Из цикла «Вступление в зону абсурда. Наше кино начала 1990-х»
Где найдёшь людей могучей
В ратном деле и труде?
Разогнали вражьи злые тучи,
Победили мы везде!
(из звучащей в фильме песни «Россия», 1947 г., муз. А. Новикова, сл. С. Алымова)
Режиссёр и сценарист – Пётр Тодоровский. Композитор – Пётр Тодоровский, Игорь Кантюков. Оператор – Юрий Райский. В ролях: Валентин Гафт, Ирина Розанова, Евгений Миронов, Елена Яковлева, Сергей Никоненко, Владимир Ильин и др.
Удивляет, как невнимательно иные люди смотрят кино. Фоновый, вполглаза, просмотр подходит для сериалов вроде традиционных детективов или бесконечных «мыльных опер», но совсем не годится для авторских фильмов, которые всегда содержат какую-либо законченную историю с определённым набором смыслов в преломлении сознания сценариста и режиссёра. Авторское (и не обязательно высокоинтеллектуальное артхаусное) кино требует некоего минимума сосредоточенности, внимания, последовательных усилий мысли и чувства. Иначе получится, что человек, смотрящий на экран, будет видеть не то, что хотел показать режиссёр, а только лишь свои ассоциации, чаще всего поверхностные и шаблонные. Именно так многие зрители восприняли первый постсоветский фильм Петра Тодоровского, автора прежде номинированного на Оскар «Военно-полевого романа».
Действительно, по формальным признакам это, как и предыдущая картина режиссёра, – типичная мелодрама. Действие происходит в провинциальном военном городке конца 1940-х годов, и в жизни офицеров со своими жёнами вскрывается множество интриг, чудачеств и измен. Начальник гарнизона полковник Виноградов (в исполнении Валентина Гафта) без ума от своей фронтовой жены Любови Антиповой (Ирина Розанова) и никак не может вернуться к законной довоенной жене Тамаре. Люба обращает внимание на молодого лейтенанта Полетаева (Евгений Миронов), с которым у неё завязывается роман. А жена капитана Крюкова Анюта (Елена Яковлева) настолько любвеобильна, что привечает многих военных – как правило, из высшего офицерского состава. Чем не мелодрама, или, иначе говоря, фильм о любви? Требуется внимательно всмотреться и осмыслить увиденное, чтобы понять, что никакой любви здесь нет и в помине, наоборот – здесь показано то, что занимает место любви при её категорической нехватке. Иными словами, это вовсе не мелодрама, и даже не пародия на неё. Это антимелодрама.
Между Виноградовым и Антиповой нет полноценных отношений любви, которые предполагают безусловное принятие как личности другого человека, так и его жизненных обстоятельств. Герой Советского Союза, заслуженный полковник питает горячую страсть к своей походно-полевой жене и не в состоянии ни побороть эту страсть, ни развестись с прежней женой, от которой у него две дочери. Он застрял в транзитном переходе между двумя женщинами и не в силах сделать шаг ни туда, ни сюда, то есть фактически является двоеженцем. Согласитесь, это постыдное положение для героя войны и настоящего полковника. Доблесть на фронте, против очевидного внешнего врага – это одно, а радикальное решение собственных внутренних проблем – другое, и для последнего порой требуется ещё большие мужество и воля. Полковник Виноградов мечтает закончить Военную академию и получить генеральскую звезду, но фактически за него учится ординарец сержант Серебряный (в интеллигентном исполнении Андрея Ильина), что только подчёркивает странное безволие нашего воина. Не найдя в себе сил разрешить своё основное противоречие, Виноградов прибегает к характерному для офицеров во все времена крайнему выходу.
Положение Любы Антиповой, фронтовой медсестры, а теперь старшего лейтенанта медслужбы, ничуть не лучше, чем у её походно-полевого мужа. Будучи зрелой красивой женщиной, она нуждается в настоящей любви и полноценном муже (не таком, который наполовину там, наполовину здесь), но её настойчивый и горячий поклонник не отпускает её, держит при себе словно на привязи. Положение было бы не столь печально, если бы дело происходило не в маленьком военном городке, а, например, в большом городе с его многочисленными возможностями. За глядящего на неё с восхищением и быстро увлекающегося лейтенанта она хватается как за соломинку, но быстро понимает, что и здесь нет ни любви, ни будущего – ничего, кроме увлечения. Володьке Полетаеву, который, в сущности, наполовину ещё мальчишка, нужна не Люба и не любовь, а приключения, яркие ощущения и веселье (не случайно в гарнизоне он аккордеонист и штатный массовик-затейник). Поверив, что Полетаев женится на его Любочке, Виноградов обманывает сам себя. Трезво смотрит на вещи только сама Люба, для которой смерть Виноградова становится единственным шансом вырваться из замкнутого круга.
