Александр Жибров
Хороший самолет, Пегас, но…
Долго думал – рассказывать про «Пегас» или нет? Решил – самую малость. Появился сей «ероплан» случайно, вот и вышел этот «случай»…
4 апреля, суббота. Приехали с утра. На аэродроме туман, да такой, что вообще ничего не видно. Решили подлетнуть самую малость. Перед этим привели борт в идеальный вид. Барахливший левый двигатель – отрегулировали. Хоть и были небольшие сомнения, но все равно – в небо!
Туман (нижний край) чуть приподнялся метров 15. Один полетик на высоте 5 метров – нормально. Потом второй – норма!
Решили дозаправить. Плеснули канистру бензина.. Сели с командиром. Запускаем.
P.S. Еще до полетов заезжаем на высотку – закрыто. Говорю:
- Без ЗШ (защитный шлем) – не полечу!
- Да, нормально. Шапки оденем и слетаем.
- Только с ЗШ!
Дождались высотника, взяли ЗШ.
Может именно это помогло не перейти грань…
Взлетаем. Плавненько делаем небольшой круг до торца ВПП с курсом =103, левый разворот, прошли над ТЭЧью и мчим на скорости 100 (!!!) к КДП. Туман приподнялся. Высота метров 25 – 30. И точно над КДП раздается…чих-пых, брык-дык и левый двигатель «встал»…
Мысли сработали молниеносно и одинаково, даже словом не обмолвились. Прямо перед собой не сядешь – деревья, обвалования…
Остается (надеялись) дотянуть до ЦЗТ (метров 80-100) и сесть поперек стоянки. Но… Дотянуть мы дотянули, но самолет уже не летел… скорость упала и под большим углом устремились к бетону. Ручка вправо, нога до упора, а «Пегас» все равно крен увеличивает и увеличивает…
Настораживало одно: по краю стоянки – столбы освещения, провода, а у нас открытая кабина! Если что, то провода свое дело сделают…
Вообщем, провода проскочили (мысленно подумал –«пронесло»!), но…
Может показалось, а может нет, но вой двигателя правого на «максимале» ревел сильно! А когда перешли в пикирование и бетонные плиты стали быстро приближаться, все увеличиваясь в размере, подумал… Да, ничего я не подумал, пришло в голову одно слово (лишний раз убедился), которое говорят летчики за секунду до столкновения – «Пи@@@ц…»
Запомнил только шум удара и провал в памяти…
Пришел в себя от того, что кто-то пытается отстегнуть привязные ремни.
- Саня, ты как? Нормально?
Это Сергеич пытается привести меня в чувство. Зрение восстановилось, но что-то мешает открыть глаза. Как потом понял – кровь. Протер глаза – нормально. Помогли, вытащили. Встал на бетон – нормально. Качает, но вроде все на местах.
- Как командир?
Сам посмотрел…Честно, вижу что плохо. Без сознания, крови много. От самолета непонятно что, движки сорвало от удара… Мне еще повезло (падали в левом крене), но правый двигатель зацепил командира.
Первая мысль:
- Как же объяснить в понедельник, что командир и зам. отсутствует? Тут ведь пудрой не замажешь…
Подбежавшие техники пытались помочь. Подъехал «Уазик» и нас быстро повезли в санчасть. Пытаюсь снять ЗШ – что-то не получается. Сергеич помог. Ощупал голову и … волосы встали дыбом! Себя-то я со стороны не вижу, но прикоснулся ко лбу, а его нет… Вместо лба сплошная гематома (как камера волейбольного мяча).
- Все… долетался… мозги наружу…
Суббота. На удивление наше два врача на месте (полковой и базы). Михалыч, старый, опытный врач осмотрел и говорит:
- Быстро какой-то холод на гематому!
Старенька санитарка от волнения ничего найти не может, руки трясутся…
Михалыч схватил первую попавшуюся, чуть не половую тряпку, намочил и приложил. Другой врач, тоже хороший, предлагает:
- Надо проколоть гематому, опухоль сразу пройдет!
