Излагать историю легендарного штурмовика, а также тактико-технические характеристики машины, в формате данной статьи нет необходимости. Ибо логично ожидать, что читатель открывший публикацию, интересуется данной темой, а значит, знает всё и так. Или же легко может узнать. Для этого и придумали Википедию. Речь в статье пойдёт о мифах, связанных с Ил-2. Мифы — необыкновенно живучи и даже в эпоху, когда информация общедоступна, своих позиций часто не сдают.
Мифов же касающихся Ил-2 достаточно много. Большинство из них давно подвергаются критике. Например, немцы не называли штурмовик «Чёрной смертью». И «бетонбомбером» тоже не называли. Настоящее прозвище Ила — «мясник» — отражало высокий урон наносимый этим самолётом, а также прямолинейность тактики его применения. «Бетонным» же им показался не имевший бронирования лёгкий бомбардировщик Су-2. Вот, его сбить немцам казалось трудной задачей. Это был вёрткий самолёт, заслуживший и в Красной Армии репутацию самой живучей машины. На зенитные батареи в лобовые атаки Су не ходил, с пехотой не связывался, а главное, выдерживал множество попаданий в хвостовую часть. Немецкие асы докладывали, что им не хватает боекомплекта, чтобы завалить эту маленькую — около 5 тонн — заразу.
Ил, в свою очередь, выдерживал множество попаданий снизу. С земли. При заходе же в хвост немецкий истребитель с особенным проблемами не сталкивался. Благо, что и оборонительной турели на Илах выпуска 41-42 годов не имелось. И первый, возникший ещё в советское время, а позже поднятый на щит Суворовым-Резуном миф связан с причинами её отсутствия. Якобы, некие не называемые, или называемые генералы, или даже сам Сталин лично, велели Ильюшину оборонительную турель убрать, как ненужную в условиях господства в воздухе.
Здесь я едва ли скажу что-то новое, но кабину стрелка-радиста в изначальном варианте конструкции присутствующую убрал именно Ильюшин в инициативном порядке. Причём, сделал это руководствуясь соображениями возможности, а не целесообразности. Перед запуском в производство вооружённый пятью пулемётами самолёт велено было доработать: приподнять кабину для удобства обзора вперёд, защитить пилота бронестеклом, заменить два пулемёта 23-мм пушками, увеличить бомбоотсек и повысить дальность полёта. При этом, более мощный двигатель, позволяющий повысить вес машины при сохранении лётных характеристик, в комплекте с предложениями не шёл. Ильюшин бился как лев. Особенно против авиапушек, которых — если иметь в виду годные для размещения в крыле образцы — всё равно в СССР тогда не было. Но вынужден был уступить.
В итоге, дело упёрлось даже не в вес, а в объём. Изюминка конструкции — обтекаемая, свариваемая из двух штампованных половин капсула из брони, — не вмещала всего желаемого заказчиком. Если только не убрать кабину стрелка. Ильюшин взял и убрал, поставив армию перед фактом. А в комиссии тоже сидели не дураки. В тот момент все понимали, что или так, или никак.
После начала войны развернулась и ещё одна малоизвестная битва — в тылу — за стрелка. Илы несли огромные потери от действий немецкой авиации, и лётчики требовали вернуть турель для защиты задней полусферы. Конструктор упорно и умело оборонялся, утверждая, что огневая точка на хвосте штурмовикам не нужна. Обеими сторонами на имя Сталина отправлялись письма с мощной аргументацией и взаимными обвинениями во вредительстве. Однако, на этом этапе Ильюшин приобрёл надёжного союзника в лице авиапрома.
Технологию производства бронекапсул нельзя было изменить без ущерба для темпов производства. Её — видимо — вообще нельзя было тронуть без риска, что тонкая магия рассеется. А тут-то точно не обошлось без волшебства, поскольку внезапно освоенная советской промышленностью технология штамповки криволинейных сложной формы деталей из гетерогенной (наружный слой твёрдый, а внутренний — вязкий) брони являлась уникальной. Ни у немцев, ни у американцев не было ничего подобного.
В конце концов — и это общеизвестно — восторжествовало компромиссное решение: кабину стрелка установить, но бронёй её не защищать. Что привело к огромным — втрое более высоким, чем среди пилотов, — потерям в рядах стрелков, однако… Второй миф заключается именно в том, что отсутствие огневой точки для прикрытия задней полусферы являлось недостатком ранних Илов.
Ильюшин был прав. Штурмовикам требовалось прикрытие истребителей, а не оборонительное вооружение. Конечно, пилоту было спокойнее от мысли, что спину ему кто-то прикрывает, но случаи, когда стрелку действительно удавалось отразить атаку истребителя — не сбить, напугать хотя бы, — оставались единичными. По вполне очевидной причине: огневое преимущество было не на его стороне.
Собственно, это обстоятельство отражали и советские наставления, сформулированные опытными пилотами для новичков. Увидел Юнкерс, сближайся на пистолетный выстрел и сбивай. Немец с пулемётиком, конечно, постреляет, — это его работа, — но быстро уймётся под гнётом 20 миллиметров моторной пушки.
Оборонительное вооружение хорошо смотрелось на тяжёлых бомбардировщиках, действующих в плотном строю, позволявшем отражать истребители огнём сразу множества мощных турелей. Там игра шла по другим правилам, ибо четырёхмоторный бомбовоз к попаданиям 20-мм снарядов относился философски. Для истребителя же 12.7-мм пули представляли серьёзную угрозу. Кроме того, тяжёлая машина именно отбивала атаки, а не пыталась уклониться от них. Равномерное и прямолинейное движение позволяло стрелкам целиться.
Испытания практической полезности турели для небольшого самолёта, что любопытно, взяли на себя англичане. Для чистоты эксперимента — ибо сравнивать перехватчик с бомбардировщиком не вполне неправомерно, — ими были разработаны именно истребители с вооружением расположенным во вращающейся башне. Испытания выпущенных довольно значительной для начала войны серией машин в бою показало несостоятельность идеи. Причём, слабость особенно ярко проявлялась в обороне. Если истребитель начинал маневрировать, уклоняясь от вражеских трасс, огонь из башни становился совершенно неэффективным. Если же не начинал, то мессер быстро решал дело в свою пользу благодаря огневому перевесу. Даже при том, что пулемётов в башне было целых четыре.
...И да. В конце войны, когда с одной стороны превосходство в воздухе было захвачено, а с другой оставшиеся у немцев истребители перешли с 20-мм на 30-мм калибр, Илы — уже поголовно оборудованные кабиной стрелка-радиста, — как правило, отправлялись в бой без «пассажира».
