 7603 плохо или совсем не владели русским языком. Больше 80% бойцов до призыва никогда не держали в руках оружия.
Из воспоминаний помощника командира 102-го отдельного строительного батальона по технической части Ойзера Нагирнера:
«В один прекрасный день я увидел, что на хуторе появились какие-то солдаты. Были они в шинелях с плащ-палатками поверх них, в пилотках, надвинутых на самые уши. Винтовки у них болтались за плечами. Вид у них был ужасный – очевидно, они здорово промерзли и нуждались в хорошем отдыхе.
Вызвав из штаба писаря, я приказал выяснить что это за люди. Вскоре писарь вернулся и доложил, что ничего не узнали – никто из них по-русски не говорил. «Елдаш» было единственное слово, которое они без конца повторяли.
Были у нас в части татары, казахи, грузины, армяне и все они были привлечены для установления контакта с прибывшими. Но все было безуспешно. Среди наших ребят был один татарин из Средней Азии, который говорил, кроме русского и татарского, на всех языках среднеазиатских народов. Но и он ничем не помог.
К счастью, вскоре подошла еще группа солдат, среди которых был один младший командир сносно владеющий русским языком. Как оказалось, он и был старшим прибывшей к нам на пополнение команды. Оказалось, что все прибывшие были азербайджанцы.»
В представленной выше таблице указан состав передовой группы десанта. В последние два дня уходящего 1941-го года на восточном берегу Крыма в районе Камыш-Бурун к югу от Керчи высадилась группа на основе 784-го стрелкового полка, 2-го дивизиона 954-го артиллерийского полка, минометного батальона, 1-й роты 672-го отдельного саперного батальона, управление дивизии, 842-й отдельный батальон связи и 453-й мотострелковой разведывательной роты.
Все эти части были не обеспечены автотранспортом, но при этом должны были принять участие в преследовании отходящих частей 46-й пехотной дивизии немцев и идти на соединение с феодосийской группировкой из 44-й армии РККА, которая параллельно проводила свою высадку. Группа насчитывала – 3798 бойцов, 802 лошади, всего 19 автомашин, 184 повозок, 24 50-мм миномета, 18 82-мм минометов, 15 76-мм орудий и 3 45-мм противотанковые пушки.
Возглавлял эту десантную группу командир 784-го стрелкового полка подполковник Сегнеев Василий Андрианович 1899 года рождения. В Красной Армии с 1919 года. Погиб 20 марта 1942 года.
31 декабря 1941 года погода в Керченском проливе еще больше ухудшилась, начался шторм. Столбик термометра опускался до -9 градусов. Волнение на море достигло 8-9 баллов. В такую погоду идти против ветра трудно, разговаривать практически невозможно, ломаются тонкие сучья деревьев. Всё это осложняло еще и наличие льда на некоторых участках пролива. В такой ситуации остальные два стрелковых полка дивизии - 789-й и 792-й - так и не смогли переправиться.
Сохранились воспоминания бывшего начальника разведки артиллерийского дивизиона 954-го артполка 390-й стрелковой дивизии лейтенанта Панишева Алексея Александровича:
«Артиллерийский дивизион состоял из двух батарей 76-мм горно-вьючных пушек и одной батареи 122-мм гаубиц. Артполк был направлен на госграницу с Турцией. Готовясь и оборонительным боям, мы перемещались вдоль границы, оборудуя позиции, готовя данные по группировкам турецких войск, сосредотачивающимся на своей территории.
К осени 1941 года мы - 954 ап воинскими эшелонами были перевезены в район ж.д. станции Абинская-Крымская, откуда своим ходом вышли на Таманский полуостров. С этого момента началась подготовка, днем и ночью, к высадке морского десанта через Керченский пролив в Крым.
…суда с людьми, стрелковым вооружением, с патронами, гранатами (артполк с пушками и боеприпасами, орудийными расчетами) вышли, чтобы до рассвета быть в местах высадки. Поднялся сильный шторм, суда заливало водой, обрывало буксирные тросы, уносило в море шлюпки, баркасы, байды…
…выгрузили пушки и боеприпасы, а лошади оставались в Тамани, часть на берегу, а некоторые загруженными в баржи, которые были заняты людьми. Лошади в трюмах барж зверели, кусались, ржали, будучи длительное время голодными, так как в попытке вызволить баржи, ледоколы взломали лёд вокруг барж и доставлять корм лошадям было невозможно.
