Шестидесятилетняя Валентина Ивановна в очередной раз жаловалась, сидя на скамейке у подъезда, своим новым соседкам-ровесницам на невестку. Прямо так и говорила: «Вот досталась же моему Ванечке стерва бездушная. И на детей у нее времени нет, все на работе пропадает. И меня перевезли к себе и бросили, совсем внимания не уделяют, а эта Вера меня давно невзлюбила, а теперь только гавкает. Лишь понукает быстрее все делать и командует. Совсем никакого житья. Вернуться бы в деревню в свой дом, да его продали уже. А я ведь сыну всю жизнь свою отдала, все ему самое лучшее с детства. Потом вот встретил свою Верку, и совсем про мать забыл». Соседки недавно переехавшей в этот дом Валентины Ивановны согласно кивали, лишь иногда возражая ей, что она хотя бы с сыном и его семьей живет, а ко многим из них дети уже несколько месяцев не приезжали. Но Валентина Ивановна была непреклонна: «Не любит она меня, ой не любит».
В это время Вера со своей подругой Натальей сидели дома на кухне и пили чай. Наташа забежала на минутку, чтобы передать подруге детства свои платья. Купила, да не носила, а теперь они ей малы уже. За чаем с тортиком и завязалась беседа. «Совсем ты свекровь не любишь!», - с усмешкой сказала Наташа Вере, - «Но я бы тоже не любила, все ж не родная мать то». Вера грустно вздохнула и ответила: «Вот все мне так говорят. И замечают, что чересчур резка я с ней, и командую много. Но ты сама посуди, что еще делать остается? Времени нет совсем свободного. На мне четверо детей, с Ванькой считай, что пять. Работаю, ведь Иван то все диссертацию свою защищает, а денег в своем институте получает три копейки».
Вера подлила еще чаю в чашки и продолжила: «И никто, включая Валентину Ивановну, не замечает, что и комнату ей отдельную у нас выделили, хотя детям уже тесно. И питается она с нами, сама себе ничего не готовит, да и не покупает. Все на готовеньком. Еще на мне все бытовые заботы. И даже таблетки ей я покупаю и даю вовремя. Знаешь сколько ей всего врачи прописали? Аптеку открыть можно». Наташа посмотрела на Веру и спросила: «Но ведь Ванька ее любит, а ты нет?». Вера с обидой посмотрела на подругу и сказала: «Ванька то? Любит, конечно, аж так любит, что готов был в дом престарелых отдать. Хорошо, я уговорила ее к нам забрать». Женщина вздохнула и продолжила: «Люблю я ее, и забочусь о ней, как могу. Но никто этого совсем не видит. Вот такая у меня незаметная любовь».
