Следующие сессии мы посвятили работе с метафорой. Это дало удивительные плоды. Василий осознал, что цепь, на которой он сидит, — не что иное, как его собственный сценарий. В основе сценария лежало стремление доказать свою состоятельность.
Всю жизнь мой клиент стремился к внешнему успеху, и теперь, справившись со своими потрясениями, он его достиг. Это и была картина рая из его метафоры. На этом мы могли закончить нашу работу. Василий достиг своих целей, которые он записал в контракте. Почти год этот контракт определял направление терапии.
Но мой клиент уловил сигналы, идущие откуда-то из глубины его переживаний. Что-то рвалось наружу, требовало выхода.
Всю жизнь он верил, что когда окажется в этом раю, как раз и получит основное вознаграждение, ради которого, собственно, страдал и напрягался. Он ожидал, что наконец-то испытает душевный покой, насладится своей силой и независимостью. Но, похоже, кто-то кого-то обманул: все материальные атрибуты для счастья были, а счастья не было.
Василию удалось расшифровать: вершина в его метафоре символизировала то качество жизни, то ощущение себя, которого Василий хотел, но о котором даже не смел мечтать.
Но путь между тем местом, где он был сейчас, и вершиной преграждала скала, казавшаяся неприступной. Но только казавшаяся. Путь существовал. Чтобы его преодолеть, Василию были необходимы мужество, вера в себя, поддержка близких людей и, самое главное, ответственность за свою жизнь.
Василий обнаружил, что он боится ответственности.
Со школьных лет он был уверен, что он ответственный человек. Но оказалось, что перепутал: он был послушным, исполнительным.
Но к ответственности за свою жизнь это не имело никакого отношения. Потому что ответственность является оборотной стороной возможности выбора. А это то, чего Василий боялся.
Он жил и не подозревал, что может выбирать. Мой клиент просто пропустил момент, в который взрослеющий человек учится быть ответственным.
В определенном возрасте родители должны были помочь ребенку обрести это свойство. Не путем наказания за проступки и необоснованных запретов. А последовательно предоставляя все больше самостоятельности, поле для творчества, параллельно обучая, что за каждое самостоятельное действие придется отвечать ему самому. Но, увы, они этого не сделали. Потому что сами были не свободны.
Понятие «свободы выбора» в жизни моего клиента было заменено понятием «подчинение».
Василий всегда был активен, стремился к новому; он был способен к решению сложных нестандартных задач. Он прекрасно мог организовывать людей. Но все это с одной серьезной оговоркой. Когда он брался за какой-то новый проект, конечную ответственность за результат должен был взять на себя кто-то другой.
Такова была его сделка со сценарием. Потому как глубинно себе самому Василий не доверял. Он боялся полагаться на свою интуицию, не смел использовать свои чувства как ориентиры. Он не смел быть лидером. Хотя по своей природе был им.
Мы не виделись с Василием недели три: сначала я уезжала на конференцию, потом он был в командировке. Он нескрываемо был рад меня видеть.
— Знаете, я почувствовал, что совсем заскучал на работе. Сначала мысли пошли по накатанной: поговорить с боссом, позвонить рекрутеру... Но потом вдруг как будто фонарь зажегся: а надо ли мне вообще работать? Деньги у меня есть. Что еще?.. Может быть, вернуться, наконец, к идее о своем бизнесе? Или, может быть, надо на дачу, кроликов разводить? — Василий улыбнулся.
— Вы пришли ко мне теперь, чтобы обсудить проблемы кролиководства? — теперь уже улыбнулась я.
— Нет. — Василий посерьезнел. — Я пришел, чтобы сказать, что хочу продолжить терапию. И я готов прямо сейчас сформулировать цели для нового контракта.
— Я слушаю, Василий.
— Цели такие: Кем я могу быть? Что мне нравится? — Василий помолчал. — Мне нужно найти свое настоящее «Я». Я хочу понять, наконец, какое оно?
Использован фрагмент книги врача-психотерапевта, к. м. н. Ольги Лукиной «Бизнес и/или свобода».
