Не хотела выходить замуж Валентина за Василия. Ей казалось, что другие парни их села веселее, проворнее по жизни. С такими не пропадёшь, не загинешь. «И почему это я не успела урвать бравого парня?..» Быстро, однако, договариваются, раз – и свадьба. И нет того, кто нравится. Несправедливо! А этот – простой, как три рубля не свёрнутых. Езди на таком, сколько хочешь. Хоть что с таким делай. Хоть по роже хлещи, хоть обзывай последними словами. Уродится же такой на свет!..
Ну, а что делать? Когда все сверстники по округе разобраны, и помладше тоже, а года – идут. И в клуб водил, кино смотрели, и на мотоцикле старом катал, который от брата достался. Стесняется не то, что поцеловать, прикоснуться боится. Глаза вниз опустит, чё-то про любовь мычит. Комедия, прямо как в фильмах.
Правда, брюки всегда наглажены, стрелка ровная, рубахи новые. А с новыми его туфлями – история. Грязь у нас – в сапогах еле ползёшь, а он как-то доходит до меня в чистеньких. Один раз подсмотрела: прыгает как заяц с места на место, лишь бы не замараться.
Старался изо всех сил чистеньким быть. Сказала, чтобы сапоги в грязь одевал. На следующий день в новеньких сапогах припёрся. Стоит, как всегда, смущается. Надоело! Прижал бы хоть разок сильно, да сделал то, чё проворные ребята делают.
И вот, вроде бы и в любви признался, и замуж звал…
Валентина даже стала думать дать своё согласие. А Вася чё удумал? Все деньги, что заработал в колхозе, брату отдал, который в город укатил жизнь устраивать. Брату надо устраивать жизнь, а ему нет.
Валентина гневно выговаривала Василию:
– Ну, хорошо, дам я согласие быть твоей женою. Свадьбу ведь надо справлять, мы же не хуже других! А у меня должно быть лучше, понял? А ты деньги брату отдал, он тебе их не вернёт, это ясно, знаю его, твой Витька хитрый, ловкий. Ты вот только в кого?! В городе быстро деньги уходят. Нет твоих денег, всё, сплыли как вода с клеёнки. А ведь ты как вкалывал, в страду почти не спал, весь похудел, а деньги, поди, немалые. Теперь попробуй, заработай. Сколько времени надо, не считал?! Эх! Ну я даже не знаю какие слова найти в твой адрес. Нет у меня таких слов, ты никаких слов не достоин.
Василий, два года назад вернувшийся из армии, робко отвечал:
– За лето заработаю. Быка сдам, свиней заколю, продам. Корова есть, это самое главное. Проживём, чего ты. Чай, не в городе, где всё покупать надо. Там за пучок лука плати, а я с утра вырвал с грядки пучок лука, да с домашней колбаской поел, молоком запил, а все эти продукты мы сами производим, вот и считай. Мама, правда, эту колбаску делает, только когда свиней колем. Но такая вкусная колбаска! Маманя потом её в ледник спускает, вот и едим подолгу.
Разве только соль, перец купить, хлеб и то в магазине для еды не покупаем, мама выпекает. Только для скотины берём в магазине хлеб, вот до чего избаловались, а чё, копейки стоит, а вот вырасти его попробуй, изломаешься напрочь. Тот, который мы выращиваем, вторым сортом идёт. А ничего, мы перемололи зерно, мама испекла, вкусный хлеб! А начальство говорит – второй сорт, на еду, мол, не годится, вот кто ду//раки. Избаловалось человечество, чего говорить. Дед рассказывал, через что прошли, аж волос дыбом встаёт. Ну, правда, Валя, избаловались же люди, видно, сажей глаза не замажешь. Вон, Ленка Остроумова, бедненько так одевалась, когда росла, семья большая, понятно, а теперь она смелая, водителем стала в колхозе работать, оделась так, что не узнать девку. Гордая ходит, на пьяной козе не подъедешь.
Валя гневно посмотрела на Василия:
– Чё я, Ленку не знаю? Нищебродка. Сейчас, да, загордилась. Деньги стали водиться. А ты чё это про Ленку вспомнил? Ты к ней клинья подбиваешь? А я тут распинаюсь. Чего молчишь?
Василий взглянул удивленно и проникновенно произнёс:
– Валя! Валюша! Да как я могу к Ленке? У неё жених есть, мой друган Петька. Ты же всё знаешь. А деньги девка честно зарабатывает, имеет право одеваться, девушке это важно. К чему такие разговоры. Я тебя люблю.
