— Тебе стоит быть осторожнее. Лестницы такие скользкие
— Это предупреждение или намёк?
— Просто забота. В конце концов, я бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось... Люблю же тебя
Часть 1: Розовые очки и селфи в лимузине
Двадцатилетний Антон выходил из салона связи «ЕвроМобайл» в подмосковном городке с ощущением, что жизнь кончена. Сумка с логотипом давила на плечо, а в кармане лежали жалкие восемьсот рублей — аванс за неделю унижений перед вечно недовольными клиентами. Дом, панельная пятиэтажка с облупившейся краской, встречала его запахом жареного картофеля и маминых упрёков, которые тонули в отцовском молчании.
— Опять на чипсах сидишь, на еде экономишь? — встретила его мать, Людмила Степановна, залатывая его старые джинсы. — Я тебе с собой бутерброд приготовила, а ты забыл!
— Мам, отстань, — буркнул Антон, падая на диван и утыкаясь в телефон.
Его мир был заключён в экране смартфона. Инасгратм пестрел фотографиями одноклассников, которые, как ему казалось, «родились в рубашке»: кто в Москве клубничал, кто на Бали загорал. Он лихорадочно листал ленту, чувству, как жгучая зависть разъедает его изнутри. «Почему им всё, а мне ничего?»
От скуки и тоски он зашёл в Tinder. Пролистывая анкеты местных девушек, он наткнулся на профиль «Наташи». Фото — стопроцентная модель: длинные ноги, ухоженное лицо с идеальным макияжем, шикарные волосы. На фото она была в ресторане с видом на Москву-сити, за рулём розового «Мерседеса», на яхте. В графе «Возраст» стояло: 28.
Антон, не раздумывая, лайкнул. Матч произошёл мгновенно. Он, стараясь казаться крутым, написал первым:
— Привет, красотка! Заценил фото. Жизнь удалась, я смотрю.
— Привет) Да, бывает) — почти сразу пришёл ответ. — А ты чем занимаешься?
Антон, не моргнув глазом, сочинил на ходу:
— У меня свой небольшой бизнес, IT-стартап. В основном удалённо, поэтому много путешествую.
Они завязали оживлённую переписку. «Наташа» была умна, остроумна, и Антон всё больше попадал под её обаяние. Он жил в вымышленном мире успешного предпринимателя, а она с лёгкостью поддерживала эту игру. Через две недели она предложила встретиться.
— Угощу тебя ужином в «Белке», — написала она, назвав один из самых пафосных ресторанов Москвы.
Антон был на седьмом небе. Он занял у коллег денег, чтобы взять в аренду на сутки приличную машину и купить новый пиджак.
Вечером он стоял у входа в ресторан, нервно поправляя галстук. К нему подъехал длинный лимузин. Из него вышла женщина. Та самая, с фото, но... другая. Черты лица те же, но кожа была не такой упругой, в уголках глаз затаилась сеточка морщин, а взгляд был не юным и беззаботным, а усталым, пронзительным и очень взрослым. Ей было на вид хорошо за пятьдесят.
Антон застыл с открытым ртом. Его мозг отказывался верить.
— Антон? Я Наталья, — улыбнулась она, и её улыбка была холодной и оценивающей. — Что-то не так?
— Нет... Всё в порядке, — выдавил он, чувствуя, как по спине бегут мурашки. «Разводка. Старая разведёнка с фейковыми фото».
Они прошли в ресторан. Антон молчал, сглотнув комок разочарования. Но когда официант подал меню без цен, а Наталья небрежным жестом заказала бутылку вина за полторы сотни тысяч рублей, в его голове что-то щёлкнуло. Он посмотрел на её сумку (узнал бренд по логотипу, который часто видел в глянцевых журналах), на её часы, на её уверенность.
«Она БОГАТАЯ. Очень богатая. А возраст... Да какая разница?»
— Наташа, — сказал он, делая глубокий вдох и глядя ей в глаза с наигранной нежностью. — Я должен тебе признаться. Я влюбился в тебя. С первого нашего сообщения.
Она подняла на него бровь, в её глазах мелькнула едва уловимая насмешка.
— Неужели? А я думала, ты просто любишь красивые фото.
