Сергей узнал её шаги.
Узнал. Но – не поверил.
Не повернулся от стола. Просто налил третью….
Прикрыл глаза: хорошо, что закружилась голова… и не надо верить прозвучавшему голосу – Юлиному:
- Сергей!..
Серёжка поднял тяжёлый взгляд. За окном – белые «Жигули».
Юрка Данилов не вышел из машины.
Сергей усмехнулся: придётся… поверить.
А Юля недоверчивым и ревнивым взглядом окинула кухню: чисто… И посуда в порядке.
И всё же…
Не всё по-прежнему.
На столе – бутылка самогонки.
Такого никогда не было.
Юля присела напротив Сергея.
Он снова прикрыл глаза – в отчаянно-горьком счастье: что ж… родная-то… такая…Юля, Юлька...
-Сергей! Я за дочкой приехала. Мы заберём Полину в Москву.
В затуманенных глазах Сергея – неожиданная насмешка:
- Не заберёте.
-Почему – не заберём? Мы за Полиной приехали.
-Полина – моя дочь.
- И моя тоже!
Сергей устало сжал лоб:
- Твоя тоже. Я её у тебя не забираю. Оставайся дома.
Юля бросила взгляд на инвалидное кресло…
А в голосе - испуг… граничащий с паникой:
- Сергей!.. Мы с тобой говорили об этом! Давай не будем повторять! Я… не смогу быть твоей нянькой! И… я полюбила другого…
Сергей усмехнулся сбивчивым Юлиным словам:
- Так – не сможешь быть нянькой?.. Или – полюбила другого?
- Сергей!..
Серёжку вдруг бросило в жар: как же можно... как можно с Юлей – вот так… грубо и безжалостно…
Хотел положить ладонь на Юлину руку, – чтоб успокоить её…
Юля поняла – быстро убрала руку со стола.
-Юль! Мне не нужна нянька. Я – лишь о том, что ты можешь остаться с дочкой. Не волнуйся: тебе не придётся… ухаживать за инвалидом: у меня руки сильные… и я всё делаю сам. И… любить меня… тебе не надо будет.
Руки у Сергея сильные – Юля помнила это…
И откровенную Юркину насмешку помнила:
-Не думаю, что Петрухин – с его травмой позвоночника!.. – женится… Не думаю, что у него будет трое детей… Можешь отправляться в Белогорье и поступать к Петрухину в няньки! В другой роли ты ему больше не нужна.
-Сергей!.. Я всё понимаю…
Сергей рассмеялся:
-Понимаешь?.. Юль!.. Тебе не надо будет… любить меня, потому что – не надо. А не потому, что я... не могу. – Окинул Юлю медленным и бесстыдным взглядом. Голос его чуть охрип: – Хочешь убедиться?.. Пойдём в спальню. Да не бойся: Данилов твой сюда не зайдёт. Он сроду боялся драться… да и не умел.
-Сергей!.. Ты… пьян.
-Ну, заодно и проверим… насколько я пьян, – улыбался Сергей…
Юля вспыхнула… Кажется, Юрий был не прав, – когда говорил, что теперь Петрухину нужна лишь нянька… В голосе Серёжкином услышала… В тёмно-серых глазах увидела… – силу его… знакомую, прежнюю…
Наверное, бывает так… Сначала врачи говорили, что из-за травмы Сергей и сидеть не сможет… Будет только лежать. А сейчас он уверенно сидит… И Юля даже почувствовала, как прогнулся его позвоночник – от желания у Серёжки всегда так бывало…
На мгновение и саму её… захлестнуло желание…
Но… Сергей – в инвалидном кресле.
- Сергей! Я за дочкой приехала. Полине нужна семья – мать… отец…
-У Полины есть и мать, и отец.
- Сергей!.. – В плохо скрытой брезгливости Юля снова скользнула взглядом по инвалидной коляске: – Ты не можешь… полноценно заниматься воспитанием дочери.
- Могу. И занимаюсь. Полина старается, – учится почти на одни пятёрки. В том числе – и в музыкальной школе.
-Полина продолжает учиться в музыкальной школе? – удивилась Юля.
-Продолжает. Недавно заняла второе место в областном конкурсе.
- Всё равно, Сергей… Тебе непросто заниматься воспитанием дочери. Полина в таком возрасте, что ей каждую минуту требуется внимание матери… и здорового отца.
-Каждую минуту? – усмехнулся Сергей. – Что ж ты уехала-то… Сколько… минут Полина живёт без тебя. А про здорового отца, Юль, – отец у Полины один.
