Егор Васильевич скучал.
Жена, набив неподъемные сумки гостиницами, домашними соленьями, вареньями, и забив холодильник едой на неделю, уехала к внукам, оставив его на хозяйстве. А в хозяйстве десяток кур с горластым петухом, брехливая собачонка Шельма и бандитского вида кот Василий и корова Любава. У всех Марты, Зорьки, Жданы, Майки, а тут целая Любава. Жена корову боготворила, шептала ей на ухо нежности, кормила с руки. Корова узнавала хозяйку в толпе людей, зычно мычала и мчалась навстречу. Уезжая Прасковья Ивановна любимице наказала за хозяином смотреть во все глаза, отдавать всё молоко и вести себя прилично, как положено корове.
Первый день Егор Васильевич наслаждался свободой - ел в парадной комнате, возле телевизора, курил прямо в доме и даже позволил себе пару рюмок водки для настроения. Пить не хотелось совершенно, но не использовать этот шанс он не мог.
Любаву вечером подоил легко, она послушно стояла в стайке и лишь шумно вздыхала, пережевывая свеженакошенное сено.
Ночью он смотрел телевизор, бесцельно переключал каналы, душа требовала праздника, тело плотских утех. Была у Егора Васильевича на примете бабенка одна-Ольгуша, разведенка, всё при ней и выпуклости и впадины в нужном месте. Симпатизировали они друг другу давно, он заигрывал, она заигрывания принимала и была не прочь утешится в мужских объятиях. Но дальше этого дело не заходило. А здесь и карты в руки, звезды как надо сложились. Вот и пригласил Егор Васильевич Ольгушку после вечерней дойки в гости, вроде как за молоком.
Пока доил, руки дрожали, всё представлял себе в красках сладкую ночь. Не помнит, как из стайки выскочил с полным подойником в руках. А Ольгуша уже ждет, к плетню прислонилась, пальчиком локон волос наматывает, улыбается зазывно. Егор Васильевич к ней. Подойник на землю поставил, её значит за талию обнял, шейку целует, то там сё, трали-вали, короче, любовь. Вот только дверь в стайку закрыть забыл. Любава как увидала хозяина да с чужой бабой, к парочке подскочила, рогами под мягкое место хозяина подцепила. И откуда столько прыти в скотинке взялось, как ураган налетела. Егор Васильевич взвыл, подойник упал, молоко на землю, туда же Ольгуша прилегла, споткнулась, вся в траве и молоке. Не до утех ей было, ноги бы унести от бешенной коровы.
Через пару дней Прасковья Ивановна вернулась. Дома чистота, порядок. Егор Васильевич стоя встречает и присесть за стол отказывается, мол постою дорогая, не устал. Какое оправдание он для жены придумал, я не знаю, но месяц спал на животе. Откуда я знаю? Так сам рассказал в легком подпитии, а я могила , никому, вот только вам расскажу и всё…