— Нет! Это ты... ты особенная. — Он взял её руку. Рука была ухоженной, но с возрастом. — Я хочу быть с тобой. Всегда.
— Какой ты скорый... — Засмеялась она.
Он разыграл целый спектакль. Говорил о любви, о судьбе, о духовной связи. А сам в уме прикидывал, сколько могут стоить её украшения.
Они начали иногда встречаться, Антон набрал кредитов чтобы пускать и дальше пыль в глаза.
Через месяц, встав на одно колено в том же ресторане, он сделал ей предложение.
— Наташа, стань моей женой! Я обещаю, я сделаю тебя счастливой!
Наталья смотрела на него, и в её взгляде было столько пронзительного понимания, что ему стало не по себе. Но она улыбнулась и протянула руку для кольца.
— Хорошо, Антон. Давай попробуем.
Она знала. Знала ВСЁ с первой секунды. Но её собственная игра только начиналась
Часть 2: Золотая клетка и первые трещины
Свадьба была роскошной и бездушной. Роскошный особняк в Барвихе, сотни гостей — влиятельные, незнакомые лица. Родители Антона, Людмила и Виктор, сидели за столиком в углу, смущённые и подавленные блеском. Они сжимали руки, глядя на сына, который лихо танцевал с пожилой, но невероятно элегантной женщиной.
— Лидочка, может, он и правда счастлив? — тихо спросил Виктор у жены.
— Счастлив, как та обезьяна с гранатой, — хмуро ответила Людмила. — Глаза-то у него пустые. И у неё... слишком умные. Она почти как я возрастом. Красивая, но умная.
Антон же парил в облаках самовлюблённости. Он представлял, как теперь будет жить: яхты, машины, бесконечные карманные деньги. Все мечты, казалось, сбывались.
Но первое же утро в браке стало для него холодным душем. Их разбудила не горничная с завтраком в постель, а резкий звонок домофона. Наталья, уже одетая в строгий деловой костюм, бросила ему через плечо:
— Подъезжает твоя машина. Не опаздывай.
— Моя машина? — переспросил сонный Антон.
— Служебная. Я тебя устроила курьером в один из наших логистических центров. С девяти до шести. Без опозданий. покажешь себя в деле, переведу выше.
Он остолбенел.
— Наташ... Я думал... Мы же можем...
— Мы можем всё и ничего, — холодно отрезала она. — Я сама с четырнадцати лет на побегушках бегала. Работала с утра до вечера. Никто мне ничего не давал просто так. Не нравится — дверь на улицу открыта. Можешь вернуться в свою подмосковную общагу.
Удар был точным и болезненным. Антон понял, что его план дал сбой. Он не стал хозяином положения, а оказался на побегушках у богатой старухи. Злость, горькая и едкая, подступила к горлу.
Работа курьером оказалась адом. Начальник, предупреждённый «сверху», относился к нему с подчёркнутой строгостью. Коллеги смеялись за его спиной. А вечером его ждал не ужин при свечах, а одинокий променад по бесконечным залам особняка. Наталья выделила ему отдельную комнату — роскошную, но бездушную, как номер в отеле. Их брак был фикцией, бизнес-сделкой, в которой он явно проигрывал.
Деньги стали навязчивой идеей. Он рыскал по дому в её отсутствие, ища наличные. В одной из сумок он нашёл пачку купюр — тысяч двести. Сердце заколотилось. Он сунул деньги в карман.
Вечером Наталья спросила:
— Не видел мои деньги? Двести тысяч, я хотела горничной расчёт отдать.
— Нет, — солгал Антон, краснея. — Может, ты куда положила?
— Наверное, — она пожала плечами. — Странно.
Его обуревали противоречивые чувства: облегчение от безнаказанности и унижение от её снисходительности. Она с ним не спорила, не обвиняла — она его игнорировала. Как назойливую муху.
Однажды, проходя мимо её будуара, он увидел на туалетном столике роскошные золотые часы с бриллиантами. Они лежали так небрежно, будто это была дешёвая бижутерия. Искушение оказалось сильнее страха. Он схватил часы.
Через час он выходил из ломбарда, сжимая в кармане триста тысяч рублей. «Дура! Даже не хватило ума спрятать!»
Вернувшись домой, он разыграл целый спектакль: дал кулаком себе в глаз, в нос, кровь пошла,, растер ее по лицу. Влетел в дом с растрёпанными волосами и притворным ужасом.
