Телефон вибрирует в кармане, заставляя меня вздрогнуть. Аня снова задремала, и я аккуратно высвобождаюсь из-под её руки. Иду в кухню, прежде чем ответить на звонок.
– Томка, ты в курсе, что у твоего мужа совершенно неадекватная любовница? – голос сестры звучит в трубке резко, с той самой интонацией, которая всегда предвещала бурю.
– Что? – автоматически сжимаю телефон крепче. – Ты о чём?
– Только что в «Меридиане» какая-то психопатка устроила мне сцену! – Валя практически фыркает. – Кричала что-то про «верность» и что «Тарас всё равно будет с ней».
Лёд пробегает по спине.
Алиса.
– Ты в порядке? – спрашиваю, уже представляя, что могла там учинить эта сумасшедшая.
– Пф-ф, – слышу её презрительный смешок. – Я ей сказала, куда она вместе со своим Тарасом может пойти. Но, Том, – её голос внезапно становится серьёзным, – эта дура и правда сумасшедшая. Она реально верит, что Тарас её любит.
Я закрываю глаза, чувствуя, как начинает болеть голова.
– Это Алиса. Его... – на секунду запинаюсь, – бывшая любовница.
– Бывшая? – Валя фыркает. – Так, она вела себя, как законная жена! Орала, что ты ему давно не нужна, что он только притворяется, что хочет вернуть семью...
Мои пальцы непроизвольно сжимаются так, что белеют костяшки. Да пусть уже забирает его насовсем и дружно, вместе с Тарасом, отстают от меня.
– Валь, – мой голос звучит хрипло, – а ты случайно не сказала ей, что ты...
– Что я не ты? – сестра смеётся. – Ну уж нет! Пусть помучается. Хотя эта девица явно не в себе.
За дверью раздаётся слабый кашель дочери.
– Спасибо, что рассказала. Прости, у меня Аня заболела и…
– Что случилось? – её голос моментально становится серьёзным. – Можно я завтра приеду навестить её? Пожалуйста…
Мне бы отказать ей, поскольку всё и так слишком запутано, но, думаю, Ане пойдёт на пользу общение с ней.
– Хорошо, только позвони заранее, вдруг Аня ещё будет спать.
– Конечно, – тут же отвечает она, прощается, и я сбрасываю звонок.
Кладу телефон на стол и глубоко вдыхаю. Так, кажется, с меня на сегодня достаточно, иначе я просто сойду с ума. Вот только очередного появления Алисы мне не хватало для полного счастья.
Принимаю душ и ложусь рядом с Аней, и несмотря на хоровод мыслей, мгновенно отключаюсь, чувствуя сквозь сон, как дочь обнимает меня.
Я просыпаюсь резко, словно от внезапного толчка. Осматриваюсь вокруг и не сразу понимаю, что Ани нет рядом. Я смотрю на часы и вижу, что стрелка медленно ползёт к одиннадцати часам. Вот это я поспала…
Поднимаюсь с дивана и иду в сторону кухни, откуда доносятся голоса. Я замираю у двери, не решаясь войти. Голос Вали звучит мягко, но твёрдо:
– Малыш, послушай меня внимательно. Ты же умная девочка. Разве стоит твоё сердце какого-то женатого неудачника?
– Но тётя Валя... – голос Ани дрожит, – он такой... особенный. А его руки... Видела бы ты его…
– Это руки женатого мужчины, – резко обрывает её Валя. – Который, между прочим, пользуется твоей наивностью. Нормальный мужик в его возрасте не крутит романы со студентками.
Я слышу, как Аня всхлипывает. Сердце сжимается, но я остаюсь на месте – возможно, Валя сможет достучаться до неё лучше меня.
– Я знаю, что это глупо и неправильно... – шепчет Аня.
– Не глупо, – поправляет её Валя, и в голосе появляется неожиданная нежность. – Ты просто влюбилась. В первый раз. Это всегда больно. Но поверь мне, через месяц ты даже не вспомнишь его имя.
– Ты так думаешь?
– Гарантирую, – Валя делает паузу. – Вот что мы сделаем. Во-первых, ты удаляешь его номер. Во-вторых, как только ты окончательно поправишься, мы с тобой пойдём в спа. А в-третьих...
– В-третьих? – интересуется Аня, и в её голосе уже меньше дрожи.
– В-третьих, тебе стоит обратить внимание на парней твоего возраста. Поверь, среди них тоже есть такие, от которых голова пойдёт кругом.
Аня хихикает:
– Ну не, они все скучные…
– Это потому что ты изначально их такими считаешь, ещё даже не попробовав с ними поговорить, – смеётся Валя. – Но если будешь слушать свою тётку, то всё у тебя будет как надо. Так что, договорились?
