Письма от Владимира приходили нечасто.
Словно и не гаснул огонёк… Только и не разгорался.
Недавно Катенькин батюшка, инспектор Горного Департамента, в пребольшом неудовольствии поведал за ужином, что ему предстоит поездка на угольный рудник – тот самый, у чёрта на куличках…
Елизавета Михайловна укоризненно покачала головой, остановила супруга:
- Павел Фёдорович!.. Ни к чему – на ночь-то глядя, нечисть всякую вспоминать.
Инспектор перекрестился:
- И рад бы, Лизонька, по-другому сказать,– да иных слов не подобрать.
-Где же это, батюшка? – словно невзначай, полюбопытствовала Катенька. – Далеко, я думаю?
- Далеко. На реке Северский Донец.
Катенька быстро опустила глаза. Сердце забилось: вот бы уговорить батюшку, чтоб взял её с собою!
Несмело улыбнулась:
- Как бы мне хотелось проехаться с вами…
- Проехаться?.. Куда, душа моя? – в явном недоумении батюшка приподнял брови.
-На реку… Северский Донец.
Елизавета Михайловна подняла глаза к потолку…
Батюшка рассмеялся:
- Полно, Катенька! Экая ты выдумщица! Да для чего же тебе туда проезжаться? – Вздохнул: – Мне, инспектору Горного Департамента, сущее наказание – отправиться туда. А уж для столь юной и прелестной девицы, как ты, Катенька, и подавно нет там ничего, что показалось бы тебе весёлым и увлекательным: этот край недаром Диким Полем называли.
-Посмотреть любопытно… как в других краях люди живут.
Павел Фёдорович подмигнул Елизавете Михайловне:
-Уверяю тебя, милая: премного любопытнее будет проехаться с Василием Ильичом – уж как он рад будет, коли ты согласишься! – на Адмиралтейский бульвар… или же, ещё лучше, – в Летний сад. Вот и маменька так считает, – да, Лизонька?..
А на следующий день батюшка с облегчением поделился радостью: нашлась замена, и с инспекцией на рудник отправится Афанасий Михеевич.
-Справедливо, – снисходительно кивнула головою Елизавета Михайловна. – Вот кому точно проехаться надо: Афанасий Михеевич никого и ничего, кроме жены, не замечает.
Софья Дмитриевна, молодая жена батюшкиного сослуживца по Горному Департаменту, заехала проведать Катеньку. Весело затормошила подругу:
-Всё за пяльцами сидишь! Никуда не показываешься, – прячешься, ровно солнышко за тучею!.. Только представь, Катя: Афанасия Михеевича назначили инспектором на какой-то там рудник… Где уголь рубят. Он, было, загрустил, а потом сказал, что возьмёт меня с собою! И я с ним поеду, – представляешь?
Катенька вспыхнула…
И письмо Владимиру уж давно написано… Лишь не хотелось Катеньке, чтоб матушка узнала про него. Подняла глаза на подругу:
- Сонечка!.. Могу ли я довериться тебе?
Сонечка на миг замерла – в предвкушении какой-то тайны… Заторопилась:
- Конечно, Катя! Кому ж тебе и довериться, ежели не мне! Рассказывай.
- Я лишь попросить хочу… Чтоб ты письмо передала. Там, на руднике, куда твой Афанасий Михеевич с инспекцией едет.
- Письмо?.. – Сонечка озадаченно похлопала глазами. – Улыбнулась: – Кажется, догадываюсь… Это – тому горному инженеру, с которым ты танцевала на Рождественском балу? Как мне помнится, – он нынче служит на каком-то угольном руднике?
Катя умоляюще сложила руки:
- Только… это…
- Понимаю: это секрет. Не изволь волноваться, Катя: я всё сделаю, и никто о том не узнает.
Не только дни, – минуты считала Катя, когда Сонечка с её Афанасием Михеевичем вернутся в Петербург с берегов Северского Донца…
А Софья Дмитриевна, казалось, вовсе не спешила вручить Кате письмо от Владимира… Подробно и оживлённо рассказывала о долгом пути, о реке Северский Донец, о бескрайней ковыльной степи: представь, Катя!.. Стоишь посреди этой бескрайности – ровно в вечность попала… Восхищалась богатырскими дубами, что растут по берегу Северского Донца: лишь представь, Катенька!.. Не любой дуб и вдвоём охватить можно!
