Прошло полгода, и умерла мама Валентины, Вера Артемьевна. Валя, увидев во дворе железный памятник со звёздочкой, так и стоявший у изгороди, сказала Василию:
– Этот памятник поставим матери, она советскую власть любила.
И снова были похороны, и сельский народ, выпив горькой, помянув человека, с которым жили с рождения и видели с ним деревенскую жизнь, потихоньку расходился по домам.
А там – извечная суета, надо корову вечером подоить, дать пойло скотине. Кошки ждут парного молока, хозяйки доят своих коров, имена у бурёнок – Красотки, Субботки… Разливается потом это молоко по глиняным горшкам – в них дольше хранится, да в подпол.
У старших – грустные глаза, утрата, землячка ушла, тут не до радостей. Но подойдёт малыш к маме скажет что-нибудь смешное, и – улыбнётся мать сквозь слёзы. Кто-то помирает, кто-то рождается, живёт милая, сердешная Отчизна.
Настаёт новый день, люди села идут на работу в родной колхоз, про молодых чего говорить, те, словно заводные, энергии много, и слава Богу, что так. Старые люди на деревне тоже всегда заняты делом, только самые немощные лежат, а если хоть маленько силы есть, сроду не посидит деревенский житель, всегда в трудах.
А погост есть погост, появилось на нём две новых могилки – одна с крестом, другая со звёздочкой…
Вы читаете продолжение. Начало здесь
***
Стали жить по-прежнему. Василий вроде бы ровно относился к Валентине, но перемена всё же была. Валя по-бабьи чувствовала, что насторожился Василий, и если цеплять она его будет, снова взорвётся…
В 90-е годы стали рушиться колхозы по всей стране. Что колхозы?!.. Всё рушилось, заводы, мощные производства, и те рухнули. Люди вспоминали Сталина: вот бы его поднять, чтобы спасти страну! Десятки миллионов людей вмиг остались без работы, без средств к существованию, как при таком раскладе жизни про Сталина не вспомнить?!
Но было и хорошее: стали восстанавливать и строить новые храмы, вера православная получила вторую жизнь...
Василию, как и всем работникам колхоза, перестали платить зарплату. И так продолжалось уже два года. Он по-прежнему держал быка, свиней. В еде недостатка не было. Но Валентина снова начала выговаривать мужу неприятные слова:
– Василий! Зарплату колхоз не платит. Иди, ищи работу. Какой ты мужик, если денег в дом не несёшь? Вон, другие крутятся. Ты знаешь, я к деньгам привыкла.
Василий выучился на сварщика, хотя сваривать металлы давно умел, но надобны были корочки, высокий разряд. С этим было посложнее. Завод в районе ещё работал, специально пошёл работать туда, там тоже сильно задерживали с зарплатой, но, главное, там можно было повысить разряд.
Валентина ругалась:
– Ездишь в район, машину бьёшь, да уж убил почти. Всегда полна машина наша, чего за так не доехать, хоть бы на бензин давали, я уж про деньги молчу, сроду не догадаются. Прикинутся овцами невинными, ух, не люблю таких. А толку-то от твоих трудов, от завода? И там не платят, а на бензин надо.
Василий, посмотрев на жену грустными глазами, сказал:
– Тебе бы всё деньги. Дают люди мне на бензин, дают, но лишнего я не беру, твоя правда. Одно хорошо, техника надёжная, только резину менял, больше ничего не ломалось, так только, по мелочи.
Валентина вспыхнула:
– А как без денег жить? Быка сдаём на мясо, свиней, но этого мало. Надо детей красиво одевать. Я – женщина, должна красиво одетой выходить на люди.
Василий очень грустно прошептал:
– Снова про деньги. Ты посмотри, что в стране делается! Лихолетье. Будут у тебя деньги, Валя. Брат Витя на нефтепроводе сварщиком работает.
Но не успел Василий договорить, как Валентина встрепенулась:
– Витька твой молодец. Деньги своей Гале привозит с вахты большие, хорошо живут. А тебя вот не пристроит, нужен ты ему больно. Хитрый. Когда нужен был, деньги у тебя ду//рака брал. А теперь вознёсся. Кто мы ему? А ты ду//рак был, им и остался. Ну чего с тебя взять? Могу перед всем белым светом сказать, ду\\рак стоеросовый.
Василий проговорил на этот раз твёрдо, и Валентина насторожилась:
– Ездил всё это время я в город не напрасно. Думаешь, легко мне было разряд повышать? Про Витю зря ты, он для меня место приготовил. Через неделю уезжаю на вахту. Будут у тебя, Валя, деньги. Будут. Успокойся. Не тревожь детей, они всё слышат, переживают.
Валентина, услышав такие слова, затрепетала, будто другой человек до того был:
– Вот, Василий, котлет поешь, ты любишь, водочки выпей. Хоть целую пей, мне не жалко.
