Ольга Брюс

Зина выходила из здания сама не своя. Как это произошло? Почему именно сейчас? Ей не было жалко свекровь, она думала лишь о том, чтобы сбагрить сына кому-нибудь и наконец стать свободной. Мальчик не радовал ее. Наоборот, раздражал. Зачем он ей, если она не чувствует к нему ни любви, ни нежности? - Не надо было рожать. Если б знала раньше… - она вспомнила о Саше, которого не увидит больше никогда. Слеза покатилась по щеке. Её тянуло к нему. Душа истосковалась. Любовь ли это? А кто его знает, может и любовь...

Мужской праздник не отмечали. Посидели за столом, за вкусным обедом, обсудили жизнь. — Скоро родится малыш и наша Настенька станет мамой, — улыбалась Петрович, разглядывая ее огромный живот. Настя кивала, подкладывая Сергею то картофельное пюре, то паровую рыбу. Сергей не ел, он следил за новостями, транслирующимися по телевизору. В какой-то момент мужчина побагровел. На экране промелькнули фрагменты, которые привели его в ужас. Настя неожиданно для себя прислушалась к голосу журналиста. — На улице… произошел пожар… Настя подняла взгляд на экран...

Пока они шли, Света слушала, что произошло в деревне. Тётя Нина говорила тихим голосом, будто боялась, что посторонние услышат ее грустный рассказ. Свете не верилось во все это, но факты говорили сами за себя: мать стала неуправляемой, истеричной до такой степени, что от нее можно было ожидать многого. - Обманул ее Максим. – Нина смотрела прямо перед собой, почти незаметно двигая губами. – Выяснилось, что деньги отдавал своей жене и детям. Помню, как Вера говорила, что у него есть дом и там живет его старенькая мать...

— Нинка, караул, родители едут! — Арсений не скрывал паники в голосе по телефону. — Когда??? — Нина чуть не выронила телефон из рук. — Сейчас! С минуты на минуту будут! — Ты чего раньше не предупредил? — Нина уже не ругалась, а просто констатировала факт, чувствуя, как нарастает паника. — А я что, знал, что ли? Только что позвонили, сказали, что уже подъезжают. — Блин, что делать? — Нина оглядела квартиру. Это был настоящий апокалипсис. Вещи были разбросаны по всем комнатам, на полу валялись какие-то журналы, по дивану были разбросаны подушки, на кухне стояла грязная посуда...

Спустя два месяца Настя забрала свекровь из больницы. Теперь на ней был не только Женя, о котором не вспоминала родная мама, но и пожилая женщина. Дарья Петровна всё понимала, но не могла сказать. Болезнь забрала у нее речь, способность двигаться, но только не сознание. Женщина отвечала на вопросы невестки глазами. Если «да» - закрывала глаза. Если «нет» - её веки оставались неподвижными. Петрович устроилась продавщицей в ларек, который находится недалеко от дома. Она работала посменно, то днем, то ночью...

Она не ожидала увидеть такое. На кровати сидела бабушка, которая до этого пролежала овощем несколько лет. Света побледнела. Бабушка сидела к ней спиной и что-то напевала. Тихо-тихо, слов не разобрать. - Бабулечка, - прошептала Света. Её голос дрожал. Женщина как будто не слышала ее. Продолжала напевать тоненьким голоском, уставившись в окно. За спиной Светы появилась Настя. Она обошла сестру и, увидев бабулю, бросилась к ней обниматься. Анна тоже обняла внучку, улыбаясь цветастым шторам, на которые она смотрела пристально...

— Тут такое дело, — Денис подскочил из-за стола, резко потянув за руку свою подругу, едва не уронив её. — Нам срочно нужно в одно место… Очень срочно! Неотложные дела! Давайте как-нибудь в другой раз… Я позвоню! Он буквально тащил Маришку за собой, не давая ей опомниться. Они вышли в прихожую. Денис спешно обувался, пытаясь справиться с дрожащими руками. Его движения были лихорадочными и неловкими. Маришка, наконец, пришла в себя и начала с ним спорить, упираясь ногами. — Почему мы не можем остаться? — говорила она громко, её голос звенел от обиды...

— Здравствуйте, Анна Борисовна! — начала разговор Инна, едва свекровь взяла трубку. Голос у неё дрожал. — Инночка, здравствуй! — свекровь была искренне рада услышать голос невестки. — Как у тебя дела? Внучата мои как? — Да у нас-то всё в порядке, — Инна вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. — А вот у Дениса, похоже не очень. Вчера ночью заявился, сказал, что будет у нас жить. И, знаете, ладно бы один. Он с собой девушку привёл, говорит, невеста его. На том конце провода послышался тяжёлый вздох...

— Открывай давай, не то дверь вынесу! — Дикий, прокуренный крик, прозвучавший на лестничной площадке, резким ударом вырвал Инну из глубокого сна. Двенадцать ночи. Кто-то бесцеремонно ломился в её квартиру, сотрясая тишину многоэтажки. Сердце Инны бешено заколотилось. Она подкралась к двери, стараясь не разбудить детей, которые, к счастью, пока ещё спали крепким сном. Припала к глазку и узнала в орущем человеке, своего мужа, Дениса. Теперь уже бывшего. Его лицо было раскрасневшимся и одутловатым, глаза мутными...

Зина вернулась с полными ведрами, дома уже никого не было. Олежка кричит, надрывается. Все бросили его и ушли. Поставив одно ведро у порога, второе Зина водрузила на плиту, чтобы прокипятить пеленки. Дикий ор сына раздражал. Зина нервничала, ворчала себе под нос, проклиная тот день, когда согласилась сойтись с Шуркой. Присев на стул, она посмотрела на пустые тарелки, стоящие на столе. Ни одного блина не оставили. Зина была голодной со вчерашнего дня. Закрыв уши, чтобы не слышать крик ребенка, Зина пустила слезу...

Его закатывали на каталке. Всё лицо в крови, куртка разорвана. Сергей лежал без сознания. Настя бросилась к нему. — Что с ним? — она судорожно держала его руку, холодную, безжизненную. — Авария, — ответил ей крепкий парень. Потом крикнул: — Срочно! Реанимация! К каталке подбежали две девушки. Одна из них приложила ладонь ко рту, увидев страшную картину. Настя не могла оторвать взгляда от макушки Сергей, когда его увозили. Волосы застыли красными сосульками, оголяя расколотый череп мужчины. Настя стояла как вкопанная...

Издалека Света услышала крики. Её ноги задрожали. - Отпустите! – она начала вырываться, но девчонки держали её крепко. С каждым шагом крики становились громче. И вот, Света узнает голос своей матери. Все трое подошли к забору. Вика и Люба улыбались, поглядывая краем глаза на раскрасневшуюся Свету, которая, увидев во доре свою мать, опустила голову. Вера пряталась за спину горожанина, женщина с седыми волосами замахивалась на нее шваброй. Другая, молодая незнакомка, стояла на крыльце, прикрыв ладонями лицо...