Нашёл у себя ещё один авторский сборник (1968 года издания) известного детского писателя Юрия Геннадиевича Томина (1929 - 1997). Сегодня, кстати, 96 лет со дня рождения Юрия Томина. В книжку с изрядно выцветшим шрифтом вошли две его повести "Борька, я и невидимка" (1962) и "Нынче всё наоборот" (1968). Напишу заодно уж и про них, в дополнение к уже сказанному в предыдущих материалах.
По мотивам первой повести из этой книги (см. обложку ниже) в 1962 году была создана радиопостановка, а по мотивам второй - на киностудии "Беларусьфильм" в 1982 году был снят телевизионный фильм "С кошки всё и началось…"
Шестиклассник Костя Шмель, главный герой повести "Борька, я и невидимка", большой любитель "плыть против течения". Для Кости не существует авторитетов, он "кожей" чувствует неискренность и несправедливость. Шмель легко ввязывается в споры хоть с ровесниками, хоть со взрослыми, часто "перегибая палку" во время этих жарких дискуссий.
В неуёмном стремлении выйти из словесной перепалки победителем, Шмель может запросто переусердствовать с применением своего незаурядного остроумия. В результате почти всегда страдает сам: учителя выгоняют Костю с уроков и жалуются на него родителям. Правда, родители Шмеля сейчас в дальних командировках, в данный момент за ним без особого успеха присматривает старшая сестра Зинаида. Со своими одноклассниками неугомонный Шмель тоже нередко ссорится. Ситуация грозит мальчику исключением из школы...
Равно как и всем остальным, Шмель не даёт покоя своей сестре: "С Зинаидой я всегда спорю, потому что она меня все время воспитывает. Я вообще люблю спорить. Папа говорит, будто внутри меня сидит невидимка. И будто когда у меня получается что-нибудь хорошее, то это я сам делаю, а когда спорю или дразнюсь, то это – невидимка. Папа говорит, что раньше невидимка был сильнее меня, а теперь у нас силы примерно равные. Но с Зинаидой я и без невидимки справлюсь одним пальцем...".
К счастью, Шмель, и его друзья не тратят всю свою кипучую детскую энергию на проказы, а делают и хорошие дела. В этом им помогают добрые и мудрые взрослые: всепонимающая заведующая учебной частью Вера Аркадьевна, изобретательный учитель литературы Владимир Иванович, пожилой, справедливый и основательный трудовик Алексей Иванович, молодая, красивая и совестливая старшая пионервожатая Лина Львовна. Не все взрослые одинаково полезны, но писатель Томин вместе со своими юными героями находит способы не то что бы проучить плохих людей, но хотя бы указать им на несообразность их поступков и поставить на место. Кстати, одного мерзавца, насыпавшего перца на печку в вагоне поезда, когда школьники возвращались с загородной лыжной прогулки, в повести всё-таки реально проучили: его выпороли.
Автор высмеивает и отодвигает на периферию жизни таких персонажей, как изворотливый заводской снабженец с говорящей фамилией Петляев, сбагривший в подшефную школьную мастерскую списанные станки; закостеневшая в своём консерватизме классная руководительница шестого "Г" Елизавета Максимовна; тупоголовый сосед Костиного друга Борьки, отставник Указатель, пишущий на всех доносы и сочиняющий идиотские стихи. Сотрудники городских газет уже не знают, куда от него спрятаться, а он заваливает редакции своей "поэзией". Не могу удержаться, чтобы не привести образчик творчества Указателя:
"Жил да был мышонок Петя
В чудной клетке на окне.
Все его любили дети,
Очень нравился он мне.
Непослушный был мышонок,
Дисциплины он не знал.
Только вышел он из дверцы,
В лапы кошке он попал.
Пионерам скажем мы:
Знайте, знайте, детки,
Если хочешь долго жить,
Не вылазь из клетки".
Повесть "Борька, я и невидимка" - о школьниках середины ушедшего века, у которых не было мобильных телефонов, планшетов и интернета. Благодаря этому обстоятельству преподаватель литературы Владимир Иванович имеет возможность прочитать шестому "Г" поучительную лекцию о том, что если не будет книг, то у людей снова начнут отрастать хвосты: " – Знаете, ребята, – сказал Владимир Иванович, – раньше у каждого человека был хвост. Правда, это были не совсем люди, они только собирались стать людьми. Тогда еще не умели разговаривать. Даже ходили на четвереньках и только изредка вставали на задние ноги. Но вот постепенно эти будущие люди стали выпрямляться. Руки у них становились всё свободнее. И вот, наконец, кто-то из них взял в руки палку. Он повертел ее и бросил, так как не знал, что с нею делать. Потом взял палку другой, третий… сотый… А сто первый, вместо того чтобы убежать от хищника, взял и огрел его палкой по голове. Это был уже почти совсем человек, потому что у него были настоящие руки. Затем в руках появились камни и первые топоры. И вот оказалось: чем больше работали руки, тем умнее становилась голова. А чем умнее становилась голова, тем больше работы находилось рукам. И однажды чьи-то руки сделали как будто ненужную и совсем бесполезную работу – рисунок. А голова по-прежнему не давала рукам покоя. Она изобрела книги: сначала каменные, потом рукописные, наконец печатные. В книгах записывались забавные истории и научные открытия, описания путешествий и способы лечения болезней. Но главное – без книг люди быстро за были бы, чему они научились за тысячи лет своего существования. Ведь нельзя все помнить. Без книг не было бы ни кино, ни радио, ни даже мороженого, которое так любит Костя Шмель. Ведь рецепт изготовления мороженого забыть недолго, лет двести для этого вполне хватит. Тебе, Костя, не нравится делать то, что ты не любишь. Конечно, каждый чего-то не любит. Один не любит арифметику, и для него дважды два – восемь. Другой не любит ботанику и уверен, что арбузы растут на дереве. Третий не любит читать, и поэтому у него в запасе всего пятьдесят слов, из них тридцать ругательных… Конечно, можно жить и так. Но мне всегда кажется, что у такого человека под одеждой спрятан маленький хвостик. И каждый раз, когда он отшвыривает книгу, отказывается сходить в театр или музей, хвостик вырастает еще немного. А ведь так можно дойти и до того, что в руках у такого человека сперва окажется палка, а потом он станет на четвереньки...".