— Наташа! Твои часы, я понёс их в чистку, к ювелиру. Меня... меня на входе в ювелирный оглушили и ограбили! Твои часы... те самые, золотые...
Он ждал истерики, обвинений. Но Наталья лишь подняла на него свои пронзительные глаза.
— Ограбили? В нашем районе? У ювелира? — она помолчала, изучая его дрожащие руки и бегающий взгляд. — Хорошо, что живой остался. Часы — ерунда. Я вызову полицию, пусть разбираются. Камеры посмотрят.
Она позвонила, составили заявление. Вела себя как образцовая, обеспокоенная жена. Но когда стражи порядка ушли, она подошла к нему и, поправив воротник его рубашки, тихо сказала:
— В следующий раз, если будут отнимать, отдавай всё сразу. Здоровье дороже.
В её глазах он прочитал не заботу, а насмешку. Она всё знала. Понимала. И... позволяла ему это делать. Это осознание было страшнее любой брани.
В тот же вечер, когда Антон, подавленный, ушёл к себе, Наталья набрала номер своей службы безопасности.
— Максим, установите камеры. Во всех помещениях. Включая ванную и его спальню. Хочу видеть всё. Каждый его шаг.
Часть 3: Игра в кошки-мышки
Невидимая сеть сжалась вокруг Антона. В каждой люстре, в каждой розетке, за зеркалами и в вентиляционных решётках зажглись крошечные красные точки объективов. Он ничего не подозревал, живя в уверенности, что его мелкое воровство и жалкие уловки остаются незамеченными.
Осознание безнаказанности развращало его. Кражи стали системой. Он таскал деньги из её кошельков, прикарманивал мелкие ювелирные изделия, однажды даже продал через знакомого дорогую вазу, заявив Наталье, что горничная её разбила. Она кивала с тем же ледяным спокойствием, вызывала «для вида» службу клининга и вычитала сумму из зарплаты прислуги.
Но аппетиты росли. Трехсот тысяч от часов хватило на пару вечеринок с приятелями, которых он тщетно пытался впечатлить историями о своей «богатой жизни». Они пили дорогое виски в баре, а он с тоской смотрел на фото в соцсетях — ту самую жизнь, которая была так близко, но оставалась за стеклянной стеной.
Однажды вечером Наталья, разливая чай в гостиной, небрежно бросила:
— Завтра еду к нотариусу. Пора бы и о завещании подумать. Неважно себя стала чувствовать.
Антон замер с куском эклера в руке. Сердце застучало как сумасшедшее.
— О... о завещании? Что с тобой, любимая ? — выдавил он, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Ну да. В моём возрасте об этом нужно думать. — Она посмотрела на него поверх чашки. — Конечно, основным наследником будешь ты. Ты же мой муж.
В его голове взорвался салют. «Миллиарды! Они скоро будут моими!» Он так сильно старался изобразить сдержанную благодарность, что его лицо исказилось гримасой.
— Наташ... Я не знаю, что сказать... Я так тебя люблю!
— Я знаю, — её губы тронула та самая, едва уловимая усмешка. — Но не расслабляйся. Завещание — дело переменчивое. Испортишься — перепишу на фонд защиты бездомных кошек. Шучу.
Она говорила это шутливым тоном, но в её глазах не было ни капли шутки. Это был ультиматум. И тест.
С этого дня Антон стал одержим. Мысль о наследнике затмила всё. Он стал внимателен, предупредителен, носил её сумки, читал вслух книги, которые она любила. Но внутри клокотала ненависть. Каждый день ожидания казался ему пыткой. «Она старая! Почему она до сих пор жива? Почему не умрёт?»
Однажды, наблюдая, как она неловко поставила чашку, он подумал: «А что, если ей помочь?»
Мысль была чудовищной, но жадность быстро заглушила голос совести. Он начал с малого. Подлил масла на кафель в её ванной. На следующее утро, услышав из-за двери лёгкий шлепок и сдержанное «чёрт!», он с трудом сдержал улыбку. «Почти!»
Затем он незаметно открутил ножку антикварного стула в её будуаре. Она, садясь, почувствовала шаткость, встала и осмотрела стул тем же оценивающим взглядом, каким смотрела на него. Позвала дворецкого.
