Завод имени Сталина выпускал эти неприхотливые и надёжные автомобили, похожие слегка на легендарные «Катюши» если поднять кузов. Вполне обтекаемые формы придавали ЗИС – 585 некоторую военную щеголеватость и вместе с тем космическую стремительность. Машина была манёвренна, несмотря на составляющую основу лучшего российского металла. Три с половиной тонны грузоподъёмность этого трудового муравья в годы бурных пятилеток и стремительного подъёма народного хозяйства вполне всех устраивала. Сокращались трудозатраты людской силы на разгрузку автомобилей. Снимаешь стопорное кольцо на кузове с рычага закрытия заднего борта, затем на полу в кабине включаешь коробку отбора мощности и к всеобщему удивлению, кузов плавно поднимается в синее небо и груз нужный людям оказывается на земле. В строительной отрасли самосвал вещь незаменимая. Везёшь на бетонный узел речной песок, грузишься под портовым краном, там его приготовлена целая гора. Землеснаряды чистят речные русла, а песок затем попадает на баржи и доставляется в порт. Песка надо заготовить впрок, чтобы перебоев в работе не было. Для производства бетона нужен цемент, его тоже приходилось возить самосвалами до поры до времени. Пока не появились цементовозы. Цемент груз своенравный, однажды я загрузился этим нужным стройматериалом и поставил машину напротив столовой. Время было обеда и мне надо покушать, за пятьдесят копеек в районной столовой. Сижу я у окна за столиком и разделываю котлету размерами чуть поменьше столовой тарелки. В это время мой автомобиль медленно начал движение в сторону столовой. Вот тебе раз - ЗИС поставлен на ручной тормоз, а сила инерции специфического груза двигает его прямо на столовую. Я бросил котлету и кинулся к выходу, вскочил в кабину и начал выворачивать руль в сторону от здания. Это мне удалось, но аппетит прошёл, и я, весь в поту запустив мотор, поехал на бетонный узел. Хотелось скорее разгрузиться и забыть о происшествии, о котором знал только я и мой автомобиль. Вечером я закрыл на ключ кабину машины и пошёл домой. Коленки до сих пор немного дрожали, давая понять, что нельзя оставлять машину без присмотра. Я перебирал ключи зажигания и от двери кабины, на которых стояло гордое название из заглавных букв наименования завода имени Сталина. На другой день я успокоился, но видно наука пошла на пользу и более, внимательнее, обдумывая каждый шаг, начал трудиться. Прораб послал за щебёнкой, но предупредил, что желательно привезти самый крепкий камень. Твёрже диабаза в карьере камня не было, он отличался приятным голубоватым цветом и в отличие от других пород камня обладал большим удельным весом. В те времена ещё не везде имелись весы, поэтому считали по объёму кузова или ковша экскаватора. Объём кузова самосвала ЗИС был 2,4 кубометра. Тут и была заковырка, этим синеватым минералом зачастую перегружали автомобили. Так и в этот раз, я поглядел на рессоры и понял, что в кузове лишние тонны полторы. Вот и пришлось на обратном пути пилить еле - еле, даже в горку трактора обгоняли. С попутного трактора «К – 700» пассажиры, сидевшие в кабине, показывали мне неприличные жесты, когда обгоняли автомобиль на затянувшемся подъёме. Подъехав к бетонному узлу, я весьма недовольный взял лопату и полез в кузов выгружать лишнюю щебёнку. Только тогда, когда я освободил кузов от лишнего веса, я смог с помощью гидравлики поднять кузов и вывалить щебёнку в бурт. Наконец мы заготовили нужные стройматериалы, и бетонный узел смог заработать в полную силу. Узел название немного преувеличенное, это всего на всего бетономешалка. Ей управлял серьёзный мужчина в должности бригадира, просьба не путать с воинскими чинами. Под его началом состояли две дамы, в деятельность которых входило лопатами сыпать песок на кроватную сетку. Затем отбрасывать камушки и мусор в сторону. Чистый песок поступал по транспортёру в бетономешалку и перемешивался с цементом, вот и вся процедура. Так производили кладочный раствор, для работы каменщиков. Если заказывали бетон, то добавляли щебень, а девушки отдыхали, просеивать песок было необязательно. В этом процессе моему автомобилю отводилось не последнее место. Несколько замесов вываливалось в кузов, и я вёз этот необходимый в строительстве материал на ближайший строительный объект. Первое время я привыкал к жидкому грузу, который особенно на повороте накренял автомобиль в сторону и центр тяжести смещался точно по учебнику «теория автомобиля». Однажды на дорогу выбежала плюгавая собачка, и мне пришлось резко затормозить. Тут я был буквально повержен бестактностью собаки, раствор силой инерции двинулся вперёд и мои лобовые стёкла покрылись слоем смеси воды, песка и цемента. Пришлось остановиться и протирать стёкла, а цемент в этом отношении весьма непросто отмывается. Стёкла я протёр и до строй объекта доехал. Мой автомобиль ЗИС – 585 недавно прибыл к нам с капитального ремонта. Начальник колонны Бирюлин закрепил машину за мной, чем – то я ему приглянулся. На прекрасном, автомобиле с карбюраторным двигателем стоял новый кузов, ещё не переделанный под раствор. По, шоферской негласной науке на передний борт кузова приваривался фальшборт и тогда при торможении цементный раствор не выплёскивался на дорогу и даже на мелких млекопитающих, и уже, в крайнем случае, на пешеходов. Вот и результат моего старания явно не к месту, надо