На меня - начальника разведки артиллерийского дивизиона, комиссара дивизиона и командира взвода боевого питания была возложена задача - перевести по льду Керченского пролива лошадей и тылы дивизиона. На пути нашего движения встречались полыньи, на открытой воде плавали утки, бакланы, от нашей нагрузки и движения иногда лёд не выдерживал, были потери. Шли мы полный световой день с добавкой раннего рассвета и вечера. Достигнув противоположного берега, лошади полегли на землю и ржали. Ни какие уговоры, побои поднять их не могли пока они не отдохнули.»
К исходу 2 января 1942 года головной 784-й стрелковый полк достиг Марфовки и продолжал движение в западном направлении на Парпач (современное село Ячменное в Ленинском районе). Из-за отсутствия переправочных средств и сплошного льда в прибрежной полосе (10-15 см) остальные два полка 390-й сд так и оставались на Таманском полуострове.
С 4 по 6 января 1942 года, до потепления, командование 51-й армии начало перебрасывать некоторые подразделения с Таманского полуострова прямо по льду пролива. К 5 января 784-й стрелковый полк закрепился в районе Арма-Эли (современное село Батальное), здесь же находился штаб 390-й стрелковой дивизии.
На карте хорошо видно, что передовые части 390-й сд расположились в центре перешейка между Керченским полуостровом и остальным Крымом. Ширина перешейка в самом узком месте 17 км. В северной части от него начинается коса - Арабатская Стрелка. Это место в советской историографии также получило название Ак-Монайские позиции. Оно станет ключевым в последующие несколько месяцев ожесточенных боев.
Именно на этом перешейке проходила передовая линия Крымского фронта. Она была расположена на плоской равнине, открытой со всех сторон ветрам. В этом месте характера глинистая засоленная почва, почти полное отсутствие деревьев и даже кустов.
К 6 января температура поднялась до +7 градусов, начался дождь. Дороги стали труднопроходимыми для транспорта. В последующие дни 390-я стрелковая дивизия продолжала удерживать Ак-Монайские позиции и подтягивать отставшие тылы. 10 января 954-й артполк 390-й сд наконец-то полностью выгрузился в порту Керчи.
12 января 1942 года переброску войск через пролив вновь пришлось приостановить из-за ледовой обстановки. В это же утро в 6:00 три батальона 390-й стрелковой дивизии пошли в атаку между населенными пунктами Киет (ныне исчезнувшее Победное) и Джанкой (современное Васильковое).
Атака успеха не имела, бойцы залегли прямо перед окопами немцев. Но при этом обнаружили позиции противника и противотанковый ров, а также оценили их силы - батальон пехоты усиленный минометами и до двух артиллерийских батарей.
15-16 января 1942 года уже бойцам 390-й дивизии пришлось удерживать оборону на высоте 26.7 к востоку от Джанкой. При активной поддержке авиации немцы попытались окружить эту высоту с севера и юга. К 19 января все части 51-й армии были вынуждены отступить обратно на Ак-Монайские позиции.
Таким образом, заняв оборонительный рубеж, 390-я дивизия прочно удерживала его во время контрнаступления немцев и румын вплоть до общего отхода советских войск на Ак-Монайские позиции.
Если 51-я армия, хоть и понесла потери, но смогла организованно перегруппироваться, то на соседней 44-й армий пришлось гораздо хуже. В первый же день немецкого контрнаступления были выведены из строя командующий армией, начальник штаба и член военного совета армии. Уже к 18 января 1942 года враг сначала окружил, а затем и захватил обратно Феодосию.
Разгром 44-й армии и потеря Феодосийского порта серьезно ухудшила условия снабжения советских войск в Крыму и поставил в тяжелое положение 51-ю армию. Спасли ситуацию очередные морозы, которые позволили многократно увеличить поставки по льду Керченского пролива.
К 21 января 1942 года ситуация на фронте стабилизировалась, обе стороны приводили части в порядок. Погода все эти дни продолжала «прыгать» от холодного дождя и раскисших дорог до снегопадов с 15-градусным морозом. Разведкой было установлено, что перед фронтом 51-й армии находится румынская 18-я пехотная дивизия.
