Продолжение. С предыдущей публикацией данного цикла можно ознакомиться, перейдя по этой ссылке
Баха ад-Дин – главный мусульманский летописец событий Третьего крестового похода подробно поведал на страницах своего фундаментального труда о том, как Ричард Львиное Сердце пристал со своим флотом к побережью близ Акры, и какое впечатление на крестоносцев произвело его прибытие: «Король Англии прибыл в лагерь франков в субботу, в 13-й день месяца Умада I (8 июня 1191 года), завершив завоевание Кипра и одержав верх над его правителем. С королем прибыли двадцать пять галер, полные воинов, оружия и провизии. Все это вызвало такую радость у франков, что в ту ночь в их лагере заполыхали огромные и страшные факелы – верный признак того, что они получили весомую поддержку.
Их вожди часто хвастались, что король Англии придет им на помощь, и грозили нам его прибытием; и теперь, по сообщениям людей, которые часто бывали в их лагере, они надеялись, что с того самого момента, как он высадится на берег, он поможет им добиться успехов в осаде города. Этот правитель и в самом деле по праву славился разумом и большим опытом, великим бесстрашием и неутолимым тщеславием»[1].
В силу своего неуёмного характера, нетерпеливости и бьющего энергией темперамента Ричард I, хорошенько вечером отпраздновав своё прибытие на Святую Землю, на следующий день рьяно принялся за дело. Ему очень польстил тот факт, что подавляющее большинство предводителей похода, находившихся близ Акры, без колебаний провозгласили Львиное Сердце главнокомандующим объединенными крестоносными силами.
В художественной литературе утвердилось мнение о том, что, едва вступив на палестинский берег, английский король послал Салах ад-Дину вызов на поединок, от которого малодушный султан отказался. В средневековой миниатюрной живописи были достаточно распространены героические сюжеты, на которых изображались различные варианты поединка между ближневосточным владыкой и правителем «Туманного Альбиона».
На самом деле нет ни одного письменного доказательства, сохранившегося в первоисточниках – мусульманских и христианских, указывавшего на то, что Ричард вызывал на рыцарскую дуэль Саладина, и, тем более, нет ни одного факта, доказывающего, что подобная схватка двух предводителей противоборствующих армии состоялась на самом деле. Король английский и всемогущий султан никогда лично не встречались даже мельком или издалека.
На момент прибытия Львиного Сердца под стены Акры ему исполнилось 34 года. В то же время Салах ад-Дину шёл 54-й год. В состязании силы, ловкости, выносливости, умении мастерски владеть оружием, долго и уверено держаться в седле и сегодня разница в два десятка лет имеет важнейшее значение.
Про эпоху Высокого Средневековья в данном случае и говорить нечего, ведь мужчина, пусть даже самый влиятельный, могущественный и знатный, разменявший шестой десяток, считался стариком. И не важно, насколько лет он выглядел внешне, а также каковы были его осанка, телосложение, походка и степень развитости мускулатуры.
Восемь месяцев из двенадцати за минувший год султан страдал затяжными, изнуряющими и нарастающими по симптоматике приступами лихорадки, очень плохо поддающейся лечению и то на короткий период. Учитывая это обстоятельство, а также разницу в возрасте, вне всяких сомнений, все шансы на победу в очном поединке предводителей христиан и мусульман были на стороне английского монарха.
Совершенно правы те историки, которые уверенно заявляют, что Салах ад-Дин ни при каких обстоятельствах не принял бы вызова Ричарда I. Как верно по этому поводу заметил Пётр Ефимович Люкимсон – современный израильский биограф султана: «Их [Саладина и Ричарда] схватка носила другой характер – это была битва интеллектов, самого взгляда на войну, на методы ее ведения и определения целей. А также, безусловно, в немалой степени битвой между двумя цивилизациями, мусульманской и христианской, между Востоком и Западом»[2].
На самом деле правитель «Туманного Альбиона» на третий день после прибытия под стены Акры отправил в ставку ближневосточного владыки своего уполномоченного посланца с переводчиком – пленным марокканцем, которому он вполне доверял. Ричард предложил султану провести личную встречу, чтобы обсудить текущее положение дел.
Салах ад-Дин был вновь нездоров, а потому ответил уклончиво, что двум враждующим государям не следует до тех пор встречаться, пока они не заключат хотя бы временное перемирие. Правитель Сирии, Египта и Палестины уполномочил своего брата – Аль-Адиля Абу Бакра ибн Айюба провести предварительную встречу с Львиным Сердцем на предмет обсуждения условий перемирия.