Валентина оценивающе посмотрела на Василия:
– Убила бы тебя, честное слово. Ну хоть самую малость надо хитринку в мозгу иметь. Снова он хочет заработать. Ну, зарабатывай, зарабатывай. Вот как мне за такого замуж выходить? Семья, дети пойдут. На всё деньги нужны, а ты два года после армии зарабатывал, и всё враз отдал. Нет. Ненадёжный ты человек. Не провожай меня. Видеть тебя не могу, леший ты, чума болотная, просто ду//рак без мозгов. Никто бы за тебя не пошёл, понял!
Василий смотрел, как уходит Валентина. Ох, хороша же, всё так ладно сидит на ней, ничего лишнего. Как такое чудо вообще можно создать?! Ух, ядрёная! К ней на пьяной козе не подъехать.
Дом, где жила Валя, был рядом, но Василий всё равно шёл за Валей, любовался девушкой. Как первоклассник, который получил двойку, он опустил голову, но поднимал глаза – не мог не поднять. Она оборачивалась, ругалась:
– Кому говорю, не иди за мной! Не нужен мне такой. Ищи другую ду//ру, а я не ду//ра, понял.
Василий, увидев, что Валентина дошла до дому и вбежала на крыльцо, всё же не спешил поворачивать обратно. И, когда дверь дома Вали закрылась, он продолжал стоять и думать: а вдруг Валя сейчас выскочит, обнимет его? Скажет: ну и что, эти деньги, заработаем, поженимся, всё у нас будет.
Но грустные мысли тут же взяли верх, нет, не выйдет, чего ей выходить к такому охламону в самом деле, не к чему. Вспомнилась поговорка бабушкина: «Федул! Федул! Пошто губы надул? Кафтан порвал. Велика ли дыра-то? Один ворот остался».
Я, наверно, и есть тот Федул непутёвый, – размышлял Василия. – А бабушка говорила про Божественную связь этого имени, будто человек с таким именем получает дар от Бога. Только ведь от Бога все мы дары получаем, ну и наказание, знамо дело. Не поглядит больше в мою сторону Валечка. Гордая она, такая уродилась. Наверно, бобылём останусь, маме буду по хозяйству помогать. Судьба, брат. Тут не забалуешь, ежели по хребтине оглоблей огреть, так дед говаривал. Мудрые люди были раньше…
Не дать брату Вите денег Василий не мог. Всю жизнь вместе. Витька всему обучил: и рыбачить, и крышу перекрывать, мотоцикл ремонтировать, заступ брал за брата, без драк мальчишки, а затем парни, не живут. Заставил на шофёра выучиться, ну, чего не возьми, везде поддержка брата. А тут приехал из города, говорит, жениться хочет, деньги у мамани попросил, ну хоть сколько-нибудь. Оно, хоть и город, совсем другая там жизнь, а свадьба, большие расходы. Мама, Полина Семёновна, качая головою, говорила:
– Откуль, сынок деньги, вас пятерых вырастила. Есть, правда, на смерть, может, их тебе отдать. А подохну, всё равно зароете, как-то схороните, знамо дело, крест поставите, только с сырого дерева не делайте, с сухого надо, дольше простоит, я не в обиде буду.
И с такой надеждой посмотрела на сына, сказав:
– Сынок! Витенька! А вы у нас в деревне справляйте, поросёнка заколем, кур нажарим, яицы, грибы солёны, капусточка, ватрушек с творогом напеку, пирогов, какие хошь, с грибами, с картошкой, капустой, с кашей, с черёмухой, ну, любишь же, всё свое. Легче же в деревне, а там – всё купи, сколько денег надо. Голым после свадьбы останешься, ей, ей. А надо как-то выживать, ну и что, что город, и там люди, поди, есть каждый Божий день хотят. Опять же, одежду надо, там в телогрейке не пойдёшь. Или, как твоя бабка Евдокия в старом руне ходит, не снимает, а скажешь – злится, своими порядками живёт. Дорогая житуха в городе, сынок.
Мать снова закачала головою, и Виктор, и Василий оба враз заметили, что качание это головою – уже болезнь мамина, грустно стало обоим. Как не загрустить? Вечно молодой мальцам мамочка кажется. Постарела мать, ух…
Виктор махнул рукою:
– Да ладно, мама. Займу у кого-нибудь.
Потом лицо его враз помрачнело:
– Галина моя в деревне свадьбу делать не желает. В ресторане хочет, городские они. Ну, город, это же как другая планета, сами знаете. Угораздило меня, занесло. Бывает такое, мама. Сам не думал, что так залипну. Сколько там наших сельских мужиков живёт, ничё, улыбаются, а я вот пока не научился улыбаться. Не клоун же я, в самом деле. Я к городским нормально отношусь, но как другие лыбятся, не обучен. Устроен так, наверно. Потому как если улыбаться не от души, то обман получается, а я так не желаю.
Полина Семёновна, покачав головою, произнесла:
– Последыш Васька мне всё деньги несёт, работат и несёт, ну и скопились, вот, спроси его.