В повести, как всегда в произведениях писателя Юрия Томина, подростки постепенно, но неизбежно начинают понимать всю сложность мира, осознавать своё место в нём. Уже почти по-взрослому они проверяют истинность и прочность дружбы, впервые робко сталкиваются с новыми эмоциями и чувствами, появляющимися в преддверии первой любви. Писатель говорит об этом с читателем ясным и доверительным языком, но, конечно, не без иронических ноток.
Перечитайте, например, главу "Земля - небо - земля". В ней Борька, приятель Шмеля, теряет голову от длительного общения с симпатичной и непоследовательной одноклассницей Викой, которая, увидев огни Невского проспекта, кинотеатр "Титан" и красивую себя в тёмной витрине, неожиданно решает стать актрисой. Решение это пока внутреннее. Борька, конечно, не может прочесть мысли девочки. Мальчик не угадывает её мечтательного и восторженного настроения, но очень хочет произвести на Вику впечатление и без страха (сначала) лезет за кошкой на высоченный строительный кран. В результате чуть было на самом деле не теряет голову...
Повесть "Борька, я и невидимка" экранизации не удостоилась, но по её мотивам в 1962 году была создана 46-минутная радиопостановка под названием "Костя Шмель" (исп.: Ю. Родионов, М. Петрова, Н. Трофимов, Л. Макарова и др.). Из любопытства я начал её прослушивание и был несколько удивлён содержанием. Попытаюсь объяснить, что меня смутило. Я прекрасно понимаю, что весь текст повести втиснуть в формат радиоспектакля невозможно, без сокращений не обойтись, они неминуемы. Но в данном случае в самом начале постановки я обнаружил неожиданный кувырок изначальной сути. В повести классная руководительница шестого "Г" Елизавета Максимовна, проводя собрание по выбору звеньевых, неожиданно сталкивается с противодействием школьников, которые не хотят следовать выстроенному Елизаветой Максимовной строгому, всё предрешающему плану. Самый непокорный, как всегда, - Костя Шмель. На собрании присутствует старшая вожатая Лина Львовна. Кончается всё тем, что после собрания вожатая плачет в одиночестве в пионерской комнате. Плачет от того, что её пришлось вступить в конфронтацию с классным руководителем, ведь Лина предложила, чтобы ребята сами решили, кого им выбирать. Сделала это очень неуверенно, ей было неловко и страшно спорить с Елизаветой Максимовной, у которой когда-то Лина сама училась и до сих пор помнит, как Елизавету Максимовну все боялись.
А в радиопостановке Елизавета Максимовна из эпизода с собранием класса вообще исчезла. Собрание в спектакле ведёт школьник - вожатый пионерского отряда шестого "Г" старшеклассник Владик (голос замечательного актёра Николая Трофимова). В повести очень занятый Владик появляется лишь урывками: у него всё время какие-то состязания-соревнования, в оригинальном тексте он никакого участия в собрании не принимает. Таким образом, в радиоспектакле напрочь аннулирован скользкий момент противостояния различных стилей руководства: авторитарного и демократического. Старшая вожатая Лина Львовна в радиопостановке плачет не из-за конфликта с классным руководителем шестого "Г", а от того, что не может справиться с непослушными ребятами, в частности с Костей Шмелём (между прочим, в повести у них очень дружеские отношения). Но зато и в оригинале, и в радиоверсии сердобольный Шмель, услышав плач Лины Львовны, придумывает, как ей помочь, подбрасывая под дверь завуча записку: "Вера Аркадьевна. Зайдите срочно в пионерскую комнату. Неизвестный". Он знает, что Вера Аркадьевна в любом случае найдёт для расстроенной Лины нужные и правильные слова утешения и поддержки.