В Катиных глазах – молчаливое ожидание…
Ковыльные волны в степи и берега Северского Донца с вековыми дубами она представляла – по редким письмам Владимира…
Говорливая Сонечка виновато отвела глаза:
- Знаю, – ждёшь… Я исполнила твою просьбу. Лишь не привезла тебе ответ от инженера Аверина – потому, что он не написал его. И… не думаю, что он прочитал твоё письмо: так равнодушно он сунул конверт в карман… вероятно, – тут же забыл о нём. – Соня вздохнула: – Ты должна узнать, Катя…
- Узнать? О чём же?..
- Инженер Аверин без памяти влюблён.
- Влюблён?..
-Да ещё и в кого!.. В местную девчонку, дочку… то ли гончара, то ли бондаря... скорее всего, – плотника. В первый же день меня представили Марье Григорьевне, супруге управляющего рудниками. Маша – премилая женщина. Мы с нею подружились с первой минуты. Она и рассказала мне – про любовь инженера Аверина. И девчонку эту показала: ничего особенного… Разве – глаза, да мало ли синеглазых девиц!..
- Откуда же известно, что Владимир Андреевич… что инженер Аверин влюблён в девчонку эту?.. Не молва ли людская…
- Не молва. Там всё на виду. К тому же инженер Аверин, как мальчишка, подрался с женихом девчонки этой…
…Горный инженер Аверин и зарубщик Захар подрались.
Шахтёры переглядывались: а будто бы подружились крепко…
Владимир Андреевич любил смотреть, как работает рослый кареглазый парень: казалось, Захар не чувствует тяжести молота и кирки шахтёрской… и удивительно умеет рассчитать силу своего удара по угольной глыбе. Немало удивлялся горный инженер и тому, сколь вдумчивы и серьёзны неспешные замечания зарубщика – о конном вороте, о погрузке угля, о том, какого размера должны быть бадьи, в которых поднимали уголь на поверхность.
Они часто разговаривали – и в шахте, во время короткого перерыва, и на поверхности. Умел Захар немногословно и ненавязчиво дать совет горному инженеру – как в нынешнюю смену следует расставить шахтёров в забое. Несказанно удивили инженера Аверина слова Захара о необходимости сооружения подземных ходов сообщения между шахтами: это помогло бы движению воздуха в выработке.
-Тебе бы, Захар Тимофеевич, на горного инженера выучиться.
Захар сдержанно усмехнулся:
- Не того отца я сын… и внук не тех дедов-прадедов, – чтоб учиться мне на горного инженера.
Аверин смешался, быстро провёл рукою по лбу: точно, – лишние слова сказал… (До революции в Горном Кадетском корпусе могли учиться лишь дети дворян, – примечание автора)
- Я к тому, что… в горном деле ты разбираешься не хуже иного горного инженера.
Захар не ответил.
-Есть мысль такая, Захар: поставить тебя старшим в смене. А там, смотришь, – с твоим умом! – скоро и до десятника дослужишься.
- Какой из меня старший. Годами не вышел – мужиками командовать.
Как бы строго не приказывал себе инженер Аверин… как бы не убеждал себя, что не должен видеть Анюту, – его неудержимо тянуло встретиться с нею… Всё чаще ходил на службу в Журавскую церковь – в надежде, что нынче увидит её… словом с нею перемолвится… Однажды увидел, как Анюта пошла на берег – бельё полоскать. Спешился с коня, вслед за нею к реке спустился.
Захар и сам хмурился… А тут ещё парни-шахтёры подсказали:
-Проходу не даёт Анютке твоей инженер. Глаз бесстыдных с неё не сводит.
-Вижу, – угрюмо бросил Захар.
Федька ухмыльнулся:
- А коли видишь… Чего дозволяешь ему, чтоб за Анькою ходил?
Савелий заметил:
- Сам не хочешь объяснить инженеру – вы с ним друзья вроде, – что не годится за чужими девками ухлёстывать… Так нам скажи словцо. А уж мы…
-Перевстренем (южнорусское - повстречаем) ночушкою тёмной – навсегда запомнит Владимир Андреевич науку нашу, – подхватил Фёдор.
-Моё это дело, – исподлобья взглянул Захар.
А подрались не ночушкою… а прямо в шахте.
Присели передохнуть.
Федька и тут не удержался, подмигнул шахтёрам:
- Скоро ли, Владимир Андреевич, жену-то… хозяйку на рудник привезёте?.. Поди, – ждёт вас в Питере раскрасавица…
Инженер Аверин устало и грустновато усмехнулся:
- Да у вас здесь… уж такие красавицы, что на других и смотреть не хочется…
И тут же голова его метнулась в сторону – от удара Захарова кулака…
Словно не удивился Владимир Андреевич. Лишь сплюнул кровь из разбитой губы, двинулся на Захара.
Через минуту оба тяжело и хрипло дышали, катались в угольной пыли…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»