Всего за время работы ледовой переправы с 28 декабря 1941-го до 1 января 1942 года и с 20 января по 11 февраля 1942 года по ней на Керченский полуостров удалось перебросить 96618 человек личного состава, 23903 лошади, 6513 автомашин, 30 орудий 122-мм, 103 орудия 76-мм, 45 орудий 45-мм, 46 тракторов и 8222 повозки. Ледовая переправа сыграла исключительную роль в истории борьбы за Керченский полуостров, позволив прочно закрепиться и создать предпосылки для наступления.
26 января 1942 года до батальона противника пытались атаковать передовые позиции 784-го полка, но безуспешно. К 28 числу третий полк 390-й стрелковой дивизии наконец-то прибыл на фронт стал сосредотачиваться во втором эшелоне.
28 января 1942 года директивой Ставки ВГК № 170070 Кавказский фронт разделяется на Крымский фронт и Закавказский военный округ. В состав нового фронта включались войска 44, 51 и 47-й армий, все войска в Севастополе, Черноморский флот и Азовская военная флотилия.
Операция по освобождению Крыма представляла собой первый опыт массового использования в операциях Красной Армии военнослужащих неславянских национальностей. Бойцы-кавказцы составили солидную прослойку в частях, высадившихся в Крыму. В феврале 1942 года в составе Крымского фронта сражались около 48 тысяч воинов-представителей закавказских национальностей (35% от всего личного состава фронта). 390-я стрелковая дивизия была ярким примером участия народов Закавказья в Великой Отечественной.
В конце января в качестве представителя Ставки Верховного Главнокомандования на Крымский фронт прибывает заместитель наркома обороны и начальник Главного политического управления Красной Армии Лев Захарович Мехлис.
Через два дня после прибытия Л. З. Мехлис отправил И. В. Сталину телеграмму следующего содержания:
«Прилетели в Керчь 20.01.42 г. Застали самую неприглядную картину организации управления войсками… Комфронта Козлов не знает положения частей на фронте, их состояния, а также группировки противника. Ни по одной дивизии нет данных о численном составе людей, наличии артиллерии и минометов. Козлов оставляет впечатление растерявшегося и неуверенного в своих действиях командира. Никто из руководящих работников фронта с момента занятия Керченского полуострова в войсках не был…»
В начале февраля Армейский комиссар 1-го ранга Мехлис инициировал взаимную переброску людей по национальному признаку среди соединений Крымского фронта. Эта переброска дала определенную однородность состава, а дивизии стали называться национальными.
С 20 февраля 1942 года 390-я дивизия стала именоваться «Армянская национальная». Из 9779 рядового и младшего начсостава теперь было 5896 армян, 1590 украинцев, 1270 русских, 619 азербайджанцев, 134 грузина и 270 представителей других национальностей.
224-я сд стала грузинской национальной, 396-я сд стала азербайджанской национальной. С 24 февраля в 390-й стрелковой дивизии также сменился командир.
Вместо полковника Виноградова был назначен армянин, полковник Закиян Семен Георгиевич 1899 года рождения. В РККА с 1918 года. Прошел Гражданскую войну. Член ВКП(б) с 1924 года. 2 апреля 1942 года будет смертельно ранен на Крымском фронте.
Благодаря сохранившемуся письму из штаба Крымского фронта от 24 февраля 1942 года стало известно, что национальность была далеко не главной причиной смены комдива. Накануне имело место массовое исчезновение военнослужащих 390-й стрелковой дивизии. Судя по всему, из состава 792-го стрелкового полка.
Скандал дошел до Генерального штаба Красной Армии. В результате была проведена срочная проверка всего личного состава, а своих должностей лишились командир дивизии, начальник штаба дивизии и командир 792-го стрелкового полка.
С самого начала февраля Крымский фронт и 51-я армия интенсивно готовились к наступлению, но сдерживающим фактором являлось пополнение войск и их снабжение.
Проблему не удалось решить даже к середине месяца. Только к 26 февраля обеспеченность боеприпасами артиллерии основных калибров в войсках 44-й и 51-й армий была доведена до 2,0–2,5 боекомплектов, что являлось очень хорошим показателем для 1942 года.