Ещё одно отличие, которое бросилось мне в глаза, то есть, в уши. Главный герой повести Борька Шмель зачитывается книжками про шпионов, часто в ущерб выполнению домашних заданий. В начале главы под названием "Следы на снегу" Борька у себя дома листает книжку "Щупальца осьминога". Это явный намёк на мегапопулярный в те годы шпионский роман Иосифа Фрейлихмана "Щупальца спрута" (1960). Всё собираюсь о нём написать, да руки не доходят...
А далее в повести идёт очень смешное описание того, как Костя с приятелями Борькой, Мишкой и Аликом играют во дворе в шпионов, привлекая к этому серьёзному занятию малолетнюю дочку дворничихи Люську.
"Попробуйте сделать, чтобы все было по-настоящему, как в книге, если у вас всего трое помощников. Где взять молодую красивую шпионку? (Эх, Лина Львовна! Вот ее бы сюда.) Откуда на дровяном дворе возьмется колхозный сторож Карим Умаров? (Он же – Вернер фон Штраух, он же – мистер Глен Поуз, он же – сэр Арчибалд Дуглас). А инженер, который должен влюбиться в шпионку?.. А бандит-уголовник?.. А запутавшийся шофер, который развозит агентов на машине директора одного из крупных заводов? Нет, людей не хватало. Костя понимал, что у них получается не совсем как в книге. Пропадали лучшие страницы. В особенности плохо было без красивой шпионки. Поэтому, как всегда перед началом, Костя был озабочен".
Но кое-как Шмель всё же справляется... "Рассерженный Костя обвел взглядом двор. У самой стены дома, размахивая продуктовой сумкой, шла Люська – дочка дворничихи. – Люська! Хочешь играть? Белые Люськины брови полезли вверх. Она подумала, что ослышалась. – В кого… играть?.. – тихо сказала она. – С нами, будешь генералом. – Я не умею… генералом… – прошептала Люська. – Мишка тебе будет звонить, а ты отвечай: «Это задача со многими неизвестными». – Со многими… неизвестная… – повторила Люська и вдруг вспомнила: – А меня мама за хлебом послала. – Все равно не успеешь, скоро перерыв. – Скоро перерыв… – согласилась Люська. Костя снова скрылся в дровах. – Алло, товарищ генерал! – повторил Мишка. – Докладывает майор Летицкий… – Со многими… неизвестная… – отозвалась Люська.
А теперь рассказываю, что я услышал в радиопостановке "Костя Шмель". Про шпионов в радиоверсии не забыли, но в ней нет смешных схваток на дровяном дворе и иронического перечисления проблем главного организатора запутанной ролевой игры. Со шпионами там по-быстрому разбираются на уроке литературы. "Хитроумный" учитель Владимир Иванович выяснив, что Костя Шмель не подготовился к уроку из-за того, что книжки про диверсантов и вражеских агентов (типа "Щупальцев осьминога") ему более интересны, чем произведения учебной программы по литературе, устраивает прямо на занятиях демонстративный и безжалостный разгром шпионского жанра. Выясняется, что читать книжки про шпионов глупо, что все они одинаковые, как "пустые чайники", что пишут их дураки, а читают дебилы. Передаю, конечно, не дословно, но суть именно такая. Я уже как-то рассказывал на Дзене, что в начале шестидесятых в СССР исполнялась негласная установка на искоренение отечественной литературы шпионского направления (см. мою статью "Серая скала" Николая Автократова. Шпионская повесть, которая пугала детей"). Похоже, что когда писался сценарий радиоспектакля, эта установка была очень конкретно принята к исполнению...
Заканчивается повесть "Борька, я и невидимка" относительно благополучно. Из школы Шмеля не выгнали, радиограмму о его неподобающем поведении отцу-полярнику в Антарктиду (или Арктику) пока не оправили, отношения со сверстниками и учителями он более-менее наладил. Утерев нос конкурентам из шестого "Б", Костя даже новые станки для школьной мастерской сумел получить. Вместе с одноклассниками Костя нанёс укоризненный визит директору завода, после которого директор приказал чересчур экономному снабженцу Петляеву сделать всё, как положено. Теперь школьники будут выполнять самые настоящие заводские заказы на самых настоящих станках.
Похоже, дорогие-уважаемые читатели моего Дзена, мне придётся немножко отложить разговор о второй повести Томина из его авторского сборника 1968 года. И без того получилась достаточно длинная запись. Про повесть "Нынче всё наоборот", её экранизацию на на "Беларусьфильме" под названием "С кошки всё и началось…" и некоторые рассказы Юрия Томина я напишу в следующий раз.
А ещё можно прочесть вот эти мои материалы на Дзене:
"Шёл по городу волшебник": повесть Юрия Томина и кинофильм по её мотивам
"Нынче все наоборот" - в книжке, "С кошки всё и началось..." - на экране. И опять Томин!
Юрий Сотник "Эликсир Купрума Эса". Фантастика в повести начинается не сразу...
"Просто ужас!" Юрия Сотника: обмен телами в одной советской пьесе и двух фильмах
"Серая скала" Николая Автократова. Шпионская повесть, которая пугала детей
Эдуард Веркин. Звездолёт с перебитым крылом
Эдуард Веркин. Мертвец