— Николай, этот стул на реставрацию. И проверьте, пожалуйста, всю мебель в доме. Стареет всё.
Антона бросало в жар. Её спокойствие сводило его с ума. Он чувствовал, что играет с тигром, который позволяет ему дергать себя за усы, пока не решит, что пора для ужина.
Однажды, пролистывая темные уголки интернета в поисках способа «ускорить» наследство, он наткнулся на сайт, где продавались «средства для решения крысиных проблем». Фраза «быстро и без следов» гипнотизировала его. Дрожащими пальцами он сделал заказ, оплатив его украденными ранее деньгами.
Через три дня в почтовом ящике на заброшенном складе, указанном продавцом, он нашёл маленький пузырёк с бесцветной жидкостью без запаха. «Крысиный №4». В инструкции было одно слово: «Необратимо».
Пузырёк жёг карман его джинсов. Антон почти физически чувствовал его вес. Теперь это была не детская игра в подложенные камешки, а взрослое, страшное решение. Но видение яхт, вилл и миллионов долларов было ярче страха.
Вернувшись домой, он капнул для пробы в её бутылочку с минеральной водой. Уже вечером он застал Наталью бледной и неважно себя чувствующей.
— Давление, — коротко объяснила она. — Завтра ложусь в клинику на сутки, на обследование.
Для Антона это был знак свыше. Судьба давала ему идеальный шанс.
Часть 4: Последний акт комедии
Клиника «Евромед» встретила Антона гробовой тишиной. В палате Натальи пахло лекарствами и дорогим парфюмом. Она лежала бледная, с закрытыми глазами, но когда он вошел — приоткрыла их.
— Антон... — ее голос был слабым, ниточкой. — Испугался за любимую?
Он сглотнул, чувствуя, как пузырек в кармане жжет ему ногу. «Всего один глоток... и свобода».
— Я принес тебе минералки из Парижа, — сказал он, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Он отвернулся к столику и достав бутылочку с минералкой начал наливать воду в стакан. Сердце колотилось так, что, казалось, оглушает всю палату. Руки дрожали, когда он выливал бесцветную жидкость в стакан. «Быстро... побольше... нужно быстро».
— Держи, родная.
Наталья взяла стакан. Ее пальцы слабо обхватили стекло. Она сделала маленький глоток, потом еще... и вдруг ее рука безвольно упала. Стакан со звоном разбился о пол.
— Антон... — ее голос стал едва слышным. — Так... холодно...
Ее глаза закатились, веки сомкнулись. Голова беспомощно откинулась на подушку.
Он стоял, завороженный глядя на ее неподвижное тело. «Сработало. Так быстро».
Парень вышел из палаты, не оглядываясь. «Теперь нужно держать лицо. Скоро все кончится».
Похороны были быстрыми и казенными. Никаких рыдающих родственников — лишь горстка деловых партнеров с каменными лицами. Гроб опустили в землю под монотонный голос священника. Антон стоял, опустив голову, стараясь изобразить скорбь, а внутри ликуя. «Теперь все мое».
Особняк встретил его звенящей пустотой. Он ходил по залам, трогал дорогие безделушки, представляя, как будет продавать их одну за другой.
Три дня после похорон Антон провёл в особенном состоянии — между притворной скорбью и ликующим ожиданием. Он уже мысленно продавал особняк, пересчитывал яхты и строил планы, как будет швыряться деньгами в Дубаи.
В один из таких дней, когда он репетировал перед зеркалом скорбную мину, чтобы встретить предполагаемого адвоката, в дверь позвонили. На пороге стоял элегантный мужчина с дипломатом.
— Антон Орлов? — мужчина улыбнулся вежливой, безжизненной улыбкой. — Я нотариус Семёнов. Имею к вам дело.
Сердце Антона ёкнуло. «Началось!»
Он впустил нотариуса в гостиную. Тот расстегнул дипломат и извлёл толстую папку.
— По завещанию покойной Натальи Владимировны, — нотариус сделал паузу, глядя на Антона поверх очков, — вы являетесь единственным наследником всего её имущества.
Антон почувствовал, как по нему разливается пьянящая волна. Он сделал над собой усилие и изобразил на лице дрожащую улыбку, в глазах появились слёзы.
