Почему так серьезно?
Все, на что мы можем надеяться, - писал однажды Зигмунд Фрейд, - это "превратить невротическое страдание в общее несчастье".
Это пессимистическое высказывание, возможно, самого влиятельного психотерапевта современности, запечатлело настроение, которое преобладало в психологии на протяжении большей части 20-го века. То есть большинство психологов, психиатров и психоаналитиков по существу руководствовались моделью пациента, которая была основана на том, что с людьми не так, и как с этими недостатками справляться.
Само собой разумеется, важно, чтобы энергия терапевтов была направлена на решение проблем, которые беспокоят их пациентов. Однако становится все более очевидным, что этот почти эксклюзивный акцент на дефицитах и расстройствах не соответствует богатому потенциалу человеческого существования. А как насчет сильных сторон и добродетелей, которые делают некоторых людей такими восхитительными и достойными подражания? А как насчет тех прекрасных аспектов жизни, которые дают нам повод вставать по утрам? А как насчет заветных переживаний любви и смеха, надежды и счастья? Почему психология не стремится понять и продвигать эти положительные стороны человеческой жизни?
Влияние Фрейда не стоит недооценивать.
Этими темами не совсем пренебрегали. Были ученые, изучающие эти вопросы, особенно те, которые могли бы определить себя как психологи, ориентированные на человека или "гуманистические" психологи. Прежде всего, Авраам Маслоу (1908-1970), широко известный как основатель гуманистической психологии и страстный сторонник необходимости выйти за рамки модели дефицита, примером которой является Фрейд, добавив дополнительный акцент на более яркие аспекты человеческой жизни.
Письмо, написанное в 1968 году Маслоу, говорит: "Это как если бы Фрейд снабжал нас больной половиной психологии, и теперь мы должны заполнить ее здоровой половиной". Подстегнутое его примером, меньшинство психологов стремилось исследовать эту более позитивную территорию. Но по большей части этот фокус на позитиве не привлек особого внимания или уважения среди тех, кто работает в основной психологии.
Позитивный случай.
Ситуация внезапно изменилась в конце 1990-х годов, когда чрезвычайно влиятельный профессор Мартин Селигман был избран президентом Американской психологической ассоциации. Вдохновленный работой таких людей, как Маслоу, он использовал свою инаугурацию, чтобы инициировать идею позитивной психологии. По сути, это взяло на себя мантию гуманистической психологии как эволюции, адаптации или даже ребрендинга более раннего поля, в зависимости от вашей точки зрения. Инициатива Селигмана быстро привлекла значительное внимание, и с тех пор научные исследования положительных аспектов функционирования человека - от надежды до смысла жизни - вошли в мейнстримовую психологию.
Чтобы уловить суть позитивной психологии, возьмите идею Кори Кейса о том, что шкала пробегает от минус 10, обозначающего болезнь, до нуля, до плюс 10, обозначающего велнесс. До появления позитивной психологии клиническая психология будет стремиться перевести людей, находящихся в бедственном положении, из отрицательной шкалы (испытывающих проблемы с психическим здоровьем) в условный ноль (отсутствие таких проблем). Однако отсутствие проблем с психическим здоровьем не то же самое, что процветание. Даже если мы свободны от расстройств и дистресса, это не то же самое, что жить полной жизнью и развиваться до пика своих возможностей. Именно так позитивная психология определила свою роль, помогая людям подняться выше нуля, выше простого отсутствия боли и в позитивную зону.
Масштаб должен идти в обе стороны.
Метафора не идеальна. Вскоре было признано, что люди могут страдать от психологических проблем и процветать по-другому. Поэтому, возможно, лучше думать о людях, как о существовании более чем одного масштаба одновременно: делать хорошо на одних - быть в любовных отношениях, например, - и менее хорошо на других, например, не иметь полноценной работы. В сторону пещер, я думаю, что метафора полезна: мы все можем стремиться к более высокой цели, не просто быть свободными от проблем, но пытаться по-настоящему процветать как человек и извлечь максимальную пользу из нашей слишком короткой жизни.
Как мы можем учиться на положительном.
Позитивная психология направлена на то, чтобы помочь нам в этом посредством эмпирических исследований и теоретических моделей, а также практических позитивных психологических вмешательств, таких как помощь людям в поиске или создании большего смысла в их жизни. Например, ученые разрабатывают детальную типологию сильных сторон характера - позитивный аналог классификации психических расстройств, используемой психиатрами. Затем люди могут использовать диагностические инструменты, такие как "Ценности в действии", не только для того, чтобы лучше понять свои уникальные ценности и таланты, но и для того, чтобы работать над их воспитанием и, таким образом, реализовать свой потенциал.
Поле продолжает развиваться и развиваться интересными способами. Все больше внимания уделяется социальным измерениям процветания - процессу, который я назвал позитивной социальной психологией. Это признает, что благополучие - это не просто позитивное психическое состояние, которым некоторые люди могут наслаждаться, но что-то, что переплетается с социальными факторами.
Эта критическая точка зрения была применена даже к самим понятиям "позитивного" и "негативного", лежащим в основе психологии. Тенденция, называемая второй волной позитивной психологии, заключается в том, что якобы дисфорические (негативные) чувства при некоторых обстоятельствах могут способствовать расцвету: нахождение позитивной силы в отрицательных эмоциях и доверие к идее о том, что трудности могут развить силу духа, которая может привести к последующим успехам.
Аспекты позитивной психологии продолжают пересекаться с другими областями, от образования до искусства, исследуя, как их можно наилучшим образом использовать, чтобы помочь нам жить лучшей жизнью. Хотя позитивная психология ни в коем случае не является панацеей от всех болезней, если она может добавить немного больше света в темное время суток - а я верю, что может, - то, безусловно, это следует приветствовать.
