Мы сели в такси и поехали. По дороге между мамой и таксистом завязался громкий разговор о том, что все в этом городе куплено и чиновники козлы и воры. Ехали мы медленно, от светофора до светофора. Меня начало укачивать, а потом и откровенно подташнивать. Но мы все ехали, ехали и ехали. Наконец мы припарковались у шлагбаума, я дала деньги за поездку и мы вышли. Тут мне стало совсем плохо, вероятно от переживаний от предстоящей встречи с первым постом и вообще стыдно как-то опять было вернуться, ведь в меня верили и девочки и некоторый персонал. Я подошла к дереву, встала на колени и меня вырвало. Я попросила у мамы платочек. Уняв рвотные позывы, мы двинулись вдоль парка ко входу.
Мы подошли к регистратуре, отстояли небольшую очередь и стали объяснять ситуацию. Мою карту еле нашли, отнесли врачу и сказали ждать вызова. Минут через 10 назвали мою фамилию и мы с мамой вошли в кабинет. Врач начала расспрашивать меня, что случилось. Я отвечала все как было. Она посмотрела на меня и сказала, да по лицу видно, что все совсем плохо. Смотрю вы с вещами сразу. Да полежать надо и причем срочно. Оформляемся? Да ответила я и начала плакать, представляя этот психушечный ад впереди. Меня попросили успокоиться и врач стала заполнять какие-то бумажки. Потом позвонила в приемное по телефону и мы пошли туда. Там с меня как и в тот раз все сняли, спросили мылась ли я (я специально помылась накануне), взяли мазок из носа и рта, завели в комнатушку, где я под присмотром медсестры переоделась. Затем мои вещи под запись опять сложили в мусорный мешок и я переоделась можно сказать в домашнее. Потом она проверила содержимое моих пакетов на запрещенные вещи и мне дали подписать бумаги. Я попросила, чтобы мне дали того же врача и ее вызвали в приемное отделение по телефону. Пока она шла я позвонила мужу и сказала, что меня кладут. Он очень расстроился, мы обменялись последними люблю и я отдала телефоны маме. Врач пришла быстро. Мы рассказали ей тоже самое, она недовольно выслушала, видимо расстроившись, что зря меня выписала в первый раз. Она распорядилась меня принимать и ушла. Дальше я попрощалась с мамой. Медсестра взяла меня под руку и мы пошли не по лестнице как в тот раз, а подошли к лифту. Надо же какой сервис подумала я. Мы поднялись на второй этаж уже за большой дверью к кабинетам врачей. И потом зашли в само отделение. Меня завели в сестринскую и передали дежурившему персоналу. Там меня опять кратко опросили и отвели на первый пост. Я из-за своих проблем с памятью совершенно не помнила как кого зовут, как сказать не помнила, я не запомнила этого в первый раз. Но этого человека я запомнила. На первом посту дежурила санитарка Лариса Аркадьевна. Она, увидев меня, сказала - Галочка, девочка, ты чего опять здесь. Я только ответила одно - я не смогла. Ну проходи, выбирай себе коечку. Я выбрала койку в последней палате, она оказалась самой безопасной, ведь там лежала Карина, с которой мы были знакомы еще с того раза, та самая девочка из интерната с перерезанным горлом, безобидная бабка, которую я вела под руки во время пожарной тревоги и какая-то зашуганная женщина Виолетта. Мне захотелось есть. Я спросила, был ли обед. Нет, обед будет через полтора часа, ответили мне. Я расстелила белье и легла на койку. Во всех палатках были открыты окна (ну половинка окна за решеткой естественно) и за окном бушевала зеленая листва, стояла чудесная погода. Карина меня не видела, потому что спала. Я сначала рассматривала ее, а потом стала смотреть в окно. Так я и уснула. Уснула за последний месяц нормальным глубоким сном.
Продолжение следует...