В ночь на 26 февраля 1942 года части стали сосредотачиваться на исходных позициях. Находившаяся на передовой линии 390-я стрелковая дивизия должна была пропустить через свои боевые порядки 12-ю и 83-ю бригады и 138-ю горно-стрелковую дивизию, а затем следовать за 77-й горнострелковой дивизией, чтобы помочь развивать успех в направлении населенных пунктов Тулумчак и Киет.
27 февраля 1942 года, к началу наступления на Керченском полуострове, была собрана достаточно сильная танковая группировка из 4-х бригад: 29 тяжелых танков КВ, 19 средних танков Т-34, 47 легких Т-60 и 243 уже устаревших Т-26. Большая оперативная пауза с 20 января по 26 февраля 1942 года позволила им хорошо подготовиться к наступлению.
Фрагмент из книги Алексея Валерьевича Исаева «Крым 1941-1944»: «За час до начала первого наступления Крымского фронта 27 февраля 1942 г. начался проливной дождь, который ухудшил условия видимости. Ввиду ограниченной видимости стрельба артиллерии в основном проводилась по заранее пристрелянным целям и площадям, что в значительной мере снижало ее эффективность. Тот же дождь превратил грунт в вязкую, липкую массу. Танки КВ были вынуждены двигаться на замедленной, а в редких случаях на 1-й передаче. Огнеметные ХТ-133, приданные батальону КВ, не сделав ни одного огневого выстрела, засели в грязи в 200–300 м от переднего края. Скорость движения танков не превышала 3–5 км/ч. Пехота была отсечена от танков минометным и пулеметным огнем, танки КВ 229-го отб прорвались вперед к Кой-Асану, но вынуждены были возвращаться назад за пехотой. Эти маневры не лучшим образом сказались на состоянии матчасти. Из 11 танков КВ 229-го отб 4 не вернулись из боя, а оставшиеся вернулись на исходные позиции или на буксире, или задним ходом ввиду поломок шестерен КПП. По существу, массированная атака на Кой-Асан советских тяжелых и огнеметных танков была сорвана. Саперный десант и автоматчики, находившиеся на танках, были почти полностью уничтожены.»
Под ударом 77-й горнострелковой дивизии румыны из 18-й пехотной дивизии обратились в паническое бегство. Это вынудило немцев 28 февраля оставить господствующую высоту 25.3, удержанию которой придавалось большое значение.
Под ударом массы танков на Тулумчак (современное Сенное) румыны дрогнули и побежали, оставив и этот опорный пункт. Бегство союзников довольно дорого обошлось немцам – советские танки ворвались на позиции поддерживающей румын немецкой артиллерии. Были потеряны: 1 50-мм противотанковая пушка, 16 37-мм противотанковых пушек, 2 210-мм гаубицы, 1 150-мм гаубица и 18 105-мм гаубиц leFH18.
390-я армянская национальная в это время продолжала занимать позиции на Ак-Монайской линии обороны.
Дальнейшее наступление буквально тонуло в грязи. Лично ездивший в передовые соединения командарм Владимир Львов докладывал командующему фронтом Дмитрию Козлову 1 марта 1942 года: «Автомашины вовсе не идут, лошади надрываются и падают», «пехота завязает в липкой грязи, вся измазалась до неузнаваемости». Командующий 51-й армией прямо сообщил Козлову, что «продолжать наступление нецелесообразно», нужно ограничиться овладением высотой 28.2, Корпечь, высотой 69.4, закрепиться и «дожидаться улучшения погоды и грунта».
Войскам фронта был отдан приказ закреплять достигнутые рубежи, но командование еще надеялось на улучшение погоды и достижение первоначальных целей операции. В этот же день 12-й и 83-й бригадам удалось захватить важную высоту 28.2.
2 марта 1942 года во второй половине дня теперь уже немцы пошли в контрнаступление на высоту 25.3. Они атаковали советские позиции с разных сторон пятью батальонами при поддержке 6 штурмовых орудий, дивизионной артиллерии и даже реактивных 150-мм шестиствольных минометов. 324-й полк 77-й горнострелковой дивизии не выдержал такого удара и в беспорядке отступил. Немцы взяли высоту и отчитались о 100 пленных. Вечером 2 марта штаб Крымского фронта отдает 44-й и 51-й армиям приказ: «Дальнейшее наступление по директиве № 350/ОП в связи с состоянием грунта до особого распоряжения прекратить».