-К тому же… К тому же, Сергей… Я вижу, – ты выпиваешь…
Сергей нахмурился:
- Полина ни разу не видела меня выпившим. Их класс сегодня уехал на экскурсию, а до вечера я буду в норме.
- Сергей!.. Есть ещё… важный разговор.
- Говори.
-Мы с тобой разведёмся. Но… это не означает, что ты не должен думать о дочери.
- Не означает.
- Сергей… Мы заберём Полину в Москву. Это же ясно: ты не справишься с её воспитанием… Но… Полине нужны условия. Например, своя комната.
- Юль! О том, что ты заберёшь Полюшку в Москву, – просто забудь. У Полины есть всё необходимое. И комната своя у неё есть – ты же знаешь.
- Сергей! Дочка должна жить с нами. И нам нужна хорошая квартира.
Серёжка не понял – свёл брови…
Юля заторопилась:
-Сергей! Если ты думаешь о дочери, – мы с тобой должны продать этот дом. По-другому мы не сможем купить квартиру в Москве.
Сергей всё равно не понял:
- Продать… дом?
-Ну, да! Продать. Тебе одному – зачем такой дворец? К тому же в доме… особенно – в таком, должна быть женщина… Тебе просто не под силу – справиться с таким домом.
Больно застучало в висках…
Будто лишь сейчас понял…
- Юль!.. Юлька!.. Ты… не вернёшься?.. Никогда?..
-Сергей! Мы уже не раз говорили об этом.
-Юль!.. Юлька… Возвращайся… – Пальцы Сергея побелели – он с силой сжал подлокотники инвалидного кресла, чтоб приподняться… – Хочешь… – сейчас на колени встану…
- Не надо, Сергей. Я другого люблю.
- Юлька!.. Ты просто забыла меня… После той смены… После той ночи ты просто забыла меня… Пойдём в спальню, Юль… Я… твой муж… а не Юрка…
Юля поднялась. Повторила:
- Мы с тобой разведёмся, Сергей. И ты должен подумать о дочери… Чтобы она росла в достойных условиях. Ты сейчас пьян. Протрезвеешь, – подумай о продаже дома.
Юля вышла.
Белые «Жигули» рванули с места: Данилов был явно раздражён долгим Юлькиным отсутствием…
Юля, Юлька!..
Значит, не вернёшься…
Сергей отправился на берег.
Допил самогонку, отбросил бутылку.
А в висках так и стучало: Юлька, Юлька… Не вернёшься, значит…
С силой опёрся о подлокотники… Приподнялся: надо встать…
Надо встать, – чтоб Юлька вернулась.
Сергею казалось, что он шагнул – с кресла на оранжево-красные кленовые листья…
Но он просто помнил – как это: сделать шаг.
Упал лицом в доцветающий клевер…
Юля очень любила их дом.
Она не вернётся, – раз сказала, что их дом надо продать…
Били по вискам Юлины слова:
Ты сейчас пьян. Протрезвеешь, – подумай о продаже дома.
И – не получалось вдохнуть.
Задыхался от боли в груди.
Не замечал, что сеется мелкий, колючий дождь…
… Санька Сотников из 8-го Б тоже не замечал начавшегося дождя…
Сидел на ивовой коряге у самой воды. Прицеливался – умело бросал плоские камешки, следил, как они долго подпрыгивают по серой речной глади…
Похлопал себя по карманам: где-то была пачка сигарет…
Елена Владимировна, учительница по английскому, выгнала Саньку ещё с третьего урока.
В школу Санька больше не вернулся: что там делать…
Снова – в кабинет директора…
От визгливого голоса англичанки в окнах стёкла дребезжат.
Только Лидию Петровну, классную, жалко. Обещал ей, что исправит двойки по английскому.
А и было-то… За последней партой перекинулись с пацанами в карты.
Ну, зачем эти артикли горноспасателю…
А Санька уже точно решил, что станет горноспасателем.
После восьмого – горный техникум. Потом – армия. Вернётся – и на службу в горноспасательный взвод.
Зачем там модальные глаголы… к тому же – английские…
Санька закурил. Поёжился: с утра тепло было, а сейчас ветровка всё же промокла под дождём.
Всмотрелся: кто-то лежит за ивняком?..
В зарослях прибрежной мяты блеснула бутылка.
Санька ухмыльнулся: ясно… Кто-то перебрал самогонки деда Вершинина.
С чего бы это? Вроде будний день, не праздник.
Мальчишка поднялся, обошёл кусты ивняка.
На склоне – инвалидное кресло…
Санькины брови удивлённо взлетели: Петрухин?.. Горный инженер? Пьяный?..
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16