— Я... я не знаю, что сказать... — его голос задрожал — на этот раз вполне искренне, от переполнявших его чувств. — Она была... такая... — он закрыл лицо руками, делая вид, что рыдает, хотя на самом деле сдерживал ликующий смех.
— Соболезную, — безразлично произнёс нотариус. — Вот полный перечень активов. Особняк, машины, счета, акции, ювелирные изделия...
Он начал зачитывать список. Каждый пункт был слаще предыдущего. Антон кивал, утирая мнимые слёзы рукавом. Внутри него плясали черти. «Всё моё! Всё!»
— Подпишите здесь, — нотариус протянул ему несколько документов.
Антон, стараясь, чтобы рука не дрожала от восторга, подписал их. Казалось, он подписывает себе пропуск в рай.
— Поздравляю, — нотариус собрал бумаги, встал и, кивнув, направился к выходу. — Все документы вступили в силу.
Как только дверь закрылась, Антон издал победный крик. Он бегал по гостиной, подбрасывая в воздух диванные подушки, хлопал себя по бёдрам.
— Ура! Я богач! Миллиардер!
В это время в секретной комнате на втором этаже особняка Наталья Владимировна смотрела на экран монитора. На нём был Антон, прыгающий по гостиной как угорелый. В углу экрана работал звук — слышны были его дикие вопли и смех.
Рядом стоял тот самый «нотариус».
— Блестяще сыграно, Аркадий Петрович, — Наталья пригубила вино. — Он купился. На всё.
— Сомневался, — пожал плечами мужчина. — Но он настолько жаден, что даже не попытался перепроверить. Хотя бы в интернете посмотреть, существую ли я.
— Он не жаден. Он глуп, — поправила Наталья. — Жадность предполагает хоть какую-то расчётливость. У него же только инстинкт. Как у таракана.
Она наблюдала, как Антон, набегавшись, упал на диван и замер с блаженной улыбкой, глядя в потолок. Он обнимал сам себя, словно пытаясь ощутить всё своё новое, невероятное богатство.
— И что он почувствует, — тихо проговорила Наталья, глядя на его сияющее лицо, — когда поймёт, что подписал бумаги, которые делают его банкротом? Что этот особняк, машины, счета — всё это фантом? Что он не получил ничего, а лишь подтвердил свои долги?
Она повернулась к «нотариусу».
— Готовьте следующий этап. Пора отправлять нашего принца в его настоящее королевство. Он часто бормочет что-то про Дубаи и девочек. Пусть летит в Дубаи. Отдохнет. Девочки актрисы уже готовы?
На экране Антон достал телефон и начал лихорадочно набирать номер, наверное, чтобы заказать тех самых девушек. Он был так счастлив. Так абсолютно и безоговорочно счастлив.
Наталья выключила монитор. Ей стало скучно. Кульминация уже прошла. Оставалась лишь формальность.
Антон и правда заказал трех девушек по вызову, купил билеты в Дубаи и заказал вип особняк на месяц вперед. «Наконец-то моя жизнь начинается!»
В аэропорту «Шереметьево» он чувствовал себя королем мира. Девушки висели у него на руках, заискивающе улыбаясь. Он уже видел себя на вилле с бассейном, с бокалом шампанского...
— Антон Орлов? — его окликнул мужчина в униформе службы безопасности.
— Да? — у него перехватило дыхание.
— Пройдемте, пожалуйста.
Его отвели в небольшую комнату без окон. И тут он увидел ЕЕ.
Наталья стояла у стены, живая и невредимая. В строгом костюме, с ледяным спокойствием во взгляде.
— Ты... — он попятился, ударившись спиной о дверь. — Ты... мертвая...
— Наивный мальчик, — ее голос прозвучал как удар хлыста. — Похороны были для тебя. Как и весь этот спектакль.
Он смотрел на нее, и мозг отказывался верить. Это был призрак. Галлюцинация.
— Я... я ничего не делал! — выдохнул он.
— Не делал? — она сделала шаг вперед. — А стакан с «водой»? А поиски яда в darknet? А открученные ножки стульев? Все записано на видео, каждый твой шаг и каждое движение, каждая мысль.
