В 1817 году Великобритания была потрясена известием о смерти любимой народом принцессы и единственной наследницы Шарлоты Уэльской всего через несколько часов после родов. Врач, принимавший роды, не выдержал позора и застрелился три месяца спустя.
Королева Виктория оказалась более удачливой, она родила девятерых детей, и все они выжили, а еще она ни разу не почувствовала родильной горячки. Хотя безумно боялась повторить судьбу своей кузины Шарлотты.
Страх умереть в родах преследовал королеву Елизавету I Тюдор, ведь она была свидетельницей того, как в результате родов скончалась третья жена ее отца Джейн Сеймур, и как родильная горячка унесла жизнь вдовы Генриха VIII, любимой мачехи Елизаветы, Екатерины Парр.
В 1782 году после рождения дочери Каролины, мать Наполеона, Летиция Бонапарт чуть не умерла. «Родильная горячка!» - вынесли вердикт врачи. Но сильная духом и телом женщина преодолела недуг. Это один из удивительных случаев, когда родильная горячка не стала приговором для молодой матери.
Рождение ребенка для женщин было не только желанным, но и страшным предприятием. Перед приближением срока составлялись завещания и заказывались портреты, чтобы если вдруг судьба будет жестока, у близких осталась память. Родильная горячка не щадила ни принцесс, ни крестьянок.
Нередко родильная горячка напоминала эпидемию:
«Смертность, сопровождающая послеродовую лихорадку, поистине прискорбна. В 1750 году в Париже никто из тех, кто был болен, не выздоровели. В одной из лондонских больниц в течение двух месяцев болезнью заболели тридцать две пациентки, и все, кроме одной, стали ее жертвами. В другой больнице заразились девятнадцать, в эпидемический сезон тринадцать из которых скончались. В родильном отделении в Эдинбурге все, на кого напала болезнь, в сезон эпидемии умерли» - записал доктор Гордон.
Даже в XIX веке врачи не могли точно сказать, что служит причиной появления этой болезни и как ее лечить. Самыми явными симптомами были высокая температура, слабость, боли. Первые симптомы появлялись через несколько часов после родов и практически никогда позже четвертого дня.
Что же вызывало эту ужасную болезнь, уносившую жизни множества молодых матерей? Ближе всех к разгадке подошел австрийский врач Игнац Земмельвейс в 1840 году. Он заметил, что если роды принимали акушерки, то родильная горячка навещала рожениц реже, чем если в тяжелый момент с ними был врач. Господин Земмельвейс отличался удивительной наблюдательностью и предположил, что все дело в том, что акушерки используют спиртовые растворы и вообще уделяют гораздо больше внимания гигиене. А вот врачи часто врываются в самый последний момент и, едва сбросив сюртук, берутся за дело. О микробах и бактериях тогда еще ничего не знали, но Земмельвейс предложил врачам мыть руки перед тем, как принимать роды. Это весьма разумное предложение вызвало шквал негодования. Доктора не желали признавать своей вины, заявив: «Доктора — джентльмены, а у джентльменов руки чисты».
Но все же некоторые из них начали задумываться. И повсюду находились подтверждения. Сам Земмельвейс строго настрого приказывал своим студентам мыть руки и инструменты очищающими растворами на основе спирта или хлорки. В его отделениях смертность от родильной горячки сократилась в разы!
Но свет его исследования смогли увидеть только в 1861 году, уже после смерти своего автора. Научное сообщество было так возмущено, что кто-то мог предположить, что они несут ответственность за болезнь, а Земмельвейс боролся за свою теорию так яростно, что окончил жизнь в психиатрической лечебнице. Самое печальное, что причиной стало... заражение крови в результате операции.
Еще двадцать лет спустя доктор Луи Пастер разработал теорию о микробах и открыл, что причиной родильной горячки становились бактерии-стрептококки. Отныне роды перестали быть приговором для множества женщин.
Подписывайтесь на мой канал об истории, чтобы не пропустить новые статьи! И спасибо вам за лайки!