Михалыч:
- Держи тряпку и все будет нормально! Никаких проколов и в больнице будут предлагать – посылай на…!!!
«Загрузились» в санитарку малым ходом, лишь бы не заглохла!, в ближайшую больницу. Там с ходу перегрузили в «скорую на мягком ходу» и под вой сирены в областную больницу.
Командира - в операционную, а мне показали направление к дежурному хирургу. Иду хромая. Коридор в цокольном этаже показался таким длинным… Суббота. Двери все закрыты – куда идти? Нашел все же.
К этому моменту кровь почти прекратилась или закончилась…
Хирург, лет 40, встретил у входа в кабинет. Осмотрел фэйс, вздохнул и говорит:
- Люба! Давай иголку, нитки, все что надо – сейчас штопать летчика будем!
А сам еще подошел, повторно осмотрел и говорит:
- Еще что-то болит?
Кроме лица, которое все в рваных ранах, рука с резаной раной (как перемотал платком, так и держу – забыл про нее…), да на ногу наступить больно…
Врач посмотрел руку:
- Люба! Ниток не жалей, тут еще на руку метр надо…
Потом добавил:
- Снимай брюки, покажи ноги!
- Да, нет там ничего…
- Давай раздевайся, я сам посмотрю!
С правой ногой все ясно – непонятно какой, но типа вывиха. Уже потом Сергеич сказал, что осматривая Пегас, на моем месте труба (тяга), на которой крепятся педали, была как ножом срезана там где правая педаль. Объяснение простое – ногу правую держал до упора и до момента столкновения. Да еще падали с левым креном – вот и срезало трубу, а нога - только условный вывих или растяжение.
Врач посмотрел и говорит:
- А левая как нога? Болит?
- А что левая?
Посмотрел и, к своему удивлению, увидел еще одну дырку чуть ниже колена. Размер – с пятикопеечную монету и с какой-то пугающей пустотой внутри.
- Да… на Вас точно ниток не напасешься… Люба! Готово или нет!?
Ногу зашил быстро. Начал пристраиваться к лицу, что-то вздыхает…
- Доктор, Вы там повнимательней! Лицо, все же…
- Все будет отлично! Не беспокойтесь… Ну, чуть глаз открываться не будет, брови по-другому… А так все как было!
Колдовал долго (может показалось), но в итоге закончил. Пару минут рассматривал лицо, я так думаю – любуясь работой, и говорит:
- Ну, вот и все… 13 швов… Люба! Давай все зеленкой обработай и не жалей!
Вышел из кабинета – лицо в зеленке, нитки торчат – хорошо полетали!
Дня через три Ан-26 забрал нас в Одессу, в окружной госпиталь. Положили в отделение нейрохирургии. Тихо, спокойно, а про все бури, которые бушевали в верхах, рассказали уже потом. Сейчас главная задача для нас была одна – вылечиться и пройти ВЛК, а затем начать снова летать.
Главком узнав про аварию был краток – уволить, к чертовой матери! Как потом передали, что если бы мы упали за забором гарнизона – Бог с ними… А вот на территории аэродрома – уволить!
Спас нас, в прямом и переносном смысле, Командующий в Одессе – за что ему огромное спасибо! Могу только догадываться, чего ему это стоило, потому что Главкома уговорить, поменять мнение, ох как не просто!
Но, все обошлось… Прошло время и мы оба вернулись к летной работе.
На @@@ зеленку!!! Я сказал – ЙОДОМ!!!
И вот окружной госпиталь, отделение «нейрохирургии». Предполагаемый срок пребывания – 2 - 3 недели для начала. Как результат – будет возможность летать или нет после этого? Но главное не это!
«Отделение нейрохирургии» представляло собой почти VIPовское отделение!