К нему подошли двое мужчин, скрутили руки. Он попытался вырваться, но ему в шею вонзился шприц. Последнее, что он увидел перед тем, как сознание поплыло — это ее ледяную улыбку.
— Спокойной ночи, муженек. Твои каникулы в Дубаи начинаются.
Очнулся он на голом полу заброшенной избы. В рваной телогрейке, без документов и денег. В кармане — лишь смятая записка: «Добро пожаловать в твою настоящую жизнь».
Он выполз на улицу. Кругом — ни души. Только ветер да бескрайние заснеженные поля. И тишина. Такая оглушительная, что хотелось кричать.
Он не стал убийцей. Он стал дураком в жестоком спектакле, где все — от первой встречи до «смерти» — было продумано режиссером. И теперь ему предстояло играть свою последнюю роль — нищего в глухой деревне.
Часть 5: Цена иллюзий
Первые несколько дней в заброшенной деревне Антон провёл в состоянии шока. Он сидел на скрипучем полу избы, обхватив голову руками, и бесконечно прокручивал в голове всё произошедшее. Каждый звук — скрип веток, вой ветра — заставлял его вздрагивать. Голод и холод были мучительными, но хуже всего было осознание полного краха. Его мечты о роскоши превратились в насмешку.
На четвертый день, когда сводило желудок, он вынужден был покинуть своё убогое убежище. Деревня оказалась полностью заброшенной. Полуразрушенные дома, заросшие бурьяном огороды. Ни души. Он бродил по сугробам, пытаясь найти хоть какие-то припасы, и нашёл в одном из сараев ржавую банку с тушёнкой, которую с трудом вскрыл острым камнем. Это был его первый «ужин».
Мысли о Наталье теперь вызывали у него не злость, а животный страх. Она оказалась не наивной старухой, а кукловодом, который дергал за ниточки, наблюдая за его жалкими потугами. Она позволила ему дойти до самой черты, дала ему почувствовать вкус мнимой победы, чтобы затем отшвырнуть в самую грязь. Это была месть, доведённая до совершенства.
Через неделю, почти обессилев от голода, он наткнулся на край деревни, где стоял одинокий, но обитаемый дом. Из трубы шёл дым. Он постучал в дверь, готовый на всё. Дверь открыла худая, суровая женщина лет шестидесяти.
— Кто такой? — буркнула она, оглядывая его грязную телогрейку.
— Помогите... — прохрипел Антон. — Заблудился...
Женщина, представившаяся Клавдией, впустила его, накормила миской пустых щей и дала ночлег на печи. Перед этим она сказала:
— Ну наделал ты в жизни милок дел...
Часть 6: Большая игра
Когда Антон пришел в себя, он лежал на скрипучей кровати в избе. Над ним склонилась Клавдия — та самая суровая женщина, что впустила его.
— Очнулся, — безразлично бросила она. — Будешь дрова рубить или помрешь с голоду.
Голова гудела, тело ломило. Антон с трудом поднялся и выполз во двор. Снег, ветер, колода с топором. Все как в самом страшном сне.
Шли дни. Однажды к Клавдии приехал «участковый» — грубоватый мужчина с небритыми щеками. Осмотрел Антона и хрипло сказал:
— Без паспорта? Поедешь на лесоповал. Там хоть кормить будут.
Антона погрузили в уазик и повезли по ухабистой дороге. В лесу его встретил «бригадир» — здоровенный детина в телогрейке.
— Работать будешь до седьмого пота, — рявкнул он. — Сбежишь — найдем, цепь на ногу наденем и хуже будет.
Дни слились в череду изнурительного труда, скудной еды и пьянок с такими же «зэками». Антон медленно превращался в животное, думающее только о выживании.
В это время в павильоне московской киностудии «Мосфильм» царила оживленная атмосфера. В огромном ангаре стояли декорации русской деревни — те самые избы, двор Клавдии и часть леса. На столе оператора горели мониторы, показывающие Антона с разных ракурсов.
— Отлично! — режиссер Артем, тот самый «бригадир», снял наушники. — Сцена с пьянкой после лесоповала — просто шекспировская трагедия!
К нему подошла «Клавдия», снимая парик.
— Артем, я больше не могу, — жаловалась актриса. — Он воняет по-настоящему. И эти его вечные нытья...
