Смотрю на темную лужу, и кажется, если прикоснусь к ней, то утону вовсе. Хватаю пару бумажных полотенец и бросаю на пол. Затем опускаюсь на корточки и начинаю собирать осколки. Сразу вспомнился наш первый купленный сервиз после свадьбы. Когда сделали эту покупку, чувствовали себя совсем взрослыми, несмотря на то, что у нас и так скоро должен был появиться ребенок. Вот уж по-взрослому.
Справившись с крупными кусками фаянса, сметаю остальное. Мою и ухожу в комнату.
Движения какие-то странные. Нелепые. Будто неприкаянная хожу. Тело аморфное и безжизненное. Возможно, лишь сейчас все становится реальным. Разговор, его «надоело» и то, как выставила за дверь.
В спальне тихо. Даже тише, чем в остальной части квартиры. Но я остаюсь там. Ложусь на кровать и утыкаюсь в его подушку лицом.
Мысли хаотично кусают, преподнося разные вопросы. Заставляют думать. И первое, на чем я заостряю внимание: «Что, если не нужно было так резко? Что если стоило дождаться правды и узнать, что послужило причиной?»
Быть может, у него случилось что-то, а я с места в карьер.
Но это безразличие и усталость… они были слишком реальными, чтобы показаться.
Лишь в одном я убеждена – правду он мне не сказал. Да, возможно, что-то и поднадоело. У меня есть свои претензии, но не идти же разводиться.
Перевернувшись на спину, смотрю в потолок.
Медленно темнеет за окном, и комната поддается мраку.
Я закрываю глаза и вижу его лицо. Не то, что было сегодня — холодное, отстранённое. А то, каким оно было двадцать лет назад, когда он, весь мокрый от дождя, стоял под моим окном в родительской квартире и кричал: «Тань, выходи за меня!»
Тогда мы были напуганы тем, что ребенок все изменит. И что нам предстояло сделать первый взрослый шаг.
Он сделал его первым, когда пришел в тот вечер.
Я плакала. Потому что поверила ему. И верила до сих пор.
Мы были глупыми. Мы были счастливыми.
Теперь он сказал, что уходит.
По окнам внезапно забарабанил дождь, и, повернув голову, я понимаю, что плачу. Тихонько так. Словно рассказываю дождю свою тайну, признаюсь в своей боли, пока он стучит так, словно спрашивает, можно ли ему войти, чтобы послушать поближе. Ведь завтра, когда я встречу его, слабости придется запереть до следующего одинокого вечера.
Минуту за минутой, пока я молчаливо поддаюсь тоске, в голове проносится эпизодами наша с Федором жизнь. Мы разделили пополам много первых моментов. Слишком много, чтобы в итоге муж пришел и сказал, что ему все надоело, что он словно мертв давным-давно.
— Нет, тут что-то другое, — хрипло говорю в пустоту, смотря на струйки дождя по стеклу.
Но гадать о причинах так же глупо, как думать о том, что он сейчас где-то там за пеленой дождя. Или же уже пошел к другу. А может к…
Нет, не хочу думать об этом.
Я предположила, что у него имеется другая женщина, но я не могу обвинять его в этом лишь из-за того, что я растеряна.
Поднявшись с постели, подхожу к окну и зачем-то смотрю на улицу. Вниз. Там, где виднеется парковка. Там, где должна стоять его машина.
То ли нет ее, то ли ночь и дождь мешают рассмотреть.
Приняв душ, я ложусь спать, зная заранее, что не смогу уснуть так скоро, как хотелось бы.
Утром я разбитая и сонная. Но собираюсь на работу бодро, потому что Ксения — моя подруга — заедет за мной, как всегда, в определенное время, и я не хочу опаздывать.
Вчера, когда мысли устроили мне фактически облаву, я уже хотела ей позвонить. Раньше я бы набрала маму, но ее нет уже как пять лет, а отец никогда не был тем слушателем, кому я бы хотела вывалить подобную правду и услышать совет. Папа у меня военный человек, давно ушедший на пенсию. Строгий. Но сейчас я хотела, чтобы у него было спокойно в душе.
