Для Василия металлургическое предприятие в Екатеринбурге было первым местом работы далеко от дома. Ни жены, ни сына, ни мамы. В офисе же Василий чувствовал себя гораздо оптимистичнее. И очень скоро понял, что природа этого оптимизма во многом относится к милой женщине — маркетинговому директору компании — Светлане.
Светлана не была замужем, не имела детей. Она успешно строила карьеру. Мыслила независимо и трезво. Была самостоятельна, производила впечатление живого, эмоционального, интересного человека. Пожалуй, их взаимный с Василием интерес друг к другу зародился именно в процессе общения. Василий видел в ней человека интеллектуально близкого.
Он с большим вдохновением рассказывал мне о том, насколько глубоко было их взаимопонимание во многих темах, не касающихся работы. Через год Василий понял, что любит Светлану. И признался ей в этом.
Однако, насколько я поняла, ни до, ни после этого признания у Василия не было ясности в перспективе этих отношений.
— Василий, давайте попробуем вместе взглянуть на ситуацию, возможно, под непривычным для вас углом: вы никогда не думали, что обманывали сразу троих: и Светлану, и жену, и себя?
— Троих? Я лгал только жене. Да и то... Под конец наших отношений и ей рассказал правду. Светлане я не лгал никогда. Я сразу сказал ей, что женат.
— Сказали. Но, как вы думаете, что стоит за этой фразой? Что слышит человек, которому вы говорите эти слова?
— Только то, что я говорю. Какие еще могут быть толкования? — Василий пожал плечами.
— Я говорю не о толковании. А, скорее, о послании. Говоря «я женат», вы доносите до человека определенную информацию. Например, о том, что у ваших отношений нет будущего, не будет развития. Вы логичный человек, и вы не видите противоречия в своей позиции...
Василий нетерпеливо прервал меня:
— Есть ли смысл теперь говорить об этом? После всего, что случилось, мне кажется, что она меня никогда не любила. Понимаете? Ей и не надо было никакого будущего. Она и без меня прекрасно может жить. Она получила от меня все, что хотела. И, получив, потеряла ко мне интерес. Собственно, она поступила, как и все вокруг меня. Если задуматься, меня нисколько не должно было удивлять поведение Светланы.
«Поведение Светланы». Не могу сказать, что я прониклась симпатией к этой женщине. Но за рассказами о ней отчетливо проступал портрет сложившейся личности, портрет человека, чье поведение мне было понятным.
Раскручивая клубок из эмоций, воспоминаний, впечатлений и обвинений Василия, я столкнулась с тем, что история любви трактуется им противоречиво.
Из рассказов Василия я выяснила, что Светлана все чаще стала затрагивать тему о двусмысленности ситуации. Ей было неприятно, что Василий привязан к жене и сыну, регулярно летает домой, что он не осмеливается даже думать о том, чтобы что-то поменять в своей жизни.
Она не хотела и не могла строить близкие отношения с человеком, который не готов был принимать на себя ответственность, но в то же время по-детски упрямо требовал тепла, понимания, любви и злился, когда этого не получал. Василий ее не понимал. Как оказалось, он расценивал это как каприз, как попытку подтолкнуть дело к разводу, фактически как шантаж. Первую попытку расставания Светлана предприняла, еще когда они работали вместе на Урале. Тогда она поддалась на уговоры, мольбы и обещания Василия. Но ничего не изменилось. После этого они поддерживали отношения еще около двух лет. Переписывались, перезванивались, летали друг к другу. Любили и ранили друг друга.
За несколько месяцев до аудиенции Василия с акционерами Светлана твердо поставила точку. Она заявила прямо, что он избегает принятия решений, пасует перед проблемой. Что у нее есть чувство собственного достоинства.
Последние полгода, когда у Василия развивались тяжелые отношения с новым руководством и он был близок к срыву, они могли подолгу разговаривать по телефону. Светлана поддерживала его. Но каждый раз, когда Василий хотел перейти черту, она четко давала ему понять, что хочет сохранять контроль над своей жизнью и просит уважать ее решение.