Противники договорились о том, что встреча короля Англии и Аль-Адиля произойдёт на равнине, расположенной между двумя враждующими лагерями, и даже назначили день и час. Однако совершенно неожиданно сразу два лидера крестоносного движения – Филипп II и Ричард I Плантагенет практически одновременно слегли в постель, сраженные сильнейшим приступом местной разновидности лихорадки, которую европейцы называли «арнальдия» («леонардия»).
Главными симптомами этой опасной и прежде неведомой болезни, помимо высокой температуры, сильнейшего озноба, ломоты в теле и суставах, были отёки лица (особенно губ и языка), сильнейшая слабость, тяжкое забытье, чередующееся с бредом, а также больное выпадение волос, истончение и чрезвычайная ломкость ногтей.
Воспользуемся случаем, пока короли Франции и Англии «находятся на больничном», чтобы сделать небольшое лирическое отступление. Сравним основные характеристики и социально-психологические портреты, которые оставили средневековые и более поздние авторы, внимательно и целенаправленно изучали биографии Салах ад-Дина и Ричарда I.
В сегодняшней публикации будут рассмотрены комментарии, выводы, ремарки и обобщения, которые авторы составили о своих героях до начала их заочного противостояния. Затем аналогичный сравнительный анализ будет проведён после завершения событий Третьего крестового похода и подведения главных его итогов.
Наиболее яркий, колоритный, многогранный и оригинальный социально-психологический портрет Львиного Сердца принадлежит современному российскому автору Александру Владимировичу Владимирскому: «Непостоянный в своих наклонностях, он был подвержен частой смене страстей, намерений и правил, мог насмехаться над религией и жертвовать собой ради нее. То суеверный, то скептик, без границ в своей ненависти, как и дружбе, он был неумерен во всем и любил только войну.
Страсти, кипевшие в нем, редко позволяли его честолюбию иметь одну цель, один определенный предмет; он не был способен управлять людьми, поскольку не мог управлять собой. Его безрассудство, тщеславие, сбивчивость замыслов лишили его плода собственных подвигов. Одним словом, герой этого похода был более способен изумлять, чем внушать уважение, и, по сути дела, должен принадлежать скорее рыцарским романам, нежели истории»[3].
Что касается социально-психологического портрета Салах ад-Дина, то максимально достоверное написание его представляет весьма затруднительную задачу даже для самых опытных и настойчивых историков. Мусульманские первоисточники повествуют о деяниях Саладина в духе христианской житийной литературы.
В то же время хронисты Латинского Востока и католической Европы изображают султана свирепым деспотом, тираном, злейшим врагом христианства и Антихристом. При этом средневековые европейские авторы отдают должное его полководческому и организаторскому таланту, а также восточному рыцарскому благородству.
К сожалению, большая часть информации, касающаяся деяний Салах ад-Дина, сохранилась преимущественно на страницах трудов хронистов. Поэтому стиль подачи материала, достоверность его, степень искажения фактов и наличие авторских вставок целиком зависели от личности самого летописца, а также от личного отношения историка или биографа к персоне Саладина.
Неудивительно, что сообщения католических и мусульманских хронистов, повествующие об одном и том же событии, зачастую противоречат друг другу. При этом в целом ряде принципиально важных и показательных случаев не представляется возможным достоверно точно установить, кто из средневековых авторов ближе к истине.
В связи с вышеизложенными обстоятельствами и особенностями, уже упоминавшийся в сегодняшней публикации Пётр Люкимсон, резюмируя доступные ему первоисточник, делает следующий пространный и обобщающий вывод: «Что же собой представлял реальный Салах ад-Дин как личность; каким он был с родными и близкими; каковы были мотивы, двигавшие теми или иными его поступками? Салах ад-Дин был именно "человеком пограничья", и в его внутреннем мире постоянно вели между собой борьбу самые различные, порой противоположные друг другу начала, из которых была соткана его личность…
Как часто бывает с историческими фигурами такого масштаба, в историографии сложились две полярные точки зрения по данному вопросу. Первая, тон которой был задан еще Бахой ад-Дином и верным паладином которой является Альбер Шамдор, рисует его как идеального правителя, образец богобоязненного мусульманина, справедливого, щедрого, мягкосердечного, замечательного сына и отца и т. д.