– Договорились, – после небольшой паузы отвечает Аня, и в её голосе впервые за эти дни звучит что-то похожее на облегчение.
Я тихонько отхожу от двери, делаю несколько громких шагов и захожу на кухню, изображая только что проснувшуюся.
– Валя? Ты уже приехала? – делаю удивлённые глаза, глядя на них. – Анют, как самочувствие?
Аня улыбается мне, а Валя ухмыляется, явно раскусив, что я их подслушивала. Однако впервые за последнее время я не чувствую гнетущую атмосферу, скорее наоборот, меня накрывает непривычным облегчением.
– Мам, тётя Валя говорит, что возьмёт меня в спа! – восторженно сообщает Аня.
– Только когда ты будешь полностью здорова, – строго говорю я.
– Я уже почти здорова! – Аня вскакивает и кружится по кухне, будто и не было вчерашнего обморока.
– Я звонила, но ты не отвечала, поэтому я написала Ане, а она сказала, что ждёт меня, – словно в оправдание начала объяснять Валя.
– Всё нормально, мы же вчера договорились. Знаете, я уже давно не позволяла себе так поздно вставать.
– Хочешь с нами в спа? – вдруг спрашивает сестра.
Я ненадолго замираю, а потом киваю.
– Думаю, небольшой отдых мне тоже не помешает.
– Вот и славненько, – говорит она, а затем поворачивается к Ане. – Я тебе сейчас покажу, какое платье я себе купила, закачаешься!
Они весело обсуждают обновки сестры, а я машинально начинаю собирать продукты для блинов – муку, яйца, молоко. Руки сами совершают привычные движения, пока мысли возвращаются к вчерашнему дню.
Аня, бледная как мел, безвольно повисшая в руках Вознесенского. Это его уверенное «останусь». Оно звучит у меня в голове снова и снова. Не просьба. Не вопрос. Твёрдое решение, против которого невозможно возразить. В этом вся его суть – он не просит разрешения. Он просто знает, что нужно делать. А его серые глаза, полные непонятной мне решимости... Я резко моргаю, прогоняя этот образ. Не время. Не сейчас.
Запах ванили от теста смешивается с ароматом свежесваренного кофе, создавая иллюзию нормальной жизни. Готовка в самом разгаре, когда внезапно раздаётся звон дверного звонка. Я не успеваю ничего сказать, как сестра говорит, чтобы я не отвлекалась и идёт открывать дверь.
Я замираю со сковородкой в руке, когда слышу восторженный возглас сестры:
– Какой мужчина, я уже влюбилась!
Сердце резко дёргается, будто получило лёгкий удар током. Нет. Не может быть. Но ноги уже несут меня в коридор сами по себе, прежде чем я успеваю осознать, что делаю.
В дверном проёме стоит Вознесенский. Высокий, собранный, в тёмном пальто, которое подчёркивает ширину его плеч. Его серые глаза – холодные, как утро перед бурей – скользят по мне, и вдруг... задерживаются. Замирают. Напрягаются.
– Я пришёл проверить Анну, – говорит он, прежде чем я успеваю что-то спросить, его голос глухой, будто доносится из-под толщи льда. – Как и обещал вам вчера.
Я чувствую, как по спине пробегает горячая волна. Потому что на мне только шелковая сорочка. Длинная, но всё равно... прозрачная. И его взгляд скользит по ней слишком осознанно для случайности.
– Валя, проводи гостя на кухню, – говорю я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Я... переоденусь.
Разворачиваюсь и ухожу, чувствуя его взгляд на своей спине. Он горит, будто оставил на мне след. Зачем-то на секунду оборачиваюсь и мельком замечаю, как Валя принимает из его рук тёмное пальто, аккуратно вешая его на вешалку. Касание их пальцев длится дольше необходимого...
Ухожу в ванную и быстро привожу себя в порядок, а затем натягиваю джинсы и свитер. Почему сейчас? Почему он не позвонил заранее и не предупредил о своём приходе? В зеркале – розовые щёки, слишком блестящие глаза. Я резко отворачиваюсь, не желая видеть это странное возбуждение в собственном отражении.
Из-за двери доносится смех сестры – звонкий, игривый, нарочито соблазнительный. И я выхожу из ванной и замираю в проёме кухни. Валя вовсю флиртует, а Вознесенский стоит, скрестив руки. Он даже не смотрит на неё.
– Так вы тот самый ректор? – Валя поправляет волосы, демонстративно выгибая шею, опершись бедром о стол. – Тамара вас совсем не так описывала. Гораздо... скучнее.