В телефонном разговоре с Василием, только что хлопнувшим дверью после встречи с акционерами, она продолжала отстаивать принятое решение.
При этом она поддержала его по-человечески, она выслушала его и постаралась найти нужные слова. Она повела себя, как друг. Но попросила не прилетать.
— Да, разумеется, я всегда понимал, что Светлана молодая, красивая, но одинокая женщина. И ей пора заводить семью... Да, я понимал, что не могу стать ее мужем, отцом ее детей. Хотя... — Василий запнулся, — вообще-то, в конце концов я сделал ей предложение! Но дело даже не в этом. Послушайте, почему все всегда сводится к браку, к семье, к тому, что кто-то женат, а кто-то нет?! Почему? Почему бы не отвлечься от этого и не обратить внимание на чувства?
— А вы уверены, что Светлана ставила брак во главу угла своей жизни? На основании чего вы решили, что она стремилась поскорее выйти замуж?
— Поверьте, то, что происходило между нами, было редким случаем единения, взаимопонимания... Неужели невозможно просто любить и ценить это переживание? — Василий с жаром продолжал, будто не слыша моего вопроса.
— Вы очень много говорили о ней. Вы нарисовали портрет яркой, успешной, самостоятельной женщины, которая вызывает интерес у мужчин. Может ли быть, что такая незаурядная женщина видела в мужчине только потенциального мужа и ничего кроме?
Василий неопределенно пожал плечами. Я заметила, что мои вопросы вызывают у моего клиента раздражение. Он, похоже, не видел в них смысла.
— Василий, а вам не приходила в голову мысль, что ваша любимая женщина искала не просто мужчину, готового отправиться в загс, а прежде всего партнера и друга, с близкими ценностями и интересами? Человека, с которым она могла бы общаться честно и на равных.
Василий не спешил посмотреть на ситуацию под другим углом:
— Вы ее оправдываете? Вы тоже считаете, что нельзя любить просто так? — в его голосе был вызов.
— Василий, для меня любить — это не просто испытывать сильные эмоции. Любить — это значит действовать: создавать, раскрывать, нести добро человеку. Это — антитеза собственничеству. У вашей любви не было шансов.
Василий молчал. Несмотря на то что он уже многое знал от меня и из книг о сценарии, о Драматическом треугольнике, об играх, он по-прежнему испытывал сильное желание делить мир на правых и виноватых. Мой клиент оплакивал свою потерянную любовь, но смотрел на произошедшее глазами Жертвы, ожидая, что я буду его оправдывать. Он требовал, чтобы я его спасала. Но я не собиралась этого делать.
Как терапевту, мне было важнее показать ему другую реальность, в которой можно жить, освободившись от ролей и от сценария. Реальность, в которой ты можешь строить те отношения, которые тебе нужны. Или уважительно расставаться.
Василий и Светлана оба играли.
Они оба хотели перехитрить народную грузинскую мудрость: «Возьми все, что тебе нравится, и заплати за это».
Василий не чувствовал себя счастливым в семье. И назначил ответственной за это свою жену: не найдя настоящего решения для этих отношений, он их и не завершал, и не развивал. Он даже подтянул под свою нерешительность рациональное объяснение: он жертвовал своим счастьем ради ребенка. В это время он эмоционально привязывался к Светлане и ждал привязанности от нее.
Если Светлане были нужны отношения равные и честные, то, наверное, лучшим решением было бы и вовсе не идти на поводу у своей симпатии и не углублять привязанность к человеку, который еще не завершил предыдущие отношения. Чтобы потом не упрекать его в трусости и нерешительности, не обвинять его.
Пока эти идеи были Василию чужими и далекими. Он понимал их, видел в них логику и перспективу. Но он не мог приложить их к своей жизни. Пока его переполняли обида и жажда сатисфакции.
Использован фрагмент книги Ольги Лукиной «Бизнес и/или свобода».
