У меня нет желания оборачиваться, останавливаться или разговаривать с Фёдором.
Его голос подобен ведру ледяной воды.
Пока я была на отдыхе, я забыла обо всём: о бывшем муже, дочери подруги, разводе, продаже квартиры, изменяющей мужу дочери.
Всего три дня вдали от этого города, и я словно стала другой. Улыбалась только искренне, дышала полной грудью.
После нескольких месяцев в аду мне показалось, что вся моя жизнь — сплошная чёрная полоса. А эти три дня показали то, о чём я успела позабыть. И вот то самое ведро ледяной воды.
Стряхнув с себя накатывающие мурашки, беру себя и свои эмоции в руки, затем оборачиваюсь.
Фёдор одет в короткое полупальто, брюки и водолазку. То ли идёт на свидание, то ли с него. Он тоже смотрит на меня внимательно, затем, словно смущаясь, сует руки в карманы.
— Ты только вернулась?
— Да. И я хочу скорее попасть домой. Ты что-то… — моё внимание привлекает мельтешение в салоне его автомобиля и загоревшийся в нём свет.
Я не договариваю и смотрю туда. Лера сидит на переднем сидении и, закончив красить губы, закрывает пудреницу. Затем расплывается в широкой улыбке, к которой я привыкла, учитывая, что эта девочка росла на моих глазах, и машет рукой.
Почему-то я воспринимаю этот момент как насмешку. Понятия не имею отчего. И когда она хватается за ручку и открывает дверь, я протестую.
— Даже не вздумай, — предупреждаю её.
— Господи, Таня…
Фёдор прикрывает глаза, словно я проявила неуважение.
— Только посмей попросить меня быть к ней добрее. Я и тебя самого видеть не хочу, а вас обоих — подавно.
— Она поздороваться хотела, а ты…
— А я не хотела. Я устала. Либо говори, зачем приехал, либо…
— Я кое-что привёз, ну и обсудить хотел. Завтра ведь с квартирой дела решать будем?
— Будем.
— Давай поднимемся, чтобы не в потёмках говорить. Вещи серьёзные.
Как бы я ни хотела от него поскорее избавиться, он прав. Поэтому я киваю и, сразу развернувшись, ухожу.
Фёдор задерживается на минуту. И когда я уже поднимаюсь на второй этаж, догоняет.
— Давай помогу, — не дожидаясь, выхватывает сумку и молча идёт дальше.
Не спорю. Не пытаюсь отобрать обратно. Пусть несёт, если ему так хочется.
У двери в квартиру он преграждает дорогу и смотрит, поджав губы.
— Что?
Чуть прищурившись, оцениваю мимику его лица, свои реакции. В груди не трепещет. Там ни тоски, ни любви. Так на самом деле даже проще. Даже злость не от его ухода осталась, а лишь из-за причины. Но и это пережить можно.
Поэтому я выдерживаю его испытывающий взгляд.
— У меня не было возможности. Каждый раз что-то не так идёт. Разговоры не о том. Но… Тань, ты прости меня.
— Простить?
— Ага. За то, что ушёл и как ушёл.
— Федь, в прощении никакого смысла нет.
— Да нет уж. Есть, и ещё какой. Ты меня избегаешь, понятно почему. Но Леру…
— То есть, будь у Ксюши и Антона сын, ты бы меня не осуждал?
Он морщится от одних лишь слов.
— В чём дело?
— Таня, я серьёзно.
— Но и я не шучу. Ты вот ушёл. Мы развелись. Сейчас разделим квартиру, и у меня просьба, Федя.
— Какая?
Он смотрит и искренне ждёт моих слов.
— Ты просто уйди и не возвращайся. Просто уходи и всё. Не поздравляй меня с днём рождения, с Восьмым марта и прочими праздниками.
— Ну зачем ты так?
— Это моя просьба в ответ на твою просьбу простить.
Отшагнув в сторону, я засовываю ключ в замок, проворачиваю его и толкаю дверь.
Пахнет приятно, словно запечённым тестом и сыром. В мыслях — дочь, приготовившая к приезду еду. Хотя было бы рано. Я выехала раньше из Анапы, чем планировала и чем сказала Люде. И, смотря на придверный коврик, снимая ботинки, замечаю помимо обуви дочери мужские туфли.
— Хм… — прислушиваюсь к голосам.