За несколько дней тяжелых боев удалось добиться лишь незначительно вклиниться в оборону противника в полосе 51-й армии. При этом армией Львова было потеряно 12404 человека. Остававшаяся на своих позициях 390-я стрелковая дивизия Невенченко потерь почти не понесла. Константин Симонов, вспоминая свое пребывание на Крымском фронте, свидетельствует о причинах потерь: «Ни раньше, ни позже я не видел такого большого количества людей, убитых не в бою, не в атаке, а при систематических артналетах. Все происходило на голом, грязном, абсолютно открытом со всех сторон поле».
3 февраля 1942 года 792-й и 789-й стрелковые полки 390-й дивизии были выдвинуты немного вперед на северо-запад, но 784-й полк, в котором воевал лейтенант Невенченко, остался на Ак-Монайских позициях.
Поскольку наступление было лишь отложено, войска Крымского фронта продолжали готовиться наступать. При этом изменилась оценка противника. Идеей новой операции стало «обойти систему инженерных сооружений с севера».
Несмотря на временное затишье войска продолжали нести потери. Например, командир роты автоматчиков из 784-го стрелкового полка старший лейтенант Кугот Иван Иванович был тяжело ранен в голень правой ноги 4 февраля 1942 года. Ниже представлен его наградной лист.
Стоит немного рассказать о должности и подразделении Константина Невенченко. Напомним, что согласно документам, он был командиром взвода в 784-м стрелковом полку 390-й сд.
В связи с большими потерями, 29 июля 1941 года был принят новый штат военного времени — штат сокращенной дивизии 04/601. Численность взвода сохранялась - 51 человек в составе четырех стрелковых и одного минометного отделения, но был сильно затронут состав вооружения. Командиру взвода по штату оставили лишь пистолет. В составе отделений пропало автоматическое оружие, но во взводе 2 бойца должны были быть вооружены пистолет-пулеметами. Т.е. полностью ППД выведены не были, но их число сократилось с 9 до 2 на взвод. Сохранялись и две снайперских винтовки СВТ в составе взвода.
Число ручных пулеметов ДП-27 было сокращено с 4 до 2, а у наводчиков пулеметов по этому штату изымался Наган.
На представленной схеме представлен стрелковый взвод по штату 04/601, но реальное количество самозарядных винтовок и пистолетов-пулеметов в новых дивизиях было сильно меньше. Поэтому и огневая мощь взвода была сильно ниже ожидаемой.
Каждое стрелковое отделение должно было состоять из 11 человек: командира (младший сержант или сержант) с самозарядной винтовкой, пулемётчика с ДП-27 помощника пулеметчика с СВТ, двоих автоматчиков с ППД-40 и шестерых стрелков с винтовкой
Несмотря на реалии войны, согласно штату, стрелкам всё так же полагаются самозарядные винтовки. Однако всё чаще основным оружием бойца становилась более простая и надежная винтовка Мосина. Поэтому стрелки изображены уже с ней.
Вероятнее всего, незадолго до ранения, в феврале-марте 1942 года лейтенант Невенченко получил назначение командиром роты 784-го стрелкового полка. Так он представился при регистрации в госпитале.
Каждая стрелковая рота по штату состояла из трех стрелковых взводов, санитарного отделения, минометного взвода и пулеметного взвода, но, по факту, это могла быть лишь горстка бойцов с винтовками Мосина.
Вернемся на Крымский фронт. 6 марта 1942 года 784-й стрелковый полк сдал свой участок обороны на Ак-Монайских позициях и разместился на 1,5 км западнее. В тот же день в журнале боевых действий 51-й армии указано, что боевые подразделения были пополнены за счет тыловых служб: из дивизионных тылов 1810 человек, из армейских тылов 941 человек и 240 человек из артиллерийско-зенитных частей.
Из воспоминаний помощника командира 102-го отдельного строительного батальона по технической части Ойзера Нагирнера:
«На ак-монайском перешейке мы снова в спешном порядке занимались оборудованием рубежа обороны. В землю вгрызаться было необычайно трудно, так как земли практически не было – сплошной камень. Мягкий, но камень. Правда, камень этот тоже использовался при устройстве пулеметных гнезд и ДЗОТов.
