Чуки-пуки и енисейская яичница
Начало июля. Остров Большой напротив Караула. Если с острова смотреть на поселок Караул, справа главное русло, слева протока Тропинская. Примерно десяток ненецких рыболовов из поселка Караул, варят на костре в небольшом алюминиевом котелке три десятка чаячьих яиц. Больше в котелок не поместилось.
Уж и не знаю, как парней этих идентифицировать - толи караульцы, то ли караульчане. Интересно, какой умник поселок сей обозвал так и в каком смысле? То ли караулили кандальников в местах сих не гостеприимных, то ли грабили молодцев мимо прохожих под крики: «караул, спасите»?
Потом уж почитал, поинтересовался – сначала глазам своим не поверил. Оказалось поселок основан в 1616 году казаками, как ясачное зимовье Караул. Ясак казачки здесь складывали, обдирая ненэйненэчей. Эта затерявшаяся в тундре деревенька древнее Перми, Пензы, Красноярска и Иркутска. В начале двадцатого века здесь гостил норвежский полярный исследователь Фритьоф Нансен. Сейчас проживает чуть более тысячи человек.
Мы как-то по пути в район работ зашли «Лотом» в Караул. Дело было вечерком, а нам край надо было в магазинчике местном закупиться жизненно важными продуктами, без которых функционирование советского полярника бывает слегка затруднено. Магазин был закрыт, но кто-то из местных парней из племени ненэй ненэчей подсказал нам адрес проживания заведующей магазином, а может просто продавщицы.
Домик по названному адресу нашли довольно быстро светло, полярный день. Избушка была низенькая, обшарпанная, глинобитная и на стенах, из-под осыпающейся штукатурки, проглядывали дощечки дранки. Снаружи избушка выглядела так, словно неподалеку упала авиационная бомба и взрывной волной сняла всю штукатурку со стен.
Мы были высочайше допущены в этот домик и закупились, не возвращаясь в магазин, прямо тут же. И насколько снаружи домишко сей выглядел убогой обшарпанной халупой, настолько же внутри он выглядел дворцом Шемаханской царицы.
Ковры на стенах и полу, импортная мебель из страны восходящего солнца, именуемой Ниппон, люстра Богемского хрусталя, алый халат японской гейши на хозяйке в купе с усыпанными золотыми перстнями пальцами и услада советской элиты – неимоверное количество хрустальных ваз на подоконниках и на мебели.
Японский проигрыватель «Pioneer» и куча пластов, стоимостью по сотне рублей за каждый. Пласты эти в Ленинграде по сотне рублей стоят, а какова их цена в Карауле я даже фантазировать не берусь. Даме было с лихвой за сорок. Кто-то из парней на выходе даже присвистнул и произнес: «Упакованая чувиха! Затакой Шахерезадой, как за каменной стеной. Не грех и приударить!».
Помню свою спонтанно возникшую мысль, о том, что было бы интересно взглянуть изнутри на жилище главы сельского совета поселка Караул. Если уж у заведующей магазином дворец Шемаханской царицы, то у председателя и вовсе, наверное, Копи царя Соломона. Карлович уже потом вкратце пояснил мне, какие чудеса творит на Таймыре жидкая валюта.
Эк меня, заворотило в сторону. Так вот про парней из Караула, на острове Большом. Перевернул их вместе с рыбачьими лодками и чудом не утопил недавний шторм на Енисее. С Енисеем шутки плохи и штормит здесь не слабее чем в море.
Здесь те, кому удалось счастливо выбраться на остров. На вопрос Гунара о каком-то его местном знакомце, ненцы, горестно покачивая головами, отвечали, дескать, был на рыбалке с нами, а теперь где-то нет его –утонул, наверное.
Лодки с моторами, рыболовными снастями, уловом и прочими причиндалами благополучно покоятся на дне Енисея. Как случилось, что уцелел котелок, ума не приложу. Кроме того абсолютно неясно каким образом они добывают огонь. Надо будет Карловича расспросить подробно.
Аборигены сидят на острове уже трое суток кряду, питаются яйцами чаек, коими остров буквально усыпан и ждут, что подвернется оказия и кто-либо увидит их и перебросит через Енисей на коренной берег. А там пару километров пешком до поселка Караул.
Я, занят своими геодезическими упражнениями, кручу на навигационном знаке теодолит. Гунар Карлович окруженный ненцами потерпевшими крушение, благодушно повествует им, дескать, начальник сейчас отработает свою геодезическую работу, потом он шкипер самоходной баржи отвезет начальника на пароход.
Работа у нас очень важная и отлагательства не терпит, потому, как если мы в срок ее не исполним, на Енисее все застопорится, просто встанет колом. А вот после этого он, то есть Гунар Карлович Ницус, капитан самоходной баржи «Северянка-2» вернется к потерпевшим от гнева сердитого штормового Енисея, спасет их и решит все проблемы.
