78
Вард сидел молча, изредка поглядывая на Вету, которая «колдовала» вокруг его повреждённой руки. Девушка промывала рану, мазала какой-то мазью, потом фиксировала повязку и делала это с особым отношением, которое было сложно не заметить.
- Мне знакомо ваше лицо, - наконец сказал солдат, - где мы встречались?
- Вы спасли меня от своих товарищей по оpyжию в таверне у восточных ворот города, - тихо ответила Вета.
- Да, верно, - подтвердил Вард, - я потом приходил несколько раз, хотел узнать, как ты, - мужчина перешёл с ней на ты, - но в таверне уже работала другая девушка и она ничего о тебе не знала.
- Я не стала говорить хозяйке, куда ухожу, - сказала Вета.
Вард оглядел окружающее их помещение - серые стены, зябкий холод, запах болезней и лекарств.
- Неужели здесь лучше? - спросил он.
- Здесь безопаснее, - пояснила девушка.
- В лазарете, среди больных и прокажённых безопаснее, чем на постоялом дворе?
- Больные не пристают ко мне и это самое главное, - ответила Вета.
- Ах это... - проговорил Вард, будто совсем забыл, от чего сам и спас девушку.
На его лице ясно читались сомнения. Ведь все служанки в тавернах автоматически считались согласными на предоставление услуг клиентам, выходящих за рамки обслуживания за столом или уборки комнат. Поэтому было непонятно, что побудило его заступиться за Вету, какое-то отчаяние в её глазах, говорившее о том, что эта девушка не относится к общепринятым стандартам.
- Спасибо, - сказал Вард, когда Вета закончила обработку его раны. Другие солдаты уже ушли, волоча за собой тех, кто не держался на ногах.
- Надо ещё несколько раз перевязать, - сказала девушка ему вслед.
- Хорошо, - кивнул мужчина и, неловко улыбнувшись, вышел.
Вета начала убирать разгром, который учинили ночные гости. Вскоре начал собираться персонал лазарета. Ей пришлось каждому поочереди рассказывать, что произошло, и к моменту прихода доктора, она уже устала пересказывать всё.
Но главная проблема была в другом - в промежуток, оставшийся от выбитой двери в помещение врывался холодный воздух. На улице всё ещё было холодно. Весна не спешила вступать в свои права, и снег даже не начал таять.
- Надо чинить, - вздохнул старенький доктор, осматривая повреждения, - иначе мы все замёрзнем.
- Но у нас нет ни материала, ни инструментов, - вздохнула одна из женщин, что трудились в лазарете.
- Я недавно лечил столяра с соседней улицы, когда он попал себе рубанком по руке, - проговорил лекарь. - Денег с него не взял, за это он обещал помочь, когда будет необходимость. Надо сходить за ним.
- Давайте я позову, - предложила Вета, которой невыносимо захотелось выйти из лазарета.
Много дней она не покидала его стен, и так привыкла быть в замкнутом помещении, что улица пугала её. Зато за продуктами на рынок всегда ходили другие женщины. А вот сегодня ей вдруг захотелось выбраться наружу, уйти подальше, подышать, посмотреть на окружающий мир.
- Иди, - сказал доктор, пристально глядя на Вету, изменения в её внутреннем настрое не ускользнули от его внимательного взгляда, - только не задерживайся долго. Сегодня много работы.
- Как и всегда, - тихо проговорила она.
Лекарь что-то написал на маленьком клочке бумаге и подал его девушке, а также объяснил, где живёт столяр. Выпорхнув на улицу, она принялась бежать в нужную сторону, будто пытаясь поскорее удалиться от осточертевшего ей лазарета. Но потом поняла, что лучше идти медленно, наслаждаясь каждым шагом свободы.
«Я ведь добровольно заточила себя в этих стенах, - думала Вета, - почему же сейчас так хочу убежать? В лазарете мне безопасно, есть где жить и что есть. А больные... Так на улицах их не меньше. Почему же так плохо на душе?»
Вдруг редкий солнечный луч смог проглянуть сквозь плотный покров облаков и ударил Вете прямо в глаза. Она зажмурилась от его света, а потом подняла голову вверх. Солнышко уже скрылось, и широта неба была открыта её взору. Девушка заметила, как одна птица перелетает между крышами, а другие перекрикиваются между собой, приветствуя весну, одинокое дерево качает на ветру голыми ветками, сбрасывая с себя последний снег.
И сердце девушки вдруг начало оживать. Ей до боли захотелось иметь свой дом посреди зелёного луга, забыть об Ирвинге и его преследовании, и просто жить в какой-то деревушке, воспитывать детей, встречать мужа по вечерам, слышать шум дождя и блеяние овец во дворе. Но это было так далеко и невозможно в её нынешней ситуации, что причиняло ещё большую боль.
Найдя дом столяра, она постучала. Женщина, открывшая дверь, окинула простенькое платье Веты презрительным взглядом и сказала:
- Денег не дам, работы у нас нет.
Девушке стало неприятно это слышать и стыдно за свой вид, она тихо ответила.
- Мне нужен столярных дел мастер, живущий здесь.
- Зачем тебе мой муж? - накинулась на неё хозяйка дома, - отвечай, что у тебя с ним!
- У меня для него записка от лекаря.
- От лекаря? - начиная всё больше злиться, переспросила женщина, - что нужно от нас этому старику?
Она выдернула из рук Веты записку, но по растерянному виду было видно, что читать жена столяра не умеет. Зато она резко захлопнула дверь прямо перед носом девушки и ушла в дом. Гостья осталась стоять, не зная, что ей делать. Она уже жалела, что вызвалась сходить за мастером, ведь пройтись по улице она и так могла. Зато никто не стал бы оскорблять её подозрениями.
Через некоторое время из дверей выглянул щуплый мужичок.
- Это ты от лекаря? - спросил он, глядя на Вету, та кивнула.
- Передай ему, что подойду сегодня после обеда, - продолжал он.
- После обеда поздно, у нас все пациенты замёрзнут, - ответила девушка, - на улице холодно, а печь топить нечем. Теперь ещё и дверь на улицу не закрывается.
- Придёт, когда сможет, - послышался из-за спины столяра голос его мощной жены.
- Ладно, - вздохнув, сказал тот, - сейчас возьму нужные инструменты и подойду. А ты иди, нечего под моей дверью стоять.
Вета отошла, а мастер быстро скрылся в доме. Вместо него выглянула его жена, погрозил девушке кулаком..
«А ведь когда ему нужна была помощь, он иначе себя вёл», - подумала она, бредя назад в лазарет, и вспоминая, как столяр просил перевязать его первее всех, ведь ему этой рукой ещё работать, семью кормить...
Но когда получил своё и пришло время отдавать долг, он пришёл к лазарету через несколько часов, как его позвала Вета и долго охал, сколько предстоит работы. Но дверь всё-таки починил.
«Люди - не благодарные», - уяснила для себя Вета, у которой резко пропало желание выходить за пределы лечебницы. И только мысли о высоком солдате грели её, хотя она не позволяла себе даже мечтать о нём.