— Потерпи, Ирина, — успокоил ее режиссер. — Проект «Наследник» — наш главный хит. Рейтинги зашкаливают! Весь интернет обсуждает, что будет дальше.
На втором этаже павильона, за зеркальным стеклом, сидела Наталья Владимировна. Рядом психолог Липов.
— Интересно, — говорила она, наблюдая как Антон пытается починить протекающую крышу. — Сколько еще продержится? Уже два месяца съемок.
— По нашим расчетам, кризис наступит через неделю, — ответил Липов. — Тогда и введем новых персонажей.
Через несколько дней в деревне появился «предприниматель» Сергей — молодой парень в дорогой пуховике. Он предложил Антону «заработать».
— Есть дельце, — сказал он. — Нужно перегнать одну машину. Дам пять тысяч.
Антон, уже отчаявшийся, согласился. «Участковый» сделал вид, что ничего не замечает. «Предприниматель» оказался перекупщиком краденых авто. Антона втянули в криминальную схему.
— Прекрасно! — ликовал режиссер Артем, наблюдая за сценами. — Теперь у нас есть сюжетная арка — падение в криминал!
Но самый большой рейтинг принесла сцена, когда «медсестра» Светлана — молодая актриса — попыталась соблазнить Антона.
— Уехать хочешь? — шептала она ему на ухо. — У меня есть знакомые. Помогут...
Антон почти поверил. Но в последний момент «бригадир» Артем «случайно» их застал. Сцену ревности смотрели в прямом эфире в ВК целых 15 миллионов человек.
Через три месяца съемок Наталья Владимировна устроила закрытый показ для избранных гостей. На большом экране шли лучшие моменты:
— Антон плачет от радости над фальшивым завещанием;
— Он пытается украсть у «Клавдии»;
— Пьяная истерика после «лесоповала»;
— Сцена с мнимой «любовью» к «медсестре».
Гости аплодировали. Критики говорили о «новом слове в реалити-телевидении».
— И что дальше? — спросили Наталью.
— Финал, — улыбнулась она. — Самый эффектный. В прямом эфире.
В это время Антон, совсем опустившийся, сидел в своей избе. Он уже не верил в спасение. Вдруг дверь распахнулась. Вошла Наталья Владимировна в вечернем платье, за ней — вся «деревня»: «Клавдия», «участковый», «бригадир», «медсестра».
— СТОП! — крикнул режиссер Артем. — Съемка завершена!
Антон смотрел на них непонимающими глазами. Кто-то из актеров уже снимал грим.
— Что... что происходит? — прошептал он.
— Поздравляю, — улыбнулась Наталья. — Ты — звезда. Самый популярный человек страны.
Она показала ему на большой экран, где шли повторы его «деревенской жизни». Под видео — миллионы лайков и комментариев.
— Вся страна три месяца следила за тобой, — сказала Наталья. — За твоим падением. Твоим позором.
Антон стоял, не в силах пошевелиться. Вся его «жизнь» оказалась телешоу. Все эти люди — актеры. Его страдания — развлечение для богачей и бедняков, для миллионов людей со всего мира.
— Нет... — простонал он. — Это не может быть правдой...
— Это правда, — холодно сказала Наталья. — И знаешь, что самое смешное? Тебя действительно можно было бы считать богачом. Роялти с этого шоу — сотни миллионов. Но по контракту, который ты подписал у «нотариуса», все деньги получаю я.
Она повернулась и ушла под вспышки камер. Актеры пожимали друг другу руки, обсуждая успех проекта.
Антон остался один в декорациях деревни. Настоящей деревни, которая никогда не существовала. Его жизнь превратили в шоу. Его чувства — в развлечение. И теперь, когда шоу закончилось, он оказался нищим и абсолютно одиноким. Но на этот раз — по-настоящему
Читайте и другие наши истории, переходя по ссылкам:
Пожалуйста, дорогие наши читатели, оставьте несколько слов автору в комментариях и нажмите обязательно ЛАЙК, ПОДПИСКА, чтобы ничего не пропустить. Виктория будет вне себя от счастья и внимания!
Можете скинуть небольшой ДОНАТ, нажав на кнопку внизу ПОДДЕРЖАТЬ - это ей для вдохновения. Благодарим, желаем приятного дня или вечера!)