было посоветоваться с опытными людьми, а не торопиться на линию. После разгрузки я начал приводить свой чудесный автомобиль в должный порядок. На обтекаемых крыльях и ещё довольно хорошо сохранившейся кабине осталась заводская краска, приходилось творчески подходить к мойке металлических частей. Диски колёс, правда были родные и при демонтаже очень неудобные, но что поделаешь, в этом отношении прогресс немного отставал. Наслоения чёрной краски кое, где вспучились от коррозии, и мыть их было затруднительно. К следующему техосмотру решил снять краску и убрать ржавчину с поверхности дисков, а уже после нанести чёрную краску с добавлением нитролака. К кузбас лаку я имел очень негативное отношение. Был такой чудный лак, что – то наподобие сажи, когда высохнет, из чего его производили, не знаю, но смесь была весьма, гремучая, и наверно дешёвая. Ну а мне мечталось купить или где добыть настоящей чёрной краски, чтобы с блеском и настоящей серьёзной красотой, для Советской машины. Как всегда в пору моих мечтаний как чёрт из табакерки выскочил прораб и прервал мои сладостные мысли во время приведения автомобиля в должный порядок. Пришлось только промыть государственный номер 24 - 04 НБ и отправляться за раствором на бетонный узел. Бригадир каменщиков с третьего этажа, тоже угрожал кулаком и очевидно орал, что - то не очень приятное для слуха людей космического века. Ведь порой моё появление на строительстве этого дома к счастью было знаковым. Уже в более зрелые годы, мне часто приходилось посещать вставку в этом белоснежном дому, где размещался филателистический магазин. Я увлечённо собирал марки космической тематики, и конечно мне нравились издания с изображениями автомашин. От миниатюр изображающих чудесные автомобили я постепенно перешёл к реалиям жизни. Номер моей машины был счастливый, несмотря на то, что в сочетании цифр равенства не было. Сотрудники милиции меня практически не останавливали, только уж если сам нарывался на скандал. В то время они носили крепкие синие шинели и хромовые сапоги. Крепкие кожаные ремни и блестящие портупеи с кобурой для огнестрельного оружия. Через плечо непременно висела кожаная сумка для документов и других служебных бумаг. Власти уважали народную милицию и в зимние времена кроме шинели выдавали тёплую шубу из овчины и конечно знаменитые сибирские валенки с резиновыми галошами. Я зачастую подвозил работников защищающих мирных граждан в попутном направлении. Но, когда в стране поменяли форму на другой цвет и более качественный материал одежды для милиции, они перестали ездить на таких автомобилях как мой. Форма милиции намного приблизилась к гражданской одежде, мужчины стали щеголять в ботинках, и не стало надобности густо мазать сапоги чёрным кремом. Так что теперь я на своём устаревшем автомобиле явно не годился для перевозки граждан облечённых властью. Пока я так раздумывал, показался родной растворный узел, на котором работали молодые девушками. Под погрузкой стоял самосвал водителя первого класса Сотникова, приличного шофёра. Его можно заметить сразу по казацкому чубу выглядывающему из под козырька фуражки. Он сидел на лавочке в курилке и смотрел за проходящим по реке теплоходом. Я уважительно поздоровался и устроился рядом. Разговор помаленьку завязался и он как старший товарищ начал меня спрашивать, как я подготовился к зиме. Я сообщил, что готов на все сто процентов. Он улыбнулся и без всякого ехидства стал перечислять мои недоделки. Кузов у тебя новый, второго пола нет. Я, конечно, не знал, что – такое второй пол. Но когда мне объяснили, что зимой раствор может примёрзнуть к холодному кузову, то сразу понял. Конструкция была очень простая, приваривается металл листовой, а в кузов подводиться труба от глушителя и подогрев работает за счёт выхлопных газов. Просто и довольно надёжно, да и грунт, если возить тоже будет легко, слетать с кузова. Когда мы встретились в следующий раз, он меня повёл к жестянщику. За три рубля тот изготовил мне приспособление, при помощи которого воздух из радиатора поступал через прорубленную дыру прямо в салон автомобиля, с правой стороны на пассажирское сидение. Пассажиров в автомобиле предусматривалось перевозить двух человек. Кабина обогревалась маломощным электродвигателем, дувшим на неэффективный небольшой радиатор в два ряда медных трубок. В холодные зимы даже на стёкла не хватало тепла. Вот так я и познавал шоферскую смекалку, работающую наперекор экономистам от конструкторских отделов. В те времена о людях мало кто заботился. Наша страна оказывала помощь разного типа тунеядцам из других стран. Работая, таким образом, на развитие бизнеса иностранных капиталистов. Нам простым гражданам вещали по радио и телевизору о нашей хорошей жизни. Если с утра до вечера слушать одно и то же, то невольно поверишь, что живёшь в сказочной стране. Ну а пока сидя за рулём, успеваешь познавать мир нашей родины, какой он есть. Впереди обзор был ещё более нормален, два лобовых стекла и по сторонам на дверях стёкла хоть небольшие, но вполне можно следить за обстановкой на дороге. Вот задний обзор не позволял просто смотреть, а приходилось присматриваться. С левой стороны и с правой установлены были круглые зеркала, чуть больше, женской пудреницы. Прогресс явно пробил брешь в бюрократических автомобильных кругах и с правой пассажирской