Почему не набрала Ксении? Не знаю. Может, потому что не было того, что можно было сказать конкретно. Я сама еще ничего толком не знала и не верила мужу. Поэтому оставила этот разговор на другой день, в тайне надеясь, что он, возможно, не настанет.
Как я и говорила, она заехала в восемь. Поднялась за мной с двумя бумажными стаканами, куда я налила кофе, и мы обе быстренько вышли из квартиры.
По дороге на работу, где мы, собственно говоря, познакомились больше десяти лет назад, она странно и долго молчала.
— Что с тобой? — не выдерживаю первой.
— Я просто думаю.
— О чем?
Она тянется к стакану, делает глоток и оставляет его в подстаканнике, прежде чем заговорить снова.
— Вы с Федей поссорились, Тань?
— Он что, у вас ночевал? — тут же догадываюсь.
Но она отрицательно машет головой.
— Я, когда вылезла из машины, заметила ваш автомобиль и шевеление в нем. Меня это напугало, и я подумала, что, может, там кто-то обворовывает ее. Но когда подошла, поняла, что шевелился сонный Федор. Отсюда и вывод.
— Боже, — закатываю глаза, даже злюсь, но подсознательно где-то радуюсь.
Ведь если он ночевал в машине, значит, у него попросту нет и любовницы, к которой он бы поехал. Так ведь?
— Ну так что? Не хочешь говорить, не надо. Подожду, когда будешь готова, ты меня знаешь.
— Да нечего особо объяснять. Приехал вчера домой с работы. Поел. И говорит: «Мне все надоело, давай разведемся».
— Он че, совсем что ли?
Как только она заканчивает фразу, я взрываюсь приступом смеха.
— Ты не поверишь, но я сказала ему то же самое.
На работе было, как всегда, суетно и шумно. По крайней мере до обеда. И это оказалось самым идеальным для меня временем. Восемь часов «счастья», казалось бы. Но, как ни крути, как ни кажись сильной женщиной для всех остальных, ты по факту просто сдерживаешь боль. Заставляешь ее замолчать.
Тут не договориться с сердцем или эмоциями. В одну секунду ты улыбаешься над шуткой коллеги, в другую сердце сжимается и слезы на подходе из-за мимолетной мысли о нем.
Была ли моя молчаливая битва заметна коллегам — не знаю. Но я благодарна им за уважение и такт.
У нас небольшой коллектив, что нормально для небольшого города. Однако за годы существования фабрики мы в итоге стали единственными на рынке по производству мебели на заказ. Конечно, благодаря нашему боссу — Евгению Сергеевичу Брайчуку. Когда он начинал, это был небольшой, взятый в аренду цех. Сейчас он владеет огромной площадью и набрал команду из двадцати человек. При этом он все еще работает рука об руку с нами всеми.
Я уже тринадцать лет в отделе по работе с клиентами. Принимаю заказы, помогаю с выбором, если хозяйка запуталась с выбором фасадов для шкафов или кухонной мойки, рассказывая о преимуществах и недостатках материалов. Веду диалог и служу связующим между клиентами, дизайнером (одним из которых является моя подруга Ксения) и самим директором, так как он лучший в разработке сложных макетов и в том, чтобы понять, чего хочет клиент.
Но как бы я ни любила свою работу, сегодня я была слишком рассеянной. Чего не допускала в своей работе никогда.
Благо клиентов сегодня было не так много, и я занялась подбивкой отчета. Пообщалась с поставщиками, так как на рынок вышел новый интересный материал, и заказала пробный вариант, чтобы изучить, прежде чем предлагать, предварительно обсудив его покупку с Евгением. Все остальное время я не занималась ничем важным и ровно в пять уже была готова ехать домой.
Ксения не заставила ждать, постучав в дверь моего кабинета ровно в 17:00.
— Ну как ты?
Это первый вопрос, который она должна была задать.