А покуда мы туда-сюда по важным государственным делам будем мотаться, пусть ненецкие парни варят и едят чаячьи яйца, пьют вкусную енисейскую воду и не беспокоятся за свою дальнейшую судьбу. Все у них будет чики-пуки.
Чики-пуки сказано в смысле, что все хорошо, помирать еще рано и в дальнейшем все будет просто замечательно. Когда-то в туманной древности великие шаманы, покурив волшебных грибов, для общения сот своими языческими Богами надевали на себя бусы из зубов и костей свирепых хищников, принесенных в жертву не менее свирепым Богам.
При камлании, в пляске под бубен, эти косточки и зубы, ударяясь в танце меж собой, издавали звуки чики-пуки, чики-пуки. Впоследствии этот звук стал ассоциироваться в народе с надеждой на помощь Богов и благоприятный исход повода, по которому били в бубен, камлали и приносили жертвы Владыкам небес.
У Гунара по поводу этого выражения имеется свое мнение. Известно, что среди каторжных сидельцев в сталинских лагерях присутствовало довольно большое количество интеллигентных, образованных врагов народа, коим в силу их энциклопедических знаний была известна фраза «Хичи пуки чики ау киэй».
Фраза эта якобы была первоначально вывезена испанскими конкистадорами с полуострова Юкатан, из племени ацтеков или майя. Впоследствии, за лагерной колючкой, с помощью репрессированных испанцев, как господ франкистов из «Голубой дивизии», так и товарищей республиканцев, она трансформировалась в чики-пуки, как обещание лучших времен и просьба не помирать раньше времени.
Проблемы ненецких рыболовов будут решаться видимо на коммерческой основе, как конкретно я не знаю и даже не пытаюсь проявить интерес к данному вопросу. Не мое это дело и поводом для обсуждения с кем либо, оно не будет.
Здесь свои законы и правила и не мне, сопливому еще лоцмейстеру двадцати пяти лет от роду, их менять. Они устанавливались за многие сотни лет до моего появления в этих заповедных землях. Каждый из нас хозяин своей жизни, и творец своего будущего.
Гунар вырос в суровых условиях, приближенных к каторжным, в яме, выдолбленной в вечной мерзлоте. И судя по всему, в период его детства и юности, местное аборигенное население не спешило помогать врагам народа и советской власти ссыльнопоселенцам.
Полагаю, что в свое время ребята к кухлянках, рожденные в чумах не дали Гунару повода воспылать к ним особым дружелюбием. Во всяком случае, глядя на поведение шкипера в данной ситуации приходят на ум именно такие мысли. А может я и ошибаюсь. Вот такая вот получилась енисейская яичница.
И кто нарушил равновесие?
Существует в народе мнение, что самоеды, которых власти именовали просто «туземцами», в свое время сотрудничали с ними на коммерческой основе. То бишь, отлавливали, а, скорее всего, просто отстреливали беглых каторжан из сталинских лагерей, да и спецпоселенцев под горячую руку, кои тоже бегали по тундре в поисках лучшей жизни.
Попробуй разобраться, что за оборванец в опорках, сверкая голой задницей бежит по бескрайней хлюпающей болотом, а то и заснеженной тундре. Отчитывались, по слухам, перед лагерным начальством ушами, пальцами и головами беглецов. С пленными хлопот неизмеримо больше, нежели с телами хладными и неживыми.
Причем, принимали участие в такой охоте все без исключения. Ненцы, селькупы, эвенки, ханты, манси, долганы, кеты, энцы, нганасане – все, для бледнолицых, похожи друг на друга и неотличимы, как капли воды. Какой беглец способен отличить их на взгляд? На кого указать пальцем и не опростоволоситься?
Посему, видимо, и Гунар Карлович не питает к енисейским туземцам особого пиетета. И ничего тут не поделаешь! Такова суровая правда жизни.
С другой стороны эта же горькая правда дает основание оправдать такое поведение аборигенов. Кто первым нарушил шаткое равновесие? Неизвестно! Аборигены ли начали первыми отстреливать и сдавать лагерных беглецов или беглые каторжане сводили под корень, вырезая поголовно встреченные на пути бегства семьи и рода аборигенов во избежание огласки? Кто из них прав? Кто знает? Мне это не ведомо.
Примеров тому много. Много и причин вызвавших противостояние аборигенов и некоренного населения. У аборигенов и в лучшие-то времена жизнь была не сахар. А с началом Великой отечественной войны нормы оплаты за трудодень в оленеводческих колхозах упали до смехотворных пятнадцать граммов мяса, пять граммов масла и десять граммов зерна. Смертельный паек!
