5
Света все больше засматривалась на фасад противоположного здания, которое было напротив её столика в кафе. Отмечала старинную архитектуру, узенькие окошки, мощную, казалось, каменную дверь.
И вдруг вновь, как было дома, когда она увидела это здание на фотографии, девушка будто переместилась внутрь его. Только сейчас к созерцанию картинки добавилось ощущение боли во всем теле.
Свете казалось, что её руки и ноги изломаны, кожа исполосовала ссадинами и более глубокими рубцами. На голове совсем не ощущалось волос, и даже дышать было тяжело. Но глаза видели и мысли были ясными.
"В этот раз мне точно не выбраться, - промелькнула в голове мысль, - надо передать амулет дочери, меня он уже не защитит, но поможет моей девочке выжить и справится с врагами".
Из последних сил пленница подползла к окну, оно было довольно высоко от пола, но поднявшись на совсем ослабшие ноги, женщина смогла заглянуть в него.
На улице стояло лето. Яркое солнце освещало каменную мостовую, отражалась от циферблата часов, видневшихся с угла, торговцы зазывали покупателей в свои лавки, а мальчишки бежали на площадь, все знали, что сегодня там будет казнь ведьмы.
Жители их небольшого города шли смотреть на это действо, надеясь, что гибель осуждённой отведёт подозрение от их жён и дочерей.
"Как неприятно, что я буду главным участников предстоящего действа", - подумала Вета, осторожно выглядывая в окно.
Но в её сторону никто не смотрел. Толпе было безразлично, в какой келье содержится та, что сегодня будет предана огню. Женщина знала, что в соседних помещениях находятся такие же, как она, несчастные, ожидающие своей участи.
Чуть высунувшись в окно, она искала глазами дочь. Перед тем, как Вету схватили, она договорилась с девочкой, что если не вернётся домой, то Лакрия сможет найти её в этом здании, находящемся сбоку от центральной площади. Женщина понимала, что если её поймают, то будут держать именно здесь - в отделении дознания. Но долгое время всё шло хорошо, она работала у разных людей и не вызывала подозрений. Пока в город не приехал её давний враг, присутствие которого она заметила слишком поздно.
Ирвинг искал её в маленьких деревнях, думая, что Вета не рискнёт жить в крупном городе. Но так и не нашёл свою жертву ни в одной из деревень и их окрестностей. В этом и был план беглянки - находится там, где враг не подумает её искать. И это работало, пока неожиданно нагрянувшая делегация монахов не устроила облаву в месте, где работала женщина.
Всё это время Вета с дочкой жили в небольшой хижине в лесу на окраине города, которую специально для них построил Вард до того, как отправится на службу.
"Ах, Вард, скорей бы ты вернулся и позаботился о нашей дочери, когда меня не станет," - думала женщина, вспоминая единственного мужчину в своей жизни.
Лакрии было уже десять лет и могла позаботиться о себе, пока мама в заключении, но долго жить одна девочка не могла. Вета же чувствовала, что в этот раз не сможет ускользнуть от Ирвинга. Пару раз её везло, но сейчас удача отвернулась от неё. И главной задачей теперь было спасти дочку. Сказать ей, чтобы скорее сбегала из города и больше не показывалась в приюте у монахинь.
Сама же Вета работала в лазарете, где лечились бедняки со всего города. Это место она считала самым безопасным, так как работали они проявляли милосердие и заботились о слабых, поэтому не должны были привлечь внимание инквизиции. Обитая в никому не заметной хижине, женщина хотела дождаться Варда, который обещал вернуться за ней после окончания службы, и уехать подальше. Она слышала, что на севере есть земля, где женщин не жгут на кострах.
Вынырнув из своих воспоминаний она несколько заметила, что из соседней подворотни отделилась худенькая девчачья фигурка, направляющаяся к ней. Это была Лакрия, которая вся дрожа от страха, подходила к окошку над мостовой.
- Девочка моя, не бойся, - ласково сказал ей Вета, когда ребёнок подошёл совсем близко, - за мной придут, когда часы пробьют двенадцать, а пока солдаты распивают свои напитки, готовясь к весёлому действу.
- На площади уже сложен большой костёр, - проговорила Лакрия, - неужели это для тебя, мама? Но ты же не поддашься им? Не позволишь предать себя огню?
- В этот раз колдун оказался сильнее меня, - вздохнула мать, - не было даже суда, дознаватели выбили у меня пытками все необходимые им признания.
- Но ты говорила, что может быть везде и нигде, - возразила девочка, - перенесись в нашу с тобой хижину и мы сбежим из этого города, не дожидаясь отца.
- Так не получится, моя хорошая, - печально ответила женщина, - везде и нигде я могу быть в наших обрядах, но тело моё всегда в одном месте.
- Как же я буду без тебя? - со слезами спросила Лакрия.
- Я надеюсь, что скоро из похода вернётся твой отец, - ответила Вета, - если он жив, а я чувствую его сердце, то как только освободиться от службы, придёт в нашу хижину. Поэтому время от времени проверяй наш домик. Но прямо сейчас тебе надо уйти к сестре Климены, помнишь, она говорила, что примет тебя, когда будет тяжело?
- Мама, а как же ты?
- Мне уже никто не поможет. А вот ты можешь спастись. Я отдам тебе талисман, доставшийся мне от бабушки, он защитит и ответит на твои вопросы. И помни, чему тебя учила Климена, но постарайся, чтобы ни одна живая душа не знала о этом. - сказала Вета, и помолчав, добавила, - иди по дороге, что уводит на запад от города, пройди несколько деревень и в одной из них, где твоему сердцу будет легко, постучи в дом на краю дороги. Тебе откроет сестра Климены, я думаю, она видела моё будущее и знает, что ты придёшь к ней.
- Я не хочу уходить без тебя! - заплакала девочка.
- Ты справишься, - глотая слезы, сказала Вета, - возьми этот амулет, я до последнего надеялась на его силу, но видимо мой путь завершён и он больше не может помочь мне. Но я верю, что он поможет тебе и отведёт дурные взгляды, как отводил их от меня, пока Ирвинг не встретился на моём пути и не захотел меня уничтожить.
- Мама, почему он ненавидит тебя?
- Я рассказывала тебе об этом в своих сказках, со временем ты вспомнишь их и поймёшь, что случилось. А пока держи, - Вета сняла со своей шеи камушек и подержав в ладонях, передала ему остатки своих сил, - надень, спрячь под одежду и никогда больше не снимай. А теперь скорее беги отсюда, за мной идут.
В этот момент часы на башне ожили - циферблат пришёл в движение, фигурки начали свой бег, а Вета, наблюдая за ними в прорез окна, знала, что видит их в последний раз. В этой жизни.