стороны решили установить зеркало заднего вида. Какие затраты в целом по стране считали экономисты сидя в кабинетах, да им и одного зеркала за глаза, а тут целых два на самосвал. Деваться было некуда и в отличие от ЗИС – 164 с одним зеркалом заднего вида, самосвал обзавёлся надо только додуматься двумя. Но эта диковинная новинка помогала сдавать задом к растворобетонному узлу, и становиться ровно по отношению бетономешалки. Раствор падал ровно в центр кузова, и не разбрызгивался по сторонам. Среди водителей попадались и такие мудрецы, дожив до седых волос, они не могли поставить машину ровно и аккуратно. За это среди шоферов они назывались очень неприятным прозвищем «корова». Можно было не смотреть на номер машины, но по тому, как она стояла на стоянке можно смело называть фамилию и имя владельца. Как, говориться мастерство «бракодела», не пропьёшь и не потеряешь. Так вот мы и жили, и не тужили, а время шло. Подошла осень и мне пришлось становиться на ремонт, потёк радиатор. Тёк он уже давненько, но разветвлённая сеть колонок воды давала возможность подливать воду и не затормаживать трудовой процесс во время одной из пятилеток. Демонтаж радиатора не такой сложный, хватало одной трудовой силы в виде водителя. Я быстро перекусил пассатижами самодельные хомуты из проволоки, чтобы металл был мягче, его предварительно отжигали и затем он применялся для стягивания резиновых шлангов. Некоторые манипуляции с гаечными ключами и вот он радиатор свободен от лобовой облицовки. Я несу снятый медный радиатор в медницкий цех, не боясь, что нехорошие люди его отнимут и за бутылку сдадут в частный пункт приёма цветных металлов. Раньше такого не было, работала плановая экономика и отслужившие свой срок детали шли на переплавку и вновь служили на пользу государству и его составляющим народонаселением. Медник мужчина пожилой из отставных шоферов, положил радиатор в большую ванну с водой. При помощи сжатого воздуха он быстро определил течь и начал колдовское действо с паяльной лампой. Паяльник, изготовленный у местного кузнеца, переливался всеми цветами радуги под действием синего огня из сопла лампы. Пока медник занимался ремонтом, я разглядывал убранство цеха. Паяльники были разной формы, для особого применения. Прутки олова аккуратно лежали в специальной коробке. Большая стеклянная банка с травлёной кислотой, стояла в недоступном месте. Некоторые приспособления и вещества были мне не знакомы. Особенно меня удивило присутствие пружин из будильников. Как потом объяснил медник, эти выпрямленные пружины служили для прочистки сот радиатора. После обеда я уже начал устанавливать радиатор на автомобиль. Мазок солидола и изготовленный полукустарным способом шланг надевается на патрубок радиатора. Хомуты вязать меня научил мастер из «Двигательмонтажа» Яков Циренович. Проволока делается в два ряда, затем делается петля для дополнительного стягивания шланга напротив основной скрутки. Для проверки заливаю воду и убеждаюсь, что ремонт закончен со «знаком качества». Был такой пятиконечный знак в Советском союзе, его присваивали товарам высокого качества. Автомашины марки ЗИЛ тоже со временем получили этот почётный знак. Пока я крутился у своего автомобиля во дворе, меня приметил механик колонны Алдабаев А. М., и недолго думая доложил по начальству о моей готовности к свершению трудовых подвигов для Советского отечества. Как раз на планёрке решали, кто из работников поедет в командировку. По всем категориям подходила моя кандидатура. В массовых пьянках, замечен не был, в меру трудолюбив, на ремонте бывает редко и главное характер сибирский в работе не подведёт. Так меня «сосватали» в первую дальнюю поездку, на один из строительных объектов. Выдала в бухгалтерии командировочное удостоверение Лариса Николаевна. А Нина Андреевна по прозвищу «Левитан» чистых путёвок на месяц. Дорога из города имела асфальтное покрытие и пролегала практически по прямой линии. Затем началось твёрдое покрытие щебнем разной фракции. Трасса пролегала от деревни к деревне и извивалась, как змея во время движения. Поворот за поворотом только успевай смотреть за встречным транспортом, а он и попадался гужевой, да ещё и с грузом. Время было сенокосов, и работники села перевозили свежее сено на лошадях за неимением автомобилей и тракторов в нужном количестве. Тут видимо мешал фактор престижа, и наше руководство не залатав прорехи на собственных штанах сзади, широким жестом раздавали наши машины и трактора фантастическим братским коммунистическим партиям, которые со временем на нас чихали с более высокой ступени развития своего хозяйства. Я сумел разминуться с огромными возами сена и благополучно прибыть на берег реки к паромной переправе. И тут меня пробил холодный пот, я услышал, что выжимной подшипник на автомобиле засвистел. А это уже говорило о том, что он заклинил и сейчас съедает металл на лапках сцепления. Этого мне только не хватало, но делать было нечего, я с грехом пополам въехал на паром. На переправе я залез под машину, сняв поддон, убедился в правильности поставленного диагноза. Как только паром приблизился к пристани, я с трудом и скрежетом шестерён коробки передач включил первую скорость. Машина рванулась вперёд но, слава Богу, не заглохла и медленно с грациозной величавостью покинула гостеприимный паром. Впереди шестьдесят километров