Рубеж обороны проходил через несколько селений, в которых приходилось бывать еще осенью 1941 года и конечно сейчас весной 1942 года. Ак-Монай, Джантора, Семисотка, Тулунчак и другие селения я видел целыми прошлой осенью. Сейчас передо мной были груды развалин… Не было ни одного целого дома, ни одного живого жителя.
То один, то с кем-либо из офицеров штаба я проходил вдоль строящегося рубежа. На всем пути были следы боев и немецкого отступления. Кругом были минные поля, воронки и развалины домов. Валялись немецкие пушки и другая техника.»
К 12 марта 1942 года положение 390-й стрелковой практически не изменилось - посадка 2 км западнее Сар., посадка 2½ юго-восточнее Сар. Командный пункт дивизии располагался на северных скатах высоты 28.2.
Новое наступление было назначено на 13 марта 1942 года, но обе противоборствующие стороны теперь очень внимательно наблюдали за погодой. В период затишья немцы тоже не сидели сложа руки. Например, из под Севастополя на самый опасный участок был переброшен 22-й пехотный полк 50-й пехотной дивизии Вермахта. Кроме того, германское командование вынашивало планы контрудара.
Лишь в 23:15 12 марта Крымский фронт сообщил в Ставку ВГК о решении наступать следующим утром. В 10:00 после 20-минутной артподготовки переднего края обороны противника 77-я горнострелковая, 236-я стрелковая, 398-я стрелковая дивизии и 12-я стрелковая бригада 51-й армии перешли в наступление.
390-я стрелковая дивизия вновь находилась во втором эшелоне в готовности развивать успех передовых частей или отражать возможные контрудары немцев с юга и юго-запада со стороны Кой-Асан и Владиславовки.
В результате наступления частям 77-й горнострелковой и 236-й стрелковой дивизий удалось вновь взять высоту 25.3, которую они потеряли 2 марта 1942 года. На этот раз реактивные немецкие минометы не произвели должного эффекта, а 10 шестиствольных минометов с боеприпасами даже попали к нашим в качестве трофеев.
После мешавшей слякоти 13 марта 1942 года резко похолодало, землю сковал мороз. Условия для наступления улучшились. 14 марта пехота 398-й стрелковой дивизии при поддержке 40-й и 56-й танковых бригад ворвалась в селение Корпечь. Однако, развить успех не удалось.
В этот момент ситуация для немецкой 11-й армии была критической, но при этом в распоряжение фельдмаршала Манштейна уже прибывали свежие 22-я танковая и 28-я егерская дивизии.
51-я Армия В.Н. Львова также продолжала атаки, упорно пытаясь продвинуться вперед. 14-15 марта 1942 года в бой вновь вводится 138-я горнострелковая дивизия, и с полудня 15 марта она наступала на Сеит-Асан (современное село Светлое). Первой целью 138-й гсд стала высота 26.7, атакованная совместно с 12-й стрелковой бригадой. Однако с ходу взять ее не удалось.
16-17 марта 1942 года 390-я армянская национальная, в качестве армейского резерва, в районе высоты 28.2 у Тулумчака (современное Сенное) готовилась к атаке в западном направлении.
Немцы уже с большим трудом удерживали свои позиции. Как пишет Манштейн в своих мемуарах: «18 марта штаб 42-го корпуса вынужден был доложить, что корпус не в состоянии выдержать еще одно крупное наступление противника».
Наконец, в ночном бою 19 марта 12-я стрелковая бригада занимает высоту 26.7. В 6 часов утра в наступление переходит и 390-я дивизия Константина Пантелеевича с задачей уничтожить противника в районе захваченной высоты и далее наступать в сторону Владиславовки.
После повторного огневого налета артиллерии, минометов и трех залпов 18 и 19 гвардейских минометных полков и при поддержке 55-й танковой бригады 390-я стрелковая дивизия вклинилась в расположение противника и захватила несколько окопов.