Они звучат приглушённо. Не поймёшь, кто этот мужчина. Макс? Вряд ли. Неужели со своим изменником приехала забирать вещи?
— Кажется, у Люды гость, — комментирует Федя, закрыв дверь.
— Кажется.
Стянув куртку с плеч, вешаю её на крючок, опять же рядом с мужской, и иду вперёд. Оставляю сумку на пороге своей комнаты и шагаю к двери в спальню дочери. Та немного приоткрыта. А изнутри слышится хихиканье дочери и мужской шёпот.
Я поднимаю руку, чтобы постучать, потому что застать Люду и её мужчину за чем-то неловким не хотелось. Но мою руку перехватывает Федя.
Я оборачиваюсь и смотрю на него, чтобы возмутиться.
Он отвечает хмурым взглядом. Его губы сжаты в плотную линию, и я не понимаю, что с ним творится. Но спросить или что-то додумать не успеваю. Он вытягивает вторую ладонь и толкает дверь вперёд, что та ударяется о дверной ограничитель и отталкивается обратно. Но недостаточно, чтобы закрыться или скрыть картину, которую я наблюдаю вместе с бывшим мужем.
Люда стоит у кровати, обнимая Антона, который что-то шепчет, улыбаясь на ухо.
— О боже, — шепчу, не в силах обрести голос.
Они оба вздрагивают от удара двери и смотрят на нас с Федей, широко раскрыв глаза.
Антон поднимает руку и успевает лишь назвать имя: «Фёдор…», как бывший муж подскакивает к нему, схватив за кофту, и бьёт в лицо под крик дочери.
Антон орет и пытается зажать нос пальцами, пока Федя заносит кулак и снова бьёт, как я полагаю, уже бывшего друга куда-то в лицо.
— Гад! — рычит в ответ Федя, не унимаясь.
Люда продолжает визжать и цепляться за руку отца. Он же стряхивает её с себя и снова спешит в бой.
— Господи, папа, да прекрати ты уже!
Потасовка из разряда школьных. Но с одной, очень большой и жуткой разницей — это двое взрослых сорокапятилетних мужчин. И дело тут не в том, что один мальчик пригласил другую девочку на выпускной, которая принадлежала другому. Здесь один отец возжелал дочь другого отца. Друга.
В моих глазах стоят слёзы. В животе скручивает узлом, и, наверное, я усну в обнимку с унитазом, пока не выблюю из себя всю эту мерзость. Но я не вмешиваюсь. Я просто смотрю.
— Мама, ну ты-то чего стоишь?
Дочь с огромными от ужаса глазами подлетает ко мне. Девочка, которую я растила. Малышка, которой я посвящала тысячи часов, обсуждая всё: от выпадения первых зубов до первой настоящей любви. Я вкладывала в неё правильные принципы. Мы чётко разделяли добро и зло в наших разговорах, правильное и нет. Так почему же она решила не придерживаться их? Почему решила выбрать второе?
Она изменила своему мужу, прекрасному мужчине своего возраста, с ним — человеком, который был вхож в нашу семью как её член. Как добрый «дядя Антон», который приносил «самые вкусные шоколадки».
— Мам, ты меня слышишь? Сделай что-нибудь, умоляю, — она плакала и была на взводе.
Её всю трясло.
— Я должна что-то сделать? Что? Попросить твоего отца не бить Антона за то, что он удовлетворил с тобой свою похоть?
— Да хватит уже. Я его люблю, ты не понимаешь?
Меня всю передёрнуло от её слов.
— А это лишь начало, доченька. Начало того, что вы все посеяли. Пусть хоть убьют друг друга, я буду стоять и смотреть. Главное, чтобы до переезда я смогла кровь отмыть.
Она была в шоке, а я о словах не жалела.
— Сейчас закончат, мне будет что сказать этим двоим.
Люда не знала, что я вылью на их головы вторую новость. Что кулаки полетят уже в другую сторону.
Мужчины всё не унимались. Федя обвинял. Антон отвечал. На полу были капли крови. Кулаки всё ещё летали по воздуху, сталкиваясь с целью в отвратительном звуке.
Я держалась из последних сил. Казалось, меня снова окунули в дерьмо. Но я была настроена довести это дело до конца, а потом выгнать их всех отсюда.
— Таня, я клянусь, — Антон пытался что-то сказать, когда входная дверь хлопнула.
Из меня вырвался смешок. Глаза Фёдора стали больше. Осознание ситуации читалось на его не менее отвратительном, чем у Антона лице.