грунтовой дороги, день солнечный склонялся к вечеру. Уже в полной темноте при свете фар и габаритных огней я прибыл на строительный объект, где было забронировано моё спальное место в одном из вагончиков. Я сразу уснул с заданием для своего мозга, отремонтировать свою машину. Утром, промыв глаза, я кинулся на вокзал, чтобы отправиться в город Новосибирск за запчастями. Механик Коннонов встретил меня без ворчания и упрёков, что поделаешь, всякое бывает. Не распустил сопли, а кинулся добывать диск сцепления и новый выжимной. Мне повезло, на складе оказалось новое сцепление в заводской упаковке, ну и конечно подшипник с консервации в смазке, чтобы не заржавел от лежания на полках в складе. Завсклад тётя Валя от своих щедрот выдала мне рогожный мешок под диск сцепления. Мне оставалось перебросить его через плечо, раскланяться перед коллегами и отправиться в обратный путь. Вслед слышались не очень приятные слова о моих зелёных соплях. Но я не обращал внимания на шутки и с гордостью шагал по улице «28 Панфиловцев» на мой любимый трамвай 13 маршрута. Была суббота, и моё отсутствие на производственные показатели ни в коем разе не отразились. Люди отдыхали, ну а я раб машины от своей не компетентности нарезал сто - километровые круги, что тут поделаешь. Ещё не совсем закончился световой день, как я прибыл на строительный объект. Я, было, полез в машину, чтобы заняться ремонтом, но старшие товарищи отговорили и пригласили ужинать. На следующий день только спала росса, я во всеоружии занялся текущим ремонтом. Менять сцепление в полевых условиях с одной стороны хорошо, чистота и свежий воздух, но зато нет приспособлений для демонтажа. Пришлось приспособить обычный лом и ремни вентилятора. Тем временем я открутил болты крепления коробки и смог на ремнях вывесить агрегат и отодвинуть его, чтобы первичный вал вышел из зацепления с маховиком и уткнулся в кожух маховика. Проделав эту операцию, я снял неисправное двухдисковое и установил новое, предварительно произведя центровку дисков сцепления при помощи старого первичного вала. После регулировки лапок сцепления в одну плоскость, я заменил выжимной подшипник и стал готов к установке коробки на её штатное место. Без помощи я не смог обойтись, и водитель Гребёнкин со второго самосвала тут пришёл мне на помощь. При монтаже КПП на место основательно мешала коробка отбора мощности. Но деваться было не куда, и мы начали ставить коробку. Первичный вал никак не попадал в подшипник маховика. С нас уже сбежало семь потов, но результата не было. Наконец коробка попала на болты крепления к кожуху маховика, несколько ниток резьбы хватило навернуть гайки. И так с прокручиванием маховика и с подтягиванием гаек мы постепенно поставили коробку переменных передач на место. Главная работа в этой операции была выполнена. Дальше я уже работал один с небольшими перекурами не больше пяти семи минут. Перекур для меня название относительное, курить я так и не научился до старости лет. А отдыхать надо, даже не много силы желательно сохранять, но не надрываться без смысла. И так я закрутил последний болтик и закрыл пол резиновым ковриком. Ремонт закончен, и автомобиль опять в строю, можно работать и перевозить полезные грузы. Единственную деталь, которую я не поставил, был поддон маховика. Так мне было удобней регулировать лапки сцепления и соблюдать зазор для выжимного подшипника. Руки после такой работы отмывались с трудом и на долгие годы оставались со следами глубоко въевшейся грязи с маслом. Друга и помощника я естественно угостил, в среде шоферов неблагодарные люди не уживались. От трёх рублей я беднее не стал, но товарища уважил 05 за 2 р. 87 копеек. В понедельник, как и следовало, я приступил к работе. Машина была в моём полном распоряжении, езжай куда хочешь, ни механика, ни начальника. Однажды наш экскаваторщик пригласил меня привести сено для его знакомых. Я с удовольствием согласился помочь, всё равно вечером делать было нечего. Ехать до сенокоса было не далеко, но приходилось вилять среди деревьев, кто в лесу дороги торит. Лужок со скошенной травой расположился не далеко от протекавшей реки. Солнце склонялось к закату и создавалась не очень приятная обстановка для глаз и вроде ещё светло, а хочется включить фары ничего невозможно разглядеть на траве, та уже начала погружаться в темноту. Вот в этот самый момент я свернул с дороги и поехал к стогу с сеном. Уже в последний момент я увидел целую бухту шести миллиметровой вязальной проволоки брошенной как попало. Было уже поздно, маховик намотал шестёрку, и даже мотор от этого заглох. Я, конечно, пожалел, что не поставил поддон, но что поделаешь надо лезть под машину и убирать проволоку. Пришлось зубилом рубить толстую шестёрку и частями вытаскивать, освобождая маховик. Эта тяжёлая работа продлилась до полуночи. Наконец я выбрался на свет Божий, освещаемый полной луной. Пока я мужественно бился с проблемами, которые сам себе нажил своей неопытностью, мужики нагрузили сено на машину. Всё правильно не ехать же обратно порожняком. Я бухнулся в кабину и завёл мотор, ничего больше не мешало, можно отправляться в обратный путь. Хозяин гостеприимно открыл широко ворота и под покровом ночи я выгрузил долгожданное сено пахнувшее летом с цветами и ягодами. По обычаю на веранде был накрыт стол со всеми угощениями Советского