Стакан молока

Павел Иванович лежит на боку в копешке соломы и смотрит одним глазом, как Валя осторожно идет из леска по жухлой картофельной ботве, неся в обеих руках грузди. Грузди крепкие, синеватые. Два дня бродил холодный туман над озером, у которого они отдыхали; осыпались листья, и чудной парень, оставленный из-за болезни при курорте работать дворником, заметал на аллеях эту желтую метель в неряшливые кучи. После холода в березовых перелесках пошли грибы, и Павел Иванович, вставая раным-рано, видел из окна...

Чем я только не увлекался! Однажды завёл даже пару ульев с пчёлами на даче, и они у меня успешно простояли два года. К сожалению, по не зависящим от меня причинам, ульи пришлось переправить на Тамбовщину, где у нас с братьями имеются дом и пасека. Но искренняя любовь к этим труженицам осталась, и меня с тех пор привлекает всё необычное, связанное с пчёлами. Так было и в этот раз. ...День стоял жаркий, безветренный, и вдруг, как это бывает ча­сто летом, собрались тучи, подул ветер и полил сильный дождь...

Кайф прогула, дающий острую, как рыбья кость, иллюзию свободы, требует усиления опалового ощущения, и шестиклассник, предпочитающий пестроту улицы убогой ограниченности класса, отчасти гордясь собой, лезет по пожарной лестнице школы. Сначала сложно: прыжок, зацепиться за края, преодолеть небольшое пространство, заколоченное досками (вы жили в СССР?); потом – руки наполняются лёгкими звонами, тело приятно вибрирует от покоряющейся высоты, и предвкушение сладости шалости волшебно играет в недрах сознания...

Ангелина – женщина весьма приятной наружности, сорока пяти лет (ягодка опять!), в круглых очочках. Работает в сельском клубе. Местные зовут её за глаза Фитофторой. Не иметь прозвища в селе – всё равно что не принимать стопку после бани: зазорно. Нет, ну надо же было такое придумать – Фитофтора! В то дождливое лето Ангелина первая назвала болезнь картошки, которая тогда заболела у всех: ботва почернела, клубни загнили. В садоводческих журналах Ангелина вычитала, что эта противная болезнь называется фитофторой...

Разностями житейскими очень разнообразна жизнь человеческая. Кто-то проживает свой век по совести, кто-то, напротив, без неё. Судить кого-то сложно. Вот случай из нашей многострадальной истории. Степан Разин, ушкуйник, тать, а народом любим остался!.. Потому как награбленное людям простым отдавал. Да и не случилось бы и этого восстания, потому как народ наш очень сердобольный. Перешли черту богатые люди, непомерно стали грабить честной народ, вот и случилось кровопролитие. Но беда в том, что из века в век сытый голодного не понимает...

Театры между собой связаны и часто обмениваются спектаклями. Наш театр по средам давал представления в театре Моссовета, а тот в свою очередь у нас. Это называлось «дружить коллективами». Я должен был присутствовать на выездах – вдруг рабочие сцены нечаянно порвут какую-нибудь декорацию и потребуется срочный подмалевок. Как правило, такое не случалось: я же говорю – в театрах работают знатоки своего дела. В театре Моссовета у меня появились новые знакомые – театральные художники – жизнелюбы, народ всезнающий, а уж спорщики – похлеще живописцев-станковистов и графиков...

На шестой мартеновской печи выпускали плавку. И желтое зарево вырывалось в проем боковых распахнутых ворот, освещая бытовки, плотницкую, гараж, снег и кусты, в обычное время и не кусты вовсе, а жалкие черные прутики, теперь неожиданно изменившиеся так, что тракторист Юрка Королев вдруг остановился на полпути и начал подбирать сравнение – так его поразило увиденное. «Интересно, бывают или нет розовые кактусы? Нет, наверное, не бывают. И похожие на космическую растительность?» – Юрка Королев смотрел как-то кинокартину: прилетели на Марс земляне и увидели гигантскую траву...

В январе умерла Валентина Мальми. Поэт. Редактор. И просто хороший человек. Я бы даже уточнила – замечательный. Жизнь конечна… Кому неизвестна столь неотвратимая истина? Каждый знает о том, однако всякий раз сообщение о смерти кого-то из близких ли, хороших знакомых ли оказывается внезапным и оглушает, даже если, как нередко пишется в некрологе, «после долгой и продолжительной болезни», вольно или невольно конец был ожидаем… «Светлый, основательный, умный, душевный, честный человек», – отозвалась...

Кто-то жалуется на скуку. Кто-то – на то, что мало в жизни впечатлений. Или они сплошь негативные. Эх… К нам бы таких недовольных жизнью! У нас что ни день, то яркое событие. Конечно, случаются такие, которые хочется поскорее забыть. Но мы пытаемся изменить ситуацию и – бац! Казалось, что из положения нет выхода? Но приложи немного усилий, не бойся ничего, если знаешь, что твоё дело правое. И вот, глядишь, солнце, если и не засияло, то лучик его уже над тобой. Так уже было не раз. На днях мы с Наташей ездили в Тулу...

За свою жизнь Иван Николаевич почти никогда не врал. Клеймо лгуна его всегда отвращало. Как-то он соврал родителям, что собирается идти помогать своему другу Кольке Дееву делать уроки. Он тогда болел. Была весна. На затонах тронулся лёд, и старшие мальчишки ходили колоть щук. Родители его никогда бы не отпустили на такое дело. Он несколько раз провалил лёд, набрав полные сапоги ледяной воды. Пришёл домой и расплакался. Наказывать его не стали. Мать лишь сказала, чтобы он больше никогда не врал. И Иван больше не врал...

Да! Для Ивана Николаевича Лунина, пятидесятивосьмилетнего школьного учителя химии – это было первое свидание. Многое было в его долгой жизни. И детство в деревне, полное самых настоящих робинзоновских приключений, и служба в армии на Дальнем Востоке, и учёба в институте химической промышленности, и радости, и горести, а вот первого свидания не было. Не случилось. В его родной Снегирёвке мальчишек было пруд пруди. Только у него было двое братьев – старший и младший. У обоих соседей по трое мальчишек...

Было скучное, пасмурное утро. Занудный дождь, начавшийся ещё затемно, предвещал приближение осени. Лето пролетело незаметно: отзвенело трубами, уголками, листами продаваемого Еленой металла, а теперь на угасании зашуршало договорами, накладными, отчётами. Девушка приехала в Москву десять лет назад из небольшого посёлка, что неподалеку от Читы. Работу менеджера по продаже леса она сменила на менеджера по продаже металла. Как однажды неудачно пошутил сторож бывшей конторы: девушка из лесной красавицы превратилась в стальную леди...