15 палат трехместных и одна палата люксовская. В смысле отделки и удобств, действительно, все было без претензий (1998 г. – лучшее отделение госпиталя, с так называемым евроремонтом!). Да и потом посетителям этого отделения было абсолютно до фонаря все эти изыски…
Из 45 пациентов «ходячих» было двое: я и «лицо кавказской национальности», которое почти не выходило из палаты, а на входе постоянно дежурил здоровенный бугай – охранник ( я так понимаю, дядька «лег на дно»). Все остальные находились в горизонтальном положении, причем большинство из них балансировали буквально на грани между жизни и смерти.
Я был абсолютно здоров, единственное, что на лице оставалось 13 швов (торчащие ниточки – следы успешной работы областного хирурга), на ноге- пара заплаток… Работы на 5 минут!
Врачи… Заведующий отделением и его заместитель были изумительными докторами, которые творили действительно чудеса с пациентами. Если кто-нибудь имел дело с нейрохирургами, поймет о чем речь. Вообщем, врачи – супер!
Возраст «чуть за 50» у обоих. Мой лечащий врач, спустя пару дней, сделал мне небольшое послабление. Пригласив в себе в кабинет, без разговора открыл сейф, налил 100 грамм коньяка, себе – 100 грамм вина. На мою робкую попытку возразить, коротко сказал уставшим (после двух проведенных операций) голосом:
- Тебе можно и даже полезно!
Еще одна черта этих врачей – доброе, но довольно жесткое обращение с больными и родственниками, если что-то делалось вопреки их указаниям. Просто никакой самодеятельности или пожеланий в этом отделении не имело право проявляться, т.к. главное было – жизнь пациента.
Самое главное – по национальности они были татарин и осетин, а тут им во властности и железа в голосе не занимать.
Вообщем, в отделении была жесткая иерархия и строжайшая дисциплина, которая, кстати, шла только на пользу очень тяжелым больным.
Наступил день, когда надо было снимать швы. Пришла медсестра, пригласила в «перевязочную». Лег на холодный стол, жду…
Заходит мой врач, начинает процедуру…
Спустя некоторое время (дверь в кабинет открыта) зашел начальник, мимо проходивший по коридору. Секунду постоял и уже выходя из перевязочной услышал слова своего зама:
- Обработайте ранки ЗЕЛЕНКОЙ…
Начальник остановился и голосом (как - будто в тот момент решалась моя жизнь!) не терпящем никаких возражений, негромко, но достаточно убедительно:
- Не ЗЕЛЕНКОЙ, а ЙОДОМ!!!
Сестричка ставит на стол «зеленку», берет «йод»… Начальник в этот момент покидает кабинет и пройдя несколько шагов слышит опять реплику зама:
- Убери ЙОД на х@@@@! Я сказал – ЗЕЛЕНКОЙ!!!
Топот нескольких шагов и с порога раздается голос начальника:
- Я СКАЗАЛ ЙОДОМ!!! И НЕ ЗАНИМАЙТЕСЬ Х@@@@@@!!!
Развернулся и пошел дальше... Заместитель выждал паузу (пару секунд), тихо, но начальник все же услышал!!!:
- Вот именно, не занимайся Х@@@@@..! ЗЕЛЕНКОЙ МАЖЬ…
Опять топот шагов и появляется лицо начальника, только уже багрового цвета и с ходу непередаваемый колорит могучего русского языка… Пятиминутное выяснение «эффективности и целесообразности» обработки моего фэйса зеленкой и йодом (если честно – я думал подерутся!), после чего оба вышли из перевязочной и разошлись в разные стороны коридора.
Медсестра, молодая красивая девчонка, стоит и, держа в руках банки с надписью «ЙОД» и «ЗЕЛЕНКА», в сердцах тихо говорит:
- Вот бл@@@, начальники!!! Так чем все-таки мазать???
Меня разбирает смех от этой ситуации, уже не сдерживаясь смеюсь (главное со стола не упасть), шепчу:
- Мажь и тем и этим. А еще МАЗЬЮ «ВИШНЕВСКОГО»!!! Не ошибешься!!!