периода. Крепкий самогон из сахарной свеклы, грузди солёные, запашистые огурцы, сочные помидоры с необычным вкусом, сало копчёное на черёмухе, наваристые щи, пироги с калиной, котлеты по - целинному и так далее всё натуральное без единой капли химической гадости из Европы и Америки. Крепкие были люди в те не так далёкие времена, женщины имели все атрибуты своего пола, кости на показ не выставлялись, мужчины имели приличные бицепсы и не чурались ни какой работы, а в армии отслужить никто не боялся. На другой день я рано утром забрал машину со двора хозяина и собрался ехать на работу. Попрощаться вышла хозяйка и предложила кружку молока. Жирное и вкусное молоко пахло свежими травами и ягодами, имело в себе частицу солнца, земли и влаги, и давало человеку заряд бодрости на целый день. В хорошем настроении я явился к своему начальству. Прораб с утра был немного в недоумении, надо перевести ёмкость для воды, прибывшую накануне по железной дороге. Вызывать длинномер, потеряешь во времени, да и непредусмотренные затраты не вписываются в двадцать процентов накладных расходов. Плановое хозяйство дело серьёзное и требует продуманного и обоснованного решения. Я спросил, какие размеры ёмкости и вместо, резервуар, намеренно назвал презирвуар. Прораба моё не литературное слово немного развеселило, и он тоже полез со мною вымерять кузов металлической линейкой. Длинна кузова оказалась 2550 мм., ширина 2060 мм., высота боковых бортов 500 мм., переднего борта 615 мм., заднего 595 мм.. Я быстро прикинул размеры ёмкости и с большой натяжкой пришёл к выводу, что на малой скорости можно перевести эту громадину. Главное хорошо увязать, примерно также как перевозил сено, но там большую роль играл байстрик. Тонкое бревно, которым стягиваю сено с двух сторон во время перевозки. Не долго, думая, прораб согласился, но станцию решительно ехать отказался и послал вместо себя бригадира. Мы с бугром сняли задний борт и поехали на станцию. Я встал под козловой кран, а бригадир отправился оформлять документы. В диспетчерской предупредили, что через час пойдут штрафные санкции. Неприятное известие, для строительной конторы, можно лишиться месячной премии. Живём то все с заработанной копейки, а на одну монетку можно купить коробок спичек или выпить стакан газированной воды. Бригадир прибежал слегка запыхавшийся, мы с ним начали искать приёмосдатчика железнодорожных грузов. Он возлежал на деревянном фирменном диване с надписью МПС и наслаждался спелым арбузом из Узбекистана, полученным, скорее всего от получателей сладкого груза, естественно в виде поощрения за хорошую работу. Вытерев руки о нашу накладную, столь важный товарищ объяснил, где находится груз и как заставить крановщицу соизволить бросить домино и прогрузить ёмкость. Крановщица оказалась дамой, как пишут французские классики, бальзаковского возраста. Тут бригадир двинул вперёд меня, и начал рассыпаться в комплиментах и даже позволил себе вольность, объять невольно стан прекрасной дамы. На удивление игра подошла к концу, проигравшие полезли под стол, а мы пошли грузить желанный резервуар, для воды. Ловкость товарища крановщицы не имела границ и с одного раза она, не останавливаясь, буквально бросила мне в кузов этот нужный в строительстве груз. Время подходило к обеду, но мы усиленно вязали ёмкость прямо к раме ЗИЛ - 585, груз выходил за задний габарит на полтора метра. Благо на станции для таких целей валялись целые бухты шести миллиметровой проволоки. Естественно, центр тяжести смещался, и автомобиль был не вполне управляем. Я выехал из ворот грузового двора и потихоньку двинулся по дорогой покрытой булыжником. Во время войны немецкие пленные мостили камнем основные городские улицы. С тех пор и осталось в народе название улицы мостовая. По каменной дороге вести машину было терпимо, но когда пошла грунтовка тут я натерпелся страху. Даже небольшая ямка давала о себе знать, и передняя ось машины поднималась вверх, выше нижней точки 325 мм. Бригадир, сидя на пассажирском сидении, тоже переживал, крепко схватившись за ручку боковой двери. Осталось шесть километров до строй объекта, тут вообще дорога была убитая, как после гитлеровской бомбёжки. Проехав половину пути, пришлось подтягивать ослабшую проволоку, при помощи монтировки. Вот, наконец, появились силуэты родного бетонного узла. В первую очередь прибыл прораб и поблагодарил за хорошую работу, но предупредил, чтобы подобные деяния не повторялись. Да я и сам наверно больше не решился проделать подобную работу. Крановщик снял ёмкость с моей машины и сидя в будке крановщика, покрутил пальцем у виска в мою сторону. Намёк я ясно и критически воспринял, и не стал отвечать подобным жестом в его сторону. К концу смены у прораба лицо приняло обыкновенную бледность, и он отправил меня возить щебёнку. Экскаваторщик Водопьянов Виктор пытался перегрузить машину, но я, не дожидаясь лишнего ковша щебня, отъезжал от места погрузки, кому охота лопатой скидывать лишний груз. По инструкции предусматривалось по грунтовым дорогам перевозить не более трёх тонн. Вечером уже в столовой экскаваторщик Виктор выговаривал мне, что я тяну время и не перегружаю машину, но я с ним не ругался, ценя его дружеское отношение ко мне. Понятно, что чем быстрей управишься с заданием, тем раньше закончишь работу и отправишься отдыхать. После ужина, у