У меня в памяти такая история.
Лето. В курортный сезон в храме много приезжих.
Служили вечернюю службу. Я вышел исповедовать
Я всегда и в проповедях и в личных наставлениях людям делаю акцент на добросовестную покаянную подготовку к таинству исповеди.
И те, кто знаком с моими наставлениями, знает, что я прошу готовиться письменно с листочком, ручкой и книжкой «В помощь кающимся». Так лучше систематизируется процесс, и память начинает доставать из дальних углов события, заставляет анализировать.
Передо мной совершенно не знакомый крепкий мужчина лет пятидесяти, уже достаточно загорелый на крымском солнце. Он протягивает мне лист с написанными грехами.
На листе ровным женским учительским почерком были написаны грехов сорок.
- Кто писал? - уточняю я.
- Жена, - еле доносится из-под епитрахили.
- Зачем? - недоумеваю я.
- Почерк у меня поганый-поганый, - сообщает мужчина. - А она у меня умная.
Читаю вслух грехи. Упираюсь в слово «мшелоимство». Спрашиваю:
- Это что такое?
Молчание.
Рассказываю. Это такой грех, когда человек в неумеренном количестве накапливает ненужные вещи, захламляется ими.
- Грешны мшелоимством? - Уточняю.
Молчит, а потом радостно выдаёт:
- Ага! У меня в гараже такое творится! Одних отверток штук двадцать!
После небольшой дискуссии становится ясно, что лишнего мусора в гараже нет. Мужик запасливый и добрый. Его гаражными «богатствами» много людей пользуется. На мшелоимство точно не похоже.
Я задаю ему ещё пару вопросов по существу его написанной исповеди. В конце концов убираю бумагу, и мужчина кается своими словами, вымучивая каждое слово.
Я с легким сердцем отпускаю ему грехи. Очень люблю таких людей - искренних, простых, надёжных работяг.
А вот к жене его есть вопросы. Она стоит следом. «Как положено» - глазки в пол, платок до бровей, юбка длинная. Исповедь - дело очень тонкое, личное. Надо донести мысль, что криво, коряво, безграмотно, но честно, просто, от сердца - это то, что ждёт Господь от ее мужа.
Слава Богу за всё!
Священник Игорь Сильченков.