— Перейдём ко второй части?
Все посмотрели на меня, а я прислушалась к шагам Валерии.
— Федь?
Антон словно стал выше. Посмотрел на своего бывшего друга и на вход в комнату, где появилась вторая причина для продолжения драки.
— О господи! — закричала Лера и бросилась к Фёдору. — Папа, что ты с ним сделал?
Она обхватила его лицо руками и забавно спросила: «Где у тебя болит?»
Этого было достаточно для Антона. Он схватил Леру за плечо, оторвал от друга и ударил его в лицо.
— Ах ты подонок!
Визга стало вдвое больше. Лера и Люда прыгали перед этими двумя идиотами, визжали друг на друга, а я вышла из комнаты.
На кухне полезла в аптечку и нашла таблетку от головной боли, закинула её в рот. Запила водой.
Внутри меня всё улеглось. Но не в хорошем смысле. Что-то неправильно там случилось. Мне казалось, что после того, как это вылезет наружу, я должна буду чувствовать не пустоту. Надеялась на облегчение. А внутри не было ничего.
Крик дочери и её подруги стал громче, так как они вышли в коридор и продолжили орать друг на друга, поняв, что произошло.
— Так из-за тебя мой отец ушёл из дома? Господи, какая же ты змея! — это сказала моя дочь.
— Я-то? У меня нет ни мужа, ни парня. А вот ты замужем до сих пор. «Ах, мне так стыдно перед Максом», — стала она передразнивать Люду. — А сама прыгнула в койку к моему отцу. Браво, подруга. Я ещё жалела тебя, что он ударил.
Заметив моё появление, они обе замолчали и повернули головы в мою сторону.
Я облокотилась плечом на дверной косяк и скрестила руки на груди, слушая их бред.
— В чём дело? Продолжайте. Вы ведь две взрослые женщины, умудрённые опытом. Раз ловко увели мужчин из семьи подруги, должно быть, это добавило вам важности.
— Мам…
— Даже не пытайся, Люда. В чём ты обвиняешь её? — киваю на Леру. — Муж Ксении? Серьёзно? Вы обе совсем совесть потеряли, м? Вы что творите? Два старых извращенца, которым подавай помоложе. Их хотя бы понять можно. Но вас… В любовь решили поиграть? Похвастаться? А дальше что? Дети пойдут? Ты как матери в глаза смотреть будешь?
Лера отвела взгляд, и в этот момент с распухшими носами и наливающимися синяками вышли Антон и Фёдор.
Ощущение тошноты снова вернулось и стало сильней, чем раньше.
Фёдор уже блеснул передо мной с Валерией, а вот Антон не успел. Потому опустил голову, но в защитном жесте обнял дочь.
— Что вы сделали? — спросила я всех четверых. В глазах тут же скопились слёзы и потекли по щекам тонкими струйками. — Посмотрите, что вы все сделали. Негодяи эгоистичные, вот вы кто.
Я уже была готова выставить их вон, и случилось то, к чему я не была готова. В квартиру вошла Ксюша.
— Тань, ты забыла у меня в… — она замерла, смотря на всех нас, и остановила взгляд на мне. — Чт…
Снова глянув на своего мужа с разбитым лицом, на Фёдора с такими же ссадинами и на наших дочерей, она поняла всё без слов.
Уронив на пол коробку с моей обувью, которую я, как оказалось, забыла в её машине, которую она и хотела вернуть, Ксюша закрыла ладонями рот и закричала. Негромко, а просто… словно немой крик. Болезненный. Самый раздирающий душу.
— Мам, Ксень, Теть… — всё смешалось в один звук.
— Пошли вон отсюда! — заорала я на них. — Вон отсюда!
Толкнув Фёдора, стоящего ближе всех, Люду, затем и Антона, я вытолкала их за дверь и заперлась изнутри.
Подруга стояла на том же месте. Я подошла к ней и посмотрела прямо в глаза.
— Пожалуйста, скажи, что… Они не… Они бы не стали.
Но я лишь покачала головой, и она заплакала, а после сорвалась в ванную.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"После развода. Просто уходи!", Лила Каттен ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 7 | Часть 8 | Часть 9 | Часть 10 | Часть 11 | Часть 12 | Часть 13 | Часть 14 | Часть 15 | Часть 16 | Часть 17 | Часть 18
Часть 19 - продолжение