Василий сидел рядом и сразу отрезал:
– А чего тут думать. Бери, Виктор, деньги. Там, поди, хватит и на ресторан, и на другие забавы, раз они там такие крали, деревней брезгуют.
Виктор обнял брата:
– Спасибо! Брат! Я отработаю, отдам.
Василий, улыбаясь ответил:
– Мне не перед кем отчитываться, не заругают. Ты хоть, Вить, приезжай иногда, нет, не помочь по хозяйству, я всё устрою. Так, посидеть, поговорить. Ты ж брат мне, не забывай. Я вот начал думать, раньше не было таких мыслей. Ну это я о том – бабы братьев себе забирают, у матерей сыновей, а те, как ослы, по доброй воле за ними идут. Но, знаешь, что самое обидное: и я бы за Валей как осёл пошёл. Дед с отцом построже были, а мы чё-то с тобой, Витька, разнюнились, порода слабеет, что ли.
Виктор обнял брата:
– Да нет, Василий. Не бойся. Не слабеет порода наша. Просто это жизнь. Я б на Вальке твоей, хоть что давай, не женился бы, а тебе, видишь, нравится она, и я это уважаю, тебе решать. А Галька моя, ну вот подцепила меня, а порода тут ни при чём. Мамка нас родила, вот и наше время приспело, лишь бы жёны наши хорошо к нам относились. В нашей родове женщин не били сроду, а другие бабы это за слабость считают. Всякие есть. Я лично бить не буду, если узнаю, что изменила, просто уйду, думаю, это самое умное, что можно сделать. Расстроюсь сильно, конечно, сходятся мужик с женщиной не просто же так, и расходятся не просто так.
***
Свадьба была в городе, и Василий, и мама, и три сестры, все были там. Только город, ресторан, Василию не понравились, и невеста Витина не понравилась. Нет, она красивая, но чё-то не то. Ему казалось, что всё, что происходит вокруг, не по-настоящему. Еда, водка, вино, шампанское, гости, официанты – это всё настоящее, а вот души нет, вот нет и всё.
Бывало, сядет отец Игнат Никитич на праздник какой, дерябнет полстакана, а то и цельный стакан самогону. Мама горячей картошки из печи достанет, солёные огурцы из кадушки, квашена капуста, сало солёное, вот и вся закуска, нет, правда, рыба ещё была, ух, вкусно мама делала. Тятя гармонь бережно так возьмёт, аккуратно на плечи ремешки натянет, и запоют с мамой, да как запоют! Словно вся Россия подпевает им в те моменты, вот там душа. Особенно одна песня нравилась, слова особенные в припеве:
Деревня и люди, живите в ладу.
И тёплого хлеба подайте к столу.
И русская печка едой угостит.
А песня нас всех от невзгод защитит.
И последний куплет вспомнился:
Вы – дети, хранители тех берегов
Россия одна, берегите сынов
И так же, как деды, любите страну.
Завет стариков не забыть никому.
Зашумело в голове Василия от водки, почти не закусывал, вроде как даже стеснялся закусывать. А про тятю вспомнивши, слёзы подступили к глазам. Вспомнил Валю. Эх, спел бы он ей сейчас тятину песню:
За всех стариков, за детей и за мать
Гармошечка ладно нам будет играть
Про край наш российский, берёзовый край
Почаще встречаться судьба позволяй.
Вот жизнь, вот душа, чё она творит, человеческая душа! И первый куплет вспомнил, а ведь забыл напрочь:
История жизни, такая судьба.
Жила деревенька, семья и изба.
Сажали картошку, а яблони свет
Как радовал взгляд лепестков белый цвет.
Думы Василия всё о Вале. А как встретиться с тобою, Валечка? Как? Музыканты играют на электрических гитарах, поют, но не то это, хотя песня современная про клён, который шумел над речной волной, ему понравилась. Там, в песне, тоже у парня с любовью не заладилось. «Меня за такие мысли, что современные песни не по душе, и свои, деревенские, в этом вопросе отсталым считают».
На свадьбе пригласила одна городская Василия на танец, стала сильно прижиматься, неловко ему стало, хотел даже сбежать со свадьбы. Брат Витя остановил, а той городской что-то сказал, и, к радости Василия, она больше к нему не подходила.
Выпивши, Василию в голову пришла тогда мысль: ему не нравилось, когда девушки сами приставали к парням. Не нравилось, когда парни хвастались своими победами над женским полом, особенно пошлость по этому вопросу. Только любовь настоящая должна быть, а по-другому – это нечестно, думал деревенский парень Василий. И так думали многие на ту пору…
Продолжение здесь
Project: Moloko Author: Казаков Анатолий
Другие истории этого автора этого автора здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь
Книга Анатолия Казакова здесь