Неделя тяжелых позиционных боев в немалой степени измотала советские части. Немецкое командование тоже оценивало свое положение как близкое к критическому. Манштейн стремился перехватить инициативу. Он решил использовать 22-ю танковую и часть 28-й легкопехотной дивизии для контрудара с решительными целями.
В ночь на 20 марта 1942 года 22-я танковая дивизия начала выдвижение вперед. Прогноз погоды был благоприятным, и, как отмечалось в отчете по итогам операции: «На исходные позиции подразделения вышли в условиях ясной звездной ночи». Однако около 5 часов утра берлинского времени погода резко изменилась. Дождь и полосы приземного тумана ограничили видимость 500–800 метрами.
2-й батальон 204-го танкового полка немцев вместе со штабом полка задержался и потерял визуальный контакт с ушедшими вперед танками. 1-й батальон того же полка сбился с дороги.
Навстречу заблудившемуся 1-му батальону в 6 утра из тумана вынырнули советские танки. Это были машины всё той же 55-й танковой бригады с остатками других бригад, которая накануне поддерживала наступление 390-й стрелковой дивизии. 55-я танковая бригада М.Д. Синенко и приданный ей сводный батальон были брошены вперед для отражения танковой атаки противника. Советские танкисты вышли к Корпечи (современное Птичное) и встретили противника огнем с места, подбив 9 танков и расстроив боевые порядки атакующих.
В это время 2-й батальон 204-го танкового полка немцев вышел к Корпечи (современное Птичное). Части 390-й стрелковой дивизии полковника Закияна дрогнули и начали отходить к высоте 28.2.
Ситуацию тогда спасла 143-я стрелковая бригада. Ее командир подполковник Георгий Курашвили выдвинул войска вперед и при поддержке противотанковой артиллерии удержал Корпечь в ходе уличных боев.
789-й стрелковый полк первым пострадал от немецкой танковой атаки, но полк смог отделить немецкие танки от их пехоты и прервать контратаку. 792-й полк также участвовал в тяжелых боях против немецкого нападения. Немецкие танки при поддержке роты пехоты прорвали линию 390-й сд и атаковали командный пункт дивизии, вынудив полковника Закияна и его начальника штаба вести тыловые части в контратаку. Немецкое нападение было в конечном итоге отражено. Затем немцы предприняли более мощный удар на стыке 390-й дивизии и 83-й стрелковой бригад морской пехоты на правом фланге дивизии. Эта третья немецкая атака была отражена советским противотанковым огнем.
Препятствием для развития немецкого наступления также стал ручей между Корпечь (современное Птичное) и Тулумчак (современное Сенное). В отчете роты 22-й танковой дивизии на бронетранспортерах ров описывался как «глубокое и заболоченное русло ручья, берега которого противник искусственно сделал еще более крутыми». Переправившись через ров танки двинулись к высоте 28.2, но вскоре были подбиты, их пришлось бросить под обстрелом.
Во второй половине дня 1-й батальон немецкого танкового полка получил приказ вновь атаковать Корпечь (современное Птичное). На этот раз 55-я танковая бригада одним танковым батальоном контратаковала врага в лоб, а вторым – во фланг. Этим маневром противник был обращен в бегство. Подбив еще 4 танка противника, советские танкисты начали преследование, но попали под сильный противотанковый огонь противника и вернулись в исходное положение. Потери 55-й танковой бригады за день составили 6 Т-26, 2 КВ и 3 Т-60 подбитыми, 2 ХТ-133 и 1 Т-34 сгоревшими.
Немецкая же 22-я танковая дивизия потеряла в этот день больше 30 танков. Фотоснимки советских военных корреспондентов с Крымского фронта говорят о захвате по крайней мере двух танков Pz.IV и одного Pz.38(t) исправными, без видимых повреждений. Они позднее использовались с советскими опознавательными знаками.
Из-за последующего разгрома Крымского фронта, документов полкового и дивизионного уровня 390-й стрелковой дивизии практически не сохранилось до наших дней. Основным источником событий зимой-весной 1942 года стали документы 51-й армии и уровня Крымского фронта, в которых, к сожалению, отсутствуют многие детали боев.
Еще одним важным источником являются наградные документы на бойцов и командиров. Например, сохранились наградной лист и справка на командира 3-го стрелкового батальона 784-го стрелкового полка Торосяна Тороса Аракеловича 1909 года рождения.