наших работников проведение досуга складывалось по - разному. Молодёжь отправлялась в местный клуб смотреть кино, фильмы представлялись вполне приличные на любой выбор. Перед сеансом обязательно прокручивали научный киножурнал или критический «Фитиль», порой документальный фильм или мультипликационный по времени десять пятнадцать минут. Первые ряды стоили десять копеек, остальные по нарастающей, но по вполне доступной копеечной цене. Пригласить барышню в кино хватало одного рубля. Перед сеансом можно было полакомиться мороженным с вареньем и послушать с небольшой эстрады молодого певца с хорошо поставленным голосом. После просмотра журнала, строгие тётеньки у входных дверей в зал опоздавших не пропускали, чтобы те не мешали зрителям. Атмосфера в кинозале строилась от состава публики и её воспитания, не все советские граждане были благовоспитанны и высококультурны. В сельских клубах из-за недостаточности современной кинопрокатной техники, приходилось на время останавливать показ фильма, чтобы перекрутить плёнку и вставить новую часть продолжения повествования. Естественно включался свет, и кинозрители глазели друг на друга и порой высказывались, создавая определённый никому не нужный шум. Перед посещением храма искусства граждане приукрашивались и одевались в самое лучшее своё платье. Галстуки в те времена носить не стеснялись. Ткани для костюмов мужчин выпускала советская промышленность из лучшей чистошерстяной пряжи. Советские граждане носили вещи натуральные без добавления вредных химических компонентов. Шёлковая рубаха белый батистовый платок служили определённым хорошим тоном. Братская Чехословакия присылала нам приличные высококачественные фетровые шляпы, мягкие красивые и удобные при носке. С обувью только нас подводили наши производители. Кожи выделывались некачественно, старались перевыполнить план в ущерб качеству. По этим причинам обувь очень быстро утрачивала свой внешний вид. Женщины тоже не были довольны работой фабрик. Женский пол весьма преуспевал за последней модой, но тут я был не специалист, да и по моральным принципам не вторгался в такие подробности. В общем, жили, как могли, да и себя показать умели. Во время просмотра кинофильмов в зале стояла творческая тишина, дурным тоном считалось шуметь и мешать остальным зрителям разговорами. Режиссёры показывали в своих картинах красивую жизнь, и люди старались жить образами героев. После сеанса обычно полуторачасового зрители в глубоком молчании покидали кинозал, возвращаясь к суровой подчас действительности. Нам молодым пока было не до проблем, и всё в жизни казалось хорошо и прекрасно в природе нас окружающей. На работу утром, как всегда приходилось торопиться, было не до завтрака потому, что хотелось поспать до последней минуты. Отец мне принёс жёлтой краски, предназначенной для покраски трамваев. Очень яркая, удивительно жёлтая, что даже глазам было утомительно. Я во время разгрузки и в ожидании экскаватора начал подготовку к покраске, при помощи ацетона и наждачной шкурки. Удалял масляные пятна, шкуркой выравнивал неровности на передней панели. Обивка крыши кабины была из прессованной картоны, обшитой по краям тканью, утепления тогда ещё никто не выдумал. Вечером я начал наносить нитрокраску внутри кабины. В течение недели знакомые и незнакомые шофера с удивлением осматривали моё новшество. Суждение о моём творчестве были разные, консерваторы резко критиковали, либеральная молодёжь интересовалась, где добыл краски. Люди, которые садились в мой автомобиль немного были шокированы. Тёмно - зелёная кабина обычная в то время хранила в себе яркую внутреннюю особенность. Однажды проезжая мимо городской барахолки, я увидел запыхавшегося мужчину махавшего рукой в поисках такси. Но, увы, спекулянты торопились домой, и легковой транспорт был уже занят. Мне стало жаль беднягу, и я резко затормозил около него. Мужчина торопился на аэродром, до вылета оставалось тридцать минут. Глотая слова, он умолял не останавливаться, а гнать скорее в сторону городского аэропорта, и обещал заплатить любые деньги за перевозку. Понимая положение вещей, я резко стал увеличивать скорость и выбирать улицы, по которым можно скорее добраться до места. Начал я с улицы Волочаевской. ЗИС показал свою мощь и силу, правда, с большим превышением скоростного режима. Хорошо, что в воскресенье сотрудники ГАИ предпочитали посвятить этот день своей семье. Улицы родного города пролетали одна за другой. Редкие прохожие не торопились переходить дорогу, народ в основном сидел по домам и готовился к завтрашнему рабочему дню. Обстановка благоприятствовала и мы с пассажиром и автомобилем как бы слились мысленно выполняя одну задачу поспеть к отлёту самолёта. В те времена к расписанию любого транспорта относились очень строго. Это был послевоенный синдром, тогда за опоздания во время войны с немцами можно было получить реальный срок. И собрав чемодан отправляться в солнечный Магадан валить лес или добывать полезные ископаемые, в том числе даже золото. Мой пассажир с появлением на горизонте аэродрома немного повеселел и на лицо порозовел. Бесконечная проверка времени на часах сменилась блаженной улыбкой и восхвалением отечественной самой лучшей техникой в мире. Тут пассажир был, несомненно, прав, чего только стоили наши танки, катюши и артиллерия. Одно слово машины и