Вторая, истоки которой следует искать, прежде всего, в западной историографии, считает, что этот идеализированный образ «благородного султана» был тщательно создан его придворными летописцами, работавшими под непосредственным руководством, а порой и под прямую диктовку самого Салах ад-Дина. Причем все истории о его благородстве, добром сердце, образованности, щедрости и т. д. предназначались не только для потомков, но и для современников; они были своего рода сознательным пиаром, для создания его положительного имиджа»[4].
Поскольку Ричард и Салах ад-Дин, прежде всего, являлись главнокомандующими объединенными военными силами католичества и ислама соответственно, то следующий и, пожалуй, самый важный параметр сравнения двух выдающихся деятелей эпохи Крестовых походов – это их полководческие качества и дарования.
Современный российский историк Александр Владимирович Грановский – автор одной из лучших документальных биографий второго английского короля из династии Плантагенетов высказывает мнение, которое разделяет большинство специалистов, на протяжении многих лет пристально изучавших эпоху Крестовых походов и военную историю Средневековья:
«Ричард был лучшим солдатом и полководцем своего времени. В те времена непрерывных войн это качество было чуть ли не главным для владетельного князя или короля. Как солдат он был решительным и неустрашимым; обладая к тому же огромной физической мощью, он был способен в одиночку решать исход сражения. Как полководец Ричард идеально подходил под определение, данное Наполеоном: "Полководец – это квадрат, одна сторона которого – ум, а другая – воля". Необходимо отметить также его огромный организаторский талант и быстроту в принятии решений»[5].
Объективно оценивая полководческие дарования Львиного Сердца, его военные знания, навыки и умения, а также рыцарские качества и степень владения бойцовским ремеслом, следует обязательно помнить, что английский король был типичным представителем наиболее уважаемого и авторитетного образа средневекового европейского монарха – воинствующего, но справедливого государя и правителя-крестоносца, беспощадного к врагам римской католической церкви.
Характеризуя особенности средневековой европейской монархии, многие историки обязательно в своих трудах цитируют фразу о том, что в Х-ХIII веках король был первым среди равных – представителей высшей аристократии. Пока монархия в Европе не обрела черты абсолютизма, король действительно стоял всего на одну-две условные иерархические ступени выше своих самых влиятельных вассалов – герцогов и графов. В этом плане Ричард ничем не выделялся и не отличался среди прочих правителей «Туманного Альбиона».
Обладая по праву короля должностью главнокомандующего, на поле боя Львиное Сердце, прежде всего, оставался рыцарем – первым среди прочих представителей английской знати. Своё первенство или, выражаясь современной терминологией – почётный статус «альфа-рыцаря» Ричарду приходилось на практике доказывать в каждом сражении, походе или во время проведения осад.
По этой причине правитель Англии дрался в первых рядах своих воинов, ободряя их, призывая к стойкости и мужеству или увлекая за собой в атаку. Ричард на практике убедился, что, находясь вне расположения своего войска, он практически лишался возможности управлять ходом боя и оказывать на него требуемое влияние. Он считал, что от него будет гораздо больше толку в качестве полевого военачальника.
Лично руководя на поле битвы отрядом рыцарской конницы и личными телохранителями, Ричард, на месте оценивая быстро меняющуюся обстановку, мог более оперативно и эффективно принимать необходимые решения. Кроме того, король имел возможность в решающий момент без задержек и промедления повести за собой верноподданных в решающую атаку, чтобы склонить победную чашу весов в свою пользу.
Ричард, безусловно, принадлежал к числу тех государей, для которых истинно рыцарская смерть – с оружием в руках на поле брани во время схватки с превосходящими силами врага – считалась особенно почётной. И во время генеральных битв, и в ходе малых стычек королю, носившему эпическое и почётное прозвище Львиное Сердце, и в голову не могло прийти, что в разгар схватки необходимо думать и заботиться о сохранении собственной жизни.
Личные телохранители Ричарда, а также представители его ближайшего окружения отлично знали, что правитель Англии гневно и решительно отвергал любую попытку излишней заботы или опеки над ним во время сражений и походов. Львиное Сердце искренне верил, что король может покинуть поле битвы и площадку рыцарского ристалища только мёртвым. Все остальные случаи, когда до завершения сражения монарх покидал своё войско под любым – даже самым благовидным и уважительным предлогом, Ричард расценивал как малодушие и трусость, не достойные звания рыцаря и право ношения короны.