Пустоту и неполноценность в отношениях мужчин и женщин военного городка с готовностью восполняет Анюта Крюкова, которая ради служебного продвижения своего недотёпы-супруга способна переспать со всем начальством начиная с подполковника. Если положительное разрешение противоречия выводит человеческие отношения на новый более высокий уровень, то длительное отсутствие такого разрешения, наоборот, приводит к деградации отношений, снижению их содержания, глубины и прочности. Там, где нет любви, рано или поздно торжествует разврат, и ценность другой личности заменяется удовольствием физического соития (оправдываемого под любыми предлогами). В показанном в «Анкоре» застывшем мирке практичная и деловитая Анюта совершенно необходима, как деталь, вполне завершающая неспособность мужчин избавиться от сомнений, влечений и двойственного положения. В противоположном мире, где мужское начало реализуется до конца, а смелость и доблесть проявляются как на внешнем, так и на внутреннем плане, Анюте и таким, как она, просто не было бы места. Так что героиня бесподобной Елены Яковлевой служит наилучшим доказательством того, что фильм Тодоровского – не о любви, а именно об отсутствии любви.
В этой картине российский кинематограф отошёл от стресса, в который он погрузился после безвременной кончины нашего дорогого и любимого Советского Союза. Ужас нового рождения, выражающийся в непроизвольном крике, сменился попыткой осмотреться в окружающей среде (не только и не столько пространственной, сколько временной). И это естественно: чтобы понять, куда мы движемся, надо знать, откуда мы идём. Там, в советском прошлом, истоки нашей неустроенности "лихих 90-х". Чтобы по-настоящему освоиться в новой реальности, нужно поднять прошлые проблемы – и либо разрешить, либо отбросить их. Выбранные режиссёром время (поздний сталинизм, первые послевоенные годы) и среда (советская армия в российской глубинке) выглядят удачными для решения этой задачи: именно в 1940-е СССР сформировался как мировая сверхдержава, а армия представляла собой наглядный слепок советского общества в миниатюре. Отсутствие любви, обнаруженное Петром Ефимовичем Тодоровским в этой советской модели, – как некий дефицит человеческих чувств и отношений – является, однако, не причиной, а скорее следствием негативных процессов в нашем общем бытии середины прошлого века. До всего комплекса причин добраться не так-то просто, но частью его, безусловно, следует считать замкнутость и статичность выстроенной системы, отсутствие в ней внутренних стимулов к развитию. И надо признать, что если от первого из названных пороков либеральная Россия с успехом избавилась, то со вторым дело обстоит по сей день не так однозначно.
Показанные в фильме «Анкор, ещё анкор!» человеческие отношения в военном городке, затерянном в российских бескрайних просторах в конце 1940-х, абсурдны. Но ответственны за этот абсурд не люди и не социальная система. Источником этого распространяющегося и неуничтожимого абсурда является неупорядоченность, хаос – да, да! та самая пресловутая энтропия, которая в замкнутой системе всегда возрастает. Советский большевизм, начавшийся с грёзы о мировой революции, вынужденно замкнулся в себе и начал строить социализм в одной отдельно взятой стране. Это была мощная заявка на будущее – и весь мир замер в восхищении и ожидании. Но социализм состоял не из одной экономики с политикой, а представлял собой совершенно новую, невиданную доселе систему ценностей – то есть был не столько общественным строем, сколько строем сознания людей. Здесь-то и начались настоящие сложности: никто не знал, что это за ценности, чем они существенно отличаются от старых и каким образом рождаются и растут в человеческом сознании. Энтузиазм трудовых и ратных свершений, подходивший для первых пятилеток ускоренной индустриализации и победы в великой войне, не годился для послевоенного восстановления и совершенствования общей жизни, а новые стимулы так и не были созданы. Это означало не что иное, как торможение, застой, замыкание на достигнутом и привычном, и следовательно – возрастание духовной энтропии. Получается, что знаменитый застой советской системы начался вовсе не при Брежневе, а ещё при позднем Сталине, и первые следствия этого застоя мастерски и со знанием дела показаны бывшим военным Петром Тодоровским на примере жизни маленького военного городка конца 1940-х.
Другие статьи цикла:
Ценимый мною читатель! Если ты хоть что-то почерпнул из моего не слишком простого и, может быть, даже странного текста, если проделанная мной работа хоть в чём-то оказалась тебе полезной, то я на всякий случай напоминаю, что продемонстрировать это лучше всего лайком. Если же, наоборот, мои взгляды и мысли вызвали у тебя резкое отторжение, раздражение и, может быть, даже ненависть, то дизлайк также приветствуется. Поверь, читатель, я сильно тоскую по обратной связи с тобой…