Василий и впрямь выпил целую бутылку водки, котлеты жена и вправду делала вкусные. Но нервы, куда от них денешься! Даже бутылки показалось ему в этот вечер мало, не брал его хмель. Пошёл к одной старухе, Марье, делал ей гроб не так давно, хвалила шибко Василия, да к тому же знал, что живёт она с запасом.
Бабка Марья как узнала зачем он пришёл, достала целых две бутылки магазинной водки. Говорит:
– Я, Василий Игнатьевич, тебе так скажу. Для тебя и три бы выставила, если бы были. Раздала все бутылки, продала, вишь, только две осталось, вот и забирай. Пьют наши мужики много, прямо как взбесились, где только деньги берут? А с тебя денег не возьму, не суй мне их. Ты вон мне какую отраду сделал. Мне теперь две мои подружки завидуют, хотят к тебе обращаться, а как без гроба помирать станешь, нельзя! Вот тебе и калым. Ты прости нас, Василий. Мы тебя всем селом жалеем, мужик ты ну святой прямо, точно тебе говорю. Все так думают, только Колька Кривой не согласен. Так у него хороших нет!.. А Валентина твоя злыдень, не знаю в кого. В отца, наверно, тот вначале дурной был, потом остепенился. Дай Бог тебе терпения, сынок. Понимаю, раз женился, надобно жить вместе, ответственность, семья. Ну она ещё покается, точно тебе говорю.
Старуха посмотрела в глаза Василию, мудрыми глазами посмотрела, всё ж таки жизнь прожила. Много в её глазах было, так много, что Василий, глянув на старуху, как будто совсем трезвым стал. А Марья сказала:
– Ты сердце береги. Кому ныне легко? И Валентина другою станет.
Обнял старуху Василий за такие слова, пришёл домой, а выпивать уже не хочется, и лёг спать. Наутро отнёс бутылки Марье за ненадобностью. Сказать, что старуха удивилась, нет, не точно это будет. Мария стояла, открывши беззубый рот, наверно с минуту. Потом изрекла:
– Ну, Василий, таких случаев у меня в жизнь ишшо не было. Ну, говорю же, святой.
***
Через неделю Василий уехал на вахту. Вахты всегда тяжелы, а всё же Север есть Север, дело там особо трудное. Василий справлялся, и брат Виктор был рад, что пристроил его.
Приехав с вахты, Василий отдал деньги Валентине. Подошёл к столу, вытащил пачки купюр, сел на диван, включил телевизор. Валентина обрадованно считала деньги:
– Ух, сколько. Ну надо же! Ты чего, Вася, такой хмурый? Радоваться надо, столько денег, а ты – не рад.
Василий молчал.
Валентина, сосчитав деньги радостно хмыкнула. И снова к мужу:
– Ну, чего ты такой нерадостный? Вон, другие на селе как бедно живут, а у нас теперь деньги есть.
И – новый вопрос:
– Когда снова на вахту поедешь?
Василий, поглядев на жену, тихо ответил:
– Через месяц.
Валентина просияла:
– Как хорошо, снова денег заработаешь. Ух, как я рада!
Василий ушёл в баню. Как истосковалась душа по своей бане! Всё родное, каждая приступочка. Парился, лечил уставшее тело берёзовым веником. Нет ничего целебнее на свете этого действа.
Вышел из бани. Посидел на лавочке, покурил. Дома Валентина подала щи, котлеты, картошку, солёное сало, выставила запотевшую бутылку водки.
Ел Василий Игнатьевич не жадно, выпил всего две рюмки водки, и Валентина спросила:
– Ты чего так плохо ешь? Заболел?
Василий спокойно ответил:
– Нет, так просто.
Валентина, посмотрела на мужа вмиг изменившимся лицом:
– Ты чего? Другую нашёл? Раз ешь плохо, может, она тебя лучше кормит, может, денег ей дал?
Василий Игнатьевич посмотрел на жену грустными глазами:
– Я, Валя, за всю нашу с тобой жизнь хоть раз повод ревновать тебе дал? Можешь не отвечать. Знаю, для тебе это очень важно, деньги тебе все привёз, не беспокойся.
Дело шло ко сну, и Валентина, улыбаясь, обняла мужа:
– Ну чего, соскучился, поди?
Василий тихонько отстранил жену, твёрдо проговорил:
– Я в гараж пойду спать, тебе так, Валя, спокойнее будет. Не могу я теперь с бабой совладать, всему, видать, конец наступает. И не ревнуй, не злись, никого у меня нет.
Валентина вмиг покраснела лицом:
– Ты что, брезгуешь? Ты меня так долго не видел!.. Да как вообще такое может быть? Чё-то я не пойму!..