Вполне логично и обосновано, что многие современники и потомки сравнивали Ричарда, особенно в его молодые годы, с величайшим завоевателем и полководцем Античности – Александром Македонским. По этому поводу современный российский автор Андрей Александрович Краевский в одном из своих исторических трудов знакомит читателя с результатами полученного сравнения:
«Ричард и Александр были схожи – красивые и образованные сыновья великих реформаторов. Светловолосые, рослые, физически очень развитые, любящие поэзию, не чванливые и не спесивые, не боящиеся выражать естественные чувства, переполненные великими идеями и планами, имеющие непреодолимое намерение воплотить эти планы в жизнь.
Оба стремились к созданию мировых империй, и оба прославились походами на Восток. И тот, и другой сражались в первых рядах своих войск, слыли отчаянными храбрецами, а Ричард даже получил прозвание Львиное Сердце, как особое отличие его мужества. Александр и Ричард привнесли много нового в развитие военного искусства и ведения войны…»[6]
При столь щепетильном и неукоснительном соблюдении рыцарского кодекса чести, а также при постоянной заботе о поддержании беспорочного реноме короля-воина, правителя-полководца и монарха-крестоносца со стороны Ричарда, ратные доблести Салах ад-Дина и его таланты военачальника выглядят даже при самом беглом сравнении довольно блекло и неубедительно.
«В истории Востока султан Саладин остался первым полководцем, который одержал победу над крестоносцами и отобрал у них Священный город Иерусалим. Благодаря этому он стал великим героем ислама… Он был всецело человеком войны, подчинившим ей всю свою жизнь. Не был Саладин и великим полководцем. Он не изобрел никаких новых тактических приемов или стратегии, а в столкновениях с крестоносцами чаще терпел неудачи, чем одерживал победы»[7].
Кому-то из читателей эта цитата, принадлежащая Андрею Владимирскому, имя которого уже упоминалось в сегодняшней публикации, покажется слишком резкой и несоответствующей истине. Что ж, попробуем разобраться. Прежде всего, стоит отметить, что у современников Салах ад-Дина – и мусульманских, и христианских никогда не возникало сомнений в личной храбрости ближневосточного владыки.
При этом ни один из первоисточников (даже панегирики, сложенные для восхваления султана), не содержат информации том, что ему довелось лично когда-либо сойтись лицом к лицу с врагом в рукопашной схватке. Нет сведений в средневековых хрониках о том, что Саладин собственной рукой убил или ранил противника в бою. В данном конкретном случае эпизод, связанный с убийством Рено де Шатийона, взятого в плен в битве при Хаттине, в счёт не идёт.
В молодости Салах ад-Дин во время нескольких походов в Египет, совершённых под началом своего дяди Асад ад-Дина Ширкуха ибн Шади, несколько раз принимал участие в битвах. Но первоисточники ничего не сообщают о том, что Саладин сразил в тех баталиях своим мечом хотя бы одного вражеского воина.
Во время затяжной осады Акры султан несколько раз оказывался в первых рядах своих боевых порядков, ободряя и удерживая на месте воинов, дрогнувших и попятившихся под натиском крестоносцев. В самый критический момент «Великой битвы при Акре» собирал вокруг себя воинов изрядно расстроенного мусульманского центра, а затем повёл их за собой во время решающей атаки. Но и в этом случае нет никаких письменных свидетельств того, что правитель Сирии, Египта и Палестины лично скрестил свой меч с кем-то их латинян.
За всю свою жизнь, несмотря на личное участие в десятках походов, полномасштабных кампаниях, генеральных битвах и сражениях, осадах и штурмах, Саладин ни разу не был ранен. Однако все эти факты, которые наверняка заставили бы Ричарда умереть от стыда и позора, не могли в глазах подданных султана бросить даже самую крохотную тень сомнения на безупречную полководческую репутацию Салах ад-Дина.
Если Львиное Сердце был типичным европейским военачальником-рыцарем и монархом-крестоносцем, то Саладин являлся не менее типичным государем-полководцем с точки зрения восточных военных традиций и мусульманского менталитета. Издревле у азиатских кочевых народов (прежде всего, тюрков) главной задачей предводителя войска было грамотное управление многотысячными кавалерийскими отрядами – главной ударной силой.
При повсеместном использовании данной тактики исламскому полководцу во время сражения выгоднее и логичнее всего было находиться где-нибудь на возвышенности, расположенной за собственными боевыми порядками. Это позволяло максимально широко и далеко обозревать поле битвы по всем направлениям. Посредством быстрых конных гонцов султан своевременно передавал свои приказы и распоряжения, оставаясь вне эпицентра побоища.