Возможно, это был тот самый батальон в котором командовал ротой лейтенант Невенченко.
Из Наградного листа Торося Торосяна: «4.02.1942 г. указанный полк находился на Ак-Монайских позициях по 27.02.1942 г. держал оборону и отбивал яростные атаки противника. 27.02.1942 перейдя в наступление на населенный пункт Корпечь батальон Торосяна отбивал контратаки противника сам со своим батальоном перешел в наступление и вновь занял Карпечь.
21.03.1942 г. батальон Торосяна отбил все атаки противника и в этом бою был тяжело ранен в левую ногу, которая впоследствии была ампутирована.»
Из справки от бывшего секретаря Бюро парторганизации 784-го сп 390-й сд: «...Немцы получая большие подкрепления танковыми, артиллерийскими частями 20 марта 1942 года в районе с. Карпечи, на Керченском полуострове, перешли в контрнаступление и потеснили наши части. Товарищ Торосян получил задачу приостановить отход наших войск и отразить контрнаступление крупных сил немецких танков и автоматчиков, перейти в наступление и овладеть селом Корпечь, что было выполнено товарищем Торосяном блестящим образом. Подбив 15 вражеских танков, к исходу дня 20 марта, батальон тов. Торосяна штурмом овладел сел. Корпечь, где он получил 6 ранений и оставил свою левую ногу.»
К 23 марта 1942 года войска 51-й армии продолжали удерживать занимаемые позиции и производили частичную перегруппировку, готовясь к продолжению наступления. Ночью 390-я армянская должна была поменяться участками с 400-й стрелковой дивизией, чтобы в планируемом наступлении на Кой-Асан прикрывать ее фланг.
В этот день советские боевые порядки подвергались активному артиллерийскому и минометному обстрелу со стороны немцев. Во время этих боев 23 марта 1942 года Константин Пантелеевич был ранен и, скорее всего, это ранение стало для него спасительным. Штабисты занесли его в Именной список потерь 390-й стрелковой дивизии, как пропавшего без вести и неправильно расшифровали отчество, как «Петрович». Кроме того, ошиблись с написанием инициалов жены Анны Федоровны, указав их как «Н.Ф». В таком виде они перекочевали в более поздние документы.
В этом же списке были убитые командир дивизии Закиян, командир 784-го сп подполковник Сигнеев, командир 789-го сп майор Домбровский. Только в 784-м стрелковом полку с 1 января по 20 апреля 1942 года были убиты или пропали без вести 44 средних и старших командиров.
Оставшимся в строю боевым товарищам Константина Пантелеевича пришлось гораздо хуже. 8 мая 1942 года германская 11-й армия перешла в наступление на Керченском полуострове, которое привело к полному разгрому Крымского фронта. Командарм Львов и его штаб погибли в результате авиаудара по штабу.
В качестве иллюстрации можно привести боевое донесение начальника штаба 390-й сд от 13 мая 1942 года. От 784-го стрелкового полка осталось 60-65 человек, командование 784-го и 792-го сп ушло в неизвестном направлении, пропал комдив.
В ходе дальнейших боёв дивизия была уничтожена и официально расформирована 14 июня 1942 года. Оставшиеся в живых бойцы и командиры использовались в качестве опытного ядра новых и пополнения других обескровленных формирований Красной Армии.
Читать другие части боевого пути Константина Невенченко:
Часть 1: Призыв в РККА и Зимняя война
Часть 2: Начало Великой Отечественной и Крымский фронт
Часть 3: Госпиталь и битва за Дон
Часть 4: Кавалерийский корпус и сражения в Ногайской степи
Часть 5: Наступление на Кавказе и орден Красного Знамени
Часть 6: Освобождение Ростова и Миус-Фронт
Часть 7: Обход врага под Таганрогом, освобождение Донбасса и Запорожья
Часть 8: Прорыв от Мелитополя к Крымскому перешейку
Список источников:
ЦАМО РФ и сайт Память Народа
Книга Алексея Исаева "Битва за Крым 1941–1944 гг."
Проект Артема Драбкина с воспоминаниями ветеранов "Я помню"
Проект "Штатный список"
#историясемьи #генеалогия #предки #военнаяистория #ветеран #боевойпуть #биография