техника Победы произведённая героическим Советским народом. Самая неприятная часть поездки всегда меня расстраивала, когда мне начинали предлагать деньги. Я категорически отказывался и иногда доходил до не литературных слов в сторону навязчивых граждан. Вот, наконец, ступеньки аэровокзала, мужчина рассыпался в тысячах комплиментах о моей машине и обо мне. На ходу он соскочил со ступеньки машины и помчался на посадку. Я отъехал в сторону и только взглянул на часы, подаренные мне отцом. Оказывается время в пути, было всего пятнадцать минут, тут даже я удивился. Потом понял, почему мужчина крепко держался за ручки в кабине, скорость была чуть ниже первой космической. Довольный рекордом и своей машиной я развернулся и поехал в гараж, приятно сознавая, что помог хорошему человеку в его беде. Поставив автомобиль на стоянку, я начал прибираться в кабине и нашёл пять рублей хрущёвских денег, оставленных пассажиром. Что тут поделаешь, назад не вернёшь, а человек явно порядочный. По расценкам такси тут и рубля было достаточно вместе с чаевыми. Сам я на таксомоторах ездил в исключительных случаях. У меня в голове не привилась эта барская привычка, когда общественный транспорт работал даже очень прилично. В понедельник у меня в путевом листе появилось задание вывезти металлолом из трамвайного парка и доставить его во вточермет. Расшифровывалось это название примерно как использованный чёрный металл годный для переплавки. Наша плановая экономика не забывала использовать это ржавое вторсырьё для нужд народного хозяйства. В трамвайном парке я снял задний борт и мне начали грузить железные части бывшего деревянного трамвая. Трамвай внешне был деревянный, но нутро его было из Советского железа. Вот тут я приметил среди старого хлама сиденье для пассажиров. Мне оно приглянулось, и я его забросил в кабину. На весовой вторчермета мне указали площадку для разгрузки. Дорога за весовой до назначенного места представляла собой сплошное покрытие из острых металлических предметов и густой липкой грязи. У меня появилось неприятное предвиденье, что не миновать мне пробитого колеса. Подъехав к месту разгрузки, я занял очередь в ожидание разгрузки. Пока шла очередь, я лазил по горам металлолома из любознательности. Чего тут только не было, для умельцев настоящее поле чудес. Мне тоже повезло, я нашёл рамку похожую на каркас под моё водительское сидение. На глаз оно по размерам походило под размеры трамвайного сидения для пассажиров. Подошла моя очередь на разгрузку, время уже было послеобеденное. Выехав из ворот вторсырья, я остановился на чистом месте и пошёл пинать колёса. С правой стороны внутренний скат был предательски пробит, вот ведь какое горе. В гараже механик Какулин Михаил Ефремович выписал мне заявку на ремонт, и я погнал автомобиль к шиномонтажному цеху. Казалось, ничего трудного нет, снять колесо с заднего моста, но это только для пионеров изучающих шоферскую профессию. Перед этой ремонтной работой под колёса ставили противооткатные башмаки, на КПП включали одну из пониженных передач и под занавес не забывали о ручном тормозе. Немного неприятно лезть под машину и ставить под мост домкрат. Для устойчивости под домкрат ложилась доска не менее 45 - 50 мм. Гайки колёс с левой и с правой стороны имели разную резьбу. На автомобиле были левые футорки и левые гайки и также правые футорки и правые гайки. Легко запомнить после того как начнёшь работать при помощи специального баллонного ключа и хорошего ломика из высокопрочной стали. Для усиления на ломик наставлялась труба и по известному закону старика Архимеда отворачивались сначала гайки, держащие внешнее колесо, затем футорки крепившие внутренние колёса к ступице и тормозному барабану. Во время процесса демонтажа, часто гайки прикипали к футоркам, поэтому приходилось их откручивать вместе, как они есть. После интенсивной работы с кувалдой и монтировкой отремонтированное колесо ставится на место. Предварительно желательно раскрутить гайки с футорками, которые не раскрутились на внешнем колесе, тут на помощь приходит чёртик, такой специальный ключ придуманный, для этой цели. Когда уже и чёртик не помогает, то приходиться обращаться к газосварщику и тот нагревает гайку докрасна. Потом по выработанной годами опыта шоферской технологии, гайка вместе с футоркой резко остужается холодной водой. Если и этот метод не помогает, то приходится применять хирургический метод, при помощи автогена вырезать непослушные гайки. Иногда с одним колесом можно запросто провозиться целый день, и естественно получить сущие копейки. Руководители придумали на ремонте такой низкий тариф в целях экономии и выталкивании шофёра на линию. Применение таких непопулярных методов выматывало водителей, у них не оставалось времени на отдых и общение, в кругу своей семьи. В будущем изучая политэкономию, это решение начальства мне становилось понятным. Им далёким от производительных сил и близким к выдаче оплаты за выполненную работу, резать пирог в свою пользу было конечно под силу. Все хотели хорошо заработать, но без выезда к клиенту в кассу было ходить не зачем. Приходилось оставаться после работы, для устранения мелкого ремонта. Пока принцип от каждого по способностям на деле не работал. Ну а каждому по потребностям тем более не мог действовать, хотя для этого имелись запасы в закромах нашей