Аборигены выжили бы и сами, без помощи властей, если бы власти под лозунгом «Все для фронта, все для победы» не подняли изъятие источников существования аборигенов - рыбы и оленей, результатов охотничьего промысла за пределы разумных объемов.
К концу сорок первого года в тундре стали разбегаться на все четыре стороны оленеводческие колхозы, рыболовные и охотничьи артели. Замаячила перед взором туземцев угроза голодной смерти. Люди уходили в тундру, избегая контактов с представителями власти.
В сорок третьем году власти вовсе прекратили выдачу хлеба даже тем коренным жителям, которые ни смотря, ни на что продолжали исправно платить налоги рыбой, дичью, оленями.
Ловля беглых стала одним из способов выжить, поскольку позволяла получить хоть что-то из рук властей, от щедрот НКВД. Для аборигена всякий незнакомый в тундре является возможным врагом, для беглеца всякий абориген однозначно враг.
Тундра насколько просторная и безлюдная, настолько же и тесная. Бегущего по тундре каторжанина по любому несет к людям. Там у аборигенов тепло, еда, одежда, оружие, жизнь. У беглеца нет других вариантов. Все другие варианты приводят к смертельному исходу.
В конечном итоге они сходятся лицом к лицу, и порою случается то, чему бы лучше никогда не случаться. Единственно возможный вариант приводит к единственно возможному конечному исходу - смертельному. Что примечательно, и с окончанием войны жизнь в заполярье для аборигенов, как это ни странно, легче не стала. Она и сейчас совсем не легкая.
К примеру, широко известный в очень узких кругах случай. В июне одна тысяча девятьсот сорок восьмого года из-под стражи, разоружив охранников, совершили побег заключенные стройки номер «Пятьсот один», тянувшие железнодорожную ветку сообщением Чум – Лабытнанги. Девятнадцать беглых каторжан совершили нападение на ненецкий оленеводческий колхоз «Красный октябрь».
Род Терентьевых из семи мужчин, пятнадцати женщин, двадцати детей в возрасте от пяти месяцев до тринадцати лет был расстрелян из огнестрельного оружия, порезан ножами и зарублен топорами. Взяв продукты и охотничье оружие, беглые каторжане ушли в тундру, но были настигнутысотрудниками НКВД у Воркутинского лагеря, окружены и без жалости уничтожены.
Летом следующего одна тысяча девятьсот сорок девятого года восстали каторжане на станции Абезь, между Интой и Воркутой. Восставшие лавиной двинулись в сторону Воркуты, освобождая лагеря, встречавшиеся на пути. Число восставших перевалило за семьдесят тысяч человек.
Продвигаясь, восставшие безжалостно пускали под нож, некстати оказавшихся на пути, аборигенов – якутов, эвенков, зырян в отместку за выдачу ими беглых властям за денежное вознаграждение.
В тундре нет газет, но вести бегут от стойбища к стойбищу семимильными шагами. Вся огромная страна не знала о восстаниях в сталинских лагерях, о боях в заполярье между каторжанами и сотрудниками НКВД, а аборигены всегда были в курсе.
Даже спустя три десятилетия прошедшие с тех событий местные до сей поры относятся к появлению в тундре посторонних с опаской. Мы лоцмейстеры тоже для них посторонние. Они и к нам относятся с опаской, видимо подспудно, на уровне подсознания, ожидая от нас какой-либо «бледнолицей» пакости.
Лоцмейстеры люди государственные. А к пакостям со стороны государства аборигены уже привыкли. Ничто не проходит бесследно. Вот уж воистину, никто не забыт, ничто не забыто.
Я это понял, когда по случаю пришлось посетить жилище ненцев временно занявших дом в Лайде. Стучишь в дверь, входишь и видишь первую реакцию мужчин на твое появление. И реакция эта - непроизвольный взгляд в сторону поставленного в углу оружия.
У меня всегда при встречах с аборигенами было четкое ощущение, что я на самом деле инопланетянин, волею судеб катапультированный с пролетавшего мимо неопознанного летающего объекта, в жизнь коренных ненэй ненэчи на чуждой и незнакомой мне планете.
Немногословность и скрытность, характерные для ненцев черты. Они, прежде всего, итог совместной, в течение столетий, жизни бок о бок с бледнолицыми колонизаторами. А когда-то, в доисторические времена, отважные, без страха и упрека, пахатыры аборигенов вместе с мифическими беловолосыми подземными людьми сихиртя охотились на мамонтов, пещерных медведей и саблезубых тигров. А если шли в бой или на поединок, то под грохот шаманских бубнов, обтянутых человеческой кожей…
Продолжение вероятно последует...
Автор: baturine
Источник: https://litclubbs.ru/articles/53250-zapiski-eniseiskogo-razdolbaja-117-124.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.
