Сегодня у меня в очередной раз возникло желание всё бросить. Вот просто взять и все бросить, отрешиться и забыть. Я имею в виду, интересоваться политикой, переживать, сострадать. Ничего не читать, ничего не смотреть. И обосновать это тем, что я ничего не могу изменить. Когда-то, в далекие школьные годы, я именно так и поступила: перестала смотреть новости и вообще обращать внимание на все происходящее в мире. Но жизнь, к сожалению, так устроена, что даже если перестаешь интересоваться политикой, политика все равно интересуется тобой.
И с тех пор меня периодически посещает этот соблазн. А вот забыть всё и заняться своими бытовыми проблемами. Тем более, в комментах некие "добрые" друзья мне это постоянно советуют. Удивление выражают. Типа, какая-то учительница из Германии интересуется нашими проблемами. Сидела бы там и помалкивала. Вот я тоже иногда думаю: а какое мне, собственно, до все дело? Я же ничего не могу изменить.
Кстати, моя ученица-бюрократка тоже так часто говорит. Мы с ней время от времени обсуждаем творящееся в мире, и каждый такой разговор она резюмирует: "мы можем говорить до бесконечности, но мы ничего сделать не можем". Действительно, а что мы можем? Ну мы с ней проголосовали против "Зеленых". Помогло? Нет. "Зеленые" нужны были Америке, их протащили во власть. Подвергать сомнению результаты выборов в Германии запрещено на законодательном уровне. Ау, светлоликие! Это демократия! Самой высшей пробы.
В субботу сходила в магазин. На большинство продуктов выросли цены. Днем раньше получила "письмо счастья" от домовладельца. Повысилась квартплата. Все замечательно! Все просто замечательно. Остается жить и радоваться.
На "Вечере у Соловьева" Маргарита Симоньян говорила о том же. Ей тоже советуют не обращать внимание. Какое ей дело до какой-то там войны на Донбассе? Ее же это не касается! Это где-то далеко. Ну стреляет там кто-то, ну разрушает дома, жизни, судьбы, кaлeчит, убивaeт. Ну и что? Не твоих же родных, знакомых. И она замечательно на это ответила. Вы знаете, я ее слушала и гордилась. Гордилась тем, что мы с ней обе ХХ-модификации. И что они есть, вот такие женщины. Правда, их гораздо меньше тех, кого я стыжусь. Мне стыдно, что у меня такой же ХХ-набор как у Собчак, Альбац, некой Карины Орловой, Псаки, фон дер Ляйен. Мне стыдно, что есть такие как Лиз Трасс, Тереза Мей, Пелоси, Черновол, Ницой, Клинтон. Потому что если женщина, на которую природа возложила миссию сохранения и преумножения жизни, играет на стороне сил тления и вырождения, не может таковой считаться. Это действительно не женщина. И в чем-то Запад прав, запрещая это слово. Их женщины, вернее, их ХХ-особи, действительно уже нечто другое, мутировавшее.
Но Маргарита дарует мне гордость. На мой взгляд, именно такой и должна быть женщина. Возможно, я сужу поверхностно, и при более близком знакомстве я была бы разочарована, но до настоящего времени причин разочаровываться у меня нет. Но я горжусь тем, что могу говорить через нее! Потому что все, что говорит она, говорила бы и я, если бы имела возможность. Но у меня возможности нет, а у нее есть. У нее есть возможность прочитать стихи, от которых наворачиваются слезы. Да, и я тоже плакала.
И я этого не стыжусь. Вот сегодня ко мне приходила новая ученица. Ей шесть лет, ее привела бабушка. Очень живая, умненькая девочка. Сама отыскивает на ютюбе ролики, где учат делать всякие поделки и самостоятельно учится. Вот я смотрела на эту веселую благополучную девочку и вспоминала тех детей, о которых читала стихи Маргарита. Этой девочке повезло. Ее любят, о ней заботятся, она живет в более-менее благополучной стране. Если она и слышит грохот по ночам, то это разгулявшаяся непогода. У нас уже несколько дней сильный ветер и черепица гремит. Так почему же те другие дети не имеют права на такую же жизнь? Почему кто-то, сытый, самодовольный, сидящий где-то в Европарламенте или в Белом доме, лишает этих детей будущего? Ах ну да, это же какие-то абстрактные дети. Они где-то далеко. А вспоминает ли Байден о тех детях Донбасса, когда возится со своими внуками? Сомневаюсь.
Чужого горя не бывает. Горе оно везде горе. Оно не имеет ни религии, ни национальности. Так же как и боль. Она везде одинаковая. Ее интенсивность не зависит от цвета кожи или гражданства. То же самое сказала Маргарита, то, что я пытаюсь донести и своими статьями и своим наивным творчеством. Все проблемы нашего мира растут из одного единственного корня - деления на своих и чужих. Вот этот свой, родственник, знакомый, единоверец, носитель языка, национальности, а вот этот - чужой. Он не такой. А раз он чужой, раз он отличается своим мировоззрением, родством, языком, следовательно, с ним можно делать все, что угодно. Он уже расчеловеченный. На него вся наша замечательная декларация прав человека не распространяется.
Вернемся к первому заданному мною вопросу: так что же делать? Если я мало что значу в этом мире, если я не депутат Европарламента, не политическая величина, зачем я всем этим занимаюсь? От меня же ничего не зависит. Я могу жить тихо и спокойно. Потому что все беды и несчастья от меня далеко. Потому что меня это не касается. Я "в домике".
Но меня касается. Всех нас это касается. Потому что мир - это единый организм, и что бы в этом мире не происходило, оно все равно всех нас коснется. Как бы мы ни пытались оттащить подальше свою уютную хату.