Родины. Во времена Никиты Сергеевича в столовых одно время был бесплатный хлеб, но постепенно это начинание коммунистического рая отменили. Элеваторы были переполнены зерном, хладокомбинат завален мясом и маслом, на овощных базах имелись фрукты и овощи. Куда это потом отправлялось, известно только крупным чиновникам. Ну а нам простым рабочим только и оставалось, что выполнять не реальные планы и перегонять капиталистические страны. Ремонт колеса я закончил только после обеда, убрал упорную штангу, для поддержания кузова в поднятом состоянии. Технику безопасности соблюдать надо, а то придавит кузовом и инвалид на всю жизнь в самом лучшем варианте. Башмаки и домкрат тоже спрятаны, теперь на стоянку и можно отправляться домой. Пешком я добрался до трамвайной остановки «Никитина». На остановке «Зыряновская» вышел и прошёл до клуба имени «Попова» посмотреть на афишу, что нового в кинопрокате. Между клубом и заводом примостилась небольшая рюмочная, что - то подвид царского кабака. Помню по дороге из школы, я не мог миновать это заведение стоящее прямо у заводской проходной, там продавали водку на разлив, бутылочное пиво и закуски. Для нас сопляков в ассортименте держали, мороженное, в вафельных стаканчиках и конфеты подушечки. Десять копеек, которые я получал от матери на посещение буфета в большую перемену, как раз по цене соответствовали стаканчику мороженного. В буфете стакан молока стоил пять копеек, и булочка тоже по цене не выходила из суммы полученных денег. Сейчас, когда я стал политически грамотен, то вспоминаю строки написанные Лениным, который в своё время отмечал буржуйскую психологию ставить питейные заведения около заводов и фабрик. Что тут поделаешь, царские короны выбросили на помойку ещё в февральскую революцию, а вот самодержавие под другим названием социализм оставили. Ловкий ход однопартийной системы до сих пор действует и в настоящем веке. Я купил стаканчик вафельного мороженного и пошёл мимо рабочих. Они, весело разговаривая между собой в густом табачном дыму, пили крепкие спиртные напитки. Очутившись на свежем воздухе, жуя сладкое лакомство, я думал, как преподнести родителям приглашение на родительское собрание. Чувствуя строгий окрик родителя, я искал варианты, как сформулировать приглашение в школу и снять с себя вину. А цена вопроса была такова мы пятиклассники 139 школы, осмелились попасть под веяния капиталистической моды. Ваш покорный слуга расчесал чуб ёршиком, а вот небольшая мужская группа из нашего класса самовольно ушила себе штаны. Так называемые стиляги получились на лицо в зауженных дешёвых хлопчатобумажных штанишках. Сейчас это вспоминается со смехом, но в то время это было ЧП школьного масштаба. Первым забила тревогу наша учительница по математике Вера Семёновна известная ябеда и зловредная дама по своей природе. Далее директриса разразилась страшной тирадой на одном из её уроков по поводу нашего поведения. И как итог появилось объявление о внеочередном собрании родителей вместе с учениками, подавшимися на буржуазные уловки. Но мне кажется, всё было гораздо проще, мальчишки решили показать себя перед женским коллективом нашего класса. Результатом сбора были разодранные штаны и вшитые в них клинья у моих одноклассников. Мой чуб не лишился некоторого числа волос, так как мне негде было ушить свои штаны, пятая точка не пострадала. Офицерский ремень так и остался висеть без употребления, а в памяти остался. * На другое утро я прибыл на работу, как всегда в 7 часов утра. Мой автомобиль не пожелал заводиться. Рядом стоял Газ - 53 Петра Адамовича Зализко. Пётр наводил блеск на своей машине. Он человек был весьма аккуратный и добросовестный. Видя, что я не могу найти причину неисправности он подошёл ко мне, и мы вдвоём начали разбираться с электрической проводкой. Пётр Адамович предпочитал автомобили Горьковского автомобильного завода. А меня в то время более или менее на удивление очень привлекали мощные машины зилы. * Помню, Пётр Адамович предложил хорошую идею, производить ремонт дорог в ночное время, чтобы не мешать в дневное время работе транспорта. Его предложение затем рассматривали на совместном заседании Обкома профсоюзов работников автомобильного транспорта и шоссейных дорог. Я слышал, даже начальник нашего управления Ерышев Н. И. заинтересовался этой идеей обещавшей экономический и производственный эффект. * С Петром мы работали вместе долгое время. Помню частенько, он получал почётные грамоты и благодарности от начальства, но и естественно денежные премии. * Понятно было, что помощь товарища всегда необходима. Однажды он встретил меня у ворот нашей автобазы. У него сел аккумулятор на Газ - 53. Машина стояла в таком неудобном месте, что пришлось её вытаскивать с помощью троса. Ну, а как не помочь товарищу. * Как - то раз нам пришлось ехать вместе в командировку. Застряли мы на московском тракте около Барабинска на три дня. Дождь льёт как из ведра, а сидим в кабине и смотрим, как разгулялась стихия. Остался один сухарь на двоих. Разделили его и думаем, где искать пропитание. До ближайшей деревни пять километров. А утром выглянуло солнце и к обеду подсушило дорогу. И мы голодные доехали до ближайшей столовой. Запашистые щи и котлета, ну просто красота. Сидели до вечера отъедались. Вот такие дела наши шоферские, всякое бывало. Но дружба всегда выручала.
