Один мой друг в некоей социальной сети сегодня задал очень простой вопрос: «Вам никогда не приходило в голову, как вообще человек мог додуматься "приручить" огонь?» Если дать себе труд хотя бы чуточку задуматься, сама эта идея должна была показаться настолько дикой, что никакому нормальному разумному существу она вообще не могла прийти в голову. Вот вы же не думаете о том, чтобы приручить землетрясение или извержение вулкана? Не говоря уже о падении огромного астероида. Причём для животных и первобытных людей большой пожар, что в степи, что в лесу, был именно такой глобальной и неотвратимой угрозой, от которой можно только спасаться любыми возможными способами, но никак не думать о её использовании.
Впрочем, современные люди очень даже могут себе представить конструктивное использование самых масштабных катастроф — если есть возможность в них выжить самим, при этом подставив под удар каких-нибудь внешних врагов. Точно также первобытный человек сперва мог использовать сам факт пожара, от которого он чудом спасся, а какие-нибудь съедобные животные поблизости, например, убегая от огня упали в пропасть и разбились. После сытного пиршества первобытный человек мог подумать о том, не устроить ли такое бедствие самому. Разумеется, сперва подыскав безопасное убежище для своего племени.
Потом, когда свежее мясо закончилось, но ещё оставались поджарившиеся в пламени тушки антилоп и прочих вкусных зверей, первобытное племя могло попробовать съесть и такое мясо. Ну, испортилось чуток, подгорело, но можно же найти уцелевшие места. И выяснилось, что запечённое мясо тоже может быть съедобным. Это, конечно, суррогат, вроде какого-нибудь пальмового масла или химических заменителей в современных продуктах питания, но при отсутствии выбора куда деваться, приходиться есть.
И только потом, когда кто-то научился поддерживать пламя из угольков, оставшихся после пожара, а затем уже и самостоятельно добывать огонь, человек стал в полной мере повелителем огня и перестал его бояться. Огонь согревал холодными ночами, огонь отпугивал ночных хищников, огонь позволял уже целенаправленно поджигать сухие степи и устраивать масштабные загонные охоты. Стоит заметить, что свойства самого огня, то бишь реакции окисления, проходящей с выделением тепла, при этом никак не изменились. Более того, пожары для людей так и остаются по сию пору страшным бедствием. Но использовать огонь этот факт ничуть не мешает.
Впоследствии то же самое произошло и с другими, не менее жуткими вещами. Пещера изначально была страшной дырой, в которой находилось логово какого-нибудь ужасного хищника: медведя или пещерного льва. Но со временем люди сами стали в них жить, пещеры стали убежищем — домом и крепостью одновременно. А также храмом и картинной галереей.
Такая же метаморфоза произошла с морем. Если река для приматов — нечто вполне понятное и привычное, то море, бескрайний простор бурной воды, которую к тому же ещё и пить нельзя, очень долгое время, вплоть до античности, был чем-то предельно чуждым. Не зря же море и океан у многих народов (включая даже островные) считались воплощением Хаоса, царством смерти. Только с развитием цивилизации море стало восприниматься сперва как дорога, а затем чуть ли не дом родной. Появились даже «морские» цивилизации, вроде финикийской.
Подземный мир тоже очень долго был царством Аида, обителью неведомых богов, злых духов или зловредных карликов. Если бы не потребность в добыче различных минералов (в том числе обычной каменной соли), человек может вообще никогда бы не полез в пропасти и не стал бы рыть шахты. Это ведь не уютная обжитая пещера, а мрачная глубина, полностью лишённая естественного освещения.
Воздушный простор, о чём сейчас практически забыли, был не менее опасным, ведь ураганы были бедствием столь же страшным, как пожары и землетрясения, а небесный град, внезапно уничтоживший посевы, обрекал землепашцев на мучительную смерть от голода. Управлять погодой в сколько-нибудь значимых масштабах люди не научились по сию пору, но по крайней мере иногда могут её прогнозировать. А сама атмосфера с недавних пор (примерно два века, если считать от первых монгольфьеров) стала вполне доступна для людей.
То же самое было и с космосом, то бишь небесным простором за пределами атмосферы. О нём человечество задумалось совсем недавно, прежде все эти гигантские расстояния между планетами, не говоря уже о звёздах (расстояние до Луны вычислили ещё античные астрономы), были чистой абстракцией. Но как только задумалось, сразу же стало заселять просторы космоса всякими ужасами. И при этом пытаться сперва проникнуть туда, а затем — приступить к его освоению и использованию в своих целях.
К чему был весь этот длинный спич? К тому, что человечество всегда (исключений по сию пору не было) наиболее активно и продуктивно использует то, чего больше всего боится. Ядерная бомба порождает АЭС, страх эпидемий — биологические исследования, приводящие к клонированию и ГМО. С последними тоже связаны всякие иррациональные страхи, хотя без выведения современных искусственных сортов урожаи были бы в разы меньше, и голод даже в развитых странах был бы таким же обычным делом, как в XIX веке.
Осталось сделать вывод — зоной развития и наиболее плодотворным пространством для исследований всегда было и будет впредь именно то, чего люди больше всего боятся. К примеру, страх технологий вообще и автоматики в частности. Произведений (кино, книг и т.д.), посвящённых «бунту роботов», было создано несметное количество, причём некоторые из них (достаточно вспомнить первого «Терминатора» и «Матрицу») являлись настоящими шедеврами. И именно IT-область в это время развивалась быстрее всего. Хотите понять, где нас ждёт научный и технический прорыв — посмотрите на самые сильные страхи людей.