Для мусульманских народов жизнь, здоровье и благополучие их правителя являлись священными, а потому верноподданные обязаны всячески заботиться о том, чтобы владыка (эмир, султан или халиф) оставался для врагов недосягаемым и неприкасаемым. Вот почему для восточных исламских правителей не было ничего зазорного, постыдного и предосудительного в том, чтобы лично не принимать участия в битве в качестве предводителя отдельного отряда. И тем более, не пристало владыке-повелителю лично биться с врагами, орудуя мечом, боевым топором или копьём. Эта обязанность возлагалась на простых воинов и младших командиров.
На этом пока завершим сравнительное сопоставление личностных качеств, добродетелей, особенностей характера, поведения и мировоззрения Салах ад-Дина и Ричарда Львиное Сердце. В дальнейших публикациях будет представлен сравнительный анализ политических деяний, дипломатических и административных талантов, религиозности, вопросов нравственного выбора двух легендарных правителей эпохи Крестовых походов, ставших по воле случая и стечению обстоятельств заклятыми и непримиримыми врагами.
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] - Баха ад-Дин Абу-л-Махасин Йусуф ибн Рафии ибн Тамим. Саладин: Победитель крестоносцев / Пер. с араб. – СПб.: Диля, 2024. С. 251.
[2] - Люкимсон П. Е. Саладин / Петр Люкимсон; послесл. Ч. Гусейнова. – М.: Молодая гвардия, 2016. С. 234.
[3] - Владимирский А. В. Саладин – победитель крестоносцев / Александр Владимирский. – М.: Вече, 2023. С. 420.
[4] - Люкимсон П. Е. Саладин / Петр Люкимсон; послесл. Ч. Гусейнова. – М.: Молодая гвардия, 2016. С. 75-76.
[5] - Грановский А. В. История короля Ричарда I Львиное Сердце. – М.: «Русская панорама», 2007. С. 43-44.
[6] - Краевский А. А. Рыцарь с сердцем льва: роман-эссе / Андрей Краевский. – М.: НП ИД «Русская панорама», 2007. С. 22.
[7] - Владимирский А. В. Саладин – победитель крестоносцев / Александр Владимирский. – М.: Вече, 2023. С. 451-452.
В данной публикации использованы ссылки на произведения средневековых, более поздних и современных отечественных и зарубежных авторов, имеющих заслуженный авторитет, широкое общественное и научное признание, таких как:
Петр Ефимович Люкимсон (род. 1963) – русскоязычный писатель и журналист, на данный момент проживающий в Израиле. Известен в России как автор исторических очерков, научно-популярных статей и повестей, посвященных библейской истории. В Израиле приобрёл широкую известность как мастер политического интервью, а также как автор целого ряда журналистских расследований на криминальные и злободневные темы.
Пётр Люкимсон автор увлекательных биографий известных библейских и античных персонажей: трёх легендарных правителей – Ирода Великого, Давида и Соломона, а также пророка Моисея, историка Иосифа Флавия, философа Бенедикта Спинозы, братьев Нобелей и основателя психоанализа – Зигмунда Фрейда. Однако наибольшей известностью и популярностью среди всех книг Петра Люкимсона пользуется биография Салах ад-Дина.
Александр Владимирович Владимирский (род. 1966) – современный российский писатель. Первоначальную известность и популярность приобрёл благодаря своим книгам, написанным в разных жанрах – от фантастики и детектива до приключенческого романа. Однако наибольший читательский успех имели его исторические и биографические произведения. Александр Владимирский более всего известен как автор популярных биографий двух султанов Саладина (Салах ад-Дина) и Сулеймана Великолепного. Кроме того, из-под его пера вышли биографии известных политиков Кемаля Ататюрка, Махатмы Ганди, Джона Кеннеди, а также Григория Распутина.
Абу-ль-Махасин Баха ад-Дин Юсуф ибн Рафи ибн Тамим (1145-1234) – средневековый курдский историк, богослов, биограф, сочинитель, биограф, мусульманский правовед, более известный как Баха ад-Дин («Светоч Религии»). К своему 45-летию он заслужил репутацию образцового правоверного мусульманина, жившего по канонам ислама, совершившего хадж в Мекку и посетившего все священные для мусульман места в Палестине.