Сегодня ей пришлось потрудиться и создать кое-что неординарное для пожилой пары, которая устроила ремонт мечты, выйдя на пенсию. Поэтому у нас не было времени пообщаться.
— В порядке. Планирую поговорить с ним, чтобы услышать настоящую причину.
— Правильно. Потому что его это «надоело» не давало мне самой покоя.
— Знаешь, тут два варианта на самом деле. Либо у него появилась женщина, либо он реально устал.
— То же мне труженик, — фыркает она. — Приходи в пятницу к нам. Антон хочет купить пива и креветок.
— Это очень мощный подкуп.
— А то. Лерку отправлю к подругам, или, может, твоя ее заберет. Они частенько в последнее время вместе.
— И дружба длится столько же, сколько и наша.
Наши дочери сдружились в первый же день, как мы с Ксенией впервые собрались семьями. Только Валерия была младше моей Люды на два года.
— Слушай, — заполняет уютную тишину Ксюша. — А давай и Вику пригласим? Она просила время, я думаю, прошло уже достаточно.
Вика была еще одной подругой. С ней я дружила половину своих лет. И чуть больше месяца назад она овдовела. Я не наседала, когда она попросила немного времени прийти в себя, побыть в одиночестве. Но я звонила ей и писала, чтобы знать, что она действительно в порядке.
Смерть ее подкосила. И я боялась, что она не выберется из этой трагедии.
— Знаешь, я позвоню ей, а там посмотрим, что ответит.
— Хорошо.
Подъезжая к дому, я боялась, что наткнусь на машину Феди или что он вообще будет в квартире. Но парковка была заполнена негусто, и среди автомобилей пятиэтажки нашего автомобиля не было. Однако поднималась я медленно и с опаской. Видимо, не зря. Так как, отперев дверь, которая была заперта на один поворот, а не на три, как это я сделала утром, из гостиной донесся шорох.
— Вот же! — ворчу и быстро снимаю обувь, затем прохожу вглубь.
Но в гостиной я увидела свою дочь и дочь Ксении.
— О, привет, девочки. А вы чего тут делаете? — они замерли с нашими семейными фотоальбомами в руках.
— Здравствуйте, тетя Тань.
— Привет, ма. А я хочу на годовщину нашу с Максом сделать коллаж и каждый год его пополнять. Вот решила начать с детских фото. Ищу вот.
— Ах, ясно. Хорошая идея.
Ухожу переодеваться, заметив, что Лера листает не альбом, где как раз маленькая Люда (таких у нас два), а тот, где мы с Федей до ее появления в нашей жизни.
Тяжело вздохнув, я отворачиваюсь, потому что эти фотографии заставят меня рыдать. Но я решила не делать этого, пока не узнаю правду.
Когда я выхожу из спальни, они уже начали убираться после себя.
— Нашла что хотела?
— Да. Я взяла одну свою, а другую с тобой и папой. Потом к свекрови заеду, попрошу такие же.
— Ой, тетя Таня, а ваш муж красивый такой был, да и вы тоже. Прямо загляденье.
— Спасибо, Лера. Но лучше всего, когда красиво и внутри и снаружи. Как четырехлистный клевер.
— Да ладно вам, — отмахивается она, улыбаясь.
— Мам? — Люда не задает свой вопрос, ей достаточно просто позвать меня, и ей сразу все становится ясно.
— Кушать хотите? — вместо попытки поговорить с ней при ее подруге спрашиваю.
— Да нет, пойдем уже. Свекровь ждет, когда я к ней загляну.
— Поняла. А с работой решила чего?
— Пока нет. Но решу.
Двигаюсь к выходу вслед за ними и, обняв обеих, прощаюсь.
Не успеваю даже разогреть вчерашний ужин, как в дверь стучат и тут же жмут на звонок.
— Ну, пора поговорить.
Вытираю руки, иду к двери и открываю ее. Впуская Федю в квартиру.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"После развода. Просто уходи!", Лила Каттен ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 3 - продолжение