Его бровь едва заметно поднимается, но он молчит.
– Хотя, – она делает шаг ближе, намеренно замедляя движение, чтобы джинсы обтянули каждую линию тела, – теперь понимаю, почему все так мечтают попасть в ваш университет. Если бы мои преподаватели выглядели так, как вы…
Она заканчивает фразу многозначительным взглядом, скользящим по его широким плечам вниз.
Я сжимаю кулаки так, что пальцы немеют. Что она вообще несёт? Я с ней о нём даже словом не обмолвилась.
– Тётя Валя! – Аня смотрит на неё с открытым ртом, явно желая провалиться сквозь землю. – Это же ректор!
– Тем интереснее, – сестра игриво подмигивает Вознесенскому. – Скажите, а в вашем кабинете действительно такое... жёсткое дисциплинарное кресло, как все шепчут?
Тишина.
Вознесенский медленно поворачивает голову в её сторону, и в его глазах – не раздражение, а опасное спокойствие.
– Валентина... Дмитриевна, кажется? – его голос, низкий и бархатистый, скользит по коже, как холодный шёлк. – Если вам так любопытны мои методы преподавания – запишитесь на вечерние курсы.
Он делает паузу, медленно обводя её фигуру ледяным взглядом.
– Мы быстро научим вас, как не болтать лишнего.
В воздухе повисает напряжённая тишина. Валя замирает, её игривая ухмылка застывает на лице. Даже Аня перестаёт дышать.
Я чувствую, как по спине пробегает холодок – не страха, а чего-то острого, почти возбуждающего. Вознесенский не повышает голос. Не меняет интонацию. Но в его словах – сталь, готовая в любой момент обернуться лезвием.
Валя, наконец, отводит взгляд.
– Ох, – фальшиво смеётся она, но пальцы её слегка дрожат, когда она приглаживает волосы. – Какой вы суровый педагог.
– Вы правы, – спокойно отвечает он. – Иначе бы я не был ректором этого института.
Валя застывает с полуоткрытым ртом.
А я вдруг чувствую дикое, неприличное удовлетворение.
– Да, Аня говорила, что вы очень внимательны к студентам...
Я сжимаю зубы. Валя, да замолчи ты уже.
– Это моя работа, – его тон не меняется, но я слышу, как он поворачивается. – Анна, как твоё самочувствие?
Голос Ани – тихий, но уже не такой слабый, как вчера:
– Намного лучше, спасибо вам...
Я делаю глубокий вдох и захожу к ним, словно в клетку с тигром.
– Тамара Дмитриевна, – произносит он, и его взгляд впивается в меня. – Нам нужно поговорить.
– О чём? – я переступаю с ноги на ногу, чувствуя, как под свитером учащённо бьётся сердце.
– Не при всех.
– Ой, как интересно! – Валя грациозно подходит ко мне, обнимая за плечи. – Но в квартире так душно, а на улице – прекрасная погода. Мороз и солнце. Вам бы прогуляться!
Я хочу отказаться. Должна отказаться. Но Вознесенский вдруг делает шаг вперёд.
– Неожиданно разумное предложение, – говорит он, не отрывая от меня глаз. – Если вы, Тамара Дмитриевна, не против.
И я... соглашаюсь. Просто не могу ответить отказом, когда он так смотрит на меня.
Улица встречает нас холодным, но свежим воздухом. Я закутываюсь в шарф, чувствуя, как щёки горят от ветра. Вознесенский идёт рядом, его шаг размеренный, уверенный. Молчание между нами густое, почти осязаемое.
– Вы убедились, что с Аней всё хорошо. О чём ещё вы хотели поговорить? – наконец выдыхаю я, и моё дыхание превращается в белое облачко на морозном воздухе.
Вознесенский останавливается под голыми ветвями деревьев, поворачиваясь ко мне. Его дыхание тоже превращается в белые клубы пара, смешиваясь с моим.
– Ваша сестра... – его голос звучит тихо, но каждое слово отдаётся где-то глубоко внутри, – умеет добиваться внимания. Жаль, что не умеет его удерживать.
Я открываю рот, чтобы ответить, но он резко поднимает руку, останавливая меня. Его пальцы почти касаются моих губ, но не дотрагиваются.
– В отличие от вас. Вы даже не пытаетесь, а уже которые сутки не выходите у меня из головы.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод в 40. Вспомнить о себе", Мия Герц ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 7 | Часть 8 | Часть 9 | Часть 10 | Часть 11 | Часть 12 | Часть 13 | Часть 14 | Часть 15 | Часть 16 ️
Часть 17 - продолжение