Василий ушёл в гараж, накрывшись телогрейкой, долго лежал, спать не хотелось, сильно стучало сердце. Не надо было выпивать! Как выпью, так сердце заходится. Валентина злилась, не могла не злиться.
Даша пришла к отцу в гараж:
– Папка! Ты не злись на маму. Она всё о деньгах думает, и с подругами всё о деньгах говорит. Я посмотрю, как мои подруги живут, так мы не хуже, лучше живём. И всё это твоими трудами, папа, я знаю. Я понимаю, трудно тебе ужиться с мамой, жалко мне тебя.
И дочь заплакала. Только сейчас, кажется, и заметил Василий, какая взрослая стала его дочь. Плечи, талия, но пуще глаза, лицо… Надо же!.. В нашу породу пошла девка, вся в мать мою, а я и не заметил. Вот жизнь, летишь в облаках мыслями, а сказать самому себе – остановись, притормози душу свою, оглянись, чего сделал – некогда. Что впереди будет? Повремени, подумай, в любую секунду помереть можно. Но всё же, ёлки зелёны, дочку вон какую вырастил, сына.
Только подумал о сыне Лёшке, так Алексей в гараж к отцу заглянул. Увидев отца и сестру, улыбнулся:
– А я с улицы в дом иду, слышу голоса. Думаю: показалось! А вон чё, вы тут. Папка! Ты с вахты вернулся!
Отец с сыном обнялись, и Алексей вдруг посерьёзнел:
– Чё ж, мать-то выгнала? Ты с вахты вернулся, у неё совсем жалости, что ли, к человеку нету?
Василий Игнатьевич расчувствовался и чуть не заплакал, еле удержался, чтобы детей не потревожить. Тут ведь только разбереди, сил не хватит унять пожар.
– Ты, Алёшка, не тревожься, я сам пожелал здесь спать, я привык. Не ругались мы.
Алёшка, поглядев на сестру, и, видя её грустное лицо, сказал:
– Не ругались, говоришь?
Сын вышел из гаража, вошёл в дом. Валентина пришла из спальни:
– Еда на столе, ешь.
Алексей прямо в глаза матери выпалил:
– Я в армии отслужу, тоже, как отец, по вахтам буду работать, дома жить не буду, чтобы не слышать, как ты отца ругаешь. Он, мама, не заслужил такое отношение, и очень жаль, что ты этого не понимаешь, и, кажется, никогда не поймёшь.
Валентина зло произнесла:
– Не понимаешь, говоришь? А если и так, тебе-то что?
Посмотрев на еду, Алексей сказал:
– Есть не буду. Какая теперь еда, аппетита нет, пойду к Петьке переночую.
Валентина проводила сына неласково:
– Иди, иди, заступник. Будете мать учить, сама кого хочешь научу.
Алексей вышел, вошла Даша, она слышала весь разговор:
– Мама, я у Светки заночую.
Валентина закричала:
– Идите, уходите все!
И когда Даша ушла, Валентина ринулась в гараж:
– Ну что, добился своего? Дети из дома уходят. Изверг.
Василий Игнатьевич сел на свою старую железную кровать, панцирная сетка скрипела, и сильно раздражала Валентину. Муж начал разговор с женою:
– Ты, Валя, не любила меня никогда. Это я понял, но уже дети были у нас, думал, дети сделают тебя добрее. Не сделали. А я, правда, любил тебя, такое не спрячешь, ты сама видела, прямо до дрожи в теле любил. Теперь, похоже, нет. Оборвалось. Уеду на вахту, но к тебе не вернусь, дети большие уже. По осени быка на мясо сдашь, свиней, я буду тебе деньги присылать, половину денег, мне же надо обустраиваться, хотя бы комнату какую снимать. По мужской части я не гожусь, говорил уже, так что теперь и жалеть тебе не о чем, нервы твои не буду теребить. Самое страшное, Валя, для меня, что ты и жалеть не будешь, что я ушёл. Вроде как жил я, и не жил на белом свете. Всё тебе оставляю – дом исправный, живи, может, другого мужика найдёшь, словом, желаю счастья. Дай Бог, чтобы другой мужик был у тебя лучше, чем я. Ты права во всём, ду//рак я, одно радует, что больше не буду тебе жизнь портить. Живи, Валя.
Валентина была серьёзной и злой:
– Да, не любила, ду//ра, пошла за тебя. И жалеть точно не буду, ты из той породы мужиков, которые неудачники, слабаки.
Василий поднялся с кровати, посмотрел на жену, в глазах стояли слёзы. Валентина гневно произнесла:
– Слабак! Всю жизнь слабак!
Продолжение здесь Начало рассказа здесь
Project: Moloko Author: Казаков Анатолий
Другие истории этого автора этого автора здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь
Книга Анатолия Казакова здесь