Баха ад-Дин был не только биографом Салах ад-Дина, но и его личным советником, а также духовным наставником. Кроме того, Баха ад-Дин преподавал в престижном медресе Мосула, занимал должности кади (верховного судьи по гражданским и религиозным делам) и кади ал-аскар (верховного военного судьи в войске Саладина). Юсуф ибн Рафи ибн Шаддад подарил Салах ад-Дину книгу о важности ведения священной войны с неверными.
Баха ад-Дин лично сопровождал Саладина во время его последних военных походов, а потому его труд «Жизнь Салах ад-Дина», известный западному и российскому читателю под названием «Саладин: Победитель крестоносцев», представляет собой очень важную историческую ценность. Баха ад-Дин, как ближайший советник султана, был в курсе многих не только военных, но и политических дел последних лет жизни Саладина.
Впрочем, назвать его беспристрастным биографом нельзя, ведь труд Бахи ад-Дина – это панегирик Саладина, который предстает перед читателем практически идеальным правителем и почти безгрешным мусульманином. Помимо биографии Салах ад-Дина, перу Бахи ад-Дина принадлежат труды по истории Халеба, а также трёхтомник по мусульманскому праву (фикху).
Александр Владимирович Грановский (род. 1950) – современный российский прозаик и публицист, главный редактор главный редактор альманаха «Золотой Пегас». В последние годы специализируется на документальной исторической прозе, посвященной эпохе Крестовых походов. Одним из наиболее известных его фундаментальных трудов является подробнейший и исторически достоверный двухтомный труд «Крестовые походы».
Андрей Александрович Краевский (род. 1950) – российский писатель, историк, педагог; член Союза российских писателей. Автор многочисленных эссе, рассказов и очерков на темы отечественной и всеобщей мировой истории. Наиболее известными произведениями Андрея Краевского являются биографии, написанные в жанре эссе и посвященные жизнеописаниям величайшего античного завоевателя Александра Македонского, легендарного мифического героя Ахилла и английского короля Ричарда І Львиное Сердце.
Полностью цикл публикаций «Битвы цивилизаций. Осада Акры (1189-1191)» можно прочесть, перейдя по этим ссылкам:
Часть 1-я. Ги де Лузиньян вновь идёт на крайний риск
Часть 2-я. Цитадель из разряда почти неприступных
Часть 3-я. Сентябрьское наступление Саладина
Часть 4-я. Ответные удары крестоносцев
Часть 5-я. Первое генеральное сражение
Часть 6-я. Длительное затишье
Часть 7-я. Противостояние возобновляется
Часть 8-я. Бедствия, неурядицы и коварные интриги в христианском стане
Часть 9-я. Вторая зимовка под стенами недосягаемой твердыни
Часть 10-я. Стратегический план и полководческие инициативы Филиппа II
Часть 11-я. Защитник Исламской Веры vs Львиное Сердце: заочная схватка началась
Часть 12-я. Новые раздоры, давняя вражда и текущие противоречия между предводителями крестоносцев
Часть 13-я. Французский король идёт на решительный штурм
Часть 14-я. Коренной перелом или Ричард I по-настоящему берётся за дело
Часть 15-я. Долгожданная капитуляция
Часть 16-я. Главные итоги
Все изображения, использованные в данной публикации, взяты из открытых источников Яндекс картинки https://yandex.ru/images/ и принадлежат их авторам. Все ссылки, выделенные синим курсивом, кликабельны.
Всем, кто полностью прочитал публикацию, большое спасибо! Отдельная благодарность всем, кто оценил материал, изложенный автором! Если Вы хотите высказать свою точку зрения, дополнить или опровергнуть представленную информацию, воспользуйтесь комментариями. Автор также выражает искреннюю признательность всем, кто своими дополнениями, комментариями, информативными сообщениями, конструктивными уточнениями, замечаниями и поправками способствует улучшению качества и исторической достоверности публикаций.
Если Вам понравилась публикация, и Вы интересуетесь данной тематикой, а также увлекаетесь всем, что связано с военной историей, то подписывайтесь на мой канал! Всем удачи, здоровья и отличного настроения!
ДЛЯ ПРОСМОТРА ПЕРЕЧНЯ ВСЕХ ПУБЛИКАЦИЙ КАНАЛА И БЫСТРОГО ПОИСКА ИНТЕРЕСУЮЩЕЙ ВАС ИНФОРМАЦИИ УДОБНЕЕ ВСЕГО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПУТЕВОДИТЕЛЕМ-НАВИГАТОРОМ (ПРОСТО НАЖМИТЕ НА ЭТУ ССЫЛКУ)